курсовая УП. Иммунитет лица, совершившего общественно опасное деяние, проблемы законодательного регулирования правоприменительной практики

• Название: Иммунитет лица, совершившего общественно опасное деяние, проблемы законодательного регулирования правоприменительной практики
• Дата: 28.08.2022
• Размер: 87.08 Kb.
• Имя файла: курсовая УП.docx
• Тип: Курсовая; #654721
• страница: 2 из 4

1.2 По­ня­тие им­му­ни­тета в уго­лов­ном праве.

Для оп­ре­де­ле­ния юри­ди­че­ской при­роды им­му­ни­тета в уго­лов­ном праве сперва не­об­хо­димо ос­та­но­виться на во­просе о по­ни­ма­нии уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти, ее реа­ли­за­ции и со­от­но­ше­нии норм ма­те­ри­аль­ного права с нор­мами уго­ловно-про­цес­су­аль­ного за­кона.

С 60-х го­дов в фи­ло­со­фии по­ня­тие от­вет­ст­вен­но­сти на­чи­нает рас­смат­ри­ваться не только в рет­ро­спек­тив­ном (не­га­тив­ном), но и в ак­тив­ном (по­зи­тив­ном) ас­пекте. Под ответственностью в ретроспективном плане по­нима­ется ответственность за прошлое деяние, нарушившее пра­вовое пред­писание. Ответственность в позитивном плане – это осозна­ние личностью своего долга перед другими людьми, обществом, госу­дарством, осознание смысла и значения своих поступков. Взаимосвязь позитивной и ретроспективной ответ­ственности про­является в оценке поведения индивида. При правомерном поведении лица по сути дела реализу­ются правовые предписания в настоящем; та­кое пове­де­ние поощряется и санкционируется государством. Не­пра­во­мерное пове­дение человека подлежит пресечению и по­лучает негатив­ную оценку со стороны общества и го­су­дарства.

Не смотря на возражения сторонников теории «по­зитивной» или «единой» ответственности, при рассмот­рении вопроса об уголовно-пра­во­вом иммунитете пред­почтение должно быть отдано позиции ответст­венно­сти за уже совершенное деяние. Тем более, что «есть от­расли, ко­торые в объективно-правовом плане имеют ис­ключительно ретроспек­тивную от­ветственность, и на­обо­рот, есть отрасли преимущественно регулятив­ного со­держания и опирающиеся преимущественно на пози­тив­ную юри­дическую ответственность.

Данное положение прямо вытекает из ст. 8 УК РФ,¹¹ где основа­нием уголовной ответственности называется «совершение деяния, со­держащего все признаки состава преступления, предусмотренного на­стоящим Кодек­сом». Следовательно, закон, говоря об уголовной ответ­ст­вен­ности, имеет ввиду ее ретроспективное проявление.

В науке уголовного права не выработано единого понятия ретро­спективной уголовной ответственности. Из имеющихся концепций сле­дует выделить две, наибо­лее распространенных.

Во-первых, уголовная ответственность рассматри­вается как реак­ция государства на преступление. При этом ее главной характеристикой явля­ется наказание, кара. Согласно другой точке зрения, уголовная от­вет­ст­венность определяется как наличие у преступника юридической обязанно­сти подвергнуться государствен­ному принуждению. В литера­туре под­черкивалось, что, в принципе, нет серьезного противоречия ме­жду пони­ма­нием уголовной ответственности как обязанности лица под­вергнуться мерам государственного принужде­ния за совершенное пре­ступное деяние и пониманием ее как фактического применения этих мер. Действи­тельно, оп­ределение ответственности как юридической обязанности субъекта в конечном итоге переводится в практическую плоскость и рассматривается как реали­зация уголовной ответственно­сти. А суть такой реали­зации как раз и состоит в применении государст­венных принудительных мер уго­ловно-правового характера. Та­ким об­разом, под уголовной ответственно­стью понима­ются все меры уго­ловно-правового воздействия, приме­няемые к лицу, со­вершившему преступле­ние.

С философской точки зрения любая юридическая от­ветствен­ность как правовое явление представляет собой единство содержания и формы, то есть не только опре­деленное состояние правового статуса правонару­шителя, но и «особую процедуру ее возложения (приме­нения), исполнения и осуществления».

