норма и вар. (1). Исследование языковой нормы начинается с 8090х г. Xixв. Однако широкого научнообщественного освещения обсуждение данной проблемы тогда не получило.
 Скачать 36.75 Kb.
|
|
Язык не только является средством общения, но и отражает промежуточный духовный мир, возникающий между "я" и внешним миром, "картину мира", которая передается каждому представителю языковогосообщества в процессе обучения и воспитания и закрепляется в егосознании при постоянном употреблении родного языка. Все языковые средства каждого конкретного языка образуют некое единое целое ,систему, в которой всякий элемент неразрывно связан с остальными элементами и ими обусловлен. "Наряду с проблемой языкового строя существует еще проблема языкового употребления, а так как язык вообще есть только тогда, когда он употребляется, то в реальной действительности строй языка обнаруживается в тех или иных формах его употребления. То, что здесь названо употреблением, представляет собой совокупность установившихся в данном обществе языковых привычек и норм, в силу которых из наличного запаса средств языка производится известный отбор,неодинаковый для разных условий языкового общения" (Г. О. Винокур. О задачах истории языка. «Избранные работы по русскому языку». М., 1959, стр. 221). На особенности употребления языка современной эпохи, на речевое поведение оказывают влияние различные факторы социального и психо-лингвистического характера. В первую очередь, это связано с расширением сферы "спонтанного общения не только личного, но и устного публичного" (Русский язык конца XX столетия (1985—1995). Неподготовленность публичной речи влечет за собой расшатывание устоявшихся норм, появление большого количества нарушений языковых правил. Эти нарушения могут перейти в норму либо длительное время существовать как речевые ошибки. В связи с этим становится понятным пристальный интерес как специалистов, так и рядовых носителей языка к вопросам культуры речи, нормализации русского языка. Из истории изучения нормы Исследование языковой нормы начинается с 80-90-х г. XIXв. Однако широкого научно-общественного освещения обсуждение данной проблемы тогда не получило. Фундаментальных трудов по теории литературной нормы создано не было, хотя работы по практической нормализации языка в силу их необходимости не прекращались. Они проводились в русле создания словарей неправильностей (Справочное место русского слова А.Н. Греча (СПб., 1939), Опыт словаря неправильностей в русской разговорной речи (2-е изд. - Варшава, 1909) В.Долопчева), установления свода грамматических правил в описательных грамматиках и учебниках по грамматике (Грамматика русского языка,1907 г., Учебник русской грамматики, 1911, Практический курс русского синтаксиса 1912 г. Д.Н. Овсянико-Куликовского и др). Лишь в языкознании ХХ века понятие нормы получило теоретическое обоснование; норма стала изучаться в различных аспектах. Это прежде всего нашло отражение в толковых словарях и академических грамматиках (Толковый словарь Д.Н. Ушакова, Словарь современного русскоголитературного языка (в 17-ти томах), Словарь русского языка (в 4-хт.), Словарь русского языка С.И. Ожегова, Грамматика русского языка, 1952). В них фиксировались и регламентировались сведения о состоянии грамматических форм всего лексического фонда литературногоязыка. Большой резонанс получили мысли А.М. Пешковского, изложенные в работе "Грамматика в новой школе". Значение поднятого Пешковским вопроса вытекает из "глубокого убеждения в коренном значении обучения грамматике для грамотности страны, и притом не только в узком, но и широком смысле слова". Статья А.М. Пешковского "Объективная и нормативная точка зрения на язык", в которой он раскрыл основные черты "литературно-языкового идеала", предопределила дальнейшее развитие лексикографии в нормативно-стилистическом аспекте. Позднее появляются работы по культурно-речевой проблематике, обращенные к широкому кругу читателей: Русское литературное произношение и ударение под ред. Р.И. Аванесова и С.И. Ожегова, 1960, словарь-справочник "Правильность русской речи" (сост. Л.П. Крысин, Л.И. Скворцов под ред. С.И. Ожегова), 1962, Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка под ред. К.С.Горбачевича, 1973. Существуют и специальные исследования, посвященные проблеме установления современной нормы в грамматике. Наиболее обстоятельнотеория нормы разрабатывалась в русской и советской лингвистической традиции на материале русского и некоторых других языков (Л.В.Щерба 1957; Г.О. Винокур 1959; Е.С. Истрина 1948; В.В. Виноградов1952; Ф.П. Филин 1966; В.А. Ицкович 1967; К.С. Горбачевич 1978; Л.К. Граудина 1980; В.Г. Костомаров ; А.А. Леонтьев 1966/, в работах зарубежных лингвистов /Б. Гавранек 1964; Э. Косериу 1963). В трудах Пражского лингвистического кружка (прежде всего в работах Б. Гавранека) впервые было проведено различение нормы и кодификации. Большое значение имеют сборники "Вопросы культуры речи" под ред.С.