Книга для родителец. Книга для родителей ооо издательство Питер, 2016 Серия Родителям о детях
 Скачать 3.41 Mb.
|
|
– Да какой же с нее толк? Выбросить жалко, а ты подари ее какому- нибудь малышу. – А на что ему? – Да на что. посмотрит. Вася скептически встретил это предложение, но на следующее утро, выходя во двор, он захватил с собою и тетрадку. Это не был городской двор, обставленный кирпичными стенами. Он представлял из себя широкую площадь, щедро накрытую небом. С одной стороны площади стоял длинный двухэтажный дом, выходящий во двор целой полудюжиной высоких деревянных крылец. Со всех остальных сторон протянулся невысокий деревянный забор, за которым пошла к горизонту холмистая песчаная местность, называемая в наших местах «кучугарами», привольная и малоисследованная земля, привлекавшая мальчиков своим простором и тайнами. Только за домом и стоящими рядом с ним добротными воротами начинался первый переулок города. В доме живут рабочие и служащие вагонного завода, народ солидный и многосемейный. Детей во дворе видимоневидимо. Вася только недавно начал близко знакомиться с дворовым обществом. Может быть, и прошлым летом были завязаны кое-какие отношения, но в памяти от них осталось очень мало, а зимой Вася почти не бывал во дворе, так как болел корью. В настоящее время Вася был знаком почти исключительно с мальчиками. Были во дворе и девчонки, но они держались по отношению к Васе сдержанно, потому что были старше его на пять-шесть лет – в том возрасте, когда появляется у них гордая походка и привычка напевать на ходу с недоступным видом. А малышки двух-трех лет, само собой, для Васи не могли составить компанию. Тетрадь с проектами дворцов сразу же вызвала интерес в обществе. Васин ровесник Митя Кандыбин увидел тетрадь и закричал: – Где ты взял альбом? Где ты взял? – Это мое, – ответил Вася. – Где ты взял? – Я нигде не взял. Это папа купил. – Это он для тебя купил? Митя не нравился Васе, потому что он был слишком энергичен, яркий и нахальный. Его светлые маленькие глазенки без устали бегали и тыкались во все стороны, и это смущало Васю. – Это он для тебя купил? Для тебя? Вася заложил руки с тетрадкой за спину. – Для меня. – А ну, покажи! А ну, покажи! Васе не хотелось показывать. Не жаль было тетрадки, но было желание сопротивляться сильному Митиному напору. А Митя уж и на месте стоять не мог от волнения и начал заходить сбоку. – Тебе жалко показать? Митя недалек был от того, чтобы броситься отнимать тетрадку, хотя был слабее и мельче Васи, но на его крик в этот момент подошел Левик. Левик принадлежал к старшему поколению и был в первом классе 34- й школы. Он весело воззрился на агрессивного Митю и крикнул еще издали: – Крику много, а драки нет! Бей его! – А чего он! Скупердяга! Показать жалко! Митя с презрением повернул к Васе голое плечо, перекрытое полотняной тесемкой детских помочей. – А ну покажи! – Левик с веселой властностью протянул руку, и Вася вручил ему тетрадку. – Слушай! – обрадовался Левик. – Ты знаешь что? Ой! А у меня такая потерялась. Все есть, а альбомчик потерялся. Вот здорово! Давай меняться! Давай! Вася в своей жизни никогда еще не менялся и сейчас не знал, как ответить Левику. Во всяком случае, было очевидно, что начинается какая-то интересная история. Вася с любопытством смотрел на веселого Левика. Левик быстро перелистывал тетрадь: – Здорово! Пойдем к нам… – А зачем? – спросил Вася. – Вот чудак: зачем? Надо же посмотреть, на что меняться. – И я пойду, – хмуро сказал Митя, еще не вполне покинувший свою вызывающую позу. – Пойдем, пойдем… Ты будешь