Фонетика. Контрольная работа по дисциплине Фонетика На тему " Старомосковская произносительная норма и ее отражение в современной речевой практике "
 Скачать 33.63 Kb.
|
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА по дисциплине Фонетика На тему: “Старомосковская произносительная норма и ее отражение в современной речевой практике” Выполнила: студентка 1 курса Дурдона Хазрат кизи Бабамуратова Направление подготовки: 44.03.01 Педагогическое образование (с двумя профилями подготовки) Профиль: "Русский язык" и "Литература" Омск 2022 Введение. Язык национальной культуры может существовать только при том условии, что он является общим для всех. Однако известно, что между русскими говорами существуют серьезные различия. Так случилось, что способ произношения, свойственный жителям Москвы, стал орфоэпической нормой русского литературного языка, что позволило преодолеть разноголосицу многочисленных великорусских говоров. Так сложилось исторически: именно Москва стала объединителем русских земель, центром русского государства. Поэтому фонетические черты московского наречия легли в основу орфоэпических норм. Норма – явление, изменяющееся во времени. Появление многих орфоэпических вариантов связано с развитием литературного языка Произношение постепенно меняется. В результате изменений в литературном произношении появляются варианты, одни из которых характеризуют речь старшего поколения /«старшая» норма/ – старомосковское произношение, другие – младшего /«младшая» норма/ – современное произношение. Московская городская речь, тоже койне, в начале XIX в. стала образцом для писателей, на ее основе создавался литературный язык. За несколько столетий столица Русского государства создала свой тип койне, со своими особенностями. Современный русский литературный язык отличается от жаргонов, внелитературного просторечия, местных говоров тем, что имеет систему норм произношения. Как должны произноситься те или иные звуки в определенных фонетических позициях, в определенных сочетаниях с другими звуками, а также в определенных грамматических формах и группах слов – всеми этими вопросами и занимается орфоэпия. Орфоэпию можно определить, как совокупность правил, которые устанавливают литературное произношение. В русской орфоэпии различают «старшую» и «младшую» нормы в произношении отдельных звуков, звукосочетаний, слов и их форм. «Старшая» норма сохраняет особенности старомосковского произношения. «Младшая» норма отражает особенности современного литературного произношения. По тому, как человек говорит, как ставит ударения, можно определить, например, место его рождения, проживания. Различают такие диалектные особенности, как «аканье» или «оканье» и т. п. В любом случае правильность произношения слов является показателем уровня образованности говорящего. Выдающийся советский языковед Рубен Иванович Аванесов говорил: «Ораторская речь с трибуны, лекция преподавателя с кафедры, выступление чтеца с эстрады, речь актера со сцены, звуковое кино, радиовещание, телевидение — все это требует безукоризненного языкового оформления, в том числе оформления произносительного». 2) Значение орфоэпических правил для общения огромно. Они способствуют более быстрому и более легкому взаимопониманию говорящих. Ошибки в произношении отвлекают от содержания речи и тем самым мешают языковому общению. Несмотря на большие успехи, достигнутые в области народного образования в целом и в повышении речевой культуры нашего населения, в частности, произношение до сих пор является в ней наиболее слабым звеном. В настоящее время в связи с расширением влияния средств массовой коммуникации (радио, телевидение), отражающих и передающих «живые голоса» большего, чем в недавнем прошлом, количества носителей языка в прямом эфире, вопрос о правильности произношения стоит особенно остро. Орфоэпические правила тесно связаны со стилями произношения, которые разделяют на: 1) разговорный, 2) нейтральный, 3) полный. Разговорный стиль произношения — непринужденное, чаще всего довольно быстрое произнесение, характерное для бытовой диалогической речи. Нейтральный стиль произношения — это самое естественное, четкое, немного замедленное произнесение текста. Обычно этим стилем читают «Последние известия». Полный стиль — это отчетливое, тщательное произношение. Важные официальные сообщения, торжественные обещания, клятвы, стихи произносятся полным стилем. Полному стилю (внутренне оправданному) свойственна повышенная эмоциональность. Журналисты используют в своей практике нейтральный и полный стили, осуществляя свой особый вид коммуникации.