И в образовательных организациях Российской Федерации. В сентябре 2019 года в рамках проекта Мы считаем было проведено масштабное исследование

• Название: И в образовательных организациях Российской Федерации. В сентябре 2019 года в рамках проекта Мы считаем было проведено масштабное исследование
• Дата: 01.12.2022
• Размер: 46.77 Kb.
• Имя файла: analiz-izmeneniya-struktury-vneshnetorgovyh-operatsiy-v-usloviya.docx
• Тип: Исследование; #823209

Буллинг как социально-психологическое явление получило широкое распространение в последние десять лет и в образовательных организациях Российской Федерации. В сентябре 2019 года в рамках проекта «Мы считаем» было проведено масштабное исследование (1057 опрошенных), посвященное проблеме травли среди подростков 10-18 лет. Более 50% респондентов считают, что подвергаются агрессии в школе, и наиболее часто встречающиеся виды буллинга – психологичекий (32%) и физический (27%) [11]. Чаще жертвой буллинга становятся дети, имеющие особенности физического и психического развития [1; 21], и значительно реже, имеющие поддержку со стороны семьи и сверстников [19]. Кроме того, доказано, что деструктивные межличностные отношения между обучающимися с инвалидностью и без провоцируются родителями здоровых детей и учителями с недостаточным уровнем профессиональной компетентности в области инклюзивного образования [14]. Более того, качество межличностных отношений обучающихся при переходе из детского возраста в подростковый в значительной степени зависит от уровня их социальной компетентности и особенно опыта участия в ситуации с риском насилия, пола и возраста [23]. Дэн Олвеус впервые описал роли обучающихся в ситуации травли и назвал эту схему «Круг буллинга». Ученый выделял восемь ролей: «жертву», «буллера», «последователей», «сторонников», «пассивных сторонников», «безразличных наблюдателей», «пассивных защитников», «активных защитников» [7]. Логнитьюдные исследования демонстрируют трансформацию ролей в буллингструктуре. Так, M. Ruiz-Narezo, R.S. Grubery и T.L. Martínez была выдвинута гипотеза о том, что один и тот же подросток может исполнять разные роли в зависимости от ситуации или от временного периода. Например, рассматривалась ситуация, когда обучающийся в классе исполнял роль «жертвы», а дома – «агрессора» [24]. Актуальность проблемы статусно-ролевой структуры риска школьного буллинга среди подростков обеспечивается результатами библиометрико-библиографического обзора публикационной активности, выполненного в электронном пространстве национальной медицинской библиотеки «PubMed» с применением программного инструмента «VOSviewer». Количество исследований по запросу данных ключевых слов на базе «PubMed» составило 19 публикаций. Причем первое упоминание об изучении данной проблемы приходится на 2012 год. Следовательно, научный интерес к статусно-ролевой структуре явления появился не сразу, а спустя длительное время, когда в целом возросло число научных исследований по проблеме буллинга, в том числе школьного. В визуализации Perspectives of Science & Education. 2022, Vol. 58, No. 4 443 и построении библиометрической сети использовано 37 ключевых слов, которые были разбиты по смысловой взаимосвязи на пять кластеров (см. табл. 1). Таблица 1 Смысловая разбивка ключевых слов на кластеры Красный кластер «Adolescent» (подросток), «adolescent behavior» (поведение подростков), «child» (ребенок), «crime victims» (жертвы преступления), «female» (женщины), «humans» (люди), «male» (мужчины), «peer group» (группа сверстников), «school» (школа), «students» (студенты). Зелёный кластер «Adult» (взрослый), «aged» (пожилой), «workforce» (рабочая сила), «young adult» (растущее поколение). Голубой кластер «Social behavior» (социальное поведение), «health status» (состояние здоровья), «mental health» (психическое здоровье), «poverty» (бедность). Фиолетовый кластер «Educational status» (образовательный статус). Жёлтый кластер «Bullying» (издевательство), «social status insecurity» (неуверенность в социальном статусе). Как видно из табл. 1, доминантным является красный кластер. В нём отражена взаимосвязь изучаемой проблемы с возрастно-половой структурой участников школьного буллинга: чаще всего в качестве ключевых слов использовались: «adolescent» (подросток), «adolescent behavior» (поведение подростков), «child» (ребенок), «female» (женщины), «humans» (люди), «male» (мужчины), «peer group» (группа сверстников). В этом же кластере содержатся ключевые слова, отвечающие за статусную роль тех, кто прямо или косвенно вовлечён в буллинг, а именно: «school» (школа), «students» (студенты). Стоит отметить, что затрагивается и конкретная статусная роль: «crime victims» (жертвы преступления) (см. рис. 1). Зелёный кластер отчасти является отголоском красного, поскольку в основном характеризует возрастной состав явления: «adult» (взрослый), «aged» (пожилой), «workforce» (рабочая сила), «young adult» (растущее поколение). Наблюдается изучение данной проблемы на уровне взаимодействия более взрослого, работоспособного поколения с подрастающим (см. рис. 1). Взаимосвязи эмоционального состояния и социального поведения включены в кластер голубого цвета: «social behavior» (социальное поведение), «health status» (состояние здоровья), «mental health» (психическое здоровье), «poverty» (бедность) (см. рис. 1). Кластер жёлтого цвета включает в себя само понятие буллинга и в имеющихся на данный момент исследованиях довольно часто связывает данное явление с неуверенностью участников буллинг-ситуации в своём социальном статусе (см. рис. 1). Кластер фиолетового цвета отвечает за «educational status» (образовательный статус) лиц, участвующих в школьной травле. Данный статус представляет собой совокупность характеристик, отвечающих за успешное освоение программы и полноценное развитие в школьной среде. На библиографической карте можно проследить непосредственную взаимосвязь желтого и фиолетового кластера, свидетельствующую о том, что неудачи в учебной деятельности могут способствовать появлению у подростка чувства неполноценности и неуверенности в своём образовательном статусе, что является благоприятной почвой для начала травли в школьном коллективе более успешных, но робких детей (см. рис. 1). Перспективы Науки и Образования. 2022. 