как свидетель, понимаешь? Меняться всегда нужно, чтобы был свидетель. Они направились к Левиному крыльцу. Уже взбираясь на высокое крыльцо, Левик оглянулся: – Только вы на сестру, на Ляльку, не обращайте внимания! Он толкнул серую дверь. В сенях их придушил запах погреба и борща. Когда Левик закрыл за ними дверь, Вася даже испугался: темнота в соединении с запахами была неприятна. Но открылась вторая дверь: мальчики увидели кухню. Видно было мало: в кухне стоял дым, а в дыму перед самыми глазами стеной висели какие-то полотнища: белые, розовые, голубые, наверное, простыни и одеяла. Два из этих полотнищ раздвинулись, и из-за них выглянуло румяное скуластое лицо с красивыми глазами. – Левка, ты опять навел своих мальчишек? Варька, ты хоть обижайся, хоть не обижайся, а я их бить буду. Из-за развешанных полотнищ слабый женский голос ответил: – Ляля, ну чего ты злишься, чего они тебе сделают? Ляля пристально и злостно смотрела на мальчиков и, не меняя выражения лица, говорила быстро-быстро: – Чего сделают? Они везде лазят, у них ноги грязные, у них головы грязные, из них песок сыплется. Она ткнула пальцем в ломахтую голову Мити и поднесла палец к глазам: – О! Тебе голову воробьи засидели, ты! А этот откуда? Смотри, глазища какие! Девочке было лет пятнадцать, но она производила громовое впечатление, и Вася попятился назад. Но Левик уже закрыл дверь в сени и смело сказал товарищам: – Не обращайте внимания! Идем! Мальчики пролезли под развешанными вещами и вошли в комнату. Комната была небольшая, набитая вещами, книгами, гардинами, цветами. Оставался маленький проход, в котором один за другим и остановились вошедшие. Левик толкнул в грудь каждого из своих гостей: – Вы сидите на диване, а то тут и не пройдешь. Вася и Митя повалились на диван. У Назаровых не было такого дивана. На нем было приятно сидеть, но теснота и загруженность комнаты пугали Васю. Здесь было много странных вещей, комната казалась очень богатой и непонятной: пианино, много портретов в овальных рамках, желтые подсвечники, книги, ноты, вертящийся табурет. На этом табурете перед ними вертелся Левик и говорил: – Если хочешь, дам тебе четыре колечка от ключей, а если хочешь – ласточкино гнездо. Потом… кошелек, смотри, какой кошелек! Левик вскочил с вертящегося табурета и выдвинул ящик маленького письменного стола. Он поставил ящик на колени. В первую очередь предстал перед Васей маленький кошелек зеленого цвета, он закрывался одной пуговичкой. Левик несколько раз хлопнул пуговичкой, возбуждая интерес Васи. Но в этот момент Вася увидел нечто более интересное, чем кошелек: во всю длину ящика вкось протянулась узкая, в три пальца, металлическая коробка черного цвета. – О! – вскрикнул Вася и показал на коробку пальцем. – Коробка? – спросил Левик и перестал хлопать пуговичкой кошелька. – Да. только. ну, еще и лучше. Митя вскочил с дивана и наклонился над ящиком. – Это мне нужно, – кивнул Вася на коробку. Он поднял на Левика большие глаза, честные, убедительно спокойные серые глаза. А Левик смотрел на Васю бывалыми, карими хитроватыми гляделками: – Значит, ты мне альбом, а я тебе коробку, так? При свидетеле, так? Вася серьезно кивнул головой, глядя на Левика. Левик вытащил коробку из ящика и повертел в руках: – Твоя коробка! Вася обрадовался удаче. Он держал коробку в руках и заглядывал на ее дно. Дно было крепко вделано, не сквозили в нем щели, и, значит, в нижнем этаже воды не будет. Это будет длинная, настоящая речка! А берега он обложит песком, вот на столько обложит, и сделает на берегах лес. Речка течет в лесу. А