Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Оригинальное название
 Скачать 347.5 Kb.
|
|
Трэ... ох, Трэ был совсем другим, полной противоположностью. Он не был таким лощенным и был совсем неопытен в городской жизни. Он рассматривал здания и людей, его очаровал такой крохотный и тихий Джексон. Я представила его в Нью-Йорке или Париже, или Пекине, или Йоханнесбурге, и улыбнулась от этой мысли. Он был таким искренним, хотя его прирожденная доброта была видна во всем, что он делал. Он предпочитал думать, прежде чем отвечать, и его ответы всегда были хорошо составлены и отчетливы. Его отец, несмотря на свою твердолобость и ультраправую моральность, был интеллигентным и образованным человеком, который передал эти качества и своему сыну. В Трэ была жесткость, хотя для него это и было дикостью. Он мог бы кататься на лошадях дома или бродить по туристическим тропам. Он также показал свою опасную сторону, когда ударил отца, который ни в коей степени не был хлюпиком. Когда мы гуляли вдоль Перл-ривер, мне снова подумалось, что Трэ жил впустую в таком городе, как Язу. Направляясь в гостиницу, мы шли по узкой аллее в поздний тихий час по ночному городу. К нам подскочил юноша, размахивая длинным и ужасным ножом. Ему было около восемнадцати, белокожий; его грязный и поношенный вид, руки в шрамах и худощавость указывали на то, что он был наркоманом. Он выставил нож в мою сторону, угрожая, но не нападая. — Гони бабки, — сказал он, обнажая желтые и гнилые зубы. — Гони все бабло или я ее убью. Трэ незаметно закрыл меня спиной, и я охотно спряталась за ним. — Почему бы тебе не опустить нож — и мы поговорим, — ответил ему Трэ, выставив руки перед собой ладонями вперед. Его голос звучал спокойно, но я видела, насколько от страха были напряжены его плечи и что он стоял взвинченный, словно пружина. — Заткнись! — Глаза наркомана сверкали от страха, отчаяния и животного голода. — Закрой свой чертов рот! Деньги или сдохнете! — Послушай, мы поможем тебе, — продолжил Трэ, делая небольшой шаг вперед. — Просто опусти нож. Тебе окажут помощь. Ты болен. Не нужно нам угрожать. Все произошло молниеносно, как в кошмарном сне. Юный оборванец кинулся с ножом, нанося удар лезвием вперед. Трэ удалось отбить лезвие в сторону, но на его предплечье появился длинный и глубокий порез. Здоровой рукой он ухватил парня за руку, в которой тот держал нож, и со всей силы вывернул ее, чтобы повредить локтевой сустав. Наркоман визгливо заорал, впадая в панику. Трэ посмотрел в глаза молодому парню, и я увидела в его взгляде злость и едва сдерживаемый гнев, который подпитывался всплеском адреналина. Он поднял кулак, отвел его назад и ударил парня в челюсть. Зубы заскрежетали, несколько при этом выпали, а изо рта потекла кровь и слюни. Нож упал на землю, Трэ ногой откинул его в сторону и отошел прочь, а тот схватился за челюсть и застонал. Трэ стал оттаскивать меня с места происшествия, повернувшись к нападающему спиной. Заметив какое-то движение боковым зрением, я открыла рот, чтобы предупредить его об опасности. Толкнула Трэ и ощутила острую боль в плече. Трэ оттолкнулся от стены и сцепился с наркоманом, у которого прибавилось сил от боли и отчаяния. Нападающий прижал Трэ к стене в переулке, поднося нож к его лицу; тот же в свою очередь одной рукой отстранял оружие от себя, а окровавленной второй вцепился противнику в лицо. Эта драматическая сцена зависла на мгновенье, которое показалось вечностью, а затем все быстро пришло в действие. Пальцы Трэ обхватили горло наркомана и стали душить его в безжалостной хватке. Небольшой поворот тела и Трэ оттолкнул нападающего, накидываясь на него с кулаками, словно молотком он бил, бил и бил. Одной рукой он удерживал тело противника в стоячем положении, а другой нещадно его избивал. Я пришла в себя, выкрикнула его имя и коснулась плеча. — Все кончено, Трэ! Отпусти его! Прекрати! — Я потянула его назад, оттягивая от обмякшего тела. — Пошли, Трэ. Все нормально. Ты выиграл, он в отключке. Трэ затряс головой, словно ему необходимо было очистить ее от тумана. Он вздрогнул, уставившись на безжизненное тело у ног. — Он... я...? Я опустилась на колени возле тела и прислушалась. Послышался слабый гортанный стон и тяжелое булькающее дыхание. — Нет, он жив, — произнесла я. Я вытащила мобильный телефон и набрала службу спасения. Следующие несколько часов прошли как в тумане. Мы ответили на вопросы, нас осмотрели медики: мне наложили повязку на