4 (58) 444 Рисунок 1 Библиометрическая сеть на базе «PubMed»: "status-role structure of school bullying" (статусно-ролевая структура школьного буллинга) (network visualizations) Начиная с 2012 года, изучение школьного буллинга в основном посвящено взаимодействию взрослого и подрастающего поколения, что соответствует зелёному кластеру в библиометрической карте (см. рис. 2). Постепенно исследовательский интерес к данной проблеме меняется: наблюдается разделение участников травли вначале по полу, потом по возрастному составу тех, кто непосредственно учувствует в буллинге, причем в пределах группы людей, объединённых общим местом обучения, одним коллективом. В исследованиях последних лет отношения в коллективе демонстрируют недовольство агрессоров своим социальным статусом, что выливается непосредственно в буллинг (см. рис. 2). Библиометрический поиск исследований по проблеме буллинга в школьной среде среди детей с ограниченными возможностями здоровья на базе «PubMed» выявил 91 публикацию. Первое упоминание датируется 1991 годом. Построение библиометрической сети и ее визуализация реализовано с помощью 19 ключевых слов, распределенных по смыслу в трех кластерах (см. табл. 2). Разделение всех используемых в публикациях ключевых слов на три кластера говорит о узконаправленности исследований, касающихся риска школьного буллинга в среде детей с ограниченными возможностями. Красный кластер включает в себя общие понятия, характеризующие возрастнополовой состав участников исследования, а именно: «female» (женщины), «male» (мужчины), «child» (ребенок), «preschool» (дошкольник), «adolescent» (подростки). Особое значение имеют понятия, непосредственно касающиеся ограниченных возможностей здоровья: «autism spectrum disord» (аутизм), «disabled children» (детиинвалиды), «intellectual disability» (умственная отсталость). Их объединяет сам процесс буллинга («bulling»), также содержащийся в красном кластере (см. рис. 3). Perspectives of Science & Education. 2022, Vol. 58, No. 4 445 Рисунок 2 Библиометрическая сеть на базе «PubMed»: "status-role structure of school bullying" (статусно-ролевая структура школьного буллинга) (overlay visualizations) Таблица 2 Смысловая разбивка ключевых слов на кластеры Красный кластер «Bulling» (издевательства), «female» (женщины), «male» (мужчины), «child» (ребенок), «preschool» (дошкольник), «adolescent» (подростки), «autism spectrum disorder » (аутизм), «disabled children» (дети-инвалиды), «intellectual disability» (умственная отсталость). Зелёный кластер «Child development disorders» (нарушения развития детей), «learning disabilities» (неспособность к обучению), «risk factors» (факторы риска), «school» (школа). Голубой кластер «Crime victims» (жертвы преступления). Зелёный кластер выступает в роли первопричин школьного буллинга среди особенных детей: «child development disorders» (нарушения развития детей), «learning disabilities» (неспособность к обучению). Отсутствие способности у детей с ограниченными возможностями обучаться наравне с условно здоровыми сверстниками является основополагающим фактором риска буллинга, а образовательное учреждение становится местом реализации травли (см. рис


В последние десятилетия проблема школьного буллинга является одной из самых обсуждаемых. Интенсивность дискуссий объясняется, в частности, тем, что в науке не сложилось единого подхода к определению данного феномена. Школьную травлю (буллинг) впервые описал К. Дьюкс в 1905 г. Систематизация знаний о буллинге в была осуществлена позднее такими учеными, как Д. Лэйн, Е. Мунте, Д. Олвеус, А. Пикас, Е. Роланд и др. [10]. По данным доклада ЮНЕСКО «Что стоит за цифрами? Искоренение насилия и запугивания в школе» (2019) более 30 % учащихся по всему миру подвергаются буллингу со стороны своих одноклассников. В отечественной науке данное явление изучали М.Г. Нечаева, В.С. Собкин, Д.А. Александров, В.А. Иванюшина, Д.К. Ходоренко, К.А. Тенишева, Д.Н. Соловьев и др. [1, 2, 5, 6]. Исследование, проведённое в Московской области, показало, что 13 % учеников подвергаются буллингу не реже раза в неделю, 18 % опрошенных – несколько раз в месяц и реже [8]. Буллинг определяется как намеренное причинение вреда окружающим, имеющий характер физического или психологического воздействия (унижение достоинства, угрозы, 52 оскорбления) [1, 8]. Буллинг рассматривается как тип поведения, при котором сознательно наносится физический или психический вред [2, 3]. Некоторые описывают буллинг как деструктивное взаимодействие [4]. Краткий анализ понятия позволил сделать вывод, что буллинг это агрессивное, целенаправленное поведение, которое систематически на протяжении длительного времени наносит вред другому индивиду. Как показывают исследования М.Л. Бутовской, Г.С. Русаковой, В.И. Вишневской, Е.И. Попова, И. Пчелинцевой существование буллинга в школе связано с тем, что дети выстраивают межличностные отношения, которые определяются ролевыми диапазонами «лидер-принятый-изгой», а педагоги «не замечают» данной проблемы [1, 2, 7]. В своем исследовании мы изучали специфику проявления буллинга в образовательной среде среди подростков и юношей. В исследовании приняли участие 112 человек в возрасте 12–17 лет, учащиеся 6-11-ых классов МОУ Лицей № 33 г. Комсомольск-на-Амуре Хабаровского края. Всех респондентов разделили на две группы: подросткового (60 чел.) и юношеского (52 чел.) возраста. Для изучения проявления буллинга был использован личностный опросник «Smob», предложенный немецким педагогом Х. Каспер. «Smob» – сокращение от нем. «Schülermobbing» (школьный моббинг) – предназначен специально для школьников. Для удобства обработки мы разделили буллинг на разные виды: физическое насилие; вербальная агрессия; психологическая травма; кибербуллинг. Для подсчета различия в проявлении разных форм буллинга был использован статистический метод расчета углового преобразования критерий Фишера (φ*). Результаты исследования представлены в таблице 1. Таблица 1 – Частота встречаемости проявления разных форм буллинга в школе, по мнению подростков и юношей Форма буллинга Обидчики Подростковый возраст Значение критерия Фишера Юношеский возраст Вербальная агрессия Учащиеся 58 % 0,355 (не значимо) 52 % Учителя 92 % 3,36 (уровень значимости р≤ 0,01) 31 % Психологическая травля Учащиеся 73% 3,464 (уровень значимости р≤ 0,01) 21 % Учителя 37% 1,768 (не значимо) 17 % Физическое насилие Учащиеся 27% 1,726 (уровень значимости р≤ 0,01) 12 % Учителя 27% 3,789 (уровень значимости р≤ 0,01) 2 % Кибербуллинг Учащиеся 58% 0,835(не значимо) 44 % Учителя 12% 1,471(не значимо) 4% 53 Анализ полученных данных показывает, что большая часть респондентов-подростков встречалась с проявлениями по отношению к ним вербальной агрессии (92 %), психологической травлей (73 %) и кибербуллинга (58 %). В юношеском возрасте большая часть выборки (52 %) указала на наличие вербальной агрессии в школьной среде, остальные формы буллинга встречаются в ответах респондентов реже. Необходимо отметить, что подавляющее большинство подростков