И. Ожегова. В области культуры речи, а также грамматики в последние годы успешно развивались следующие теоретические направления: - вариативность норм; - функциональность в оценках нормативного характера; - соотношение внеязыковых и собственно лингвистических факторов в становлении, развитии и функционировании литературных норм наразных языковых уровнях; - место и роль литературно нормированных элементов в структуре национального языка; - культура речи в условиях двуязычия и многоязычия; - коммуникативный аспект культуры речи и др. Понятие нормы Центральное понятие культуры речи - норма. Внимание лингвистов привлекают теоретическое осмысление самого понятия литературной нормы, ее устойчивости и подвижности, историчности и изменчивости; типы языковой нормы; критерии нормативности грамматических явлений; формирование и развитие норм современного русского литературногоязыка. В лингвистической литературе содержится значительное число различных определений и характеристик сущности нормы, отражающих разный подход к этому явлению и разные его аспекты. Так, А.М. Пешковский в работе "Объективная и нормативная точказрения на язык" признает нормативным "то, что было, и отчасти то, что есть, но отнюдь не то, что будет". Норма консервативна, она "лежит целиком позади". "Норма есть идеал, раз навсегда уже достигнутый, как бы отлитый на веки вечные. Это сообщает литературным наречиям особый характер постоянства по сравнению с естественными наречиями, мешает им эволюционировать в сколько-нибудь заметных размерах" (Пешковский А. М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Избранные труды. – М.: Учпедгиз, 1959. – С. 50–63). Но уже сам факт изменения нормы заставляет критически оценивать взгляды А.М. Пешковского и решать вопросы нормализации на основе исторических закономерностей и тенденции развития общенародного языка. В определении С.И. Ожегова подчеркивается единство исторического и индивидуального характера норм, их системная упорядоченность: "Норма - это совокупность наиболее пригодных ("правильных", "предпочитаемых") для обслуживания общества средств языка, складывающаяся как результат отбора языковых элементов (лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосущест-вующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов" (Ожегов С. И. Очередные вопросы культуры речи // Вопросы культуры речи. Вып. 1. – М.: Изд-во АН СССР, 1955. – С. 14). В структурной лингвистике, в частности в работе Э. Косериу "Синхрония, диахрония и история", понятие нормы раскрывается через систему и сопоставление с ней: "В структурах, составляющих язык, важно различать то, что является нормальным, или всеобщим (норма), и то, что является функциональным и дается в противопоставлениях(система)". Норма определяется как система "обязательных реализаций", принятых в данном коллективе и данной культурой. Как существенные черты нормы Косериу выделяет системность, связь с языком-структурой, социальность и историчность. Подчеркивая обязательность реализаций, он тем самым исключает возможности потенции нормы. Однако в его работе содержится замечание о том, что "... норма зачастую требует избыточных реализаций, оправданных с точки зрения парадигматики и бесполезных в синтагматическом плане. В силу стремления к парадигматическому единообразию норма может даже требоватьреализаций, противоречащих системе." (Косериу Э. Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвистике. Вып. III. – М., 1963. – С. 143 – 343, 237). Свою характеристику понятия нормы предлагает В.А. Ицкович, выстраивая ее на соотношении понятий норма системы и норма структуры. Норма не может быть сведена только к той части структуры, которая узаконена традицией; наряду с этим она включает в себя "внемодельные образования", которые не могут быть отнесены к реализации системы, но являются элементами, закрепившимися в литературной традиции. Нормы системы "определяются системой русского языка в отличие от систем других языков", их обязательность и невозможность вариантов приводят к практической невозможности их нарушений: "отступление от них означает, что человек не владеет данной языковойсистемой". Нормы, определяемые "структурой" языка связаны с "ограничениями, накладываемыми на возможности, предоставляемые системой". Возможности нарушения этих норм - следствие заполнения "пустых клеток", следовательно, нарушение этих норм - употребление "того, чего нет в языке, но может в нем быть". Норма понимается В.А. Ицковичем как "существующие в данное время в данном языковом коллективе и обязательные для всех членов коллектива языковые единицыи закономерности их употребления, причем эти обязательные единицымогут либо быть единственно возможными, либо выступать в виде сосуществующих в пределах литературного языка вариантов" (Ицкович В.