Главная страница
Навигация по странице:

  • Исторический очерк

  • Книга знаменитого итальянского историка Сабатино Москати кратко, но полно


    Скачать 1.89 Mb.
    НазваниеКнига знаменитого итальянского историка Сабатино Москати кратко, но полно
    Дата29.03.2023
    Размер1.89 Mb.
    Формат файлаpdf
    Имя файла9.pdf
    ТипКнига
    #1023407
    страница16 из 22
    1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   22
    Глава 7
    Израильтяне
    Революция ценностей
    102-й псалом возносит хвалу Господу в следующих выражениях:
    В начале Ты, [Господи,] основал землю, и небеса – дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся; но Ты – тот же, и лета Твои не кончатся.
    В этих словах содержится принципиально новая идея. Вспомним концепцию
    Вселенной, общую для всех остальных народов Древнего Востока: все они без исключения рассматривают землю как божество и небо как отдельное божество; боги – неотъемлемая часть природы, а потому и сама природа священна. Концепция автора псалма диаметрально противоположна: существует только один Бог, этот Бог находится вовне и над природой, которую сам и создал. Природа занимает подчиненное положение, и жизнь ее коротка по сравнению с жизнью Создателя. Если у нее и есть какая-то собственная функция, то лишь выражать славу Господа. Положение человека совершенно аналогично: своим происхождением он обязан Богу, от него же получает свою судьбу.
    Таким образом, налицо кардинальное изменение прежних ценностей и появление новой концепции Вселенной. Стихийные силы лишаются своей Божественной природы, которая удаляется в трансцендентность. Но Бог израильтян не только трансцендентен в противоположность имманентным старым богам; он един вместо многих, так что космос находится под единым управлением. Кроме того, он справедлив и милосерден, не движим страстями, подобными человеческим; нет больше сомнений в том, что угодно Богу, а что нет, появилась свобода от страха, родилось уверенное спокойное подчинение.
    Здесь, кстати, мышление израильтян тоже выделяет их среди окружающих народов. В
    Египте и Месопотамии царствовал культ вечного порядка, заранее определенной и нерушимой судьбы; всякие перемены рассматривались как зло. Вспомним, к примеру,
    жалобу Ипувера над бедствиями Египта во время первого переходного периода:
    Воистину! Бедные стали владельцами сокровищ. Тот, кто не мог сделать себе даже сандалий, теперь владеет богатствами…
    Еврейская молитва Анны в Книге Самуила пронизана противоположным настроением:
    Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит;
    Господь делает нищим и обогащает, унижает и возвышает.
    Из праха подъемлет Он бедного, из брения возвышает нищего, посаждая с вельможами, и престол славы дает им в наследие; ибо у Господа основания земли, и Он утвердил на них вселенную.
    Следовательно, хотя Бог и сотворил космический порядок, это не означает, что он не меняет его и не обновляет в соответствии со своими неисповедимыми намерениями. Лишь
    Бог представляет собой активную силу; все остальное, природа и человек, существуют лишь как отражение его.
    Исторический очерк
    В истории Израильского царства мы с самого начала сталкиваемся с проблемой: с одной стороны, этому государству изначально присуща политическая слабость, вполне оправданная географическим положением региона, в котором разворачивается его история; с другой стороны, присущая ему же необыкновенная живучесть позволила надолго пережить соседние великие народы: пережить в первую очередь в религиозном плане, но также и в этническом. Другими словами, народ продолжает жить и после кончины государства.
    Причины этого приходится искать в особой концепции истории, которой придерживается народ Израиля, – концепции, прямо вытекающей из его представлений о
    Вселенной. Составляющие этой идеи чрезвычайно просты: у Израиля есть Бог; этот Бог заключил с Израилем договор; исполнение этого договора и составляет историю.
    Можно было бы возразить, что у других народов Древнего Востока тоже были собственные национальные боги, на силу которых они полагались и чьей воле доверялись.
    Но Бог Израиля – вселенский Бог (здесь не место разбираться, когда или как Израиль приобрел такие взгляды), а потому он Бог и всех остальных народов тоже. Таким образом, в его власти не только часть, но вся история; он властен не только над победами и успехами народа, но и над его поражениями и неудачами. Последние следует воспринимать как следствие ошибок и недостатков народа, следствие нарушения Завета; наказание за отступничество реализуется через врагов Израиля, и враги эти, таким образом, становятся инструментами Божественной воли.