отметили, что вербальную агрессию по отношению к ним демонстрируют чаще учителя, а юноши, напротив, отмечают, что испытывали вербальную агрессию со стороны других учащихся. Реже всего респонденты отмечали кибербуллинг со стороны учителей (у подростков это значение составляет 12 %, у юношей 4 %). Юноши также значительно реже сталкиваются с физической агрессией со стороны преподавателей (2 %). В отличие от них подростки намного чаще (27 %) встречаются с этой формой буллинга в школьной среде. При расчете углового критерия Фишера обнаружены значимые различия в проявлениях физического насилия, вербальной агрессии со стороны педагогов по отношению к учащимся. Со стороны других учащихся в целом не обнаружены различия в проявлении физического насилия и вербальной агрессии у подростков и юношей, но есть значимые различия в проявлении психологической травли со стороны других учащихся. При расчете углового преобразования не были обнаружены значимые различия в проявлениях кибербуллинга со стороны педагогов и учащихся в ответах у подростков и юношей. Таким образом, с проявлениями вербальной агрессии, физического насилия со стороны других учащихся подростки сталкиваются чаще, чем юноши. Психологическая травли со стороны педагогов встречается значимо чаще среди подростков, чем среди юношей. Исследование показало, что по мере взросления учащихся происходит снижение уровня буллинга. Данную тенденцию можно объяснить возрастными особенностями. Старшеклассники достигают такого уровня нравственного развития, при котором завоевание авторитета в глазах сверстников за счет насилия над более слабыми становится менее привлекательным. Кроме того, у старшеклассников акцент ценностно-смысловой сферы смещается на профессиональную область, в отличие от подростков, у которых преобладает мотивация признания в среде сверстников. Проведенное исследование показало, что школьный буллинг – довольно распространённое явление в образовательной среде. Поэтому необходимо разрабатывать и осуществлять планомерную работу по прекращению явлений школьной травли, так как это оказывает негативное воздействие на формирующуюся личность подростка [9].


На первый взгляд, буллинг — это частное явление из области психологии образования. Но следует учесть, что этот термин изначально возник при изучении взрослых коллективов. В 1993 году норвежский психолог Д. Ольвеус занимался изучением этого вопроса и ввел свое определение травли, по его словам, буллинг — это преднамеренное систематически повторяющееся агрессивное поведение, включающее неравенство социальной власти или физической силы. [5, с. 134]. Международный научный журнал «ВЕСТНИК НАУКИ» № 1 (46) Т.5………… … ЯНВАРЬ 2022 г. _______________________________________________________________________________________ _________________________________ 35 _______________________________ Буллеры это дети которые выступают агрессорами. Они находят в своем окружении самого слабого и начинают его унижать, призывая к этому некоторых людей из своего окружения. Наиболее распространен буллинг в начальной и средней школе. Ближе к 10-11 классам дети взрослеют, умнеют и травля сходит на нет. Рис.1 Частота проявления буллинга в зависимости от пола и возраста. В буллинге имеется множество ролей, которые делятся на три группы: 1. Булли- они являются инициаторами и возглавляют происходящее. 2. Наблюдатели – они как бы не участвуют в травле, но либо одобряют, либо осуждают. 3. Сама жертва. [1, с.45]. Причины, по которым возникает проблема основываются на сложностях и противоречивости особенностей растущих детей, внутренних и внешних условиях их развития. Школьный буллинг можно разделить на две формы: Физический- это толчки, пинки, удары и другие различные травмы, нанесенные умышленно. Международный научный журнал «ВЕСТНИК НАУКИ» № 1 (46) Т.5………… … ЯНВАРЬ 2022 г. _______________________________________________________________________________________ _________________________________ 36 _______________________________ Психологический – давление на психику путем оскорблений и унижений, которые наносят психологическую травму ребенку. А также это преследования, запугивания и угрозы.[3, с.45]. Буллингу может подвергаться любой ребенок не зависимо от внешнего вида, заботы родителей, благополучия семьи. Самое главное не оставлять эту проблему без внимания и начать бороться с ней как можно раньше. Распознать то, что ребенок стал жертвой буллинга можно по следующим признакам: боли в животе и груди без причины; нежелание идти в школу, снижение успеваемости; нервный тик; грустный вид, беспокойство, тревожность; нарушенный сон, частые кошмары; склонность к уединению, нежелание общаться; ухудшение аппетита. [2, с.68]. В одиночку ребенок не в состоянии справиться с унижениями. Нужен комплексный подход. Со стороны родителей требуется поддержка. Если они сами не понимают, как с этим справиться, то следует обратиться к психологу. После консультации родители уже могу спокойно поговорить с ребенком, используя следующие фразы: «Я верю тебе», «Мне жаль, что с тобой это случилось», «Это не твоя вина», «Хорошо, что ты мне об этом сказал», «Я люблю тебя и постараюсь сделать так, чтобы тебе больше не угрожала опасность». В силу возраста ребенок не сможет сам разобраться с травлей, но родители должны дать советы как этого избежать. Например, рассказывать о случаях буллинга взрослым, которым доверяешь, нужно укреплять самооценку и вести себя уверенно. Нельзя надеяться отомстить с помощью ещё большей жестокости. Необходимо избегать ситуаций, в которых возможна травля, и отклонять предложения поучаствовать в ней. Если стал свидетелем насилия, нужно немедленно привести кого-то из взрослых или посоветовать жертве пойти за помощью к родителю или учителю, которому она доверяет. [4, с.158]. Действия учителя должны быть направлены на то, чтобы разобраться с этой проблемой внутри коллектива. Он должен поговорить с каждой стороной Международный научный журнал «ВЕСТНИК НАУКИ» № 1 (46) Т.5………… … ЯНВАРЬ 2022 г. _______________________________________________________________________________________ _________________________________ 37 _______________________________ буллинга, потом собрать их вместе. Надо дать понять обидчику, что это неприятно, обидно и оказаться на месте жертвы было бы очень досадно. В завершении можно сделать вывод, что никто не защищен от травли и жертвой может стать любой ребенок. Для того, чтобы не допустить такого нужно регулярно проводить беседы родителей и учителей с ребенком. Родители должны придавать ребенку веры в себя, а задача учителя объяснить, что такое хорошо, что плохо и конечно же сплотить коллектив детей.