Обязанность лица претерпевать уголовную ответ­ст­венность должна возникать в момент совершения пре­сту­пления. Уголовное пра­воотноше­ние существует по­тому, что свершился юридический факт – произошло преступле­ние. Не обнаружение преступления нисколько не умаляет его существования, а, следовательно, и су­ществования уголов­ной ответствен­ности. Развитие и реализация уголовной ответственности происходят в определенных законодательством уго­ловно-процессуальных формах. В момент совершения преступле­ния уголовная ответственность возникает как обязан­ность лица дать ответ за содеянное и подверг­нуться мерам го­сударственного принуждения.

Нормы уголовного права устанавливают «абстракт­ную вину абстрактного человека», «вину в принципе». Вина конкретного человека в совершении им конкрет­ного преступления уста­навливается при помощи уго­ловно-про­цессуальных норм, регламенти­рующих процесс расследо­вания и судебного разрешения уголовного дела. По су­ществу процессуальные нормы – это нормы процедурного характера, ставящие своей целью пра­вильное применение предписаний материаль­ного закона.

Таким образом, про­цессуальная форма не обра­зует самостоя­тельной юриди­ческой ответственности. Не яв­ля­ется она и стадией уголов­ной ответственности, пред­ставляя собой лишь «внешнее выражение дви­жения» уго­ловно-материального правоотношения – ведь уголов­ный процесс «всецело посвящен вы­явлению материаль­ного правоотношения от­ветственно­сти».^[12]

Следовательно, в качестве основного, исходного правоотношения для уголовного процесса выступает уго­ловное правоотношение ответст­венности. Уголовно-про­цессуальное правоотношение является произ­вод­ным от предписаний уголовного права, выполняя служебную функ­цию. Возникновение, развитие, изменение, прекра­щение процессуаль­ного пра­воотношения зависит от раз­вития уголовно-материального от­ношения от­ветственно­сти. Любое процессуальное правоотношение является произ­водным от уголовно-материального. Из этого сле­дует, что установление того или иного запрета на про­изводство процессуальных действий (задер­жания, ареста и т.д.) в отношении ряда определенных катего­рий лиц выте­кает из особо предписанного порядка на­ступления уголовной ответствен­но­сти для указанных лиц.

Но уго­ловная ответственность, преступность и наказуе­мость деяния определены исключительно в нор­мах уголовного права. И особый порядок наступления уголовной ответ­ственности носит, безус­ловно, уго­ловно-материальный характер. Будучи определен в нор­мах уго­ловного права (а в ряде случаев – других от­раслей), он вызывает к жизни особый процессуальный статус ряда лиц.

Применение процессуальных мер к предполагаемому преступ­нику на досудебных стадиях не противоречит презумпции невиновно­сти.¹² До вынесения обвинительного приго­вора суда, при­знающего лицо виновным в соверше­нии преступления, су­ществует «презумпция материаль­ного правоотношения ответствен­ности», то есть пред­положение уголовной ответственности.

Без материальной презумпции от­ветственности не может возник­нуть уголовный процесс. Действительно, невозможно, например, предста­вить применение мер про­цессуального принуждения к предпо­лагаемому преступ­нику вне со­бытия преступле­ния, поро­дившего уголовную ответст­венность.

Согласно предписаниям УПК РСФСР и других зако­нов, процес­су­альный иммунитет сводится к особому по­рядку возбуждения уголов­ного дела, применения мер принуждения (задержания и меры пресече­ния в виде за­ключения под стражу), а также осуществления следст­вен­ных действий (обыска, выемки и ряда других). Та­ким образом, процес­суальный иммуни­тет «выражается в уста­новлении изъятий из общего порядка судопроиз­вод­ства для отдельных категорий российских и ино­стран­ных гра­ждан», нося по сути дела процедурный харак­тер. Но все эти процессуальные действия в конечном итоге под­чинены одной цели – законной реализации уголовной от­ветственности согласно установлений уго­ловно-матери­аль­ного права. Именно поэтому можно ут­верждать, что уголовно-процессу­альные иммунитеты яв­ляются производ­ными от уго­ловно-материальных. Дейст­вительно, в любом правовом источнике осо­бая проце­дура проведе­ния про­цессуальных действий увязывается с тем или иным изъя­тием лица из сферы действия уго­ловного закона (уго­лов­ной юрисдикции).

