отмена крепостного права. К. Ф. Головин о крестьянской реформе
 Скачать 28.07 Kb.
|
|
Оглавление Введение……………………………………………………………………………. 1. Основная часть………………………………………………………………….. 1.1. Авторы к 50-летию отмены крепостного права…………………………….. 1.2. К. Ф. Головин о крестьянской реформе…………………………………….. 1.3. Процесс отмены крепостного права………………………………………… Заключение………………………………………………………………………… Список литературы……………………………………………………………….. Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу. Александр II (1855 – 1881 гг.) Введение Крепостное право превратилось в тормоз технического прогресса, который в Европе, после промышленной революции, активно развивался. Крымская война наглядно это продемонстрировала. Возникла опасность превращения России в третьеразрядную державу. Именно ко второй половине XIX века стало ясно, что сохранение могущества и политического влияния России невозможно без укрепления финансов, развития промышленности и железнодорожного строительства, преобразования всей политической системы. В условиях господства крепостного права, которое само по себе могло существовать еще неопределенное время, при том что само поместное дворянство было неспособно и не готово к модернизации собственных имений, сделать это оказалась практически невозможно. Именно поэтому правление Александра II (1855 – 1881 гг.) стало периодом радикальных преобразований российского общества. Император, отличаясь здравым умом и определенной политической гибкостью, сумел окружить себя профессионально грамотными людьми, понимавшими необходимость поступательного движения России. Среди них выделялись брат царя, великий князь Константин Николаевич, братья Н.А. и Д.А. Милютины, Я.И. Ростовцев, П.А. Валуев и др. Крепостное право — совокупность юридических норм, закрепляющих запрет крестьянам уходить со своих земельных наделов без разрешения властей (то есть прикрепление крестьян к земле или «крепость» крестьян земле; беглые подлежат принудительному возврату), наследственное подчинение административной и судебной власти определённого феодала, лишение крестьян права отчуждать земельные наделы и приобретать недвижимость, иногда — возможность для феодала отчуждать крестьян без земель. На большей части территории России было мало крепостных (но крепостное право было — приехав со своей крепостной прислугой в Сибирь, помещик отнюдь не лишался своих прав на распоряжение этими людьми в соответствии с действовавшими законами): во всех сибирских, азиатских и дальневосточных губерниях и областях, в казачьих областях, на Северном Кавказе, на самом Кавказе, в Закавказье, в Финляндии и на Аляске. Крепостное право собирался отменить Александр I. Губерниями, где в 1816—1819 годах отменена и более не вводилась личная крепостная зависимость, стали Курляндская, Лифляндская, Эстляндская. Но затем этот процесс был прерван на 42 года. В 1861 году в России была проведена реформа, отменившая крепостное право. Основной причиной данной реформы явился кризис крепостнической системы. В обстановке крестьянских волнений, особенно усилившихся во время Крымской войны, правительство во главе с Александром II пошло на отмену крепостного права. 1. Основная часть Время и событие в исторической культуре XVI начала XXI в. мятник Александру II работы скульптора А.М. Опекушина, художника П.В. Жуковского и архитектора Н.В. Султанова. Р. Уортман в своем фундаментальном исследовании о саморепрезентациях российской монархии кратко характеризует памятники Александру II, стоявшие «в судах, перед больницами и на площадях» нескольких крупных городов империи: Златоуста, Петрозаводска, Кишинева, Хельсинки и др. По подсчетам К.Г. Сокола, за период гг. в Российской империи был воздвигнут 101 памятник Александру II. Более того, в период гг. в стране появилось еще около 2,5 тыс. типовых памятников цинковых бюстов императора, относительно дешевых и простых в установке, заказчиками которых обычно становились волостные собрания и крестьянские сходы. Бюсты «Царя-Освободителя» (так гласила надпись на постаменте) стали первым массовым типовым памятником в российской деревне задолго до бесчисленных гипсовых фигур вождя мирового пролетариата. Царь-освободитель оказался, по словам А.В. Святославского, «самой мемориализуемой фигурой» среди российских императоров и императриц, причем в роли инициатора коммеморативных акций могла выступать как сама власть, так и широкие круги «общества» что характерно, не только горожане, но и крестьяне. Исследователи высказывают различные мнения о причинах такого «мемориального бума» и того глубинного смысла, который несли в себе эти акты мемориализации. Так, с точки зрения Р. Уортмана, памятники Александру II, подчеркивая разные аспекты реформаторской деятельности императора, «были выражением неоправдавшихся надежд умеренной части общества на продолжение реформ, гражданский прогресс и участие населения в управлении государством». По мнению А.