По способу воздействия буллинг (моббинг) принято разделять на прямой, активный и непрямой, пассивный. Основные действия прямого буллинга – это угрозы, оскорбления, унижения. Ребенка дразнят, компроментируют, преследуют, причиняют неприятности, обесценивают его действия и его самого как личность. К методам непрямого, пассивного буллинга, как правило, относят распространение слухов, изоляцию, игнорирование, нанесение вреда репутации. Физическое насилие, заставляющее жертву страдать и различные деяния (действия), граничащие с уголовно наказуемым считаются особо жестоким буллингом Современной тенденцией является формирование у учащихся конструктивного поведения на случай буллинга в их адрес, формирование конструктивного поведения у зрителей – свидетелей буллинга и привлечение детей к участию в школьных проектах, повышающих их самоуважение и социальный престиж [7]. Об этом говорят как российские, так и зарубежные исследователи. Мы не могли остаться в стороне от данной темы, ведь в этом году мы закончим школу и кто, как не мы сами, в курсе всех событий? Нами накоплен србственный опыт наблюдения, а иногда и участия в тех или иных формах травли. Структура буллинга включает в себя обидчика, жертву и свидетелей. В психологопедагогической литературе выделяют: «агрессоров», «помощников», «жертв», «свидетелей», «защитников». Сути, на наш взгляд это не меняет. Дадим характеристику «агрессорам», иначе их называют «буллеры». Со стороны «агрессоры» могут характеризоваться либо производитьвпечатление активных детей, общительных, лидеров, но несмотря на внешний положительный имидж, для удерживания своих лидерских позиций в классе и внимания своего круга общения, им нужна жертва. Поэтому, «агрессоры» довольно высокомерно делят окружающих людей на две категории 4 – «свои» и «чужие», это всегда максималисты, характеризующиеся как бескомпромиссные, они обладают достаточно слабым самоконтролем, избегают ответственностиза результаты своего поведения, часто не умеют вести себя как-то подругому, то есть «агрессоры» чаще всего воспитаны должным образом. Широко распространено мнение, что «обидчики» воспитываются в неполных, неблагополучных семьях, они сами сталкивались с ситуациями, унижения, физического или психического наказания, отвержения, не принятий взрослыми в семье [10]. К категории «агрессоров» плотно примыкают «помощники», действующие обычно поприказу наиболее сильного, по их мнению, в группе «Помощники» - это своеобразные инструменты» для «агрессора», они могут отличаться неуверенностью, трусостью, стремлением дружить с «агрессором», воспринимают такую дружбу как шанс для себя приобрести более высокий статус в классе. В статус «жертвы» попадают дети с некоторыми физическими или иными особенностями, которые отличаются от остальных детей. Это могут быть недостатки во внешности, которые эстетически неприятны для окружающих, общая физическая слабость или отличительные особенности в стиле одежды. «Жертвой» могут стать дети, одаренные в какой-то сфере, но обычные в остальных сферах, или дети, которые могут присваивать себе отсутствующие у них качества за счет достижений других людей. Это могут быть дети, которые не владеют вещами, имеющихся у большинства детей в классе, а также дети, которые не посещают уроки, отстают в учебе, имеют проблемы в общении общаться, с проблемами в развитии речи, часто жалующиеся учителям, либо замкнутые или очень чувствительные «Свидетели» ситуации буллинга выступают некими «статистами», которые в реальности ни на что не влияют, их«роль» состоит в фиксации факта ситуации буллинга и создании обратной связи для агрессора и жертвы. Как только появляются «свидетели», можно утверждать, что факт буллинговой структуры состоялся, он принят окружающими, и не может быть разрушен без серьезной смены поведения действующих лиц. В школьной ситуации буллинга основная масса детей – наблюдатели. Очевидцы буллинга часто испытывают страх в школе, а также чувство, характерное для травматиков – беспомощность перед лицом насилия, даже если оно направлено не на них непосредственно. Данная статья была подготовлена в рамках выполнения индивидуальных исследовательских проектов учениками 11-го класса МОУ СШ № 102 Дзержинского района Волгограда. Руководителем данного проекта являлась социальный педагог, кандидат социологических наук Тарасенко Е.П. Проект принял участие в районном этапе открытого городского конкурса учебно-исследовательских работ старшеклассников в рамках городского научного общества «Я и Земля» (секция «Педагогика») и занял там второе место. Актуальность исследования становится очевидной, учитывая высокий уровень распространенности данных негативных проявлений в школьной среде. Буллинг принимает новые формы, все чаще травля происходит в интернете (кибербуллинг). Современным подросткам, являющимися «жертвами» буллинга, сложнее избегать ситуаций травли, что негативно сказывается на их психологическом состоянии и может иметь последствия во взрослой жизни. Находясь на позиции включенного наблюдения, внутри системы образования, имея за спиной десять лет учебы в обычной волгоградской школе и собственный опыт соприкосновения с проявлениями травли (буллинга) среди подростков, 11-классники весьма осознанно принимались за изучение данной темы. С учетом обозначенной актуальности рассматриваемой проблемы, в работе были определены цель, объект, предмет, гипотеза и задачи исследования. Объект исследования: травля – буллинг (моббинг) среди российских школьников. Предмет исследования: буллинг (моббинг) среди учеников седьмых классов МОУ СШ № 102. Цель исследования: выявить наличие проявлений школьной травли (буллинга) среди 5 учеников седьмых классов для дальнейшей работы по гармонизации отношений внутри отдельных классных коллективов. Задачи, которые ставили перед собой юные исследователи: 1. рассмотреть понятие буллинга в психолого-педагогической литературе; 2. дать краткую характеристику типов буллингового поведения среди школьников; 3. организовать и провести анкетирование учеников седьмых классов МОУ СШ № 102 на предмет их информированности по проблемам травли (буллинга), обобщить и обработать полученные результаты; 4. разработать программу групповых занятий, направленных на сплочение классных коллективов. Была сформулирована гипотеза: подростки хорошо осведомлены о школьной травле (буллинге), они активно принимают участие в данных процессах. Участие школьников в цикле занятий на укрепление сплоченности классных коллективов позволит развить у них навыки самоконтроля и саморегуляции что послужит основой для гармонизации межличностных отношений. Использовались методы изучения научной и справочной литературы, описательный метод, а также метод анкетирования и обработки данных. Полученные данные могут быть использованы для выявления причин и профилактики травли (буллинга) в подростковой среде образовательных организаций и могут быть интересны педагогам и специалистам по работе с подростками, в том числе требующими особого внимания. С.