    Такая концепция истории позволяет нам понять, как народ Израиля мог уцелеть после окончательного политического краха; Завет Бог заключил с народом, а не с государством, а народ не исчезает бесследно с падением государства. С другой стороны, в этой же концепции скрыты семена двойственного и разнонаправленного развития, которое мы будем наблюдать в политико-религиозной истории Израиля: с одной стороны, это универсализм, ибо Бог – господин над всеми народами; с другой стороны, национализм, ибо Завет связывает Бога с одним конкретным народом.
    Не менее уникален, чем израильская концепция истории, и способ, которым она дошла до нас. Впервые на древнем Ближнем Востоке мы видим не отдельные документы, сколь бы многочисленными и подробными они ни были, но целые книги с последовательным повествованием. Правда, это лишь окончательная форма, которую в конце концов приняли древние предания; но достигнута она в рамках древней ближневосточной истории. Более того, в повествовании на практике применяется концепция истории, о которой мы говорим; поэтому события в нем постоянно оцениваются, рассматриваются с позиции причин и
    следствий, мотивов и результатов, чего вы не найдете ни в великой литературе Египта, ни
    Месопотамии. Как мы уже упоминали, лишь хетты оставили нам свидетельства своей способности думать исторически; но эти доказательства, царские надписи и договоры, не выросли до органического слияния в единое повествование, в котором описывалась и интерпретировалась бы вся история народа. В последней своей версии еврейская историография – Ветхий Завет – представляет собой именно это: серию книг, составленных и выбранных как документальное свидетельство Священной истории – другими словами, долгих отношений между Богом и его народом, принципов, на которых строились эти отношения, и условий, при которых они возникли. Конечно, книги были составлены много позже описываемых событий и в чем-то отражают позднейшую их интерпретацию; этот факт ставит перед историком немало проблем; но на определенном этапе значение, которое
    Израиль придает собственной истории, становится движущей силой этой самой истории, законом и условием ее развития.
    Что такое Израильское царство? Как сложившаяся единица это конфедерация племен, обитающих в Палестине и объединяемых верностью некоему центральному святилищу. Но племена эти пришли извне, и конфедерация сохраняет их самые древние предания. Сегодня общепризнанно, что эти предания имеют под собой историческую основу, хотя по поводу даты и реального характера событий мнения расходятся.
    Следуя порядку рассказа, древнейшая легенда повествует, как примитивное ядро народа пришло из Месопотамии. Патриарх Авраам с семьей покидает халдейский Ур, поднимается вдоль Евфрата в Харан и поворачивает в Палестину. Нам рассказывают, какие мотивы определили именно такую последовательность событий:
    И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего [и иди] в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословении; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные. И пошел Авраам, как сказал ему Господь.
    Здесь мы имеем наиболее раннюю формулировку Завета между народом Израиля и его
    Богом. В ходе дальнейшего рассказа она будет повторена не раз, как своеобразный лейт мотив.
    Вторая легенда повествует о пребывании народа израильского в Египте, о страданиях, испытанных по велению фараона, и об освобождении его великим вождем Моисеем. Он тоже, подобно Аврааму, избран и призван к своей миссии Богом:
    Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского.
    Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, [Господи]! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал [ему]: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога. И сказал Господь [Моисею]: Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей [и ввести его] в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю
    Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, [Гергесеев,] Евеев и Иевусеев. И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их
    Египтяне. Итак, пойди: Я пошлю тебя к фараону [царю Египетскому]; и выведи из
    Египта народ Мой, сынов Израилевых.

    Третья легенда, имеющая отношение к древнейшей истории племен, повествует о путешествии через пустыню на пути в Землю обетованную и о принципиально важном событии, которое произошло во время этого путешествия: Бог еще раз явился Моисею, подтвердил Завет и дал ему законы для управления народом. Явление Бога на вершине горы, среди туч, дыма и пламени, иллюстрирует представление израильтян о Божественном:
    На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою [Синайскою], и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане. И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась; и звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог отвечал ему голосом.
