голосование. Интернетголосование рассчитано на дистанционное участие изби рателей в выборах и референдумах
 Скачать 33.72 Kb.
|
|
Разработка систем электронного голосования, начавшаяся в по- следнее десятилетие ХХ века, была обусловлена стремительным развитием информационно-коммуникационных технологий, распространением дос- тупа граждан к Интернету и сопровождалась ростом надежд на дальней- шее укрепление демократии. Как отмечает в этой связи Н. Кёрстинг: «Ин- тернет в состоянии обеспечить и более высокий уровень прозрачности, и новые способы политической коммуникации. Выдвигалась также идея ис- пользовать его для проведения выборов и референдумов. Предполагалось, что интерактивные выборы способны сделать электоральный процесс бо- лее простым и дешевым, а подсчет голосов – более быстрым и достовер- ным. Снижение затрат, как ожидалось, могло бы также придать новый им- пульс развитию инструментов прямой демократии» [5, с. 123–124]. Существующие системы электронного голосования предполагают как непосредственное применение Интернет-технологий для учета воле- изъявления граждан (Интернет-голосование), так и использование специ- альных устройств, получивших название «электронных урн». Интернет-голосование рассчитано на дистанционное участие изби- рателей в выборах и референдумах. Вместо голосования на избирательном участке граждане для своего волеизъявления могут воспользоваться либо специальными компьютерами, которые установлены в кабинах для голосо- вания, оборудованных в общественных местах – библиотеках, школах или торговых центрах, либо обычным компьютером дома или на работе, имеющим подключение к Интернету. Соединившись по сети с сервером территориальной или региональной избирательной комиссии и пройдя процедуру электронной аутентификации, голосующий вместо того, чтобы отметить имя кандидата в обычном бумажном бюллетене, просто нажима- ет нужные кнопки на клавиатуре компьютера. Несмотря на то, что впервые эксперимент по голосованию через Интернет был проведен в 2000 г. в США, в штате Орегона [7, p. 1047], по- добный опыт пока не получил широкого распространения в силу целого ряда причин. Во-первых, существующие системы передачи информации по каналам Всемирной Сети весьма далеки от технического совершенства и слишком уязвимы с точки зрения потенциальных компьютерных сбоев и атак хакеров. Во-вторых, серьезным доводом против введения Интернет- голосования служит «цифровое неравенство»: дискриминация лиц пре- клонного возраста, у которых отсутствуют навыки обращения с современ- ными компьютерами, а также малоимущих граждан, не имеющих доступа к Интернету дома или на рабочем месте, противоречит принципу всеобще- го и равного избирательного права. И, наконец, главным аргументом, сдерживающим внедрение данной технологии, является несоблюдение принципа тайны волеизъявления и фактическое превращение голосования в поименное: процедура электронной аутентификации избирателя посред- ством использования цифровой подписи, отпечатков пальцев или смарт- карты с индивидуальным кодом-паролем позволяет достаточно легко идентифицировать личность конкретного гражданина, проголосовавшего тем или иным образом за какого-либо кандидата или по вопросу, вынесен- ному на референдум. Поэтому Интернет-голосование пока не выходит за рамки пилотных проектов в отдельных странах и продолжает оставаться предметом дискуссий как в политологическом, так и в экспертном сообще- стве. Более привлекательным, хотя также небесспорным, видится вари- ант в использовании для голосования на выборах органов власти и рефе- рендумах так называемых «электронных урн», которые могут работать без постоянного подключения к коммуникационной инфраструктуре, что осо- бенно актуально для России и целого ряда других государств, где избира- тельные участки подчас расположены в малонаселенной местности или на территориях с ограниченным доступом к телефонным линиям и отсутстви- ем оптоволоконного соединения с Интернетом. В данном отношении заслуживает внимания опыт Бразилии – феде- ративного государства, сопоставимого с Россией по количеству граждан, обладающих активным избирательным правом (на октябрь 2002 г. – около 115 млн человек). Система голосования с использованием «электронных урн» внедрялась там постепенно: в 1996 г. она прошла успешную апроба- цию на муниципальных выборах в 57 городах, к октябрю 2000 г. стала применяться на выборах муниципалитетов по всей территории страны, а 6 октября 2002 г. была использована на первых в мире электронных об- щенациональных выборах главы государства, за ходом которых наблюда- ли представители США, Японии, Мексики, Венесуэлы и международной организации «Трансперенси Интернейшенл», подтвердившие, что проце- дура голосования исключала возможность каких-либо подтасовок и зло- употреблений. По свидетельству исследователя-стажера международной програм- мы «Инициатива реформирования местного самоуправления и государст- венных услуг» Э. Вердеросы [4, c. 22–23], для того, чтобы отдать на этих выборах свой голос, избиратель должен был вначале набрать на клавиатуре «электронной урны» – устройства размером с обычный кассовый аппа- рат – определенный код, соответствующий тому или иному кандидату (на- пример, фавориту президентской кампании – представителю левой оппо- зиции Луису Инасио Лула да Сильве был присвоен код «13»). Затем избирателю требовалось набрать последовательную комбинацию из 25 цифр, после чего на экран «электронной урны» выводилась цифровая фотография выбранного кандидата и предложение подтвердить свой выбор или изменить его. После закрытия избирательных участков в условиях строгого контроля со стороны наблюдателей из «электронных урн» извле- кались магнитные карты с записанными на них результатами голосования, которые перевозились в ближайшую региональную избирательную комис- сию, откуда по каналам телефонной и спутниковой связи данные направ- лялись в национальную верховную избирательную комиссию. Такая тех- нология позволила, с одной стороны, избежать злоупотреблений и человеческих ошибок, которые сопровождают ручной подсчет голосов, а с другой – существенно снизить затраты времени, необходимого для обра- ботки результатов голосования: в течение четырех часов верховная изби- рательная комиссия обработала 70 %, а к концу ночи после выборов – уже 90 % от общего количества всех поданных голосов. Несмотря на опа- сения, что безопасность избирательного процесса могла быть обеспечена в недостаточной мере, верховная избирательная комиссия объявила об от- сутствии фактов подтасовок, а международные наблюдатели отметили пользу электронного голосования в деле обеспечения скорости и надежно- сти выборов: из использованных на всей территории Бразилии 406 тыс. «электронных урн» по причине технических неисправностей в день выбо- ров пришлось заменить только 3546, причем результаты голосования не были признаны лишь на 111 из них. Успешное применение технологий «электронного голосования», отразившееся в сравнительном отсутствии технических проблем при про- ведении общенациональных выборов, является большим достижением для Бразилии как развивающегося государства с большой численностью насе- ления. Однако тем, кто намерен перенять данный опыт, необходимо иметь в виду и специфику бразильского избирательного законодательства, со- гласно которому участие в выборах грамотных граждан в возрасте от 18 до 70 лет является обязательным. В государствах, где формирование органов власти осуществляется на основе добровольного волеизъявления граждан (к числу таких государств относится и Россия), длинные очереди избира- телей, наблюдавшиеся в ряде крупных городов Бразилии и вызванные как доскональностью процедуры голосования, так и большей по сравнению с обычной ее продолжительностью, могут подтолкнуть значительное число граждан попросту отказаться от участия в выборах. Однако предположе- ния о том, что любые инициативы, связанные с проведением «электронных выборов» и тем более – с изготовлением дополнительного оборудования, потребуют привлечения значительных средств из государственного бюд- жета, представляются по меньшей мере спорными. Так, согласно данным, приводимым Э. Вердеросой, стоимость одной «электронной урны» в Бра- зилии составляла 400 долл.; к тому же, поскольку система «электронного голосования» вводилась в стране постепенно, на протяжении шести лет, для проведения общенациональных выборов главы государства непосред- ственно к октябрю 2002 г. потребовалось изготовить только 51 тыс. допол- нительных аппаратов [4, c. 23]. Это свидетельствует о том, что с учетом средней величины общих бюджетных расходов на проведение избиратель- ных кампаний общенационального, регионального и местного уровней аналогичная или подобная система «электронного голосования» вполне может быть внедрена как в промышленно развитых, так и в развивающих- ся государствах при условии ее поэтапного введения в течение двух-трех электоральных циклов. Сторонники внедрения систем «электронного голосования» небез- основательно утверждают, что использование новейших технологий спо- собствует повышению электоральной активности, вызывая у избирателей, прежде всего у молодежи, дополнительный интерес. В то же время, по справедливому мнению критиков подобных проектов, использование «электронных урн» отнюдь не исключает возможности разного