А. Языковая норма. – М.: Просвещение, 1968. – 94 с.) Таким образом, в обобщенном виде можно дать следующее определение нормы: норма - это совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуникации. Норма и кодификация. Норма неоднородна по составу входящих в нее явлений. Все формы существования общенародного языка (литературный язык, территориальные и социальные диалекты, просторечие, профессиональная речь, арго) в своем социуме составляют языковую норму данного социума. Литературный язык - это только одна из сосуществующих форм общенародного языка, но объединяющая, наддиалектная, основная форма как по разнообразию своих социальных функций, так и по месту в языковом общении. Ядро литературной нормы составляют наиболее частотные словоупотребления единиц основного словарного фонда русского языка, стилистически и территориально нейтральные. На периферии, но в пределах нормы остаются явления архаические и новые, стилистическимаркированные. Главным признаком нормы является существование у говорящих "языкового идеала" /Пешковский А.М./, своего рода эталонаили образца речи. Таким эталоном служит литературный язык, в котором норма представлена эксплицитно, в систематизированном виде, и закреплена в различных грамматиках, словарях, пособиях по культуреречи. Это кодифицированный литературный язык. Осознанная нормализация - специфическое качество именно литературного языка как обработанной, функционально наиболее развитой его разновидности. В некодифицированном языке /разговорной речи/ норма существует в сознании говорящих на интуитивном, неосознанном уровне. Норма литературного языка, в отличие от норм других форм существования языка, кодифицирована, более категорична, устойчива перед влияниемдругих норм (диалектов, просторечия). Важное ограничение нормы – реальная употребляемость / неупотребляемость языковых единиц. "В сфере употребления можно наблюдать как отсутствие образований, допускающихся моделями, так и появление образований, вступающих впротиворечие с той частью структуры, которая является наследием предшествующего периода развития языка" [13, 27]. Разграничение понятия нормы и понятия кодификации восходит к работам представителей Пражского лингвистического кружка /Б. Гавранека, А. Едлички/. В них подчеркивалась необходимость различать реальное состояние нормы и представление о ней, описанное в нормативной литературе. Взглядыучастников Пражского лингвистического кружка находят отражение встатье В.И. Ицковича "Норма и ее кодификация": "От объективно существующей нормы языка следует отличать ее кодификацию, т.е. установление правил употребления слов, правил словообразования, словоизменения, правил построения словосочетаний и предложений... Норма существует в любом коллективе. Кодификация же, осознанная и зафиксированная норма, - явление, свойственное только литературному языку" (Ицкович В. А. Норма и ее кодификация // Актуальные проблемы культуры речи. – М., 1970. – С. 9 – 40) .7-8). Кодификация может носить регламентирующий или рекомендательный характер. Норма и кодификация различаются. Сущность кодификации заключается в стабильности языковых установлений, представлении языка в "окаменелом виде" (Л.В. Щерба). Функциональные и стилистические потребности языка создают возможность его изменений. Кодифицированные нормы ориентируются, как правило, на литературное употребление прошлого - нормы в речевой деятельности обращены в будущее. Представители Пражской лингвистической школы предложили ряд общих положений, при которых разрыв между предписаниями кодификации и современной языковой практикой может быть сведен к минимуму: 1. Теоретическое нормативное вмешательство должно поддерживать стабилизацию литературного языка, которая определяется целесообразностью, языковым вкусом данной эпохи и соответствием подлинному состоянию современного литературного языка. 2. Оно не должно приводить к устранению необходимого функционального и стилистического разнообразия литературного языка. 3. Кодификация должна указывать диахроническую перспективу, шире регистрировать и оценивать варианты нормы [19, 11]. Динамический аспект нормы Как основные черты нормы следует назвать устойчивость, стабильность, общераспространенность и обязательность, литературную традицию, авторитет источников, культурно-эстетическое восприятие и узус его функционирования. В то же время норма, как и сам язык, находится в постоянном изменении. Существование языка немыслимо без воздействия экстралингвистических факторов, которые вместе с внутренними закономерностями и свойствами языка оказывают влияние также ина норму. О двусторонней природе языковой нормы справедливо заметилГ.О. Винокур: "Языковая норма с ее только относительной устойчивостью всегда слагается в борьбе между традициями языкового вкуса итеми живыми силами, которые направляют естественный ход исторического языкового развития" (Винокур Г. О. Из бесед о культуре речи // Русская речь. 1967. № 3. – С. 10–15. 