    Явление Бога на горе Синай – важнейшее событие для израильской исторической концепции. Связывая всю массу моральных, социальных и юридических предписаний, регулирующих жизнь народа, с этим явлением, библейский текст подразумевает, что все эти законы возникли даже раньше, чем образовалась конфедерация племен в Палестине.
    В библейском рассказе завоевание евреями Земли обетованной связано с фигурой великого вождя Иисуса Навина: перейдя Иордан, он завоевывает Иерихон и стремительно продвигает свои силы в центр, на юг и на север страны. Сначала захватываются сельские районы, города держатся дольше; так, будущая столица Иерусалим пала только во времена
    Давида.
    Однако может быть, что эти события, для которых археология предлагает дату около
    1230 г. до н. э., представляют собой лишь часть того, что происходило в реальности.
    Возможно, завоевание отчасти было результатом долгого мирного проникновения, которое в разных местах принимало разные формы. Возможно также, что израильтяне, принимавшие участие в завоевании страны, обнаружили на месте другие родственные племена, с которыми и вступили в тесный союз.
    Как мы уже сказали, поначалу Израильское царство было организовано на принципах федерализма. В библейском тексте говорится о двенадцати племенах, удерживаемых вместе некоей главной святыней: это «священный ковчег», отделанный золотом сундук, который племена во времена кочевой жизни всюду возили с собой, но который позже хранился в постоянном месте в городе Силом, в окружении собственного жречества. Силом – место встречи племен конфедерации и общих религиозных церемоний; такая организация напоминает другую систему, известную нам из классической античности под именем амфиктионии. В этой связи немецкий ученый М. Нот писал: «Израильская двенадцатиплеменная система – ни в коем случае не уникальное явление, поэтому ее нет необходимости возводить исторически к удачному союзу двенадцати братьев, ставших прародителями племен, ни к вторичной схеме распада более крупного целого; скорее всего, здесь имелись некие правовые условия, обычные в племенных конфедерациях, не имеющих еще устойчивых политических институтов. Это, разумеется, приложимо и ко всем примерам, известным нам из Ветхого Завета. Но простое перечисление не слишком много говорит о характере и смысле этих условий. Можно узнать гораздо больше, если вспомнить о том, что подобные конфедерации двенадцати племен существовали также в Древней Греции и
    Италии; мы знаем из различных источников, что фокусной точкой для них служил общий культ и что для некоторых праздников члены этих конфедераций собирались вместе в центральном святилище; более того, некоторые культы могли существовать исключительно в подобной конфедерации из двенадцати или шести племен. Здесь фиксированное и постоянно поддерживаемое число племен (двенадцать или шесть) также имеет вполне практическое значение, поскольку племена – члены конфедерации должны были следить за
    святилищем поочередно, по месяцу (или по два). В Греции такая священная конфедерация была известна под именем амфиктионии, «сообщества живущих окрест» (то есть вокруг определенного святилища); это слово вполне может служить обозначением такого рода организации».
    В политических делах племена сохраняют самостоятельность, и лишь во времена особых бедствий они иногда объединяются под общим руководством для отражения опасности: в роли таких вождей выступают судьи, о делах которых повествует соответствующая библейская книга. Считается, что авторитет судей зиждется на
    Божественном договоре и признается всеми племенами. Поэтому данный период в истории
    Израиля известен как «харизматический век»: в конечном итоге именно харизма, милость
    Господня, определяет, кому быть у власти.
    Судьи – популярные герои, подвиги которых долго живут в памяти народа; некоторые отрывки Книги Судей, несомненно, очень древние; к примеру, это знаменитая Песнь
    Деворы:
    Израиль отмщен, народ показал рвение; прославьте Господа! Слушайте, цари, внимайте, вельможи: я Господу, я пою, бряцаю Господу Богу Израилеву.
    Когда выходил Ты, Господи, от Сеира, когда шел с поля Едомского, тогда земля тряслась, и небо капало, и облака проливали воду; горы таяли от лица Господа, даже этот Синай от лица Господа Бога Израилева.
