криптовалюта. Криптовалюта как предмет объект или средство преступления В Арши. Криптовалюта как предмет, объект или средство преступления (В. Аршинова, газета "Адвокатская газета", n 2, n 3, январь, февраль 2022 г.)

• Название: Криптовалюта как предмет, объект или средство преступления (В. Аршинова, газета "Адвокатская газета", n 2, n 3, январь, февраль 2022 г.)
• Анкор: криптовалюта
• Дата: 09.12.2022
• Размер: 57.27 Kb.
• Имя файла: Криптовалюта как предмет объект или средство преступления В Арши.rtf
• Тип: Анализ; #836604

Криптовалюта как предмет, объект или средство преступления (В. Аршинова, газета "Адвокатская газета", N 2,…

Криптовалюта как предмет, объект или средство преступления (В. Аршинова, газета "Адвокатская газета", N 2, N 3, январь, февраль 2022 г.)

В. Аршинова,

адвокат АП г. Москвы, МКА "Сед Лекс",

старший партнер ЮК "Альтависта"
Газета "Адвокатская газета", N 2, январь 2022 г., с. 6-7, N 3, февраль 2022 г., с. 12-13.
Анализ судебной практики по уголовным делам, связанным с оборотом криптовалюты.
В настоящей статье приведен обзор уголовных дел, связанных с оборотом криптовалюты, проанализировано, как суды толкуют природу криптовалюты и использование ее в качестве предмета преступления, сделан вывод о том, что цифровые активы активно вошли в нашу повседневную жизнь и применяются людьми в обороте, поэтому со стороны государства требуются разработка механизмов защиты данного вида активов от незаконных действий и надлежащий контроль за их законным использованием.
В статье "Возбуждение уголовных дел по криптовалюте и майнингу"*(1), написанной в 2018 г., я приводила обзор зарубежной и отечественной судебной практики, связанной с использованием криптовалюты. С тех пор в правовом регулировании данной сферы многое изменилось.

Правовое регулирование

Российским законодательством криптовалюта признана цифровой валютой (совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), содержащихся в информационной системе, которые предлагаются и (или) могут быть приняты в качестве средства платежа) (Федеральный закон от 31 июля 2020 г. N 259-ФЗ "О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон о цифровых активах)). Также в стадии обсуждения находятся поправки в Налоговый кодекс РФ, КоАП РФ, УК РФ и УПК РФ, устанавливающие ответственность за различные нарушения при работе с цифровой валютой.

Введено понятие "цифровые финансовые активы". Под ними понимаются цифровые права, которые, в свою очередь, ст. 128 ГК РФ отнесены к имущественным правам.

Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и Федеральным законом от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" цифровая валюта приравнена к имуществу.

Криптовалюта так и не признана денежной единицей Российской Федерации.

Законом о цифровых активах установлен запрет для юридических лиц, личным законом которых является российское право, филиалов, представительств и иных обособленных подразделений международных организаций и иностранных юридических лиц, компаний и других корпоративных образований, обладающих гражданской правоспособностью, созданных на территории Российской Федерации, физических лиц, фактически находящихся в Российской Федерации не менее 183 дней в течение 12 следующих подряд месяцев, принимать цифровую валюту в качестве встречного предоставления за передаваемые ими (им) товары, выполняемые ими (им) работы, оказываемые ими (им) услуги или иного способа, позволяющего предполагать оплату цифровой валютой товаров (работ, услуг).

Требования вышеназванных лиц, связанные с обладанием цифровой валютой, подлежат судебной защите только при условии информирования ими о фактах обладания цифровой валютой и совершения гражданско-правовых сделок и (или) операций с цифровой валютой в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах.

В Российской Федерации запрещено распространение информации о предложении и (или) приеме цифровой валюты в качестве встречного предоставления за передаваемые ими (им) товары, выполняемые ими (им) работы, оказываемые ими (им) услуги или иного способа, позволяющего предполагать оплату цифровой валютой товаров (работ, услуг).