13]. Эволюция языка обусловливаетсяпостоянно действующими противоречивыми тенденциями, или антиномиями. К основным антиномиям, по-разному проявляющимся в функционировании языка, относятся: - "взаимодействие внутриязыковых и социальных факторов; антиномия растущих потребностей в адекватном выражении мыслей чувств иреальных возможностей языка в каждую историческую эпоху"; - требование стабильности литературной нормы, сохранения культурной традиции и непрерывное изменение; - соотношение тенденции к регулярности языковых средств и к ихэкспрессивности; - действие узуального и индивидуального. Норма- явление национальное и историческое. В основе своеобразия культуры и истории народов лежат факторы, определяющие своеобразие их языков. При этом всегда существенны те исторические условия, в которых происходило формирование национального языка. Языковая норма в динамическом аспекте представляет собой "обусловленный социально-исторически результат речевой деятельности, закрепляющей традиционные реализации системы или творящей новые языковые факты в условиях их связи как с потенциальными возможностями системы языка, с одной стороны, так и с реализованными образцами - с другой". Изменения норм происходят вместе с общими изменениями в языке. Рассматривая норму в динамике, Л.И. Скворцов предлагает на уровне речевой деятельности выделять два типа норм: норму воплощенную (реализованную) и невоплощенную (потенциальную, реализуемую). Реализованная, в свою очередь, состоит издвух частей: 1). Актуализованная часть, которая активно функционирует в речи, является продуктивной, свободно осознается носителями языка, кодифицируется словарями и грамматиками. 2). Неактуализованная часть, в которую входят архаизмы, устаревающие, а также редкие в употреблении варианты. Потенциальная норма также распадается на две части: "становящиеся нормой неологизмы и новообразования на разных уровнях языка" и "принципиально некодифицируемую область речевой деятельности (индивидуальные, окказиональные образования) (Скворцов Л. И. Норма. Литературный язык. Культура речи // Актуальные проблемы культуры речи. – М., 1970. – С. 53). Норма не может быть ограничена реализованной частью, она обязательно включаетпотенциальную сферу. Нефункциональное варьирование постепенно преодолевается; углубляется стилистическая и семантическая дифференциация языковых средств; в итоге формируется внутренняя функционально-стилистическая структура литературного языка, что усиливает егообособленность от нелитературных форм существования языка. Поэтомудля типологии языковых норм важно учитывать "возраст" литературногоязыка. Типология языковых норм. Типология языковых норм строится на соотнесении нормы с разграничиваемыми системой и структурой. Существуют различные классификации норм. Так, Кодухов В.И. выделяет три типа языковой нормы: - узус (элементарная форма функционирования языка); - литературный язык (обработанная и образцовая форма языка тогоили иного народа); - стили языка (коммуникативные и функциональные разновидностиязыковой нормы). Совершенно иную классификацию, по сущностному принципу, делает Ю.А. Бельчиков. Подчеркивая неоднородность норм, он выделяет: 1. "Нормы, которые закрепляют и устанавливают - как общеобязательные - структурные черты, особенности языка (напр., согласование определения с определяемым словом). Они определяют "ядро, костяк норм", т.к. "образуют внутрисистемные связи и отношения языка, которые составляют своеобразие русской литературной речи и благодаря которым ее основные особенности остаются постоянными на весьма длительный исторический срок". 2. "Нормы, регламентирующие функционирование слов, фразеологических единиц, форм и конструкций в литературном языке в отличие от аналогичных явлений, распространенных в диалектах, в профессиональных или вообще социально ограниченных сферах языка, ... которыестоят за рамками литературного языка (формы падежей). Эти нормы как бы дополняют нормы первого типа" и противопоставляют "литературное - нелитературное". "Такое разграничение необходимо для более точной квалификации различных отклонений от литературных норм". 3. "Нормы, которые устанавливают или регламентируют выражение смысловых или эмоционально-экспрессивных оттенков различными языковыми средствами". Регламентируют в языке использование семантико-стилистических вариантов (Бельчиков Ю. А. О нормах литературной речи // Вопросы культуры речи. Вып. 6. – М.: Наука, 1965, – С. 6–16.). Ю.А. Бельчиков отмечает взаимосвязь характера нормы и характера отклонения от нее. Им выделяются: 1). Отклонения от норм первого типа, которые характеризуютсякак "грубые ошибки". 2). Отклонения от норм второго типа, которые "не входят в противоречие со структурными особенностями языка, а являются вариантами или параллельными способами выражения по отношению к языку". 3). Отклонения от норм третьего типа, "связанные с выражениемсмысловых и эмоционально-экспрессивных оттенков различными языковыми средствами" [там же, 13]. Критерии нормативности. В качестве критериев правильности, нормативности новых явлений В.В. Виноградов выделял план соответствия структуре языка, опору на "живые тенденции народного творчества", оправданность "внутренними законами развития языка", активными процессами в области грамматики, семантики, словоупотребления, словообразования и т.