В. Святославского, причина скорее крылась в том, что Александр II был до известной степени компромиссной фигурой исторической памяти: его правление «представляло собою весьма гармоничное для России сосуществование традиционного православно-монархического начала и политики реформ», а трагическая смерть побуждала воспринимать его как мученика, «по существу принесшего себя в жертву своему народу». Коммеморативные акции были направлены на увековечение памяти об императоре и осуществленных в его царствование реформах. Для характеристики преобразований х гг. уже современники напр., М.Т. Лорис-Меликов в своем Всеподданнейшем докладе Александру II от 28 января 1881 г., использовали словосочетание «Великие рефор- 3 Уортман С Сокол Святославский С Уортман С Святославский С. 243, , 267. В начале ХХ в. эпитет «великие» уже прочно закрепился за реформами х гг.: в 1905 г. была выпущена серия книг «Великие реформы 1860-х гг. в их прошлом и настоящем» под общей редакцией И.В. Гессена и А.И. Каминка, в ее рамках увидели свет работы А.А. Корнилова «Крестьянская реформа», И.В. Гессена «Судебная реформа», К.К. Арсеньева «Законодательство о печати». В 1908 г. в серии «Научно-популярная библиотека» издательства «Польза» вышла книга О.А. Волькенштейн «Великие реформы 60-х годов». Наконец, самые разнообразные издания, вышедшие в свет в 1911 г. к 50-летнему юбилею отмены крепостного права, носили однотипные названия «Великая реформа» или «Великая крестьянская реформа». Высокий символический статус события был тем самым закреплен на вербально-семантическом уровне. 1.1. Авторы к 50-летию отмены крепостного права Пятьдесят лет не слишком долгий по историческим меркам срок. Используя классификацию Яна Ассманна, можно сказать, что к 1911 г. реформы х гг. уже успели стать объектом «культурной памяти», но еще не исчезли из поля восприятия «коммуникативной памяти», из живых воспоминаний современников. Поэтому именно на их примере, в данном случае на примере крестьянской реформы 1861 г. можно проследить, как реальное событие превращалось для современников и для последующих поколений в «место памяти» и какие дискурсивные стратегии применялись для обоснования его исторического значения. Событие, воспринимавшееся как рубеж между «историей» и «действительностью», с течением времени также стало предметом исторического изучения. В работах И.И. Иванюкова «Отмена крепостного права в России» (1882), Г.А. Джаншиева «Эпоха Великих реформ» (1892–1895) и А.А. Корнилова «Крестьянская реформа» (1905) подробно рассматривалась история подготовки реформы 1861 г. Каждый из этих авторов считал нужным указать, что «уничтожение крепостного права в России составляет колоссальный переворот во всем социальном строе ее», что «с этого момента Россия вступила в новую эпоху развития», что 19 февраля 1861 г. «обозначился поворотный пункт в истории Новой России», и что «в правовом отношении крестьянская реформа была без сомнения самым колоссальным шагом вперед во всей новейшей русской истории», открыв «широкий путь к полному освобождению народа». Размах и разнообразие коммеморативных акций, приуроченных к 50-летию отмены крепостного права, позволяет утверждать, что представление об освобождении крестьян как о ключевом событии российской истории разделяли – осознанно или интуитивно – многие люди того времени. Вокруг этого события, как и вокруг любого «места памяти», формировались свои исторические мифы, в его осмыслении переплетались различные дискурсы и соприкасались разные ценностные системы. Столкновение или же, напротив, переплетение этих «сценариев памяти» можно наглядно проследить на материалах юбилейных изданий, посвященных «Великой реформе». Несмотря на то, что было выпущено достаточно много изданий про крепостное право, прежде всего следует отметить, что авторы большинства юбилейных изданий использовали историзирующую стратегию, рассматривая реформу 1861 г. в контексте всей российской истории. Как правило, они считали нужным дать в своих работах очерк становления крепостного права: краткий (на несколько страниц) или развернутый (в шеститомном издании Сытина история становления крепостного права изложена в двух первых томах, и еще два тома посвящены положению крестьян накануне реформы). Из перечисленных изданий исторический очерк становления крепостного права отсутствует лишь в работе Головина, где в качестве точки отсчета взято начало работы Секретного комитета по крестьянскому делу – 1856 г. Большинство авторов подчеркивало, что крепостное право не было изначально свойственно российскому обществу («Древняя Россия не знала крепостного состояния»); что зависимость крестьян от крупных землевладельцев формировалась постепенно, вырастая из кабальных долговых обязательств: крестьян прикрепили к земле прежде всего долги, а потом уже – закон. Все авторы, обращавшиеся к этой теме, подчеркивали вынужденный характер введения крепостного права со стороны