Производность уголовно-процессуальных иммуните­тов от уго­ловно-правовых наглядно подтверждается ука­занием ч. 3 ст. 72 УК РФ¹³ о том, что время со­дер­жания лица под стражей до судебного разби­ратель­ства засчитывается в сроки назначенного наказания в виде лише­ния сво­боды, содержания в дисциплинарной воинской части, ареста, ог­раничения свободы, испра­вительных работ, ограничения по военной службе и срок обяза­тельных работ. То есть, при вынесении об­вини­тельного при­говора меры процессуального принуж­дения стано­вятся составной частью уголовной ответст­венно­сти. Сам собой напра­шивается естественный вы­вод о том, что, если лицо так или иначе изъ­ято из-под дей­ствия уголовного закона, к нему не могут быть приме­нены меры процессу­ального принуж­дения. Опять-таки уголовно-правовой им­мунитет выступает в каче­стве изначального по отноше­нию к уголовно-процессу­альным иммуните­там. В связи с этим представляется ошибочной точка зрения об отсут­ствии в уго­лов­ном праве института иммунитета.

Иногда в литературе признается существование уголовно-право­вого иммунитета, определяемого как «изъятие» из уголовного права, исклю­чение из прин­ци­пов дейст­вия Уголовного за­кона.

А.В. Наумов предложил определить иммунитет как «нераспро­странение общих пра­вил об ответст­венности за правона­рушения на определенных лиц, вклю­чая осво­бож­дение их от ответственности»¹⁴. И.И. Лукашук также счи­тает, что под иммуните­том «чаще всего имеется ввиду ос­вобождение от ответствен­ности».¹⁵ Большинство авто­ров, признавая на­личие иммунитета в уголов­ном праве, вообще не дает никакой его дефи­ниции.

В современном зарубежном законодательстве под иммунитетом понимается ос­вобождение от пра­вовой обязанности или от­ветственно­сти, данное индивиду или группе людей по причине их спе­циального статуса. Нетрудно за­ме­тить, что «правовая обязан­ность, предусмотренная в уго­ловном законе», является ничем иным, как обя­занно­стью лица нести уголовную от­ветст­венность за совер­шенное преступление.

Иммунитет в конечном итоге сво­дится к исключению из общего пра­вила ответствен­ности, связанному с особым правовым положением лица.

На основе вышеизложенного, уголовно-правовой им­мунитет можно определить, как совокупность особых пра­вил, относящихся к специ­ально оговоренным в за­коне лицам, регулирующих порядок наступ­ления уголов­ной от­ветственности, отличный от общеприня­того. В та­кой по­рядок безусловно включается и освобождение от уго­лов­ной ответст­венности лиц, обладающих тем или иным им­мунитетом.

Наличие того или иного иммунитета от уголовной ответственно­сти ни в коем случае не декриминализи­рует деяния. Преступление про­должает оставаться та­ковым. А особенности наступления уголовной от­ветст­венно­сти вы­ражаются в наличии тех или иных установ­ленных в за­ко­нодатель­стве препятствий. Последние, в свою очередь, можно разде­лить на:

– непреодолимые: в этом случае иммунитет стано­вится абсолют­ным, то есть лицо не может быть привле­чено к уголовной ответственно­сти за совершенное пре­ступление ни при каких условиях;

– преодолимые: здесь иммунитет является относи­тельным, и лицо, совершившее преступление, может быть привлечено к уголовной ответст­венности после преодо­ления указанных в законе «барьеров».

Как уже говорилось, иммунитет от уголовной юрис­дикции может быть прямо установлен в Уголовном законе (например, в примечании к ст. 308 УК РФ¹⁶ ука­зано, что к уголовной ответственности по этой статье не привле­каются супруг или близкие родственники, от­казавшиеся дать пока­зания против лица). Но в подав­ляющем боль­шинстве случаев уго­ловно-правовой иммуни­тет вытекает из положений иных отраслей права.

С точки зрения отраслевой принадлежности нормы, устанав­ли­вающие тот или иной иммунитет, рассмат­рива­лись исключи­тельно с позиций международного, госу­дар­ствен­ного и иных отраслей права.