    Власть Судей тем не менее остается скромной и ограниченной, что вполне соответствует демократическим традициям племен; но постоянное давление врагов на границах территории не позволяет такой политической системе уцелеть. Под давлением обстоятельств возникает монархия. Хронологически ее возникновение выпадает на период политического вакуума, вызванного временным кризисом в соседних империях, поэтому на месте племенного союза вырастает сильная и единая держава. Но исторически это всего лишь короткий эпизод, – соседние империи оправляются от кризиса, и у нового царства возникают проблемы. Да и политически достигнутое единство шатко, кочевники привыкли к свободе и плохо приспосабливаются к новымпорядкам, а религиозные тенденции вступают в жесткое противоречие с практикой правительства, направленной на уступки и ассимиляцию местного населения. Царская политика постоянно направлена на примирение противников и ослабление центробежных сил; на время ей это удается.
    Первым царем израильтян стал Саул. Он был помазан на царство пророком Самуилом – следовательно, был религиозным авторитетом; он продолжает завоевания, организует и консолидирует страну. Но его соглашения с Самуилом хватает ненадолго; он начинает чувствовать себя в изоляции и везде видеть измену, начинает преследовать всякого, кто возбудит его подозрения. Характерна его реакция на эпизод, в котором пробуждается враждебность царя к его юному зятю Давиду:
    Когда они шли, при возвращении Давида с победы над Филистимлянином35, то женщины из всех городов Израильских выходили навстречу Саулу царю с пением и плясками, с торжественными тимпанами и с кимвалами. И восклицали игравшие женщины, говоря: Саул победил тысячи, а Давид десятки тысяч! И Саул сильно огорчился, и неприятно было ему это слово, и он сказал: Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; ему недостает только царства. И с того дня и потом подозрительно смотрел Саул на Давида. И было на другой день: напал злой дух от
    Бога на Саула, и он бесновался в доме своем, а Давид играл рукою своею на струнах, как и в другие дни; в руке у Саула было копье. И бросил Саул копье, подумав: пригвожду Давида к стене; но Давид два раза уклонился от него. И стал бояться Саул Давида, потому что Господь был с ним, а от Саула отступил.
    35 Великаном Голиафом.

    Фигура царя, оставленного Господом, жертвы ревности и мании преследования, встает со страниц Библии во всей своей трагичности. Здесь израильская историография оказывается способна к изображению не только событий, но характеров и личностей. Если у других народов Древнего Востока нам приходилось разыскивать и додумывать фрагментарные черты из совсем не исторических по характеру документов, то здесь все эти элементы соединены в подробное повествование, которое носит историографический характер, содержит свободную и отстраненную оценку событий и личностей, даже царей.
    Саул погибает на поле битвы, и после различных превратностей Давид всходит на трон и объединяет под своей рукой весь Израиль. Это происходит около 1000 г. до н. э. Несколько победоносных войн расширяют пределы царства во всех направлениях. Внутри государства между племенами поддерживается равновесие, а жречество приближается к царскому двору; ковчег Завета при этом переносится в новую столицу Иерусалим. Все это успешно противодействует традиционным центробежным силам. Дом Давида становится священным истолкователем миссии Израиля; и правление этого царя остается в еврейских легендах как своего рода золотой век, который полагалось оплакивать.
    Во второй Книге Самуила содержится хорошо информированная и точная историография правления царя Давида; характеристика монарха, описание его человеческих, а не только политических качеств дается с беспрецедентной проницательностью и независимостью суждений. В качестве примера мы можем взять эпизод, в котором пророк
    Нафан притчей заставляет Давида раскаяться в том зле, которое принесла его беззаконная связь с Вирсавией:
    И послал Господь Нафана [пророка] к Давиду, и тот пришел к нему и сказал ему: в одном городе были два человека, один богатый, а другой бедный; у богатого было очень много мелкого и крупного скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькую и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него как дочь; и пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить [обед] для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему. Сильно разгневался Давид на этого человека и сказал Нафану: жив
    Господь! достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания.
    И сказал Нафан Давиду: ты тот человек, [который сделал это]. Так говорит
    Господь Бог Израилев: Я помазал тебя в царя над Израилем, и Я избавил тебя от руки Саула, и дал тебе дом господина твоего и жен господина твоего на лоно твое, и дал тебе дом Израилев и Иудин, и, если этого [для тебя] мало, прибавил бы тебе еще больше; зачем же ты пренебрег слово Господа, сделав злое пред очами Его?