Полный стиль характеризуется медленным темпом, правильной артикуляцией. Звуки произносятся четко и ясно, например: «Здравствуйте!» Для неполного стиля характерным является быстрый темп, допускается нечеткое произношение звуков, например: «Здрасьти!» Выбор произносительного стиля зависит от уместности его использования в конкретной ситуации. В разговорной речи можно произносить слова «только» как [токо], слова «что» [че] и т. д. Очевидно, что на публичном выступлении или официальном общении подобные вольности недопустимы. Следует обратить внимание и на постановку ударения. Ударение в русском языке не является фиксированным, оно подвижно: в разных грамматических формах одного и то же слова, ударение может быть разным: конЕц – конЕчный – закОнчить. 3)Старомосковское произношение. Описание. Еще в начале нынешнего века образцом служило московское произношение в том виде, как оно сложилось к концу XIX в. Многие его черты оказались устойчивыми и сохранились до настоящего времени в литературном языке. В произношении гласных, например, наиболее характерной чертой является изменение в зависимости от их положения (позиции) в ударном или безударных слогах. В 20-х гг. нынешнего века и в последующие десятилетия в русском литературном языке происходили большие изменения. Они были вызваны массовыми перемещениями населения в стране, изменением социального статуса людей, не владевших произносительными нормами, смешением, особенно в городах, выходцев из разных местностей, ликвидацией неграмотности, повышением общего культурного уровня народа под влиянием средств массовой информации, кино, а потом и телевидения. Да и само население Москвы и Ленинграда-Петербурга очень изменилось, поэтому в настоящее время трудно говорить о каких-то серьезных различиях в московском и петербургском произношении. И все же старомосковское произношение до сих пор слышится в речи многих дикторов радио и телевидения, до сих пор культивируется на сцене многих театров, причем отнюдь не московских. Некоторыми оно и сейчас признается образцовым. Также и в деловом общении одним из основных показателей культуры речи является произношение, нормой которого в современном русском языке является старомосковский диалект. К ХIV веку центром Руси становится Москва. Затем именно в Москве закладываются основы русского литературного произношения. Именно московское произношение становится образцом для подражания; говорить так, как в Москве, становится престижно, поскольку именно в Москве живут многие видные государственные деятели, представители науки и искусства того времени, именно Москва становится культурным, научным и политическим центром. Кроме того, как отмечал М.В. Ломоносов, “Московское наречие не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной красоты прочим справедливо предпочитается, а особливо выговором буквы О без ударения как А, много приятнее…”. Московские произносительные нормы окончательно сложились к концу ХIХ века. В пользу выбора в качестве всеобщего образца именно московского наречия говорила не только его столичность, но и промежуточное положение среди всех русских говоров. Будучи в основе северорусским - oўкающим, с течением времени за счет населения, пришедшего с юга и востока, язык приобрел черты, свойственные южнорусскому наречию. Московское произношение к началу XIX века оформилось в своих основных чертах, среди которых наибольшее значение имела полная смена «oканья» «aканьем». К началу XX века многие черты, свойственные московской речи, стали считать образцовыми, а совокупность этих черт впоследствии получила название старомосковского произношения. Это особое время в истории русской орфоэпии, время формирования первых представлений о правильном, нормативном произношении. Революция 1917 года внесла изменения во все сферы общественной жизни, в том числе и в язык. Подверглась изменениям и орфоэпия. Российский диалектолог Сергей Высотский говорил о «крестьянской колонизации» Москвы, совпавшей с первыми послереволюционными десятилетиями. Все это способствовало началу серьезных сдвигов в литературном языке, повлекших ощутимые орфоэпические изменения. В середине XX века впервые состоялось детальное описание произносительных норм русского литературного языка. Ученый-русист Рубен Аванесов писал о том, что орфоэпические нормы русского языка отстоялись главным образом в языке московской интеллигенции, в том числе актеров Московского Малого театра, и просвещенной части купечества (таких людей, как Павел Третьяков, Савва Мамонтов). Через эти круги орфоэпические нормы проникали в язык культурных слоев населения. Речь актеров долгое время была оплотом этого образцового