Однако, в силу указания п. «о» ст. 71 Конститу­ции РФ,¹⁷ приме­няе­мые в уголовном законе нормы иных от­раслей права должны подчи­няться федеральному от­расле­вому юридическому режиму уголовного права (нельзя за­бывать определенное в ч. 4 ст. 15 Консти­туции РФ¹⁸ пра­вило конкуренции норм международного права и собст­венно уголовно-пра­вовых норм: «Если ме­ждународным до­говором Российской Федерации уста­нов­лены иные пра­вила, чем предусмотренные законом, то применяются правила между­народного договора»).

Уго­ловно-право­вые иммунитеты являются взаимо­свя­зан­ными с одноимен­ными институтами других отрас­лей права, заим­ствуя нормы последних. Более того, в ряде случаев в уголов­ном законе отсутст­вует указание на особый поря­док уголовной ответст­венности ряда ка­тего­рий лиц (на­при­мер, судей), определенный в иных норма­тивных ак­тах.

Уголовно-правовой иммунитет распространяется на строго опре­де­ленные категории лиц, являясь исключе­нием из принципа равенства гра­ждан пе­ред законом. Это исключение может быть обусловлено только исклю­чи­тель­ным правовым статусом лица.

Надо отметить, что в юридической теории уже в начале века обос­новывалось введение в законодатель­ство исключительных норм. Уго­ловно-правовой иммуни­тет представляет собой исключительное право, оно является изъятием как из общих, так и из осо­бенных зако­нов. Поэтому иммунитет можно рас­сматривать как изъя­тие из конституцион­ного и собст­венно уголовно-право­вого принципов равенства граждан перед законом.

Из­вестно, что всякий принцип – это общее пра­вило. Но практиче­ски не суще­ствует правил без исклю­чений. Эти исключения выступают не столько в роли изъятия из принципов, сколько в качестве составной части его содер­жания, и всегда со­ци­ально обусловлены и «вполне эффективны», так как помогают доби­ваться наиболее точного регулирования общественных отноше­ний. Таким образом, иммунитет как институт уголов­ного права представляет собой особый порядок дейст­вия Уго­ловного закона в отношении определенных лиц.

Необходимо остановиться на вопросе о соот­ноше­нии тер­ми­нов «иммунитет» и «привилегия». В нормах международного права зачастую употреб­ляются оба этих понятия. В науке были высказаны ис­ключающие друг друга мнения о том, что иммунитет и привилегии в праве – синонимичные понятия, и что им­мунитет и привилегии – это различные понятия; а также, что иммунитет – собирательное понятие. вклю­чающее в себя иммунитет в собственном смысле этого слова и привилегии. Если привилегии понимаются как до­полни­тельные льготы и пре­имущества, то иммунитет от уго­ловной юрис­дикции определен как осо­бый порядок на­сту­пления уголовной ответствен­ности. Вполне можно со­гла­ситься с точкой зрения В.Г. Даева о том, что имму­ни­тет является «исклю­чительным правом не подчи­няться некоторым правилам».¹⁹ Примени­тельно к про­блеме уго­ловно-правового иммунитета это озна­чает «исклю­читель­ное право» не подлежать уголовной юрис­дик­ции.

Международное законодательство при определении вопроса о пре­делах, времени действия, объеме таких изъятий употребляет как тер­мин «иммунитет», так и термин «привилегия», а иногда не оперирует ими во­все. Так, например, из положений ч. 2 ст. 31 Венской кон­венции о дипло­матических сношениях 1961 года²⁰ сле­дует, что отказ дипломати­ческого агента от дачи сви­детельских показаний не может влечь ответ­ственно­сти по ст. 308 УК РФ.²¹

Налицо ситуация, когда международно-правовая при­вилегия (пра­вило получения согласия на дачу ди­пло­ма­тическим агентом свидетель­ских показаний пред­став­ляет собой льготу, дополнительную гарантию сво­бод­ного вы­полнения им своих обязанностей) превраща­ется в им­му­нитет от уголовной ответственности по указанной ста­тье внутреннего законода­тельства. Дума­ется, что «им­мунитеты» и «привилегии» от уго­ловной юрисдикции, оп­ределенные в международно-правовых ак­тах, примени­тельно к сфере действия внутреннего уго­ловного закона высту­пают в каче­стве единого право­вого института, а именно – иммунитета. В уголовном праве зарубежных стран привилегии также «включаются» в содержание им­мунитета.