неглубокий порез на плече, а вот Трэ нужно было накладывать швы. Полиция составила протокол, нам было сказано не покидать Джексон, но вряд ли против Трэ выдвинули бы обвинения, поскольку юношу разыскивали в связи с несколькими разбойными нападениями. Несколько человек он порезал, одного фактически убил, а остальных ранил. Мы поехали в больницу, где прождали целую вечность в тишине на твердом пластиковом стуле и передвижной кровати; время будто застыло, только больничные часы тикали. В конечном счете, появился больничный персонал: медсестры, анестезиолог и врач — и Трэ наложили двадцать вертикальных швов на предплечье. Когда мы вернулись в гостиницу, уже почти светало, и мы от изнеможения сразу же рухнули на кровать. Я проснулась от того, что на меня светило послеполуденное солнце, и уткнулась в грудь Трэ. Позволив себе просыпаться медленно, я наслаждалась умиротворением и опьяняющим теплом его тела у своего лица. Некоторое время спустя я выскользнула из постели и долго стояла под душем. Когда же я вышла из ванной, завернутая в полотенце, а от моего тела исходил пар, Трэ уже не спал. — Как ты себя чувствуешь? — спросила я. — Словно мне нужно принять душ, — ответил он. — А в остальном в порядке. — Тогда, он весь твой, — сказала я. Хотя он не двинулся с места. Его взгляд был прикован ко мне, он наблюдал за мной, поэтому я сбросила полотенце и нагая стала причесываться, не закрывая дверь ванной. Я решила не наносить макияж, поскольку терпеть не могла, когда он размазывался в ближайшем будущем. Когда я почистила зубы, он начал принимать душ, а я разлеглась на кровати, наблюдая за его действиями через открытую дверь. Я чувствовала, как страсть разливалась в животе и переходила на бедра. Он вытерся и почистил зубы, не обращая внимания, что я на него пялилась. Затем вышел из ванной комнаты, обернув бедра полотенцем настолько низко, что были видны V-образные мышцы, тот прекрасный указатель, который вел к мужскому достоинству. Обнаженная, я ждала его на кровати. Лежала на своей половине, подперев голову рукой. Он медленно подошел к кровати, полотенце оттопырилось в области его члена. Он подошел и стал ко мне лицом, смотря на меня сверху вниз со страстным блеском в глазах. Я не двигалась, моля, чтобы он сделал шаг первым. Его опущенные вниз руки дернулись, и он протянул их ко мне, а я постаралась еще хоть немного сохранять неподвижность, несмотря на то, что отчаянно хотела перевернуться на спину и притянуть его к себе, почувствовать его руки на своем теле, чтобы он поглотил меня, словно я была его добычей. Он наклонился, поцеловал меня, одной рукой оперся о кровать, а другой прошелся по моему бедру, едва погладил зад, переместился к талии и пощекотал ребра. Ладонью обхватил мою грудь и пальцами сжал жаждущий и затвердевший сосок, теперь уже зная, как именно мне нравилось, чтобы меня касались. Я застонала ему в губы, когда его пальцы с груди переместились ниже, к моей киске, и слегка надавил. Я расставила ноги, предоставляя ему больше доступа, и он ввел два пальца в мою киску. Рукой я раскрыла полотенце и взяла в руку его твердеющий член, который встал в боевой готовности, и застонала, ощутив его тяжесть в ладони, предвкушая, как он войдет в меня, большой и твердый, такой совершенный, который доставит мне удовольствие. Он начал взбираться на кровать, но я остановила его. — Я хочу, чтобы ты взял меня сзади, — сказала ему я. — Сзади? Как в... Я отрицательно покачала головой, встала, слилась с ним в поцелуе, и пока мой язык танцевал у него во рту, нежно поглаживала его член рукой. — Нет, не так, подожди, — ответила я. — Я покажу тебе. Я повернулась и наклонилась к кровати, положив под живот подушку, чтобы приподнять бедра. Трэ прислонил член ко мне, и я закрыла глаза от того давления, которое создавалось от его возбужденного члена на мой зад, когда головка уперлась в анус. На мгновенье мне захотелось, чтобы он вошел в меня так, но затем я решила оставить это на другой раз. Никто из нас не был к этому готов, еще не время. Я протянула руку назад и подвела его член к киске, приподнявшись на цыпочки и подавшись назад к нему, чтобы он мог войти в меня. Я ахнула, полностью заполненная им, влажная и готовая принять его. Он застонал, пульсируя во мне, и начал медленно двигаться — делать пробные толчки. Я стала двигать бедрами в такт его движениям, насаживаясь на него и распаляя. Я выкрикнула его имя, уже запыхавшись. Он начал двигаться жестче, затем