государства – ради обеспечения исправной военной службы служилых людей; все рассматривали его как неотъемлемую часть общей системы «закрепощения сословий», сложившейся в XVII в. Коренной перелом во взаимоотношениях помещиков и крепостных относили к XVIII в.: либо к реформам Петра I, возложившего на помещиков «непосредственный надзор за крепостными» (право суда над ними, ответственность за государственные платежи и повинности) и создавшего правовую возможность продажи крестьян без земли, либо же к подписанию Манифеста о вольности дворянской и екатерининской Жалованной грамоты дворянству («раскрепощению дворянства»), после которых крепостное право утратило моральное оправдание. Все авторы – в чем их солидарность очевидна – характеризуют крепостное право в его зрелой форме (конец XVIII – первая половина XIX в.) как несомненное зло; указывают на самые негативные стороны крепостного права – отсутствие правовой защиты крестьян, произвол помещиков, телесные наказания, «беззастенчивую торговлю» людьми, грубое вмешательство в личную жизнь крестьян и т.д. Термины «рабство», «рабы», «рабовладельцы» применительно к реалиям крепостнической России в этих работах используются постоянно. Подчеркивается, что идея освобождения крестьян давно уже владела лучшими умами российского общества, которые «чувствовали все зло крепостного права», «сознавали всю несправедливость крепостного права на Руси». История подготовки предстает как борьба реформаторов, «искренних сторонников освобождения» против «кучки крепостников» («упорных сторонников крепостного права», «придворных и сановных крепостников», «завзятых крепостников», «крепостнической партии», «плантаторов»), которые порой наделяются зооморфными чертами: они издают змеиное шипение и волчий вой, плетут паутину интриг. Исключение составляет работа консерватора К.Ф. Головина, где дается весьма скептическая оценка реформаторов – просвещенных чиновников, бесконечно далеких от крестьянской жизни, или славянофилов, идеализировавших крестьянский быт. Нить повествования в этих работах не обрывается изложением событий 1861 года: хронологические рамки повествования охватывают более длительный период, реформа помещается в контекст других событий российской истории. В качестве завершающего эпизода своих исторических повествований авторы юбилейных изданий обычно выбирали революцию 1905 года, Манифест 17 октября 1905 г. или же указ от 9 ноября 1906 года («столыпинскую реформу»), подчеркивая преемственную связь этих событий с освобождением крестьян. 1.2. К. Ф. Головин о крестьянской реформе С противоположных позиций подвергает критическому разбору крестьянскую реформу Головин: он упрекает авторов «Положений» в том, что они «внесли в дальнейшую судьбу крестьян значительную путаницу и упорные, хотя и неосуществимые надежды» (публицист-консерватор имел в виду «путаницу» между личным, семейным и общинным правом на землю; иллюзию, что одного лишь крестьянского надела, без дополнительных заработков, должно быть достаточно для обеспечения крестьянской семьи; и, наконец, надежду на то, «будто существует право на землю всех и каждого, и должно этой земли хватить на поголовное наделение»). Именно земельный вопрос оказался, что неудивительно, камнем преткновения, вызвавшим резкие расхождения в оценке самой реформы и ее социальных последствий. В свою очередь, в брошюре К.Ф. Головина реформа 19 февраля предстает как продукт законодательного творчества четко очерченного круга людей: императора Александра II, сотрудников Секретного / Главного комитета по крестьянскому делу, губернских комитетов и Редакционных комиссий. Ключевая тема полемической работы Головина заключалась в том, что центральные идеи реформы – освобождение крестьян с землей и подчинение крестьян «мирским порядкам» – выросли из сплетения разнородных и зачастую случайных факторов: разного уровня теоретической и практической подготовки членов Редакционных комиссий, их личных взаимоотношений и амбиций, а также общей атмосферы «политического идеализма» 1850-х гг. Именно поэтому, как подчеркивает Головин, «Положения 19-го февраля не вполне осуществили возлагавшихся на них надежд»: их практическая реализация привела к возникновению острой проблемы крестьянского малоземелья, а «зловредные» иллюзии, посеянные реформой, вызвали «дикую аграрную вспышку в 1905-6 году»46. Реформа предстает в этой работе как продукт экономических и политических ошибок, сделанных «сердобольными друзьями мирского уклада»47: ошибок, совершенных чистосердечно, но оттого не менее опасных. У Головина крестьяне выступают как «неумелые» хозяева, не сумевшие правильно воспользоваться полученной землей и к тому же доверчиво воспринявшие агитацию «левых интеллигентов», призывающих передать землю «из рук более культурных в неумелые руки крестьян». В работах участников сборника «Великая реформа» и шеститомника «Великая реформа. Русское общество и крестьянский вопрос в его прошлом и настоящем» реформа 1861 г. также рассматривалась как результат столкновения разнонаправленных социальных интересов, поиска «равнодействующей боровшихся сил»49. Но здесь народ выступал уже не как безмолвный объект благодеяний, не как Лазарь, ожидающий воскрешения, а как субъект истории, способный заявить о своем недовольстве и своих интересах. Так, на страницах шеститомной «Великой реформы» история крестьянских протестов против крепостничества прослеживалась с XVI–XVII вв. В статьях В.