Представляется более предпочтительным использо­вать собира­тель­ное понятие иммунитета от уголовной юрисдикции. Тем более, что стро­гого разграничения ме­жду понятиями «иммунитет» и «привилегия» в меж­ду­на­родном праве не проводится.

Характер и объемы уголовно-правовых иммунитетов отдельных ка­тегорий лиц существенно отличаются друг от друга. В связи с этим за­ко­номерно появляется во­прос об их классификации. Наиболее предпочтительной представляется класси­фикация им­муни­тетов по видовой принадлежности, то есть в зависимости от юри­диче­ского статуса лиц, ими обладающими. Объем иммуните­тов может сильно варьи­ро­ваться в пределах одной и той же кате­гории лиц (на­при­мер, объем им­мунитета ди­пломатиче­ского агента и обслуживающего персонала по­сольств и миссий), а может практически совпадать у раз­личных категорий (напри­мер, дипломатических аген­тов и ряда консуль­ских долж­ностных лиц). Гранью ме­жду видовой принадлежностью им­мунитета выступает его служебная предназначенность, воплощенная именно в правовом ста­тусе лица.

1.3 Виды иммунитетов.

Анализ законодательных актов России, бывшего СССР, междуна­родных соглашений и конвенций приводит к выводу о том, что основная причина появления лю­бого современного уголовно-право­вого иммунитета кро­ется в его функциональной необходимости, и позволяет опре­де­лить следующие виды иммунитетов в современном уго­лов­ном праве России:

1) дипломатический;

2) консульский;

3) персонала международных организаций;

4) лиц, находящихся под международной защитой;

5) Президента Российской Федерации;

6) депутатский (парламентский);

7) судей Российской Федерации;

8) иных должностных лиц Российской Федерации;

9) свидетельский;

10) иные.

По способу зако­нодатель­ного закрепления иммуни­теты в уголовном праве можно условно разделить на:

– предусмотренные в международном праве (дипло­ма­тический; пер­сонала международных организаций; кон­сульский; лиц, находящихся под международной за­щи­той);

– предусмотренные во внутригосударственном за­ко­нодательстве (президента РФ; депутатов; судей; долж­ностных лиц; свидетельский и ряд иных иммуните­тов).

Наконец, по сфере действия выделяются иммуни­теты:

– общеуголовные (распространяются в отношении лю­бого совер­шен­ного преступления);

– частноуголовные (определены для тех или иных лиц при совер­ше­нии строго определенных преступле­ний):

а) Дипломатический иммунитет

В современном международном праве дипломатиче­ский иммуни­тет определяется как совокупность особых прав, характеризующих не­воспри­имчивость к юрисдикции принимающего государства глав и со­трудников органов внешних сношений. Такие права призваны обеспе­чить особую защиту дипломатического персонала иностранных госу­дарств, «более на­дежную, чем та, которую прини­мающие государства обязаны предостав­лять частным ли­цам».

б) Консульский иммунитет

Разница в юридической природе дипломатического и консуль­ского иммунитетов, отмеченная в литературе, состоит в том, что кон­сул, бу­дучи должностным лицом одного государства, находящимся на террито­рии дру­гого государства в целях защиты прав и интересов граж­дан и орга­низаций своего государства, не пред­ставляет поли­тические интересы по­следнего.

в) Иммунитет персонала международных организаций

После Второй Мировой войны было создано более ста различных международных организаций как универ­сального, так и специализиро­ван­ного характера. Рос­сия является учредителем и участницей многих из них. В уголовной юрисдикции нашей страны применяются по­ложе­ния уставов и специальных конвенций, регулирую­щих по­рядок предос­тавления уго­ловно-правового имму­нитета персоналу таких организаций.

Как уже подчеркивалось, не смотря на высказан­ные позиции о ди­пломатической природе иммунитета должно­стных лиц и персонала, бо­лее обоснованной представ­ляется точка зрения принципиальном от­личии юридиче­ского характера иммунитета персонала междуна­родных организа­ций от дипломатического. Данное ут­верждение следует из факта разгра­ничения в междуна­родно-право­вых актах иммунитетов представителей го­сударств при международных организациях, с одной стороны, и персо­нала этих организаций – с другой. Сказанное подтвер­ждается также и сущест­венным разли­чием в объемах им­мунитета пер­сонала международных орга­низаций.