    Урию Хеттеянина ты поразил мечом; жену его взял себе в жены, а его ты убил мечом
    Аммонитян; итак не отступит меч от дома твоего вовеки, за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии Хеттеянина, чтоб она была тебе женою. Так говорит Господь: вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих пред глазами твоими, и отдам ближнему твоему, и будет он спать с женами твоими пред этим солнцем; ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем. И сказал Давид Нафану: согрешил я пред Господом. И сказал Нафан
    Давиду: и Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь.
    В сравнении с другими историческими документами Востока этот рассказ поразителен во многих отношениях: и необычная тема частной жизни; и то, что политическая власть здесь уступает высшим моральным принципам; наконец, принцип этот выражается устами очень характерной фигуры, пророка (в более поздней истории Израильского царства пророкам уготована важнейшая роль).

    Преемника Давида, Соломона, ждет долгое и успешное царствование. Согласно Первой книге Царств, границы его царства расширились от Евфрата до Египта, – таким образом, вся или почти вся Сирия была объединена под властью национального владыки. Войн почти не было. Однако сами масштабы и могущество царства побуждают монарха следовать образцу великих восточных империй: идет масштабное экономическое и торговое развитие, общественные работы, растут богатство и роскошь царского двора. Происходит гуманизация израильской теократии, появляется и терпимость по отношению к чуждым культам, их ассимиляция. В итоге равновесие нарушено, наступает реакция, и историография не колеблясь становится рупором религиозной традиции:
    Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа… И сказал Господь Соломону: за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил Завета
    Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему.
    В этом отрывке со всей очевидностью проявляется принцип причинно-следственного суждения: политический упадок здесь – следствие моральной вины. Остается лишь определить инструмент наказания; это будет сделано в дни разделенной монархии, так что исключит всякую возможность ошибки.
    Итак, за правлением Соломона следует кризис. Царство делится надвое: на севере образуется царство Израиль, более крупное и сильное из двух, но лишенное религиозного центра, Иерусалима. На юге возникает Иудея, которая удерживает этот центр, но сама является всего лишь тенью былой державы. Решающим фактором в распаде государства оказывается древнее племенное соперничество, – то есть, вообще говоря, кочевое прошлое
    Израиля. Наблюдается общий религиозный упадок; север вновь и вновь создает собственные святилища, а цари, как правило, из соображений рациональности склонны поддерживать и даже усиливать веротерпимость к чужим культам, введенную еще Соломоном. Религиозная традиция реагирует мгновенно, и, если официальное жречество зачастую действует заодно с царским двором, реакция сосредоточивается вокруг другого явления, независимого и спонтанного, – пророков. Исторические источники, Книги Царств, придают этому движению и его проявлениям огромное значение, что еще раз демонстрирует – хотя в этом и нет необходимости – религиозный характер и цели этих книг. В случае пророков универсализм исторического взгляда весьма красноречив: жизнью всего человечества управляет единый моральный закон: они выступают средством вознаграждения или наказания везде, где этот закон приводится в действие.
    С чисто политической точки зрения историю разделенного царства определяет тот факт, что соседние великие державы – Египет и Ассирия – преодолели внутренний кризис;
    Ассирия, в частности, выходит из длительного кризиса и возобновляет свое движение на запад. Поначалу это экспедиции, цель которых – принудить сирийские государства признать себя вассалами Ассирии, затем – политика открытой аннексии. Дела Израиля и Иудеи полностью определяются этим движением, и игра союзов и конфликтов, типичных для мелких государств, зажатых между более сильными, не меняет ни общего хода истории, ни неизбежного результата.
    В Израиле после обрыва династической преемственности вновь проявляется прежняя нестабильность верховной власти, а цепочка бунтов и заговоров еще сильнее подрывает эту власть. Только в начале IX в. до н. э. царю Амврию удается основать более прочную династию; но терпимость к чужим культам вызывает очередную реакцию, и этой династии тоже приходит конец. Между тем внешняя ситуация становится все более неблагоприятной.
