повторение. Недаром помнит вся Россия про день Бородина!(М.Ю. Лермонтов) (1). Историзм Бородина запечатлен во множественных источниках тактический и стратегический анализ ведения военных действий стал извечным предметом рассуждения периодических изданий, внушительных томов и альманахов
 Скачать 21.37 Kb.
|
|
Дискуссионные прения, тянущиеся бесконечным, все более и более протяженным караваном, то и дело озаряющиеся яростным запалом антагонистических собеседников об обоснованности и достоверности утверждения о русском духе как о характерной черте, кажется, не смолкнут ни в единый момент ближайшего или отдаленного будущего. Пусть едкий скептицизм и не терпящее возражений отрицание "русскости" как явление чрезвычайно трагически несправедливое преобладает в нынешней действительности. Нерушимые же столпы увековеченной кровью истории Российского государства могут оказать совершенно безвозмездную услугу сбитому с толку искателю правды: хронология военных выступлений России изобилует показательными сражениями в избытке. В числе выдающихся событий существуют особенные, которые оставили явственный след в горячих умах и сердцах страждущего свободы населения нашего Отечества. К таким событиям можно отнести и Отечественную войну 1812 года. Это война не с намерением поработить другие народы, но со стремлением освободить, уберечь родной край. Отечественная война 1812 года сплотила подданных Российской Империи в безотчетном сердечном чувстве, сотворив твердыню истинного, человеколюбивого патриотизма, явившегося сияющим светочем на многоизвестном Бородинском сражении, которое увековечили великие русские писатели и поэты и зеркально отразили в своих произведениях. Великие герои Бородинского сражения как: Раевский, Багратион, Дохтуров и другие предстали в исторических и художественных творениях материальным олицетворением силы духа и мужества души. Историзм Бородина запечатлен во множественных источниках: тактический и стратегический анализ ведения военных действий стал извечным предметом рассуждения периодических изданий, внушительных томов и альманахов. Выделяют подобные рукописи и общий духовный подъем войск, однако не отражают истинного настроения российских воинов, их нравственного превосходства. В научно-исторической литературе гений М.И. Кутузова, обеспечивший действительное разрешение сражения, которому как бы "подспудно" содействовало всеобщее настроение, сводится к сухой тактике и стратегии ведения боя .Однако же ни одно событие мировой истории не было составлено из отдельно взятого, изолированного факта - даже самый грандиозный процесс соткан из переплетенных нитей незначительных на первый взгляд случайностей и обстоятельств; да и массив усиленного, нервически напряженного гражданского чувства в обществе никоим образом не имел возможности притвориться вдруг, в качестве "единого целого". Великое множество людей, самых маленьких и незначительных, с горящими, преданными сердцами творили нравственную битву, сражение народного характера, которое Л.Н.Толстой живописал чрез призму наблюдений за своими героями, а также их собственных воззрений на именитую баталию. Исключительная форма запечатления Бородинской битвы писателем в романе-эпопее "Война и Мир" как бы требует изучить этот процесс тщательно, кропотливо всматриваясь в мельчайшие детали, несомненно содержащие в себе частицы многослойного сюжетного замысла. Согласно перспективе различных действующих лиц, читатель наблюдает происходящие на Бородинском поле изменения в нескольких ракурсах: ждет боя вместе со своим полком неспокойный, скованный душевным томлением князь Болконский, приезжает "посмотреть на сражение" ищущий чего-то безотчетного граф Пьер Безухов; вышиты крупными стяжками на канве сюжета образы Наполеона и Кутузова - их взгляды на предстоящий поединок невидимой нитью связуют их личности и армии, отождествляют образы полководцев с руководимыми ими войсками, расширяя таким образом художественное пространство их личностей. Сам Лев Николаевич Толстой также не уклоняется от участия в обсуждении хода сражения и его итогов, волнительные и животрепещущие вопросы решающей битвы писатель освещает, выражая свои мысли в выверенных ответах, впоследствии завуалированно являющихся в действиях и убеждениях персонажей романа, в характерных сценах и эпизодах. Так князь Болконский разочаровался в исключительной непогрешимости военной науки, поскольку "заслуга в успехе военного дела зависит не от них (тактиков и теоретиков), а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура!"