 Та­ковым иммунитетом обладают:

– Генеральный Секретарь ООН, его Помощники, а также их жены и несовершеннолетние дети (ст. V раз­делы 19, 20 Общей конвен­ции 1946 г.);

– судьи Международного Суда ООН при исполнении ими слу­жеб­ных обязанностей;

– главные администраторы и высшие должностные лица спе­циа­лизированных учреждений ООН, а также их супруги и несовершен­нолет­ние дети. 

– должностные лица иных международных организа­ций, не яв­ляющихся специализированными учреждениями ООН; например, Кон­суль­тативной Комиссии по открытому небу; «Дунайской Комис­сии».²²

 г) Иммунитет лиц, находящихся под международной защитой.

Надо сразу оговориться, что «лица, находящиеся под международ­ной защитой» – собирательное понятие. К ним, безусловно относятся и дипло­маты, и консулы, и персонал международных организаций. По­этому в на­стоя­щей работе под иммунитетом данных лиц понимается им­мунитет иных лиц, регламентированный в международ­ном праве, и не являющийся по своей юридической при­роде ни одним из вышерассмот­ренных.

Во-первых, надо говорить об иммунитете глав го­су­дарств и его представителей (парламентариев, чле­нов правительства и т.д.), находя­щихся в официальных за­рубежных поездках. В литературе его предло­жено имено­вать «иммунитетом специальных миссий». Но та­кое оп­ре­деление может внести некоторую путаницу, так как миссия ad hoc,²³ как правило, со­стоит из профес­сиональ­ных дипломатов и ее члены пользу­ются именно диплома­тическим иммунитетом в силу специфики их пра­вового статуса и деятельности.

д) Иммунитет Президента Российской Федерации.

Ст. 93 Конституции РФ 1993 года,²⁴ регламен­ти­рующая отре­ше­ние от должности Президента России, прямо указывает на наличие уго­ловно-правового имму­ни­тета последнего.

Основанием импичмента Президента является со­вер­шение им го­су­дарственной измены (ст. 275 УК РФ) или иного «тяжкого преступле­ния». В ранее действо­вавшем УК РСФСР 1960 года в ст. 7-1 (введенной 23 июня 1972 г.) содержался исчерпывающий перечень тяж­ких преступ­лений. Од­нако УК РФ 1996 года предусмот­рел в ст. 15 иную классифи­кацию престу­плений, кото­рые разделены на категории небольшой и средней тяже­сти, тяжкие и особо тяжкие.²⁵ Поэтому норма Конститу­ции должна распростра­няться и на обвинение Прези­дента в совершении особо тяжкого преступ­ления. В противном случае складывается абсурд­ная ситуация – особо тяж­кое преступление, нося­щее гораздо большие характер и степень общест­венной опасности по сравне­нию с тяжким преступлением, не мо­жет быть материаль­ным основанием для лишения Прези­дента уголовно-пра­вового иммунитета.

«Президент Российской Федерации может быть от­ре­шен от долж­но­сти Советом Федерации только на осно­ва­нии выдвинутого Государст­вен­ной Думой обвинения в го­сударственной измене или совершении иного тяжкого либо особо тяжкого преступления».

В качестве условия наступления уголовной ответ­ст­венности Пре­зи­дента за совершенное тяжкое (и особо тяжкое) преступление Консти­туция называет отрешение его от должности. Следовательно, уголовной ответст­венности подлежит лицо, отрешенное от должности Пре­зидента РФ.

е) Депутатский (парламентский) иммунитет.

Порядок наступления уголовной ответственности представителей за­конода­тельной ветви власти России в УК РФ специально не огово­рены. Однако, согласно ста­тье 98 Конституции РФ,²⁶ депутаты Совета Феде­рации и депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ об­ладают неприкосновенностью в течение всего срока их полномо­чий; они не могут быть задержаны, аресто­ваны, подвергнуты обыску, кроме случаев задер­жания на месте преступления, а также подвергнуты личному дос­мотру, за исключением случаев, когда это предусмот­рено федераль­ным за­коном для обеспечения безопасности других людей; во­прос о лишении не­при­косновенности ре­шается по представлению Гене­рального прокурора Рос­сийской Федерации соответствующей пала­той Федераль­ного Собрания.

Таким образом, в Основном законе РФ по сути дела обозначены не только условия ограничения совер­шения уголовно-процессуальных действий в отноше­нии депута­тов, но и пределы их уго­ловной ответствен­но­сти, т.е. пределы депутатского иммунитета от уго­лов­ной юрисдик­ции.