    Царь Ииуй (842–815 до н. э.) вынужден пасть к ногам ассирийского царя Салманасара III, о
    чем повествует памятный ассирийский черный обелиск. При Иеровоаме II (786–746 до н. э.) мы вновь видим недолгий (и последний) период процветания; затем стремительно развивается кризис, и в 722 г. до н. э. столица государства Самария пала перед ассирийской армией. Пророки видят в этом событии логическое следствие прошлых грехов, а в противнике – инструмент Господа. Исайя яростно обличает колено Ефремово, населявшее
    Самарию:
    Горе венку гордости пьяных Ефремлян, увядшему цветку красивого убранства его, который на вершине тучной долины сраженных вином! Вот, крепкий и сильный у Господа, как ливень с градом и губительный вихрь, как разлившееся наводнение бурных вод, с силою повергает его на землю. Ногами попирается венок гордости пьяных Ефремлян. И с увядшим цветком красивого убранства его, который на вершине тучной долины, делается то же, что бывает с созревшею прежде времени смоквою, которую, как скоро кто увидит, тотчас берет в руку и проглатывает ее.
    Царство Иудейское просуществовало еще полтора столетия. Оно тоже постоянно колебалось между процветанием и религиозным кризисом, причем процветание олицетворяет царь Иосия (640–609 до н. э.), который торжественно оскверняет и сносит языческие капища и восстанавливает чистоту древней религиозной традиции. Но враг стоит, и у ворот Иудеи – уже не Ассирия, опрокинутая мидийцами, но Вавилон в последний свой краткий период возрожденного могущества. В 586 г. до н. э. Навуходоносор завоевал и разрушил Иерусалим, сжег храм и депортировал значительную часть населения. Пророки, верные своим взглядам на историю, задолго до печального конца объявили, что борьба бесполезна, потому что Божественная воля решена. Иеремия заявляет:
    Объявите в Иудее и разгласите в Иерусалиме, и говорите, и трубите трубою по земле; взывайте громко и говорите: «соберитесь, и пойдем в укрепленные города». Выставьте знамя к Сиону, бегите, не останавливайтесь, ибо Я приведу от севера бедствие и великую гибель. Выходит лев из своей чащи, и выступает истребитель народов: он выходит из своего места, чтобы землю твою сделать пустынею; города твои будут разорены, останутся без жителей. Посему препояшьтесь вретищем, плачьте и рыдайте, ибо ярость гнева Господня не отвратится от нас.
    Вавилонское пленение впервые в истории израильского народа уничтожило в ней политический элемент. Но религиозная и национальная сплоченность сильна и сохраняется.
    Память о далекой родине не ослабевает, как неоднократно подчеркивается в Ветхом Завете.
    Знаменитый псалом говорит об этом так:
    При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.
    Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши – веселья: «пропойте нам из песней
    Сионских».
    Как нам петь песнь Господню на земле чужой?
    Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня, десница моя;
    Прилипни, язык мой, к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего.
    И тут происходит парадоксальное явление, которое ход еврейской истории делает вполне понятным, – изгнание становится периодом великого религиозного подъема.

    Политические узы исчезли, и расчищен путь для религиозного универсализма; теперь, когда пришла гибель, может сформироваться идея возрождения и возвращения. В 538 г. до н. э.
    Кир завоевал Вавилон. Евреям разрешено вернуться на родину.
    В истории Древнего Востока не много столь важных событий. Очевидно, дело здесь не в политическом их содержании (политически это всего лишь маленькая часть гораздо более широкой картины), а в религиозных последствиях. Евреи возвращаются в Палестину и восстанавливают свое сообщество. Но государство не восстанавливается, оно уже поглощено
    Персидской империей, так же как позже будет входить в состав древнегреческой и Римской империй. Таким образом, мы видим перед собой первое божество, пережившее своих царей, и первое религиозное сообщество на Древнем Востоке, не имеющее политической базы.
    Поддерживают это сообщество два элемента: религиозный и этнический, поскольку всех членов общины связывает кровное родство. Все, кто занимался восстановлением сообщества, от Эзры до Нехемии, с открытыми глазами боролись против всякого нарушения этих кровных связей. Так в истории Израиля вновь появляется двойственность, которую мы уже отмечали: Бог Израиля универсален; но лишь народ Израиля связан с ним Заветом.
    1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   22


    написать администратору сайта