В. Кривцова, ведущий российский эксперт по вопросам школьного насилия и травли, в своих работах рекомендует провести анонимную анкету среди учеников, опрос учителей и провести опрос родителей. Перед этим достаточно прочитать небольшую лекцию о буллинге, используя различные материалы. Поводом могут быть классические в этой категории фильмы («Чучело» Р.Быкова, «Повелитель мух» П.Брука) о буллинге или любая актуальная история из СМИ. Исходя из целей нашего проекта было решено провести анкетирование среди учащихся седьмых классов МОУ СШ № 102. Была разработана анкета из десяти вопросов. Всего приняли участие 70 человек, возраст респондентов 13-14 лет. Анкетирование проводилось в ноябре 2021 г., в групповой (анонимной) форме, с указанием возраста, во время классных часов, в школьных кабинетах. В результате анкетирования мы выяснили, что с понятием «буллинг» знакомы 50 чел. (71,4%), не знают обозначает этот термин 20 чел (28,6%). В тоже время с понятием «моббинг» знакомы всего 8 чел.(11,4%), остальным этот термин не знаком. На третий вопрос «Сталкивался ли ты с ситуациями издевательства одних людей над другими?» ученики седьмых классов высказались следующим образом: 56чел. (80%) ответили утвердительно, 8 чел. (11,4%) – отрицательно и 6 чел. (8,6%) дали другие ответы, которые не представляют для нас интереса. Четвертый вопрос содержал просьбу перечислить, в какой форме респондент сталкивался с издевательствами одних людей над другими ( с возможностью перечислить несколько вариантов). Безусловными лидерами по частоте выбора являются «унижение» и «оскорбление» - 62 чел (88,5%) и 60 чел. (85,7%) соответственно. Значительно реже встречаются «кибербуллинг (угрозы, издевательства и унижение в интернете)» - 28 чел. (40%), «съемка издевательства на телефон» - 26 чел. (37,1%) и «физическое насилие» - 18 чел. (25,7%). Всего 6 человек из опрошенных (8,5%) дали другие ответы. Ответ на пятый вопрос «Был ли ты сам участником травли, издевательства?» требовал от опрашиваемых подростков с одной стороны, честности, с другой, смелости. Несмотря на то, что 54 чел. (77,1%) заявили о своем участии в травле в качестве наблюдателя, настораживает единичный выбор других вариантов. 6 человек из опрошенных (8,5%) признались, что выступали в роли агрессора. 5 человек (7,1%) дали другие ответы и всего 3 семиклассника (4,2%) нашли в себе смелость заявить, что они были жертвой буллинга (травли). 6 На шестой вопрос анкеты «Где чаще всего ты встречаешься с травлей?» ученики 7-х классов дали вполне ожидаемые ответы. Большинство опрошенных сталкивается в буллингом и другими формами травли на просторах Интернета и в различных социальных сетях. Так ответили 42 чел. (60%). 25 ребят (35,7%) встречаются с этими негативными явлениями социальной жизни в школе. И всего три подростка (4,2%) ответили, что у них такая встреча была во дворе или на улице. Следующий вопрос требовал от учеников ответить: а можно ли избежать травли в школе? Очень радует, что всего 15 чел. (21,4%) дали отрицательный ответ, т.е. они считают буллинг и травлю неизбежностью. Большинство их сверстников верят, что избежать этих явлений можно. 19 чел.(27,1%) считают, что для этого необходимо наказать агрессора. 13 школьников (18,6%) надеются, что это произойдет, если ситуацию заметят взрослые. Однако 23 подростка (32,8%) ответили, что все зависит от жертвы, которая должна изменить свое поведение. Восьмой вопрос «Кто способен пресечь травлю в школе?» также наводит на определенные размышления. Если 32 ученика (45,7%) верят в силу учителей, которые могут положить конец травле и преследованиям, то в возможности администрации всего 6 ответивших (8,5%). Вероятно, это связано с тем, что к представителям администрации (директору, завучу) обращения учеников не приняты, и для того чтобы информация попала к ним, прежде надо сообщить педагогу. Или педагог сам должен увидеть, услышать и догадаться? 21 респондент (30%) считает, что ситуацию могут прекратить родители. А вот в собственный успех и возможность школьников самостоятельно справиться с проблемой верят только 11 ребят(15,7%). В связи с этим интересны ответы ребят на девятый вопрос: «Кому ты расскажешь о проблеме (травле), если станешь ее жертвой?» Несмотря на вариант ответа на предыдущий вопрос, и то, что 25 чел.(35,7%) встречаются с буллингом, в основном, в школе, большинство из них, а именно 39 чел (55,7%) склонны довериться своим сверстникам, друзьям. Учителей, на которых так надеются подростки (судя по ответам на восьмой вопрос), проинформируют о травле всего 14 чел. (20%). К администрации школы возможно придут только 4 чел. (5,7%). А что же родители? Им, вероятно, сообщат о своих трудностях лишь 11 чел. (15,7%). Последний, десятый вопрос нашей анкеты внес ясность в осведомленность учеников 7-х классов об ответственности за организацию травли и участие в ней. Ответы разделились примерно поровну. Утвердительно ответили 37 чел. (52,8%), отрицают свою осведомленность 33 чел. (47,2%). Таким образом, по результатам проведенного анкетирования можно сделать выводы о том, что ученики седьмых классов МОУ СШ № 102 вполне осведомлены о сути буллинга и моббинга, хотя и затрудняются в оценке второго термина. Он признаются, что часто становятся свидетелями травли в школе или в интернет-пространстве, но не находят в себе смелости сказать, что были жертвами или агрессорами. Подростки верят, что подобные проблемы можно решить или даже пресечь, но в тоже время считают, что травля как явление неизбежна. Они утверждают, что учителя или родители способны своей силой остановить травлю, но рассказывать им о преследованиях и притеснениях в собственный адрес навряд ли будут. Скорее всего, школьники расскажут об этом своим друзьям и сверстникам, которых не видят в качестве помощников в решении проблем. Также можно сделать вывод о том, что ребята недостаточно информированы об ответственности за организацию любых форм травли (буллинга) и участие в них. Для преодоления негативного отношения одноклассников к отвергаемым детям недостаточно одной лишь работы с аутсайдерами, необходимо «лечить» весь коллектив [5, с.82]. Нами была разработана программа групповых занятий для учеников 7-х классов. За основу взят материал М.М. Кравцовой .