Тем не менее, отсутствие до недавнего времени специального рос­сийского закона о статусе депутата федеральных органов законодатель­ной власти ставило под сомнение наличие особого порядка привлечения де­пу­татов к уголовной ответственности как в судебной практике, так и в тео­рии права.

ж) Иммунитет судей.

Как и депутатский, иммунитет судей от не нашел отражения в тек­сте уголовного закона. Согласно ст. 122 Конституции РФ²⁷ и ст. 16 Фе­дерального Консти­туционного Закона РФ от 31 декабря 1996 года «О су­дебной системе Российской Федерации», судьи непри­косновенны, и уголовно-правовой аспект этой непри­кос­новенности заключается в том, что они не могут быть привлечены к уголовной ответственности иначе, как в порядке, определяемом федеральным законом.

Иммунитет судей конкретизирован в ст. 16 Феде­рального Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года «О статусе судей в Россий­ской Федерации».²⁸ Под судьями общих и арбит­раж­ных судов, в соответствии с ч. 4 ст. 1 на­стоящего Закона, понимаются «лица, наделенные в кон­ституцион­ном порядке полномочиями осущест­влять пра­восудие и исполняющие свои обязанности на профессио­наль­ной ос­нове».

Во-первых, судья не может быть привлечен к лю­бой (в том числе и уголовной) ответственности за вы­ражен­ное им при осуществлении право­судия мнение и принятое решение, если вступившим в законную силу при­говором суда не будет установлена его виновность в преступ­ном злоупот­ребление.

Во-вторых, возбуждение против судьи любого уго­ловного дела, а также привлечение судьи к уголовной ответственности возможно только при согласии соот­вет­ствующей квалификационной коллегии судей. Ини­ции­ро­вать возбуждение уголовного дела против судьи мо­жет только Гене­ральный прокурор или исполняющее его обя­занности лицо.

з) Иммунитет должностных лиц Российской Федера­ции.

Определенным уголовно-правовым иммунитетом об­ла­дает ряд выс­ших должностных лиц нашей страны, на­зна­чаемых на должность со­ответ­ствующей палатой Феде­раль­ного Собрания. Такой иммунитет свя­зан с их ис­ключи­тельным статусом в системе государственной вла­сти. Он всегда носит относительный характер, и воз­можность его преодоле­ния увязана с дачей на то со­гласия палаты парламента, назначившей на должность то или иное должностное лицо. Анализ законодатель­ства по­зволяет говорить об уголовно-правовом иммуни­тете:

– Уполномоченного по правам человека, для при­вле­чения к уго­лов­ной ответственности которого требу­ется согласие Государственной Думы (ст. 11, 12 Фе­де­рального Конституционного Закона РФ «Об Уполно­мо­чен­ным по правам человека в Российской Федерации» от 26 февраля 1997 года.) Время действия этого им­муни­тета начинается в момент принесе­ния присяги и закан­чива­ется принесением присяги, вновь назначаемым Упол­номо­ченным;

В этом перечне особо выделяется уголовно-право­вой иммунитет членов избирательных комиссий с правом ре­шающего голоса, которые не могут «в период прове­де­ния выборов быть привлечены без согла­сия со­от­ветст­вую­щего прокурора к уголовной ответственно­сти. По­нятно, что подобный «временный» иммунитет призван га­рантировать нормальный порядок проведения выборов главы государства и предста­вителей законо­да­тельной власти.

и) Свидетельский иммунитет.

Свидетельский иммунитет определенного круга лиц получил не­по­средственное закрепление в УК РФ 1996 года. Он не предполагает нали­чия неприкосновен­ности лица, им обладающего, и относится к ча­стноуго­ловным иммунитетам.

Изначально уголовно-правовое содержание свиде­тельского им­му­нитета установлено в ч. 1 ст. 51 Кон­ституции РФ,²⁹ в соответствии с ко­торой «никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего суп­руга и близких родственников, круг которых опре­де­ляется федераль­ным законом».