потом мост. – Показать тебе ласточкино гнездо? У меня есть ласточкино гнездо, – предложил хозяин. – Вот я тебе покажу. Он ушел в третью комнату. Вася бережно положил коробку на диван и стал в дверях. В комнате стояло несколько кроватей, аквариум и деревянные полки с разными вещами. Левик достал с полки ласточкино гнездо. – Это не нашей ласточки, это японской. Видишь, как сделано? Вася осторожно принял в ладошки темный легкий шарик с трубкой. – Хочешь вместо коробки ласточкино гнездо? – А для чего оно? – Ну, как «для чего»? Это для коллекции, чудак! – А что это «коллекция»? – Ну, коллекция! Еще такое достанешь. Или другое. И будет коллекция. – А у тебя есть коллекция? – Мало чего у меня есть. И у тебя будет. А то простая коробка! Но Вася завертел головой: – Мне коробка нужная, а это не нужное. Вася любовно вспомнил о коробке и обратился к дивану. Но на диване коробки не было. Он оглянулся в комнате, посмотрел на крышку пианино, на стопку книг. Коробки не было. – А где она? – обратился он к Левику. – Кто? Ласточка? – спросил Левик из другой комнаты. – Нет, коробка где? – Да я ж тебе дал. Я ж тебе в руки дал! Вася растерянно посмотрел на диван. – Она тут лежала. Левик тоже посмотрел на диван, тоже оглянулся по комнате, выдвинул ящик. – Стой! А Митька? Это он украл. – Как украл? – Ну, как украл? Спер коробку и смылся. – Ушел? – Смылся! Да что ты, не понимаешь? Нету ж Митьки! Вася грустно сел на диван, потом встал. Коробку было очень жаль. – Спер? – машинально переспросил он Левика. – Мы с тобой честно поменялись, – напрягая лицо, заговорил Левик. – Честно. Я тебе в руки отдал, при свидетеле. – При каком свидетеле? – Да при Митьке ж! Ой, и свидетель! Потеха! Вот так свидетель! Левик громко рассмеялся: – Смотри, какой свидетель! А ты что же? Ты теперь с пустыми руками. Мы честно! В дверях стояла скуластая Ляля, удивленно смотрела чуть-чуть раскосыми темными глазами на веселого брата и вдруг бросилась в комнату. Вася испуганно встал с дивана. – Ты зачем мой кошелек брал? Левик перестал хохотать и двинулся к дверям, обходя Васю. – А я его брал? – А чего он на столе лежит? Чего? – И пускай лежит! Какое мне дело! Ляля быстро дернула ящик, уставилась в него острым взглядом и закричала: – Отдай! Сейчас же отдай! Свинья! Левик уже стоял в дверях, готовый удирать дальше. Ляля бросилась к нему и налетела на растерявшегося, подавленного шквалом событий Васю. Она толкнула его на диван, и он сильно опрокинулся, мелькнув ножками, а она с разгону ударилась в дверь, которую перед самым ее носом сильно захлопнул Левик. Слышно было, как хлопнула вторая дверь и третья, наружная. Двери еще стучали, пока Ляля металась между ними, догоняя брата. Наконец, она с такой же стремительностью ворвалась в комнату, еще раз дернула ящик, с шумом порылась в нем и громко заплакала, склонившись на стол. Вася продолжал смотреть на нее с удивлением и испугом. Он начал догадываться, что рычания Ляли относятся к коробке, только что исчезнувшей на его глазах. Вася хотел уже что-то сказать, но Ляля, не прекращающая плакать, попятилась и бросила свое узкое тело на диван, рядом с ним. Плечи ее вздрагивали у Васиных ног. Вася еще больше расширил глаза, оперся ручонками на диван и склонился над рыдающей девочкой. – Ты чего плачешь? – спросил он звонко. – Ты, может, за коробкой плачешь? Ляля вдруг перестала рыдать, подняла голову и вонзилась в Васю злыми красивыми глазами. Вася тоже смотрел на нее, видел капельки слез на желобках ресниц. – Ты за коробкой плачешь? – повторил он вопрос, догадливо кивнув головой. – За