[5, с.70]. Такие занятия состоят из нескольких упражнений и вполне могут быть использованы в классе, на классном часе, на перемене, ведь уже второй учебный год школа работает в режиме противоэпидемических 7 ограничений и перемещения школьников между кабинетами и по этажам весьма затруднены. Упражнения проводятся в группе, желательно не более 10-12 человек, они не отнимают много времени. Необходимо добровольное участие ребят в этих занятиях. Период проведения – январь-февраль 2022 г. Занятия проводились участниками проекта, под присмотром социального педагога. Всего проведено по 10 занятий в каждом классе, по 15-20 минут каждое. 1. Вводное занятие, на котором Ведущий предлагает всем по кругу назвать свое имя и сказать несколько слов о себе, при этом можно ввести какие-либо ограничения. Упражнения на совместную деятельность, которые позволяют каждому участнику почувствовать, что он зависит от действий другого, что необходимо подстраиваться, искать компромисс. Используются упражнения «Зеркало», «Машина». 2. Упражнения на совместную деятельность - «Путаница», «Памятник». 3. Упражнения на произвольность способствуют формированию произвольной регуляции деятельности, снижают импульсивность («Бросай—говори», «Заморозить— разморозить» 4. Упражнения на знакомство помогают лучше узнать друг друга, обратить внимание на особенности каждого участника («Снежный ком с жестами», «Качество на букву») 5. Упражнения-обсуждения. Цель этих упражнений — дать возможность высказаться каждому участнику и научить прислушиваться к мнению другого. 6. Упражнения-впечатления. Выполняя эти упражнения, подросток сможет узнать, как выглядят со стороны его действия, услышать не только похвалу и комплименты, но и критику. Выполняются упражнения «Подарок», «Поддержка». 7. Взаимоотношения с окружающими. Цель упражнения - побудить ребят задуматься над своим отношением к одноклассникам, проанализировать, что нравится и не нравится в их поведении, что бы хотелось изменить («Закончи предложения»). Выполняется одно упражнение. 8. Самооценка и отношение окружающих. В этом упражнении преследуется другая цель – задуматься над отношением одноклассников к себе, подумать, что можно изменить в свих поступках и проявлениях характера («Рисуем одним карандашом»). 9. Взаимоотношения с окружающими. Упражнение «Обратная связь». 10. Подведение итогов по результатам цикла занятий


Буллинг — острейшая общесоциальная проблема современного мира, достигающая пика актуализации в подростковом возрасте, способная, подпитываясь преступной индифферентностью взрослых, разрушать человеческие судьбы. Именно в школьном коллективе, где зарождаются, протекают основные процессы самоиндентификации, самоутверждения, самоопределения личности, очерчивающие основной сценарий жизни человека и общества в целом, буллинг приобретает наиболее пугающие формы, что делает вопрос об изучении подросткового буллинга важным и актуальным. Д. Ольвеус определяет буллинг как преднамеренное систематически повторяющееся агрессивное поведение, включающее неравенство социальной власти или физической силы. Такой вид насилия, по мнению автора, находит свое выражение в четырех известных формах: физической агрессии, вербальной агрессии, создании порочащих честь слухов и социальной депривации [1]. В настоящее время внимание ученых сосредоточено на вопросах распространенности буллинга, описания структуры школьной травли, психологических характеристик участников буллинга, педагогических и социальных причин возникновения школьного насилия. Особое место занимают исследования, посвященные поиску предикторов буллинга. Долгое время внимание ученых концентрировалось на вопросах описания личностных особенностей участников буллинга, после чего был совершен разворот в сторону поиска социально-психологических предикторов буллинга, что повлекло за собой создание своеобразного информационного вакуума: личностные особенности участников буллинга были очеречены, но вопрос о способности психологических характеристик предсказывать выбор конкретной роли в ситуации буллинга остался нерешенным. Выделяются такие социально-психологические предикторы буллинга, как проблемы с управлением собой, трудности в социальных отношениях, негативный стиль мышления, генерализованная тревога, социальная тревожность, агрессия со стороны родителей, нормы и ценности референтных групп [2; 3], социальный статус семьи (А. А. Нестерова, Т. Г. Гришина) [4]. Исследуются такие половозрастные особенности подростков, позволяющих установить круг факторов прогнозируемого риска буллинга, как враждебность и агрессивность, социометрический статус, уровень и направленность аффективных реакций, специфика поведения в конфликтной ситуации (К. С. Шалагинова, Т. И. Куликова, С. А. Залыгаева) [5]. В качестве предикторов буллинга рассматривается невротический стыд (С. А. Завражин) [6; 7], увлеченность компьютерными играми (А. В. Гришина, Е. Н. Волкова, А. Ю. Швацкий) [8], самоповреждающее, аутоагрессивное поведение (Н. А. Польская) [9], проживание в районах с разным уровнем урбанизации (И. Д. Белеева, Т. А. Заглодина, Л. Э. Панкратова, Н. Б. Титова) [10]. Особое внимание в исследованиях подросткового буллинга уделяется эмоциональной стороне жизни учащихся, что неудивительно, ведь именно этот возраст характеризуется неустойчивостью эмоциональной сферы, всплесками эмоций и настроений, ранимостью, и по праву зовется периодом «бури и натиска» [11]. В действительности, эмоциональность подростка способна не только подпитывать склонность к агрессивному поведению в ситуации буллинга, но и выступать в качестве мишени для травли (например, в тех случаях, когда школьные хулиганы обосновывают проявление агрессии к жертве тем, что это помогает сдерживать еще большую и разрушительную агрессию со стороны жертвы). Исследователями выделяются такие эмоциональные особенности жертв буллинга, как: склонность к депрессии, высокая тревожность, дистимия. Для булли (агрессора) характерны: высокая агрессивность, положительное отношение к агрессии, высокие показатели социального интеллекта, низкие тревожность и депрессивность [1; 12; 13; 14]. Исследования эмоциональных и социально-психологических аспектов буллин- 116 Научное мнение № 7–8 (2022) га у детей и подростков К. Л. Черненковой, Л. С. Долгуновой, С. Ю. Тарасовой, А. К. Осницкого, С. Н. Ениколопова указывают на наличие взаимосвязи агрессивности и тревожности участников школьной травли [15]. Д. Е. Щипанова в качестве одного из важнейших компонентов буллинга выделяет агрессивность и склонность к девиантному поведению [16]. Большинство ученых согласны с тем, что жертва школьного буллинга не способна к агрессии, и все, что так или иначе касается агресии, — вотчина булли. Вместе с тем в науке выделяется особый тип «агрессивных жертв», что ставит под вопрос способность агрессивности дискриминировать роли участников