- схожую по содержанию мысль в дальнейшем выразил писатель в авторском отступлении, посвященном ироническому размышлению о влиянии насморка Бонапарта на разрешение боя: "На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное". Противоборство Франции и Российской Империи обозначается загодя, до начала самого сражения: войска и их главнокомандующие изображены яркими мазками решительно выраженного контраста. Многонациональная французская армия восклицает "Vivat!" самолюбивому, тщеславному императору, любыми средствами пытаясь тому услужить и умилить Его Величество. Обличая преобладающие в стане противника лицемерие, фарс и недостойную, тупую глупость, Толстой расставляет акценты, вводя в повествование некоторые характерные образы. Переплывавшие реку польские уланы были осведомлены о существовании переправы, однако "гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали". Не смогли убежать сходной участи и высокопоставленные достопочтенные вельможи, судьба их представляется даже более печальной - несмотря на мнимые лоск и возвышенность своего чина, они неспособны осознать злой иронии унижения, которое вкупе с насмешливыми почестями преподнес им Бонапарт; новопровозглашенный неаполитанский король Мюрат, о котором уважительно перешептываются низшие по чину, блаженно забывает, что был посажен на трон монарха императором, чтобы править так, как хочет того Наполеон. Завершающим мазком на описательном полотне французской армии становится фигура Бонапарта - маленького человека безмерных амбиций и желаний. Его абсолютная уверенность в собственной правоте и неоспоримом могуществе проходит чрез все его существо, отражена в каждом движении мысли и слова, оставляя отчетливое тиснение и на действиях императора в продолжение сражения: он отдает приказы, которые были уже исполнены на месте или же не могут быть воплощены в действительность никоим образом из-за несоответствующих условий; убеждение французской армии сражаться происходило не из повеления узурпатора, но острой, чрезвычайной необходимости. Французы отправлялись на Бородинское поле, скандируя "Vive l'Empereur!" и воспевая портрет сына Наполеона, ведь "им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве". Этот эпизод привносит в повествование один из важнейших образов-символов, характеризующих, даже обличающих мотивы противоборствующих сил - они сугубо низменны, так как французскими солдатами движут лишь телесные потребности, нужда в благоденствии; всякое же возвышенное нравственное чувство людям, готовым декламировать: "Vive!" "при всякой бессмыслице” совершенно чуждо. В то же время Л.Н.Толстой изображает в противопоставлении образов-символов и духовный портрет русской армии, уделяя сцене молебна пред Смоленской иконой особенное место на разветвленном древе сюжетных линий. К святыне прикладываются все без исключения русские воины, от новоприбывшего на фронт юноши до самого маршала Кутузова, и каждый из них набожно, искренне возносит свои молитвы небесному покровителю русской земли. Не каждая из этих склоненных обнаженных голов хранит честные и благородные мысли, не всякого имя возможно произнести, воздавая почести простодушному бескорыстию и самоотверженной жертвенности сражавшихся ("Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости..."), но именно в эту благодатную минуту тончайшие струны души всех: генералов, полковников, адъютантов и солдат - трепетали в едва-едва различимом, однако неустанно-мерном звучании безраздельно преданных Отчизне сердец, выстукивающих кроткую мелодию беспрекословной верности. Она звучит везде на русской стороне: в фельдмаршале, рассчитывающем лишь на нее, а не на тщетные в бою распоряжения главного командования, между которыми пролегает безнадежно великое расстояние до места вспыхивающих каждое мгновение схваток; в шутках молодых кавалеристов, встреченных Пьером и бросающих озорные взгляды на вывезенных меньше получаса назад раненых с места, куда они направляются с прежним, горящим лукавой отвагой взором; в обращении солдат к графу на батарее, в смешной для постороннего наблюдателя манере удивляться совершенно ординарным явлениям: задорные артиллеристы взбудоражены появлением на занятом военными участке собаки, заинтересованы, а вследствие и очарованы появлением такого нелепого среди царящей тьмы Безухова, непринужденно поправляющего шляпу, едва избегнув встречи с летящими в сторону укрепления снарядами; в установившейся товарищеской, даже интимной близости героев, никак не связанными между собой в "семейственном" обществе редута; в вере Андрея Болконского исключительно в людей, творящих историю войны; наконец, в искренно-серьезном намерении мужиков "всем народом навалиться" ради спасения "сердца" России - во всех этих и еще бесчисленном множестве подробностей и деталей воплощено единство народного духа, возвышенное общественное чувство, благодаря которому "нравственная война" с французской армией закончилась именно на Бородинском поле. И именно здесь враг потерпел окончательное поражение, потому что не обладал теми моральными качествами, которые присущи русским людям. Вероятнее всего, никогда не утихнут зловещие толки и пересуды, пятнающие честь и достоинство российского народа, умаляющие бессчетные, многовековые проявления его чести и доблести. Покуда же граждане столь часто оклеветанной страны будут хранить ясные воспоминания и трепетно дорожить памятниками искусства, имеющими не только культурное, но и общенациональное, всенародное значение (как Бородинская битва и все неисчисляемое многообразие памятных для родного государства дат) - все тезисы и доводы, сплетенные из сгущенной ненависти и малодушной неприязни, будут разбиты, так как создание устойчивой, благополучной будущности невозможно без глубочайших, обширнейших знаний о прошлом. |