Особенности квалификации преступлений

Что касается уголовного права, то, например, для целей Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" цифровая валюта признана имуществом.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. N 32 (ред. от 26 февраля 2019 г.) "О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем" установлено, что исходя из положений ст. 1 Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма от 16 мая 2005 г. и с учетом Рекомендации 15 ФАТФ предметом преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ, могут выступать в том числе и денежные средства, преобразованные из виртуальных активов (криптовалюты), приобретенных в результате совершения преступления.

Наиболее распространенным преступлением в России с использованием криптовалюты является легализация криптовалюты, полученной от незаконного оборота наркотических средств или оружия. По крайней мере, практика раскрытия этих преступлений складывается уже несколько лет.

Другие же преступления в данной сфере либо не известны правоохранительным органам, либо не предусмотрены в уголовном законодательстве. Сложность установления цепочки транзакций с криптовалютами свидетельствует об основной трудности в доказывании, а именно - определить механизм легализации, который зачастую настолько запутанный, что разобраться в нем могут только сами лица, ее осуществлявшие*(2).

Если говорить, о странах ЕС, то наиболее распространенными из выявленных способов легализации (отмывания) криптовалюты являются следующие действия:

- управление бизнесом по обмену криптовалют, включая криптобанкоматы для депонирования преступных денежных средств и преобразования их в криптовалюту;

- прием наличных денег с последующим использованием методов смурфинга для внесения преступных денежных средств на несколько банковских счетов в процессе наслоения с последующим обменом на криптовалюту;

- крупные переводы с банковских счетов на криптобиржевые платформы.

Обязательный признак составов преступлений

Так, приговором Первомайского районного суда г. Пензы от 26 февраля 2019 г. Е. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1, ч. 1 ст. 174.1 УК РФ за покушение на незаконный сбыт наркотических средств с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, а также за финансовые операции с денежными средствами, приобретенными в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами.

Судом установлено, что Е. осуществлял незаконный сбыт наркотических средств, получая за это оплату в криптовалюте биткоин, и впоследствии совершал финансовые операции, в результате которых безналичным способом обменивал криптовалюту на рубли (способом, который затрудняет возможность выявления указанных фактов правоохранительными органами) с использованием банковской карты, оформленной на чужое имя, легализовав таким образом денежные средства в крупном размере*(3).

При этом в ходе предварительного следствия по уголовному делу проведена судебно-бухгалтерская экспертиза, согласно выводам которой в интернет-приложении "60cek.org" на телефоне подсудимого на обезличенный биткоин-кошелек осуществлялось поступление криптовалюты биткоин в размере 0,32186962 ВТС за 83 913,54 руб., и в тот же период осуществлялось перечисление криптовалюты в размере 0,32013912 ВТС за 83 462,39 руб., путем дробления сумм платежей. Впоследствии со сторонних счетов банков, оформленных на неосведомленных лиц, на расчетный счет указанной банковской карты поступали денежные средства в рублях.

Сумма денежных средств, перечисленная с использованием такой схемы, а именно стоимость криптовалюты в рублях, установлена судом в качестве размера легализации и положена в основу соответствующей квалификации деяния по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ.

Таким образом, курс криптовалюты биткоин определил фактические обстоятельства, необходимые для квалификации деяния.

При этом если бы сумма денежных средств, преобразованных из криптовалюты, превышала один миллион рублей, то такое деяние квалифицировалось бы по ч. 2 или 3 ст. 174.1 УК РФ.

В вопросах квалификации деяний по ст. 174, 174.1 УК РФ размер легализованной криптовалюты имеет значение также и в целях наложения ареста на криптовалюту либо ее последующей конфискации. В связи с этим недопустимо изъятие криптовалюты в случае недоказанности незаконности ее происхождения*(4).