рода под- тасовок и искажений результатов голосования вследствие вмешательства «заинтересованных лиц» в процесс разработки как самого оборудования, так и его программного обеспечения, подпадающих в целом ряде госу- дарств под действие законов о защите интеллектуальной собственности. Это означает, что даже при наличии множества претензий к работе систе- мы «электронных урн» государственные контролирующие органы могут изучить ее внутреннее устройство либо подвергнуть анализу программное обеспечение, являющиеся собственностью фирм-разработчиков, только при наличии соответствующего судебного решения, добиться которого, как показывает, по крайней мере, практика США, оказывается далеко не так просто. Что же касается фактов, вызывающих немало сомнений в результатах «электронного голосования», то в этой связи заслуживает вни- мания опубликованная в 2004 г. книга американской журналистки Б. Харрис «Выборы с «черным ящиком»: подделка результатов голосования в XXI веке», где собрано более ста официально зафиксированных случаев подобного рода. Одним из наиболее впечатляющих, на наш взгляд, стал в этом отношении инцидент, имевший место в ноябре 2002 г. на вы- борах в штате Техас, где в трех округах победившие кандидаты – предста- вители Республиканской партии опередили своих конкурентов-демократов на совершенно одинаковое количество голосов – 18 181 [6, p. 20]. Однако для того, чтобы опротестовать подобные результаты в судебном порядке, необходимо было бы иметь какие-либо веские доказательства, например, бумажные бюллетени, а поскольку использование таких документов система голосования не предусматривала, то с формально-юридической точки зрения любые утверждения относительно фальсификации подсчета голо- сов, очевидно, нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Указанного недостатка лишены системы «электронного голосова- ния», разработанные отечественными специалистами. Они основаны на принципе сканирования бумажных избирательных бюллетеней, использо- вание которых дает возможность провести в случае необходимости ручной пересчет голосов. Впервые единичные образцы сканеров избирательных бюллетеней (СИБ) были апробированы на выборах Президента Российской Федерации в 1996 г. В 2001 г. опытная партия нового оборудования, разра- ботанного ОАО «ЛОМО» (Санкт-Петербург) совместно с ЗАО «КРОК» (Москва) и получившего название «Комплекс обработки избирательных бюллетеней» (КОИБ), прошла успешные межведомственные испыта- ния [3]. Первым практическим применением данных устройств в качестве официального инструмента для подсчета голосов избирателей стало их ис- пользование на избирательных участках Республики Башкортостан при проведении выборов депутатов Государственной Думы Федерального Со- брания Российской Федерации четвертого созыва и Президента Республи- ки Башкортостан 7 декабря 2003 года [1]. По результатам этих испытаний Центральная избирательная комиссия Российской Федерации приняла ре- шение об использовании КОИБ на президентских выборах 14 марта 2004 года на ряде избирательных участков в Москве и Санкт- Петербурге [2]. Автор этих строк, будучи членом Территориальной изби- рательной комиссии района Хамовники г. Москвы, имел непосредствен- ную возможность ознакомиться с принципом действия КОИБ и работой комплекса в день голосования. Управление работой КОИБ, рассчитанного на прием 21 тыс. бюлле- теней в течение 16 часов непрерывной работы, осуществлялось на каждом избирательном участке двумя операторами членами соответствующей участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса, которые предварительно прошли курс обучения правилам эксплуатации и обслужи- вания комплекса и получили удостоверение-сертификат, выданное специа- листами сервисного центра, обеспечивающего по поручению Центризбир- кома использование КОИБ в г. Москве. В день голосования операторы консультировали избирателей по порядку ввода бюллетеней в «электрон- ную урну», которая по своему внешнему виду напоминала небольшую трибуну для выступлений, оснащенную сигнальными лампами зеленого и красного цветов, а также электронным табло, показывавшем общее число опущенных бюллетеней. Горящая красная лампа означала, что устройство еще не закончило обработку предыдущего бюллетеня, зеленая – готов- ность принять следующий, который можно было опустить в «электронную урну» как вниз, так и вверх текстом, но обязательно узкой стороной впе- ред. Бюллетени нельзя было складывать и заминать, они помещались в лоток сканера КОИБ строго по одному и в расправленном виде. Возврат избирательных бюллетеней происходил в трех случаях: при вводе сложенного бюллетеня, при вводе бюллетеня под