наклонился ко мне, обхватив мои двигающиеся бедра руками и притягивая к себе ближе. Внезапно он замедлил темп. — Нет! — запросила я. — Пожалуйста, не останавливайся! — Я скоро кончу, — тяжело дыша, ответил он, — я хочу, чтобы ты... кончила вместе со мной. Я отвела бедра назад к нему, двигаясь в собственном ритме. — Я кончу, кончу, обещаю, — сказала я. — Я хочу ощутить, как ты кончишь, как изольешься внутри, глубоко во мне. Он снова начал двигаться, входя в меня глубже, секундная пауза позволила ему вновь обрести силы. Он продолжал вонзаться в меня, теперь жестче, его руки притягивали меня к себе с нарастающей силой, почти свирепо, что шокировало меня. — Да, да, Трэ! Трахай меня жестко, — молила я, ловя ртом воздух и постанывая, — мне так нравится, оттрахай меня как следует. Он подчинился и стал двигаться жестче, пока его член не начал грубо вколачиваться в меня, вонзаясь глубоко, наполняя мою киску под завязку, с каждым движением подводя меня к экстазу. Он кончил громко, излив в меня сперму, выкрикивая мое имя и не сдерживая стоны: — Шия, Шия, да, Шия! Его руки грубо и крепко держали меня за бедра, прижимая к себе, пока он кончал. Мой оргазм накатил, когда он стал входить в меня медленными но жесткими толчками, и я смяла руками подушку, когда по телу пробежали небольшие волны удовольствия. — Не останавливайся, не останавливайся! — сказала я, неистово двигая бедрами ему на встречу и с придыханием выкрикивая его имя в ритме его движений. Я кончила с бурным надрывом, и он ощутил это, понял силу моего оргазма и ускорил свой исступленный ритм, даже несмотря на то, что уже пересек финишную черту и просто изливался внутри. Он продолжал двигаться, входил в меня уже обмякшим членом, но все еще хорошо растягивая мою киску, подводя томительную волну оргазма к своему восхитительному пику, пока я не начала всхлипывать и замедлила ритм своих движений, мои складочки изнывали от силы его страсти, но в то же время трепетали от пульсирующего удовольствия. Он поднял меня на руки и легко положил на кровать, внезапно прижав к себе с такой нежностью, с которой всего несколько секунд назад грубо трахал. Наши дыхания были в равной степени сбиты: мы дышали быстро и с одышкой, вспотевшие и уставшие. Когда я совладала с дыханием, то сказала: — О боже, Трэ... никогда в жизни меня так не трахали. — Я не причинил тебе боль? — спросил Трэ, теперь уже со страхом в голосе. — Это приятная боль, малыш, — ответила я. — Мне понравилось. Мне нравится, когда ты теряешь самоконтроль. Ты никогда не причинишь мне боли нарочно, я это знаю. — Все же, я сделал тебе больно. — Это не был вопрос. — Несколько минут там будет немного чувствительно, да. Ты был очень... страстным. Он смотрел на меня, лежа на другом краю подушки, его глаза были наполнены печалью и чувством вины. — Мне так жаль, Шия. Мне не следовало... Не знаю, что на меня нашло, я просто... что-то в той позе, я ощутил тебя и просто... потерял контроль. Я не хотел причинить тебе боль, мне так жаль. Я легла на него сверху и обхватила его лицо ладонями. Его нежность и смиренная боль от мысли, что он мог навредить мне, были слишком сильными, слишком глубокими. Это тронуло мое сердце и разрушило те стены, которые я так старалась возвести между душой и чувствами, зарождающимися по отношению к Трэ. — Послушай, малыш, — сказала я, позволив ласкательному обращению прозвучать с преднамеренным особым значением. — Ты не сделал мне больно, понятно? Не так, как ты думаешь. Со мной в полной мере все хорошо. Ты был прекрасен, настолько, настолько это вообще возможно. Если бы ты действительно причинил мне боль, я бы тебя остановила. Клянусь. Мне все понравилось. Ты меня слышишь? Мне хотелось, чтобы ты потерял самоконтроль, дал себе волю. Чтобы все было жестко. Ты же слышал, как я просила делать это именно так? Я так говорила, потому что мне это очень нравилось и мне было чрезвычайно хорошо. Трэ вглядывался мне в глаза, пытаясь понять, лгала ли я, пыталась ли скрыть, чтобы не оскорбить его чувства, или найти хотя бы намек на то, что я просто хотела его успокоить. Я обхватила ладонями его шершавые щеки и заставила посмотреть на меня, стараясь вложить все в свой взгляд. Позволила отразиться конфликту, зарождающейся любви... да, любви... страху — всему этому. Наконец, будучи удовлетворенным тем, что увидел, он лег на спину. — Малыш? — спросил он в промежутке между ударами наших сердец в унисон. Я кивнула. — Малыш. Сладкий. Дорогой. — Я