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. N 32 "О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем", цель придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенным преступным путем (в результате совершения преступления), как обязательный признак составов преступлений, предусмотренный ст. 174, 174.1 УК РФ, может быть установлена на основании фактических обстоятельств дела, указывающих на характер совершенных финансовых операций и сделок, а также иных сопряженных с ними действий виновного лица и его соучастников, направленных на сокрытие факта оборота. Такая цель может проявляться в частности: в приобретении недвижимого имущества, произведений искусства, предметов роскоши и т.п. при условии осознания и сокрытия виновным преступного происхождения денежных средств, за счет которых такое имущество приобретено.

О направленности умысла на легализацию денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, не свидетельствует распоряжение ими в целях личного потребления (приобретение продуктов питания, товаров первой необходимости, получение бытовых услуг и т.п.).

Таким образом, по смыслу закона при решении вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ, необходимо установить, что лицо совершило указанные финансовые операции и другие сделки с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами.

Обязательные доказательства

Судебная практика высших инстанций отменяет приговоры и направляет дела на новое рассмотрение, если отсутствуют доказательства сумм денежных средств, которые осужденный получил от продажи наркотических средств, за сбыт или покушение на сбыт которых он осужден данным или иным приговором, в какие даты и время, а также какие финансовые операции и когда он совершил именно с этими денежными средствами, которые образуют состав преступления, предусмотренный ст. 174.1 УК РФ.

Определением Первого кассационного суда общей юрисдикции от 15 июля 2021 г. N 77-2229/2021 был отменен приговор Володарского районного суда г. Брянска в отношении З., осужденного по ч. 3 ст. 30, п. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, п. "а" ч. 4 ст. 174.1 УК РФ.

В Определении отмечено, что оплата за преступную деятельность З. организаторами и руководителями организованной группы поступала ему в виде криптовалюты "биткойн", которую З. конвертировал на интернет-площадке "..." в рубли и через платежную систему переводил на свой банковский счет, после чего обналичивал и использовал на личные нужды, для оплаты текущих расходов.

Само по себе использование банковских операций по переводу денег с электронных счетов на банковские карты для возможности их последующего обналичивания и распоряжения ими в личных целях не может свидетельствовать о легализации денежных средств. Указанные операции, как следует из установленных судом обстоятельств, являлись лишь финансовым инструментом, направленным на сокрытие преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотических средств.

Вместе с тем из обвинения, предъявленного З., и описательной части приговора не видно, какие суммы осужденный получил от продажи наркотических средств, за сбыт или покушение на сбыт которых он осужден данным или иным приговором, в какие даты и время, а также какие финансовые операции и когда он совершил именно с этими денежными средствами, которые образуют состав преступления, предусмотренный ст. 174.1 УК РФ.

При таких обстоятельствах обоснованность обвинения З. по п. "а" ч. 4 ст. 174.1 УК РФ судом не проверена, дело направлено на новое рассмотрение.

В деле, рассмотренном Вторым кассационным судом общей юрисдикции (кассационное определение от 6 июля 2021 г. N 7У-5510/2021[77- 2052/2021), в принципе не потребовалось дополнительной квалификации по ст. 174.1 УК РФ и человек был осужден только по статьям, связанным с оборотом и сбытом наркотиков.

В данном деле осужденный пояснил, что является потребителем наркотических средств с ноября 2019 г., а с января 2020 г. стал работать курьером в интернет-магазине по торговле наркотическими средствами, на сайт которого перевел 10 000 руб. Его роль заключалась в получении от "магазина" информации о координатах тайника с большим количеством наркотиков, дальнейшей расфасовки и раскладки "закладок" с наркотическими средствами. За каждую сделанную им "закладку" он получал заработную плату - эти деньги за сбыт наркотиков ему переводили в биткоинах на кошелек на сайте, далее на сайт-обменник, где обменивались в рубли по курсу, далее он переводил деньги на банковскую карту, одновременно ему приходили сообщения с размером заработной платы и координатами места "закладок".

Определение права принадлежности криптовалюты

Интересно мнение правоохранительных органов по вопросу квалификации преступлений, связанных с оборотом криптовалют.