коробкой? Ага-а! – крикнула Ляля. – Говори, где? – Кто, коробка? – спросил Вася, несколько удивленный ненавидящими нотками Ляли. Ляля толкнула его рукой в плечо и еще громче закричала: – Говори! Говори, где? Чего ты молчишь? Куда ты ее дел? Куда дел пенал? – Пенал? Вася чего-то не понял. Мелькнула мысль, что дело касается чего-то другого, не коробки. Но он честно хотел помочь этой расстроенной девочке с красивыми, чуть косо разрезанными глазами: – Как ты говоришь? Пенал? – Ну, пусть коробка! Коробка! Куда вы ее дели? Вася оживленно показал на ящик: – Она там лежала? – Да не морочь мне головы! Говори, куда вы ее дели? Вася вздохнул и начал трудный рассказ: – Левик говорит: дай твою тетрадку, а я тебе дам кошелек. И еще говорил: ласточкино гнездо, только потом, а раньше дал коробку. Черненькую. И дно… дно там крепкое. А я сказал: хорошо. А он говорит: при свидетелях, в руки. И дал мне в руки. А я. – Ах, так это ты взял? Ты! Вася не успел ответить. Он вдруг увидел, как вздрогнули темно- коричневые глаза Ляли, и в тот же момент его голова мягко стукнулась о спинку дивана, а на щеке остро вспыхнуло незнакомое и неприятное ощущение. Вася с трудом сообразил, что Ляля его ударила. В своей жизни Вася никогда не испытывал побоев и не знал, что это оскорбительно. И все же в глазах Васи заволновались слезы. Он вскочил с дивана и взялся рукой за щеку. – Отдавай сейчас же! – крикнула Ляля, подымаясь против него. Теперь уже Вася понимал, что она может ударить второй раз, и не хотел этого, но по-настоящему его занимало другое: как это она не соображает, что коробки нет. Он спешил растолковать ей, в каком положении находится дело в этот момент. – Ну? Где она? – Так ее нету! Понимаешь, нету! – Как «нету»? – Митя ее взял. – Взял? – Ну да! Он. тот. спер. спер коробку – Вася был рад, что вспомнил это слово, возможно, что так она скорее поймет. – Это тот белобрысый? Ты ему отдал? Говори. Ляля двинулась к нему. Вася оглянулся. Только между пианино и столом оставался узкий закоулок, но он не успел туда отступить. Ляля сильно толкнула его к окну, по дороге больно ударила по голове, и ее рука снова взлетела в воздух. Но неожиданно для нее и для Васи его кулачок описал дугу сверху вниз и стукнулся по ее острому розовому подбородку. Вслед за ним вступил в дело и второй кулачок, за ним снова первый. Наморщив лицо и показывая зубки, Вася молотил перед собою по чему попало, а больше промахиваясь. Ляля несколько отступила, скорее от неожиданности, чем от ударов, но и в лице ее и в позе не было ничего хорошего. Бой должен был еще продолжаться, но в дверях комнаты появилась худая, длиннолицая женщина в очках. – Лялька, что здесь происходит? Чей это мальчик? – А кто его знает, чей он, – оглянулась Ляля. – Это Левка привел. Они мой пенал украли! Смотри, какой стоит! Коричневые глаза Ляли вдруг улыбнулись чуть-чуть, но теперь Васю больше интересовала ориентация женщины. Наверное, это мать Ляли – они сейчас будут бить его вдвоем. – Вы здесь подрались, что ли? Лялька! – Пускай отдает коробку! Я ему еще дам! Чего ты смотришь? Ляля подошла ближе. Вася придвинулся ближе к столу. Глаза у Ляли стали добрее, да и слова женщины его успокаивали, но недавний опыт еще не забылся. – Лялька, перестань его запугивать! Какой хороший мальчик! Ляля закричала: – Брось, Варька, не вмешивайся! Хороший мальчик. У тебя все хорошие, добрая душа! Давай коробку, ты! Но в этот момент подошло еще подкрепление: в тех же дверях стал невысокий мужчина и дергал узкую черную бороденку. – Гришка! – сказала уже веселее девочка. – Смотри, она