приподняла голову с его груди, чтобы посмотреть на него. — Я могу еще много назвать. — Малыш. Никто и никогда не называл меня так. — Малыш, ты был бесподобен. Спасибо, — сказала я так нежно, насколько это было возможно. Его грудь поднялась от глубокого вдоха, а я представила, что это его наполняла моя любовь. Я была в ужасе от того, что любила его, а еще больше страшилась того, что он любит меня в ответ. Я знала, что так и было, вот почему это так меня пугало. Мы оба были в неизведанных водах. Я знала как любить не больше его. Я никогда не любила Дэна, а он не любил меня. — Все равно, я не знаю, что на меня нашло, почему я вел себя, словно сошел с ума. — Я знаю. Он изогнул бровь и посмотрел на меня: — Знаешь? — Ну, на это повлияло две вещи. Первая — адреналин прошлой ночи, прилив тестостерона и все такое. Ты стал воином перед тем парнем и защищал свою даму, что, кстати, было сексуально. Хотя видеть, как ты дерешься ради меня, было страшно, но, когда я думаю об этом теперь, то от одной этой мысли возбуждаюсь. И второе — думаю, тебе действительно просто понравилось трахать меня в такой позе. — Это правда было невероятно, — ответил он. — Хорошо, — вторила ему я. — Можем испытывать эту позу, когда пожелаешь. Мне тоже понравилось. На какое-то время воцарилась тишина, которую впоследствии нарушил его напряженный голос: — Я правда изувечил того парня. На мгновение я задумалась, пытаясь подобрать самый лучший ответ. — Ты защищал меня и себя. Он бы убил одного из нас или даже обоих. Ты сделал то, что должен был. — Когда я говорила это, то гладила его по груди. — Полиция тоже не рассматривала все как твою ошибку, это должно тебе о чем-то говорить. — Верно, — ответил он. — Просто это было так страшно. Я увидел, как он бросился на тебя и поранил ножом, и обезумел. — Знаю. Это нормально. Это инстинкт. — Я позволила своей руке пройтись вниз по его торсу, обхватила пальцами его яички, почувствовала, как они напряглись в ответ на мое прикосновение; скоро он опять будет готов, как и я. — И как я говорила, это меня заводит. Женщине нравится ощущать себя в безопасности, а теперь я знаю, что ты можешь меня и защитишь. Он улыбнулся мне и перевернулся, чтобы поцеловать. Это был долгий, медленный и нежный поцелуй, наполненный новыми ростками любви между нами. В этот раз вместо того, чтобы быстро расцвести и превратиться в похотливый перетрах, мы позволили поцелую вести нас, пробраться в наши души и сердца таким образом, каким бы сексуальная подоплека не смогла. Я почувствовала, как он обнял меня, и осознание того, что он готов был рисковать жизнью ради меня, дало крылья вновь обретенной любви к Трэ. Не знаю, как долго мы целовались, как надолго потерялись друг в друге — это могло длиться пять минут или пять часов. Все, что я помню, что в какой-то момент Трэ лег на меня сверху и начал изысканно нежно двигаться во мне, его вопрошающий взгляд был прикован ко мне. У меня все еще немного болело там, но он был очень нежен, и я ощущала лишь удовольствие от его любви, эмоции в его взгляде разбивали сердце в то время как он медленно и восхитительно входил в меня. На меня ничто не давило, лишь он скользил глубоко внутри, а затем отстранялся, лишь его губы блуждали по моим губам, моей груди, животу, касаясь и поглаживая. В этот раз мы кончили одновременно, нас накрыла долгая перекатывающаяся волна удовольствия, наше дыхание превратилось во всхлипывания, а сердца сплелись воедино. Мы опять заснули глубоким сном без сновидений, обняв друг друга, удовлетворенные до глубины души. Во второй раз, когда я спала с Трэ, меня разбудил яростный стук в дверь. Хотя гневных выкриков не было слышно, но от какого-то первобытного инстинкта мое сердце сжалось. — Трэ, откроешь дверь? — спросила я, мой голос был едва слышен от страха. Он не ответил, просто встал, обернул полотенце вокруг бедер и уверенно направился к двери, сжав кулаки по бокам. Я прижала простынь к груди, испугавшись того, кто был, как я знала, по ту сторону двери. Трэ закрыл собой дверной проем, но я услышала гневный и знакомый голос: — Кто, черт побери, ты такой? Где Шия? Голос Трэ оставался спокойным, уверенным и угрожающим: — Что вы хотите? — Мне нужна моя жена! Я увидела, как Трэ вздрогнул, затем выпрямился и пошел вперед, отталкивая Дэна назад. — Шия больше не твоя жена, Дэн. Она не принадлежит тебе. Теперь уходи. Я услышала безошибочный звук отведенного курка пистолета. — Она всегда будет принадлежать мне. |