Применительно к уголовно-правовым критериям оценки криптовалюты как предмета, объекта или средства преступления достаточно лишь законодательного закрепления криптовалюты как иного имущества. Это, в свою очередь, означает, что криптовалюта как иное имущество может быть средством совершения преступления, например легализации (отмывания) денежных средств; может быть предметом преступления о различных хищениях; криптовалюта может являться объектом киберпреступлений.

В рамках уголовного законодательства для верной квалификации преступления и установления факта совершения преступления, связанного с оборотом криптовалюты, было бы достаточно лишь определить право принадлежности криптовалюты определенному лицу, по сути, право собственности, которое в настоящее время законом не регламентировано*(5).

Для установления факта совершения преступления нет необходимости определять, чем является криптовалюта, достаточно установить, на основании какого права она принадлежит потерпевшему лицу. В подавляющем большинстве случаев речь идет о праве собственности, которое из-за отсутствия специальных положений закона требует не регистрации, а лишь соблюдения общих правил подтверждения принадлежности. В силу сущности криптовалюты как явления, а также многообразия видов криптовалют определять эти правила необходимо в соответствии с природой конкретного вида, что требуется в отношении не только криптовалюты, но и вполне привычных нам предметов преступления*(6).

Постановлением Верховного Суда РФ от 17 марта 2021 г. по делу N 31-УД21-4-К6 отказано в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции кассационной жалобы Б., осужденного 6 июля 2016 г. приговором Калининского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики по п.п. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1, ч. 3 ст. 174.1 УК РФ.

Судом установлено, что Б., осуществляя незаконный сбыт наркотических средств, получил преступный доход в сумме 8 млн 562 тыс. 794 руб. В целях придания правомерности владению, пользованию и распоряжению этими денежными средствами он произвел финансовые операции по их перечислению с электронных счетов платежных систем на банковские счета. После этого обналичил их через банкоматы кредитных организаций.

Верховный Суд РФ указал, что избранный Б. способ получения денежных средств путем совершения последовательных финансовых и банковских операций свидетельствует о наличии у осужденного цели придания правомерного вида их владению, пользованию и распоряжению. Б., совершая указанные финансовые операции, путем сокрытия (конспирации) незаконного происхождения таких денежных средств добивался придания статуса правомерности владения этими доходами, в результате чего денежные средства, полученные от незаконного оборота наркотических средств, были введены в легальный экономический оборот, в том числе в систему банковской деятельности, в процессе которой банк с некоторых денежных операций взимал комиссию, что дополнительно указывает на общественную опасность содеянного, выраженную в наличии самостоятельного обособленного предмета преступного посягательства - сферы экономической деятельности, предусмотренной гл. 22 УК РФ.

При этом для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ, не требуется обязательного вовлечения легализуемого имущества в экономический оборот, поскольку ответственность по указанной статье уголовного закона наступает при установлении самого факта совершения финансовой операции или иной сделки с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом.

В таких условиях, несмотря на позицию судов, с целью снижения общественной опасности преступных легализаций также необходимо обеспечить изъятие технических средств, с помощью которых незаконно легализовываются виртуальные активы, арест имущества обвиняемых при исполнении приговоров, надлежащую правовую оценку их действиям*(7).

Использование результатов финансовых расследований

Прокуратура считает, что при формировании доказательственной базы следует шире использовать результаты финансовых расследований.

Так, прокуратурой Свердловской области с 2018 г. применяется перспективная практика*(8) выявления латентных преступлений, связанных с легализацией преступных доходов с использованием технологии блок-чейн и криптовалюты биткоин*(9).

По результатам изучения дел оперативного учета в сфере незаконного оборота наркотиков и направленных прокурорами постановлений в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, органы внутренних дел области по рассекреченным материалам оперативно-разыскной деятельности возбудили 10 уголовных дел по ст. 174.1 УК РФ (в 2018 г. - 1, в 2019 г. - 3, в 2020 г. - 4, в 2021 г. - 2). Общая сумма легализованных средств - 42 млн руб. Все преступления совершены с использованием криптовалют и технологии блокчейн*(10).