п. (Виноградов В. В. Проблемы культуры речи и некоторые задачи русского языкознания // Вопросы языкознания. 1964. № 3. – С.3 –20). С.И. Виноградов расширяет перечень значимых для кодификациипризнаков нормы и представляет систему критериев нормативности вследующем виде: 1. "Критерий системности" - соответствие языкового факта системе литературного языка и тенденциям ее развития. Большинство нормативных фактов носит системный характер. Но наблюдаются и случаи конфликта между системой и нормой. В качестве примеров С.И. Виноградов приводит факты, когда за пределами нормы остаются закономерные с точки зрения системы явления /причастия с суф. -ущ-/-ащ- от глаголов сов.в. (станущий, прилетящий), образуемые лишь окказионально/, и, наоборот, когда норма сохраняет явно несистемные языковые единицы, их варианты и грамматические формы /дифференциация родовых форм числ. оба/обе в косвенных падежах (с обоих столов – собеих сторон)/. 2. "Критерий функциональной мотивированности появления и бытования в языке знака с данным значением, функциями, прагматическими свойствами". Играет значительную роль при кодификации иностранных слов, а также позволяет оставить в пределах литературного языка сниженную лексику с эмоционально-оценочной коннотацией, т.к. она оказывается релевантной в определенных ситуациях общения. 3. "Критерий узуальности единицы, массовой воспроизводимости литературных текстах." При этом речь идет "не о массовом, а о литературном узусе, т.е. о типе (способе, образе, обычае) вербального общения в устной и письменной форме представителей высшей культурной страты, которой в качестве языковой формации изоморфен литературный язык". 4. "Критерий аксиологической оценки, или позитивной общественной оценки языкового факта, заключается в реальном принятии илинепринятии узусом того или иного факта". Является существенным при кодификации литературных норм. 5. "Критерий нормативного окружения", предполагающий безусловную нормативность контекста употребления языковой единицы при регулярной ее встречаемости в таком контексте. Хотя и в нормативном окружении могут встречаться и безусловно ненормативные факты. 6. "Критерий культурогенного употребления связан с высоким культурным престижем использователей языка, с узусом наиболее авторитетных в культурном и языковом отношении социальных групп и отдельных лиц" [4, 133]. Таким образом, все критерии представлены как иерархически организованная структура, "компоненты которой обладают разной значимостью при определении нормативного статуса языковых единиц". Они взаимодополняют друг друга, и ни один из них в отдельности нельзясчитать универсальным и самодостаточным. Вариантность в нормативном аспекте Между литературной нормой и реальным употреблением языка всегда имеются какие-либо расхождения, которые зависят от этапа развития общества, его социальной структуры, от особенностей языковойситуации. Непрерывное изменение, сохранение старых и возникновениеновых элементов обусловливает существование областей взаимодействияи взаимопроникновения норм. Это, в свою очередь, вызывает появлениеразличных колебаний в любой норме, в том числе и в литературномязыке. "Колебание нормы можно понимать как проявление нестабильностив ходе реализации языковой системы, как форму нестабильности планавыражения. Такая нестабильность может иметь место и относительноотдельно взятой языковой единицы, и относительно клетки парадигм, иотносительно определенной позиции в том или ином фрагменте языковойсистемы". Как указывает Л.К. Граудина, колебание - "это такая форма функционирования языковой системы (и ее норм), в процессе которой совершается нормально не осознаваемая деятельностьмассы говорящих или пишущих в русле незаметных стихийных изменений." Иными словами, колебание - это попытка выйти "за пределы фиксированного правилом, ...за пределы предшествующей кодификации" в плане разрешения внутрисистемных противоречий. Колебания всегда свойственны живому развивающемуся языку. И вопрос о норме встает тогда, когда перед носителем языка возникает проблема выбора вариантов. Вариантность, т.е. сосуществование конкурирующих языковых единиц, их форм и словоупотреблений, параллельных способов выражения, имеющих одинаковое содержание, является следствием языкового развития. "Между нормой и вариантностью существует двусторонняя зависимость: если характер вариантности - в сочетании с целым рядом других признаков - определяет специфику норм литературного языка, то, с другой стороны, именно норма устанавливает число и типы допустимых вариантов, а также регулирует их употребление". Живые продуктивные элементы грамматического строя задают активные грамматические правила и приемы, старые, непродуктивные, сохраняются вязыке в качестве исключений из общих правил. Сохраняясь в языке продолжительное время и являясь исходным материалом для создания новых слов и форм слов, архаические элементы отражают древнее состояние языка. |