Характер даваемых показаний оценивается самим субъектом, ибо их юридическая оценка имеет место в судебном решении. Если исходить из буквы Уголовного закона, то нельзя согласиться с позицией о допу­ще­нии отказа от дачи любых, в том числе и оправдывающих по­каза­ний. Поэтому под показаниями «против» себя и иных лиц надо пони­мать любые сведения уличающего ха­рактера. Иными словами, круг фак­тических дан­ных, о которых свидетель вправе умолчать или отказаться сви­детельство­вать, должен быть ограничен «только уго­ловно-противо­правными интере­сами лица и его близ­ких».

С другой стороны, вполне обоснована точка зре­ния, что закон не допускает «права на ложь». Нали­чие родственных и супружеских свя­зей не означает не­воз­можности дачи показаний как таковых. Если лицо отка­зывается от свидетельского иммунитета, и дает заве­домо ложные показа­ния, оно должно нести ответст­вен­ность по ст. 307 УК РФ.³⁰ По­этому нельзя согласится с предложением исключить уголовную ответст­венность для супруга и близких родственников за дачу заведомо лож­ных показаний.

В литературе также предложено распространить свидетельский им­мунитет на потерпевшего на основа­нии того, что он допрашивается по правилам допроса свиде­теля. Но в уголовно-материальном плане специ­альная оговорка относительно потерпевшего излишня, так как он вполне подпадает под дефиницию «лица, свидетельст­вующего против себя».

Можно повториться, что иммунитет лиц от уголов­ного пре­сле­дования за их совершение, основанный на супруже­стве или родстве, традиционен для дореволюци­онного отече­ственного уголовного законода­тельства и для современ­ного уголовного законода­тельства ряда стран. По­этому можно утверждать, что речь должна идти о собиратель­ном понятии уголовно-правового сви­детель­ского иммуни­тета, имеющего место у суп­руга и родст­венников при совершении ли­цом преступлений, преду­смот­ренных ст. 308 и 316 УК РФ.³¹ И если не позво­ли­тельно требо­вать от лица предательства близ­кого че­ло­века, обя­зы­вая давать показания против него, то так же не позво­лительно запре­щать укрыва­тельство от пра­восудия лицу, поставленному перед фактом совершения его близким преступления. Именно в этом и находит свое проявление «нравственный эле­мент» закона.

Вторая разновидность свидетельского иммунитета не связана с суп­ружеством либо родственными связями лица. В соответствии с ч. 2 ст. 51 Конституции РФ, что федеральным законом могут быть установ­лены иные случаи освобождения от обязанности давать показания. Ис­ходя из анализа законодательства, можно условно на­звать эту разновид­ность свидетель­ским иммунитетом в силу профессиональных или служебных обязанно­стей лица.

Свидетель должен иметь право отказаться от дачи показаний, со­ставляющих охраняемую законом тайну. К тому же он не имеет возмож­ности по своему усмотрению отказаться от свидетельского иммунитета. Тем более, что в ряде случаев установлена уголовная ответствен­ность за разглашение охраняемых законом сведений: на­пример, ст. 283 УК РФ – «Разглашение государствен­ной тайны»;³² ст. 155 – «Разглашение тайны усыновления (удочерения)».³³

к) Иные иммунитеты в российском уголовном праве.

УК РФ 1996 года предусматривает ряд частноуго­ловных им­му­нитетов от преследования за совершение оп­ределенных преступле­ний.

Во-первых, это специфический иммунитет субъек­тов преступле­ний против интересов службы в коммерче­ских и иных организациях. Согласно п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ,³⁴ если деяние, предусмотрен­ное статьями главы 23, «причинило вред интересам исключительно коммер­че­ской ор­ганизации, не являющейся государст­венным или муни­ципальным пред­приятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой ор­га­низации или с ее согласия». Следовательно, если лю­бое из этих преступ­лений причинило вред интересам других лиц (юридиче­ских и физических), общества и (или) государства, уголовное преследование осуществ­ляется на общих осно­ваниях.

Введение в Уголовный кодекс служебного иммунитета субъектов преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях пред­став­ляется неоправданным и про­тиворечащим букве и духу законода­тельства. Оно не со­ответствует и целям уголовной политике, особенно в текущий момент построения новых социально-экономиче­ских отноше­ний. Как бы то ни было, Закон есть Закон. Поэтому уголовно-правовое содержание им­мунитета слу­жащих коммерческих и иных организаций должно найти свое закрепление в уголовно-процессуальном кодексе (в нормах об обстоятель­ствах, исключающих производ­ство по уголовному делу).