его защищает! Этот забрался в дом, куда-то девал мою коробку, а Варька его защищает! – Ну, Варька всегда защищает, – улыбнулся мужчина. – А чей это мальчик? – Чей ты? Как тебя зовут? – спросила с улыбкой Ляля. Вася ясно оглядел всех. Сказал серьезно приветливо: – Меня зовут Вася Назаров. – Ах, Назаров! – вскрикнула девочка. Она уже совсем ласково подошла к нему. – Вася Назаров? Ну, хорошо. Так вот теперь по-хорошему обещай мне найти коробку. Понимаешь? Вася понял мало: что значит «по-хорошему» – непонятно. Что значит «найти» – тоже непонятно. – Ее взял Митя, – сказал он уверенно. – Я не могу больше, – прервала женщина, которую звали Варькой, – она побила его. – Лялька, – сказал мужчина с укором. – Ой! Гришка! Этот тон действует мне на нервы! – она повернулась с недовольным лицом. – А ты тоже, добрая душа! Девочка вздернула носиком в сторону Варьки и быстро вышла из комнаты. – Иди, Вася, и ни о какой коробке не думай, – сказала Варька, – иди! Вася посмотрел Варьке в лицо, и оно ему понравилось. Он прошел мимо ухмыляющегося Гришки и вышел на крыльцо. Возле крыльца стоял Левик и смеялся: – Ну что, попало тебе? Вася улыбнулся смущенно. Он еще не совсем пришел в себя после страшных событий и не думал о них. В сущности, его интересовали только отдельные места. Коробка не выходила у него из головы: такая хорошая была бы река! Он уже с крыльца оглядывал двор и искал глазами Митю. Кроме того, нужно было как-нибудь узнать, что это за люди Варька и Гришка. И еще один вопрос: где папа и мама Левика? Он спустился с крыльца: – Левик, а где твой папа? – Папа? А разве ты не видел? – Нет, не видел. – А он пришел. С бородой… – С бородой? Так это Гришка. – Ну, Гришка, папа – все равно. – Нет, папа – это… еще говорят: отец. А то Гришка. – Ты думаешь, если папа, так уж и имени у него нет? Твоего папу как зовут? – Моего? Ага, это как мама говорит? Мама говорит «Федя». – Ну, у тебя отец Федя, а у нас Гриша. – Гриша? Так это твоя мама так говорит, да? – Ой, и глупый же ты! Мама! И мама, и все. Гришка, а мама – Варька. Вася так ничего и не понял, но расспрашивать уже не хотелось. Да и Левик побежал вверх, а Вася вспомнил, что нужно возвращаться домой. Взобравшись на свое крыльцо и открыв дверь, он столкнулся с матерью. Она внимательно на него посмотрела и не пошла за водой, как собиралась, а возвратилась в квартиру. – Ну, рассказывай. Чего ты сегодня не такой какой-то? Не спеша и не волнуясь, Вася рассказал о своих приключениях. Только в одном месте ему не хватило слов, и он больше показывал и изображал в мимике: – Она как посмотрит! Как посмотрит! – Ну? – А потом как ударит. Вот сюда. – Ну, и что? – Ха! И сюда. Потом. я пошел, а она опять. Я тоже как ударю! А потом Варька пришла. – Какая еще Варька? – Кто ее знает какая. В очках. И Гришка. Это у них так называется, как ты папу называешь, Федя, так и они: Гришка и Варька. А Варька сказала: хороший мальчик, иди. – Дела у тебя, Васенька, серьезные. – Серьезные дела, – подтвердил Вася, мотнул головой перед матерью и улыбнулся. Отец сказал: – Так! Видишь, как реку строить! Что же ты дальше будешь делать? Вася сидел на своем коврике возле игрушек и думал. Он понимал, что отец хитрит, не хочет помогать ему в его сложнейшей жизни. Но отец был для Васи образцом знания и мудрости, и Вася хотел знать его мнение: – А почему ты не говоришь? Я еще маленький! – Ты маленький, однако ты не спрашивал меня, когда пошел меняться? Не спрашивал. – Левик говорит: давай меняться. Я посмотрел, а там коробка. – Дальше смотри: поменялся ты, а где твоя коробка? Где? |