Например, приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 19 ноября 2020 г., вступившим в законную силу 22 декабря 2020 г., В. признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере и в легализации приобретенных им денежных средств.

В качестве оплаты за незаконный сбыт наркотиков В. получил криптовалюту биткоин, эквивалентную сумме 200 тыс. руб. С целью легализации полученного дохода он обменял криптовалюту в "теневом" интернете, совершив перевод на счета неустановленных лиц, которые, в свою очередь, поместили в специально оборудованные тайники реальные деньги (российские рубли) на указанную сумму, впоследствии извлеченные осужденным.

Криптовалюта - предмет мошенничества

Криптовалюта также используется при совершении преступлений по ст. 159 УК РФ (мошенничество). Ярким примером служит дело, рассмотренное Кировским районным судом г. Омска (приговор от 16 июля 2020 г. по делу N 1-482/2020), где суд называет операции с криптовалютой "финансовой пирамидой"*(11).

Из приговора следует, что "З., достоверно зная о существовании криптовалюты и растиражированной в СМИ информации о возможности заработать прибыль на разнице курсов криптовалют с помощью виртуальных торгов на криптовалютных биржах, используя недостаточную осведомленность населения относительно механизмов получения прибыли при вложении денежных средств в криптовалюту, основал свой преступный план на привлечении денежных средств физических лиц под предлогом ничем не обеспеченного обещания выплаты высоких процентов от якобы высокодоходной деятельности по вложению денежных средств в криптовалюту, по своей сути представляющих "финансовую пирамиду", требующую постоянного привлечения новых участников и влекущую неизбежное вовлечение большого числа граждан, которым причиняется материальный ущерб.

Для реализации преступных намерений, рассчитанных на длительное время и направленных на извлечение большего количества денежных средств в возможно короткие сроки, З., преследуя цель расширения своего "преступного бизнеса", привлек к деятельности по вложению денежных средств в криптовалюту неосведомленных о его преступных намерениях знакомых, посредством которых планировал совершать хищение денежных средств граждан, именуя их вкладчиками. При этом З. доводил до потерпевших заведомо ложную информацию о якобы осуществляемой им успешной и высокодоходной деятельности в области инвестирования в криптовалюту, а также размещении вкладываемых денежных средств на криптовалютных биржах, что обеспечивало возможность исполнения обязательств перед вкладчиками.

Реализуя свой преступный умысел, З. в период совершения преступления умышленно создал образ успешного предпринимателя, осуществляющего деятельность в сфере криптовалютных вложений. При этом не имел намерений выполнить в полном объеме принятые на себя обязательства по гарантированному возврату вкладчикам вложенных денег в криптовалюту и получению ими прибыли, а наоборот - предпринимал действия, направленные на обращение полученных денежных средств в свою пользу, что в конечном счете повлекло причинение особо крупного имущественного вреда вкладчикам в общей сумме 18 008 700 руб.

Помимо этого с целью увеличения количества вкладчиков и размеров вкладов и, как следствие, - суммы хищения З. довел до сведения вкладчиков, что свой вклад они могут получить обратно в любое время, уведомив его об этом за пару дней, но при этом потеряют возможность в дальнейшем получить доход с выведенных из криптовалюты денежных средств.

С целью создания перед вкладчиками видимости законности своей деятельности регулярно сообщал им заведомо ложные сведения о якобы росте вложенных ими денежных средств, информируя их посредством средств мобильной связи, указывая в СМС-сообщениях цифровые значения вкладов, якобы свидетельствующие о их росте.

Сложно спорить с данным приговором суда, поскольку он вступил в силу и в данном случае было чистосердечное признание, но отнесение операций с криптовалютой к финансовой пирамиде противоречит природе криптовалюты, а правильность квалификации по ст. 159 УК РФ вызывает сомнения, учитывая наличие ст. 172.2 УК РФ.