произношения, так как именно театральная речь в эпоху социальных потрясений оставалась наиболее консервативной. К началу XX века попыток сознательной и последовательной кодификации произношения еще не предпринималось. Четырехтомный «Толковый словарь русского языка» под редакцией Дмитрия Ушакова увидел свет в 1934-1940 годах. Он уже содержал некоторые произносительные рекомендации. Позднее на базе этого словаря, в 1949 году, Сергеем Ожеговым был создан однотомный «Словарь русского языка». На сегодняшний день московское произношение – образцовое звучание русской речи, свойственное коренным жителям Москвы, особенности которого признаны нормами для русского литературного языка. Сейчас эти особенности сохраняет русская сценическая речь. Важно отметить, что московскому произношению стремятся следовать телевидение и радио, в целом, публичная речь. На протяжений жизни каждого поколения москвичей хоть и немного, но менялся их язык, и, конечно, в последние десятилетия ушли из него мягкость, благодушие, неторопливость, какая-то, если можно сказать, уютная округлость, столь присущие старомосковскому говору. Резкий, стремительный, требующий бескомпромиссности ритм времени менял и язык. Обороты стали более категоричными, речь менее плавной, образность более ироничной. Речь ещё и зеркало духовного состояния общества. Противостояние культуры и цивилизации, отражение этой борьбы в языке и речи. Ухудшилось качество звучащей речи на радио и телевидении, это тоже черта нашего времени. Изменились условия вещания: появился прямой эфир, новые ведущие, которые не всегда имеют образцовую речь. Разрушение старой дикторской школы в 90-х гг. привело к непрофессиональному подходу к речи. В телевизи онную речь проникли англо-американских звуковые стандарты и манеры говорения. Потому-то ныне нам еще милее живое напоминание о старой московской речи, которая нет-нет да и проявит себя каким-то оборотом или интонацией. Не потому ли такой невиданной популярностью пользуется книга Евгения Платоновича Иванова «Меткое московское слово», выдержавшая уже три издания. В ней запечатлена живая московская речь первых двух десятилетий XX века. Чтение её – удовольствие. Классическое старомосковское произношение всё же сдало свои позиции. И не под влиянием нахрапистого «гхэканья», а в результате интеллигентного давления со стороны Питера. Раньше, всего каких-то 50 лет назад, речь москвича отличалась от речи ленинградца весьма существенно. Уютные московские «булошная», «дощщь», «дьверь», «высокый», «лехкый», «попить чийку», «иди отсуда» являлись само собой разумеющимися. Ленинградцы со своим «как пишется, так и говорится» довольно долго не могли одержать верх. Но уже с середины Х1Х века петербургское произношение начало постепенно усиливать свои притязания на роль общелитературного образца. Согласно лингвистическим исследованиям, старомосковская норма практически повсеместно в столице уступила петербургской. Только 7% москвичей в слове «высокий» не смягчили «к», только 8% не употребили «э» оборотное в заимствованные слова вроде «шинель». А что касается некогда типично московского «дощщь», то теперь «дошть» и «под дождем» вместо «дощщь» и «под дожжем» говорят 86% москвичей и только 74% питерцев. Сдают позиции и пока еще обязательные «яиШница», «скуШно» и «сквореШник» — нынешнее поколение москвичей предпочитает произносить эти слова так, как пишется. Железно держатся только знаменитые московские «што» и «конеШно» — так говорит 99.9% жителей Москвы. 4) Отличительные черты В современной научной практике принято иллюстрировать особенности старомосковского говора, сравнивая их с современными орфоэпическими нормами. Можно выделить наиболее яркие черты старомосковской речи: 1. В начале XX века считалось, что согласные звуки перед мягкими согласными звуками должны произноситься мягко, т. е. надо говорить: [д’]верь, е[с’]ли, [з’]верь, ко[р’]ни, [с’]вет, [с’]мирный, [с’]тих. В настоящее время в подобных случаях обычно произношение с твердым согласным, однако старомосковская норма по-прежнему остается допустимой и сохраняется в театральной речи и речи старшего поколения. Например, в поездах Московского метрополитена нередко можно услышать: «Осторожно, [д’]вери закрываются, [с’]ледующая станция - «…». 2. По «старшей» норме сочетание [чт] произносилось как [шт] в слове что и словах, производных от него/В настоящее время это правило сохраняется для всех указанных слов, кроме нечто [чт]. Во всех других словах орфографическое чт произносится всегда как [чт]: почта, мечта.