буллинга. Следовательно, и само обсуждение агрессивности участников школьного буллинга не вносит никаких корректив в понимание проблемы, если мы рассматриваем агрессивность как некое общее явление. Это наталкивает на мысль, что не агрессивность как таковая влияет на становление учащимися жертвами буллинга или булли, а специфические формы ее проявления. Жертва и булли могут обладать равной степенью агрессивности, но по-разному ее проявлять, что и может послужить опорой в вопросах предикции склонности к буллингу. Несомненный научный интерес представляют работы С. А. Завражина, указывающие на особую роль переживания чувства стыда в буллинге [6; 7]. По мнению исследователя: 1) стыд переживают все участники буллинга; 2) переживание чувства стыда способно парализовать жертву, сделать ее более уязвимой для дальнейшей травли; 3) чувство стыда подпитывает убеждение жертв в собственной ущербности; 4) агрессивность булли, среди прочего, может быть вызвана переживанием стыда и ощущением собственной неполноценности. Продолжая рассуждения Сергея Александровича, отметим, что в науке остается нераскрытым характер влияния на буллинг другого родственного стыду чувства — вины, возникающей независимо от наличия свидетелей травли. А ведь вопрос о наличии чувства вины у виктимизированных участников буллинга также видится интригующим: переживание вины может выступать в качестве своеобразного «бустера», ускоряющего процесс виктимизации, что может быть связано с попыткой ученика искупить вину путем становления жертвой школьного буллинга, своеобразной формой самонаказания. Таким образом, накопленный наукой теоретический и эмпирический материал, касающийся вопросов эмоциональности участников буллинга, раскрывает некоторые психологические особенности жертв и в особенности булли. Тем не менее, остается нераскрытым потенциал враждебности, агрессивности, тревожности, переживания чувства вины и обиды предсказывать виктимизацию участников школьного буллинга. Это и предопределило наш интерес к данной проблеме. Метод Цель эмпирического исследования: выявить эмоциональные предикторы виктимизации подростков — участников буллинга. Гипотеза: чувство вины при низкой агрессивности и высокой личностной тревожности детерминирует виктимизацию подростков. Выборку составили учащиеся 5–6 классов, в возрасте от 10 до 13 лет (n = 50; M = 11,47; SD = 0,85). Исследование проходило на базе МБОУ СОШ № 1, МАОУ «Гимназия № 73» г. Владимира. Исследовательская работа проводилась с помощью следующего психодиагностического инструментария: • шкала издевательств Гейтхауса [17], позволяющая сложить представление о степени виктимизации подростков сверстниками. Подсчет осуществляется для каждого из четырех типов издевательств: дразнение, слухи, целенаправленное исключение/социальная изоляция и физические угрозы/насилие. Частые издевательства и связанные с этим негативные эмоции рассматриваются как имеющие равное значение; присутствие каждого из этих факторов считается худшим, нежели каждый из них по отдельности. Первый вопрос для каждой из четырех шкал подразумевает дихотомию: 0 — издеваются, 1 — не издеваются. Единица является условием для продолжения прохождения шкалы, где Прикладные исследования, технологии 117 респонденту предлагается оценить частоту издевательств и субъективное восприятие насилия (насколько факт насилия оказался огорчительным). Каждый из четырех типов издевательств оценивается по следующей шкале: 0 — не издеваются; 1 — издеваются, но не часто и особо не расстраивается; 2 — издеваются часто или сильно расстраивается, но не то и другое; 3 — издеваются часто и сильно расстраивается; • шкала тревоги Спилбергера–Ханина [18]. Методика позволяет дифференцированно измерять тревожность и как свойство личности, и как актуальное состояние. Разработанна Ч. Д. Спилбергером и адаптированна на русском языке Ю. Л. Ханиным. Методика диагностики тревожности Ч. Спилбергера — Ю. Ханина стандартизирована Ю. А. Зайцевым и А. А. Хваном в 2011 г. на трех выборках испытуемых: подростки 13–15 лет (114 человек), юноши и девушки 16–19 лет (286 человек) и взрослые от 25 лет и старше (133 человека). Все три выборки были проверены на нормальность и устойчивость распределения [18]. Методика характеризуется показателями надежности альфа Кронбаха от α = 0,86 до α = 0,95, высокой валидностью и ретестовой надежностью. Уровень личностной тревожности при повторных тестированиях воспроизводится с коэффициентом r = 0,65÷0,75; ситуативной тревожности: r = 0,59 [19]. Бланк шкал методики Спилбергера включает 40 вопросов-рассуждений, 20 из которых предназначены для изучения уровня ситуативной тревожности и 20 — для изучения личностной тревожности. Процесс тестирования по методике Спилбергера–Ханина реализуется с применением пары бланков: один бланк предназначен для исследования показателей ситуативной тревожности, а второй — для исследования уровня личностной тревожности. На этапе анализа результатов совокупный финальный показатель по каждой из подшкал может находиться в диапазоне от 20 до 80 баллов, и чем выше итоговый балл, тем выше уровень ситуативной или личностной тревожности; • опросник враждебности Басса–Дарки (вар. Ениколопова) [20]. Разработанный в 1957 г. американскими учеными Арнольдом Бассом и Энн Дарки (Arnold H. Buss, Ann Durkee) опросник враждебности Басса–Дарки (Buss–Durkee Hostility Inventory, BDHI) предназначен для выявления уровня агрессивности и враждебности. Басс и Дарки обозначили два типа враждебности (обида и подозрительность) и пять классов агрессии (физическая агрессия, косвенная агрессия, раздражение, негативизм и вербальная агрессия). В литературе встречается несколько русскоязычных адаптаций этой методики. Мы воспользовались самой первой адаптацией методики, разработанной С. Н. Ениколоповым в 1989 г., стандартизированной А. А. Хваном, Ю. А. Зайцевым и Ю. А. Кузнецовой в 2005 г. Выборку стандартизации составили 646 подростков 16–17 лет. Методика содержит 75 вопросов и предлагает оценить каждое утверждение одним из четырех ответов: «Да», «Пожалуй, да», «Пожалуй, нет», «Нет». При обработке данных, ответы «Да» и «Пожалуй, да» объединяются и суммируются как ответы «Да» (+); ответы «Нет» и «Пожалуй, нет» суммируются как ответы «Нет» (–). При совпадении номера вопроса и типа ответа (Да/Нет) показателю присваивается значение — 1, при несовпадении — 0. Сумма баллов умножается на коэффициент, указанный при каждом параметре агрессивности. Используемые методы статистического анализа: описательная статистика, критерий Шапиро–Уилка, коэффициент корреляции Пирсона, множественный регрессионный анализ с шаговым отбором предикторов. Обработка данных проводилась с помощью программ Microsoft