И. Семевского, Ю.В. Готье, В.И. Пичеты, Н.И. Фирсова, И.И. Игнатовича, вошедших в указанные протеста, пассивного и активного: «брожение» (распространение слухов), подача прошений местным или центральным властям, бегство, убийства помещиков («народный самосуд»), крестьянские волнения, наконец, «участие крестьян в общенародном водовороте, каким являются Смутное время, Разинщина и Пугачевщина». В свою очередь, «общество» на страницах коллективных изданий представало отнюдь не единодушным, но, напротив, расколотым в политическом и моральном плане: упорная борьба сторонников освобождения крестьян против «крепостников», «идеологов рабовладения» прослеживалась здесь на протяжении длительного исторического периода – от екатерининских времен до кануна реформы 1861 г. Подчеркивалось внутреннее благородство и жертвенность сторонников освобождения – от А.Н. Радищева и декабристов до А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского. Характеризуя позицию власти по крестьянскому вопросу, авторы коллективных изданий подчеркивали нерешительность правительств Александра I и Николая II, «консервативный образ мыслей» Александра Николаевича в бытность его наследником престола, его недоверие как «к общественным сферам», так и «к народной массе»51. Поворот на путь реформ в первые годы правления Александра II зачастую трактовался в этих изданиях как вынужденный шаг: «Созревшая под спудом насильственно поддерживаемого строя жизненная потребность проявила свою организующую силу как в первых шагах неподготовленного правительства, так в появлении деятелей и в образовании и росте основ самой реформы»52. Впрочем, в шеститомной «Великой реформе» была отдана дань и романтической героизации деятелей реформы; но все же в целом реформа трактовалась как результат моральной победы народа и «лучших представителей» общества над злой волей «крепостников» и нерешительностью правительства. 1.3. Процесс отмены крепостного права Также хотелось бы отметить, о том, что подготовка отмены крепостного права началась в январе 1857 года с создания очередного Секретного комитета. В ноябре 1857 года Александр II разослал по всей стране рескрипт на имя виленского генерал-губернатора Назимова, в котором говорилось о начале постепенного освобождения крестьян и предписывалось создать в трех литовских губерниях (Виленской, Ковенской и Гродненской) дворянские комитеты для внесения предложений в проект реформы. 21 февраля 1858 года Секретный комитет был переименован в Главный комитет по крестьянскому делу. Началось широкое обсуждение предстоящей реформы. Губернские дворянские комитеты составляли свои проекты освобождения крестьян и отправляли их в главный комитет, который на их основе начал разрабатывать общий проект реформы. Для переработки представленных проектов в 1859 году были учреждены редакционные комиссии, работой которых руководил товарищ министра внутренних дел Я.И. Ростовцев. При подготовке реформы среди помещиков шли оживленные споры о механизме освобождения. Помещики нечерноземных губерний, где крестьяне находились в основном на оброке, предлагали наделить крестьян землей с полным освобождением от помещичьей власти, но с выплатой большого выкупа за землю. Их мнение наиболее полно выразил в своем проекте предводитель тверского дворянства А.М. Унковский. Помещики черноземных областей, мнение которых было выражено в проекте полтавского помещика М.П. Позена, предлагали дать за выкуп крестьянам лишь небольшие наделы, ставя целью поставить крестьян в экономическую зависимость от помещика – заставить их арендовать землю на невыгодных условиях или работать батраками. К началу октября 1860 года редакционные комиссии завершили свою деятельность и проект поступил на обсуждение в Главный комитет по крестьянскому делу, где подвергся дополнениям и изменениям. 