На месте букв чн, чт в определенных словах произносились звуки [шн], [шт]: [шт]о (что), [шт]обы (чтобы), коне[шн]о, ску[шн]о, наро[шн]о, сливо[шн]ый, огуре[шн]ый, ябло[шн]ый, таба[шн]ый, солне[шн]ый и др. В современном языке такое произношение сохранилось лишь в нескольких словах ([шт]о (что), [шт]обы (чтобы), коне[шн]о, наро[шн]о), в других допустимы оба варианта (порядо[шн]ый и порядо[ч’н]ый, було[чн]ная и було[шн]ная), в некоторых случаях произносят только [ч’н] (огуре[ч’н]ый, ябло[ч’н]ый). Напоминают нам о старшей орфоэпической норме некоторые фразеологизмы, в которых сохранилось старомосковское произношение: со свиным рылом в кала[шн]ый ряд, шапо[шн]ое знакомство. 3. Буквосочетания зж, жд, жж по старой московской норме произносились с долгим мягким звуком [ж’ж’]: до[ж’ж’]и (дожди), дро[ж’ж’]и (дрожжи), по[ж’ж’]е (позже), е[ж’ж’]у (езжу) и др. В наши дни такое произношение встречается намного реже. Современное произношение [жд’] (на конце слова – [шт’]) оценивается как вариант литературной нормы. 4. В некоторых словах после ударного [э] и перед губными и заднеязычными согласными звуками произносился мягкий [р’]: пе[р’]вый (первый), се[р’]п (серп), сте[р’]ва (стерва); ве[р’]х (верх), четве[р’]г (четверг), це[р’]ковь (церковь). Эта особенность до сих пор встречается в речи старшего поколения. 5. На месте буквы а в первом предударном слоге после ш, ж, ц по старым московским нормам произносился звук [ы], т. е. говорили: [шы]ляпин (Шаляпин), [шы]мпанское (шампанское), [шы]ги (шаги), [жы]ра (жара), [жы]ндарм (жандарм), [цы]ризм (царизм). Следы этого сохранились в современном произношении, например, в формах слова «жалеть» и производных от него: ж[ы]леть, к сож[ы]лению, пож[ы]лей. Сюда также относятся формы множественного числа (кроме именительного падежа) слова «лошадь» и производные от него: лош[ы]дей, лош[ы]дям, на лош[ы]дях. 6. Окончание прилагательных -гий, -кий, -хий меняется на –гой, -кой, -хой. например: дол[гой] (долгий), широ[кой] (широкий), ти[хой] (тихий). 7. Старомосковская орфоэпическая норма предполагала, что безударные окончания глаголов -ат и -ят должны произноситься как [ут]: дыш[ут] (дышат), душ[ут] (душат), гон[ут] (гонят), люб[ут] (любят) и т. п. 8. Возвратный постфикс -сь, -ся согласно нормам старомосковского говора произносился твердо, вопреки орфографии (это и позволило, например, Марине Цветаевой рифмовать вкус и боюсь: «Смывает лучшие румяна // Любовь. Попробуйте на вкус, // Как слезы солоны. Боюсь, // Я завтра утром - мертвой встану...»). В наши дни эта черта встречается в речи старшего и (намного реже) младшего поколения. 9.Для русского литературного языка свойственно аканье, т.е. произношение [о] в безударном слоге, стоящем перед ударным, после твердых согласных как звука, близкого к [а], обозначаемого знаком α – альфа: к[а]рова– корова, с[а]бaка– собака, ст[а]ю– стою. В остальных безударных слогах, независимо от того, находятся ли они до или после ударного слога, заметно изменяется произношение не только [о], но и [α]. Оба звука произносятся как неясный, в большей или меньшей степени сокращенный ы-образный звук, средний между [а] и [ы], условно обозначаемый знаком ер/ъ/ Например, пишем сковорода, проволока, а произносим скъвърада, про´вълъкъ. При произношении слов с неясными, по большей части сокращенными (редуцироваными) гласными, есть одна опасность, о которой надо постоянно помнить. Если мы будем слишком сокращать [α] и [о], некоторые слова могут зазвучать так, как звучат слова с другими значениями. Тогда наши собеседники могут не все понять из сказанного нами. Так, слово голова [гълава] может звучать как глава [глαва], пароход [пърахот], – как проход [прαхот], паровоз [пърαвос] – как провоз [прαвос], сторона [стърαна] – как страна [стрαна]. 10.При произнесении согласных по-прежнему характерно в литературном языке, например, оглушение звонких согласных на конце слова и перед глухими и, наоборот, озвончение глухих перед звонкими. Приведем примеры возможного оглушения: дуб – ду[п], любовь - любо[ф , ], круг - кру[к], площадь - площа[т ], дорожка –доро[ш]ка, алмаз – алма[с]. Некоторые говорящие при оглушении звонкого [г] на конце слова используют не парный ему глухой [к], что соответствовало бы орфоэпической норме, а согласный [х]. Говорят, например, вра[х] – враг, вдру[х] – вдруг, сне[х] – снег, фла[х]– флаг, что соответствует просторечному или диалектному произношению. Приведем примеры и озвончения глухих перед звонкими согласными: вокзал – во[гз]ал, футбол – фу[дб]ол, сдать - [зд]ать, которые стали нормативными. У московского произношения с середины XIX в. был сильный конкурент – петербургское произношение. Оно отличалось от московского большей близостью к письменной речи, т.