Excel и STATISTICA 10. Результаты и их обсуждение Большинство данных соответствует нормальному распределению (p > 0,05). Данные, показавшие ассиметричное распределение, в дальнейшей работе не учитывались: викти- 118 Научное мнение № 7–8 (2022) мизация по шкале «социальная депривация» (W = 0,94; p < 0,05), физическая агрессия (W = 0,91; p < 0,05), косвенная агрессия (W = = 0,91; p < 0,05). Мы обнаружили наличие статистически значимой положительной взаимосвязи общей частоты издевательств и личностной тревожности (r = 0,53; p ≤ 0,001), ситуативной тревожности (r = 0,40; p ≤ 0,01), обиды (r = 0,28; p ≤ 0,05), враждебности (r = 0,28; p ≤ 0,05), а также обратной взаимосвязи общей частоты издевательств и вербальной агрессии (r = = –0,53; p ≤ 0,001). Наличие в профиле склонной к виктимизации личности тенденции избегать вербальной агрессии с одновременным присутствием враждебности может быть объяснено либо влиянием самого факта виктимизации или травли на возникновение враждебных настроений у подростка, склонного быть жертвой, либо реактивным характером этой корреляции: враждебность ученика провоцирует других на осуществление издевательств, что может обуславливаться либо псевдоальтруистическими целями группы (травить одноклассника с надеждой, что он «исправится», перестанет быть враждебным), либо удобством складывающейся позиции (любое насилие можно оправдать фразой «он первый начал быть враждебным»). В ходе применения множественной линейной регрессии (табл. 1) с попеременным включением предикторов из 10 переменных осталось лишь 2 (табл. 2): вербальная агрессия (M = 6,36; SD = 4,27) и личностная тревожность (M = 39,96; SD = 18,1). В ходе исследования выявлено, что на виктимизацию участников школьного буллинга влияет совокупность двух эмоциональных предикторов: вербальная агрессия и личностная тревожность (R = 0,796, R2 = 0,635 при р = 0,001). Данные компоненты оказывают высокую степень влияния на виктимизацию и описывают 63% изменчивости переменной. Вербальная агрессия вносит отрицательный вклад в виктимизацию (β = –0,61; р = = 0,000), личностная тревожность — положительный (β = –0,45; р = 0,000). Это наталкивает на мысль о том, что подростку в его социальной среде не всегда плохо быть вербально агрессивным (особенно если речь идет о вероятности стать жертвой школьной травли), порой такое поведение даже приветствуется. Если рассматривать результаты исследования под этим углом, то неизбежно возникает ряд вопросов. 1. Нужно ли быть агрессивным, чтобы избежать буллинга? 2. Достаточно ли формальной демонстрации вербальной агрессии, чтобы агрессия выступила в качестве личностного протектора? Обращает на себя внимание и тот факт, что агрессивность и враждебность как таковые, равно как и другие проявления агрессии (негативизм, раздражение и т. д.) обладают слабой способностью предсказывать виктимизацию участников школьного буллинга. Это позволяет сделать вывод, что виктимизированные участники буллинга не склонны к агрессии, но порой готовы ее проявлять, что может быть объяснено, во-первых, долТаблица 1 Итоговые статистики (общая частота издевательств) Показатель Значение Множественный R 0,796 R-квадрат 0,635 Нормированный R-квадрат 0,608 Стандартная ошибка оценки 0,51673 F 23,502 Значимость F 0,000 Прикладные исследования, технологии 119 гим периодом накопления негативных переживаний, во-вторых, механистическим или репродуктивным характером вербальной агрессии (ребенок формально демонстрирует вербальную агрессию либо с целью защититься от возможных нападок, либо под влиянием конформистских тенденций: все ругаются, и я ругаюсь. В обоих случаях ребенок как бы имитирует поведение булли, которые чаще всего прибегают именно к вербальному насилию, показывает, что он «свой»). Отрицательный вклад вербальной агрессии в виктимизацию может быть объяснен и тем фактом, что вербально агрессивный ребенок может доставить много неприятностей угнетателям, отчего становится менее «перспективной» жертвой. Вербальная агрессия способна выражаться не только в проклятиях и угрозах, которые сами по себе могут доставить булли дискомфорт, но и в криках, визгах, способных привлечь внимание других учеников, учителей, школьной администрации, что в долгосрочной перспективе поставит под угрозу существование буллинг-структуры и наличие в ней конкретных учеников с устоявшимися ролями. Таким образом, несмотря на наличие отрицательного вклада в виктимизацию вербальной агрессии, само наличие агрессивности не способно объяснить виктимизированность (M = 1,3; SD = 0,7) участников школьного буллинга. Вклад личностной тревожности, с учетом средних значений (M = 39,96; SD = = 18,1), видится куда более существенным. Следует отметить положительный вклад обиды при удалении из модели переменной «личностная тревожность». Это может говорить о том, что обида как эмоция, обусловленная чувством горечи, гнева за реальные или мнимые страдания, во многом характерна личностям, тревожность которых носит конституциональный, невротический характер и детерминирует склонность оценивать спектральное многообразие жизненных ситуаций как опасные для самооценки и самоуважения. Учитывая стандартное эмпирическое правило множественной регрессии и объем выборки (n = 50), добавление переменной «обида» в модель при наличии переменной «личностная тревожность» видится нецелесообразным. Заключение Таким образом, наша первоначальная гипотеза подтвердилась частично: чувство вины, вопреки нашему изначальному предположению, не влияет на виктимизацию участников школьного буллинга. Тем не менее, удалось установить, что личностная тревожность и вербальная агрессия детерминируют виктимизацию, а чувство обиды положительно взаимосвязано с виктимизацией участников школьного буллинга. Полученные результаты могут быть полезны школьным психологам и классным руководителям, сталкивающимися с проблемой школьного буллинга. Регрессионная модель позволит обратить внимание на конкретные эмоциональные мишени для психологической коррекции. Таблица 2 Эмоциональные предикторы виктимизации участников школьного буллинга N = 50 Бета Стандартная ошибка (Бета) B Стандартная ошибка (B) t-статистика P-значение Константа 1,22 0,284 4,295 0,00020 Вербальная агрессия –0,61 0,116 –0,11 0,022 –5,246 0,00001 Личностная тревожность 0,45 0,116 0,02 0,005 3,861 0,00063 120 Научное мнение № 7–8 (2022) Дальнейшая работа предполагает поиск эмоциональных предикторов склонности к насилию, а также анализ предикторного потенциала интеллектуальной сферы личности (в частности, социального интеллекта), индивидуально-типологических свойств личности, мотивационной сферы личности в вопросах предсказания склонности подростков к буллингу на расширенной выборке.