28 января 1861 года открылось заседание Государственного совета, завершившееся 16 февраля 1861 года. Подписание манифеста об освобождении крестьян было назначено на 19 февраля 1861 года - 6-й годовщине восшествия на престол Александра II, когда император подписал манифест «О Всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей и об устройстве их быта», а также «Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», которые включали в себя 17 законодательных актов. В то же день был учрежден Главный комитет «об устройстве сельского состояния» под председательством великого князя Константина Николаевича, заменивший собой Главный комитет «по крестьянскому делу» и призванный осуществить высшее наблюдение за проведением в жизнь «Положений» 19 февраля. По манифесту крестьяне получали личную свободу. Отныне бывший крепостной крестьянин получал возможность свободно распоряжаться своей личностью, ему были предоставлены некоторые гражданские права: возможность переходить в другие сословия, заключать от своего имени имущественные и гражданские сделки, открывать торговые и промышленные предприятия. Если крепостное право было отменено сразу, то урегулирование экономических отношений между крестьянином и помещиком растянулось на несколько десятилетий. Конкретные экономические условия освобождения крестьян были зафиксированы в «Уставных грамотах», которые заключались между помещиком и крестьянином при участии мировых посредников. Однако по закону крестьяне еще в течение двух лет обязаны были отбывать фактически те же повинности, что и при крепостном праве. Это состояние крестьянина называлось временнообязанный. Фактически это положение растянулось на двадцать лет, и лишь законом 1881 года последние временнообязанные крестьяне были переведены на выкуп. При определении норм крестьянских наделов учитывались особенности местных природных и экономических условий. Вся территория Российской империи была разделена на три части: нечерноземную, черноземную и степную. В черноземной и нечерноземной частях устанавливались две нормы наделов: высшая и низшая, а в степной одна – «указная» норма. Закон предусматривал уменьшение крестьянского надела в пользу помещика, если его дореформенные размеры превышали «высшую» или «указную» норму, и прирезку, если надел не достигал «высшей» нормы. На практике это привело к тому, что отрезание земли стало правилом, а прирезки исключением. Тяжесть «отрезков» для крестьян состояла не только в их размерах. В эту категорию часто попадали лучшие земли, без которых нормальное ведение хозяйства становилось невозможным. Таким образом, «отрезки» превратились в эффективное средство экономического закабаления крестьян со стороны помещика. Земля предоставлялась не отдельному крестьянскому двору, а общине. Такая форма землепользования исключала возможность продажи крестьянином своего надела, а сдача его в аренду ограничивалась пределами общины. Но, несмотря на все свои недостатки, отмена крепостного права была важным историческим событием. Она не только создала условия для дальнейшего экономического развития России, но и привела к изменению социальной структуры российского общества, вызвала необходимость дальнейшего реформирования политической системы государства, вынужденной приспосабливаться к новым экономическим условиям. После 1861 года был проведен ряд важных политических преобразований: земская, судебная, городская, военная реформы, которые коренным образом изменили российскую действительность. Не случайно отечественные историки считают это событие переломным моментом, гранью между Россией феодальной и Россией нового времени. Заключение В заключении, хотелось бы подчеркнуть, что реформы, осуществленные в правление Александра II, через полстолетия – в начале ХХ в. – вполне могли претендовать на роль «места памяти», события, объединяющего самые разные слои российского общества и разные пласты исторической культуры. В исторических трудах и в публицистике, в художественных произведениях и памятниках, различными риторическими средствами и с помощью разных объяснительных моделей проводилась мысль о ключевом значении реформ для судеб российского общества, о том, что они стали точкой отсчета для «нового периода» российской истории, более того – «концом истории и началом современности». Но при этом диапазон трактовок реформ, особенно отмены крепостного права, был настолько широк, что это вело к формированию «конфликта памяти». Историки и публицисты признавали историческое значение реформы 1861 года как победы над несомненным злом крепостного права; но одни останавливались на этом, а другие шли дальше и искали в условиях и методах осуществления этой реформы источник острых социальных проблем современного им общества. В популярной, массовой культуре вокруг реформы создавался романтический ореол, формировались монархическая и либеральная легенды о «царе-освободителе» и его «святом деле», – а параллельно с этим анализ последствий реформы, выявившихся за 50 лет со дня ее осуществления, вскрывал глубокие социальные, идейные, ценностные разногласия в российском обществе. Список литературы 1. Киселев В. Памятник Александру II [Интервью с А.Н. Завальным, 2011] // Сайт «Самарская губерния: история и культура». URL: http://gubernya63.ru/ dostoprimechatelnosti/monuments/aleksandr2.html. 2. Святославский А.С. История России в зеркале памяти. Механизмы формирования исторических образов. М.: «Древлехранилище», 2013. 592 с. 3. http://roii.ru/dialogue/56/roii-dialogue-56_12.pdf |