е. произношением близким в некоторых случаях к написанию. Например, москвичи говорили м[и]ста, сладк[ъй], було[ш]ная. петербуржцы произносили, как писали – м[е]ста, сладк[ий], було[ч]ная. Каков же сегодня статус этих произносительных особенностей, как складывается их судьба? Нужно ли нам знать, как говорили в Москве сто лет назад, не приведет ли это к возникновению дополнительных речевых ошибок? Разумеется, не приведет. Орфоэпия тем и отличается от орфографии, что допускает сосуществование разных вариантов произношения. Поэтому говорит ли нам диктор в метрополитене о том, что [д]вери закрываются или [д’]вери закрываются, он ни в коем случае не совершает ошибки, а лишь пользуется одной из возможных правильных, нормативных форм. Да и так ли плохо следовать орфоэпическим традициям? Благодаря знакомству с ними мы можем лучше, полнее чувствовать красоту языка пьес Александра Островского и Алексея Толстого, составляющих значительную часть репертуара многих театров. Сценическое произношение стремится придерживаться старомосковских норм. Например, сценическая речь принимает только [што] (что), а также [ш] на месте буквы ч в ряде слов с чн: коне[шн]о, ску[шн]о, яи[шн]ица и др., а также в женских отчествах на -ична: Савви[шн]а и др. Сценическая речь удерживает и старомосковское произношение отчеств в сочетании с именами: Николай Алек[с`еич`], Сер[г`еич`], Софья Анд[р`е]вна, Софья Алек[с`е]вна, Иван Григо[р`jич`], Николай Дмит[р`ич`], Анна Нико[ла]вна, Ольга Григо[р`н]а и др. Сценическая речь кодифицирована и поэтому противостоит, вместе с литературной кодифицированной речью, речи разговорной. Сценическое произношение стремится к единообразию и стабильности в значительно большей степени, чем любого вида несценическая речь. Отсюда качественное своеобразие сценического произношения, длительное сохранение в нем черт, утраченных или ограниченных в несценической речи. Сценическая речь получает известную самостоятельность по отношению к другим видам литературной речи и отличается от разговорной речи в значительно большей мере, чем все другие виды речи. Тем не менее, вариативность присутствует и в сценической речи. Принято считать, что одной из причин вариантности является влияние на сценическую речь местных говоров. Мы должны признать, что отмеченные Р.И. Аванесовым особенности сценической речи до сих пор имеют место в сценической практике не только как сценическая краска, но и как фонетический фон, неотъемлемая черта актерского произношения. Рано констатировать факт ухода в небытие элементов старомосковских норм. Заключение. Трудно найти для изучения лингвистическую работу, полностью посвященную истории русского литературного произношения, в которой употреблялись бы термины «старомосковский говор», «старая московская норма», «старомосковское произношение». Единого мнения о сущности этого явления в науке нет, как нет и ни одного труда, специально посвященного изучению черт старого московского произношения. До настоящего времени остается неясным ряд вопросов, связанных с различными фактическими составляющими этого явления, начиная от определения хронологических рамок и заканчивая выяснением социальной принадлежности контингента носителей старой московской нормы. Сейчас широко распространилось мнение о том, что старомосковская произносительная система, явившаяся базой для становления современных орфоэпических норм, во второй половине — конце XX века утратила актуальность. Однако, даже поверхностные наблюдения последнего времени над речью литературно говорящих коренных москвичей разного возраста, а также анализ массивов звучащей речи теле- и радиопрограмм позволяют сильно усомниться в непреложности такого утверждения. Москва - не просто самобытный русский город с древней историей, а столица государства. А значит, она должна быть визитной карточкой России и гостеприимным домом. Как и любая столица, Москва является центром, куда ведут все дороги. Таковой, надеюсь, она и останется, как останется и образцом красивая русская литературная речь. Литература. Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке: Учебное пособие / Н.С.Валгина. - Москва: Логос, 2001. - 304 с. Культура русской речи. Учебник для вузов/ Под ред. проф. Л.К.Граудиной и проф. Е.Н.Ширяева. – М.: ИНФРА-М, 2000. – 560 с. Петроченко В.И. Русский язык и культура речи. Учеб.-метод. комплекс / В.И.Петроченко. – Красноярск: КГПУ им.В.П.Астафьева, 2007. – 163 с. Русский язык и культура речи / Под ред. В.И.Максимова. - М. Гардарики, 2001. - 413 с.С.156-159 Современный русский язык и культура речи / Под ред. В.Д.Черняк. - М.: Высшая школа, 2006. – 219 с. Размещено |