углом больше допустимого или же со значительным смещением в сторону (не по направляющим лотка скане- ра), а также при попытке одновременного ввода двух или более бюллете- ней. Показания счетчика при возврате бюллетеней не изменялись. Бюлле- тени, признанные распознающим устройством КОИБ недействительными – не содержавшие отметок избирателя ни в одном квадрате либо содержавшие отметки избирателя более чем в одном квад- рате, либо содержавшие отметку избирателя в квадрате напротив фамилии выбывшего кандидата – не возвращались и маркировались внутри «элек- тронной урны» перфорацией (проколами либо дорожками просечек) в верхней или нижней части бюллетеня, в зависимости от того, какой сторо- ной избиратель опустил бюллетень в сканер. Данные по результатам голосования передавались от КОИБ в тер- риториальную избирательную комиссию через модем по телефонным ли- ниям связи и на контрольной дискете. Примечательно, что утвержденный режим использования комплексов полностью исключал возможность от- слеживать ход голосования по конкретным кандидатам в течение дня, и до того момента, когда участковая избирательная комиссия получала распе- чатку протокола КОИБ, никакая передача данных в территориальную из- бирательную комиссию не была возможна. Контрольный ручной пересчет голосов на 3 из 28 избирательных участков района Хамовники, где были установлены КОИБы, не выявил существенных расхождений с данными электронного голосования – были ошибочно «забракованы» как недейст- вительные несколько бюллетеней по причине недостаточной четкости от- метки избирателя в квадрате напротив фамилии кандидата и распознанные как содержавшие отметки более чем в одном квадрате напротив фамилий кандидатов вследствие посторонних загрязнений (отпечатки пальцев изби- рателей и т. п.). Необходимо также подчеркнуть, что в районе не было за- фиксировано нештатных ситуаций, связанных с выходом из строя либо от- казом оборудования, что свидетельствует о высокой его надежности. Незначительные технические проблемы, связанные с застреванием избира- тельных бюллетеней в тракте сканирующих устройств, быстро устраня- лись операторами комплексов и не вызывали нареканий со стороны граж- дан. В целом положительно оценивая опыт использования КОИБов, следует, однако, отметить достаточно высокую стоимость данного обору- дования – около 70 тыс. руб. за один комплект, что при официальном кур- се обмена валют на момент написания настоящего материала (примерно 29,7 руб. за 1 долл. США) почти в 6 раз больше, чем у бразильской «элек- тронной урны». Однако есть основания полагать, что по мере перехода к серийному выпуску комплексов их стоимость значительно снизится. Список литературыПостановление Центральной избирательной комиссии Россий- ской Федерации от 14 ноября 2003 г. № 56/508-4 «Об утверждении Инст- рукции о порядке использования технических средств подсчета голосов – комплексов обработки избирательных бюллетеней при проведении выбо- ров депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации четвертого созыва и Президента Республики Башкортостан 7 декабря 2003 года» // Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2003. № 22. Постановление Центральной избирательной комиссии Россий- ской Федерации от 6 февраля 2004 г. № 83/702-4 «Об использовании тех- нических средств подсчета голосов – комплексов обработки избиратель- ных бюллетеней при проведении выборов Президента Российской Федерации 14 марта 2004 года в городе Москве и городе Санкт- Петербурге» // Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2004. № 5. Выписка из протокола № 148-2-3 заседания Центральной избира- тельной комиссии РФ от 15 февраля 2002 г. «О реализации Мероприятий Федерального центра информатизации при Центральной избирательной комиссии Российской Федерации по эксплуатации и развитию Государст- венной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы» и информационно-технологических подсистем интеллектуальной информа- ционной системы здания ЦИК России на 2001 год» // Вестник Централь- ной избирательной комиссии Российской Федерации. 2002. № 1. Вердероса Э. Электронные выборы в Бразилии // Государствен- ное управление в переходных экономиках: Ежеквартальное издание про- граммы «Инициатива реформирования местного самоуправления и госу- дарственных услуг» // Институт открытого общества. 2003, зима. С. 22–23. Кёрстинг Н. Электронное голосование и демократия в Европе // Политическая наука. 2007. № 4. С. 123–144. Harris B. Black Box Voting: Ballot Tampering in the 21st Century. Renton, WA, 2004. 307 p. Litan R.E. Law and Policy in the Age of Internet // Duke Law Journal. 2001. Vol. 50. № 4. Р. 1045–1085. |