Криптовалюта - не имущество

Еще одно дело, интересное с точки зрения толкования судами природы криптовалюты и использования ее в качестве предмета преступления, было рассмотрено Шестым кассационным судом общей юрисдикции 9 сентября 2020 г. N 7У-10543/2020[77-1839/2020]. В кассационных жалобах, которые были удовлетворены, осужденные и их адвокаты указывали, что виртуальная валюта не может быть признана денежным средством, не представляет собой валютной ценности, определить размер ущерба невозможно. Сторона защита также отмечала, что суд не дал оценку ходатайству об исключении из числа доказательств по уголовному делу протокола осмотра интернет-страницы криптобиржи.

Кассационная инстанция указала, что доводы апелляционных жалоб защитников об отсутствии в действиях осужденных составов оспариваемых преступлений ввиду неотнесения криптовалюты к имуществу, об оспаривании суммы причиненного потерпевшим ущерба и законности определения его размера, а также об оспаривании допустимости доказательств - протоколов осмотров интернет-страницы с информацией о курсе (ВТС) к доллару, хранящейся на интернет-сайте по адресу: <данные изъяты> судом апелляционной инстанции оставлены без проверки, каких-либо суждений по данным вопросам в апелляционном определении не приведено.

Вместе с тем установление того, относится ли криптовалюта к имуществу, за хищение которого предусмотрена уголовная ответственность, а также размера похищенного имущества является принципиально важным, поскольку от установления данных обстоятельств зависит не только квалификация действий осужденных, но и наличие либо отсутствие в их действиях состава преступления.

Дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Криптовалюта и компьютерная информация

Обращу внимание, что в данном деле один из осужденных ссылался на необходимость переквалификации содеянного на ч. 2 ст. 159.6 УК РФ "Мошенничество в сфере компьютерной информации".

Автор данной статьи не встречал приговоров, связанных с оборотом криптовалюты, с квалификацией по ч. 2 ст. 159.6 УК РФ, но в данном случае прослеживается явная сложность в определении понятия цифровых валют, которая в одних законах именуется имуществом, а в других признается совокупностью электронных данных или цифровым кодом.

Понятие компьютерной информации в УК РФ раскрывается в примечании к ст. 272, согласно которому компьютерная информация - это сведения (сообщения, данные), предоставленные в форме электрических сигналов, независимо от средств их хранения, обработки и передачи.

Мнения юристов по вопросу отнесения криптовалюты к компьютерной информации разнятся. Одни указывают, что как предмет и средство преступного посягательства криптовалюта - это разновидность компьютерной информации, т.е. сведения (сообщения, данные), представленные в форме электрических сигналов, независимо от средств их хранения, обработки и передачи (примеч. 1 к ст. 272 УК РФ). Иными словами, это электронные записи - электронные условные числовые единицы, которые используются участниками криптовалютных платежных систем для взаимных расчетов. Данное обстоятельство необходимо учитывать при квалификации преступных деяний рассматриваемой категории*(12).

Другие утверждают, что, обращаясь к УК РФ и к доктрине уголовного права, следует отметить, что криптовалюта не является компьютерной информацией в проекции объекта уголовно-правовой охраны. Безусловно, наличествуют схожие "физические" характеристики криптовалюты и компьютерной информации в связи с их электронными (виртуальными) неосязаемыми свойствами, однако при этом фундаментальное отличие состоит в отношении субъектов права к криптовалюте как к одной из разновидностей денежных средств, валюты, средства обмена.

Криптовалюта прочно ассоциируется как в теории, так и на практике с деньгами или с платежными средствами, что коренным образом отличает ее от компьютерной информации. На наш взгляд, единственным общим свойством криптовалюты и компьютерной информации является виртуальная природа обоих объектов.

Вместе с тем неправомерные действия в отношении криптовалюты или с ее использованием, причиняющие материальный ущерб, не могут быть квалифицированы по действующему уголовному закону, в связи с чем за неимением специализированных составов такие посягательства квалифицируются в судебной практике только в соответствии с гл. 28 УК РФ*(13).

На мой взгляд, на данный вопрос может ответить только комплексная экспертиза, но также явно требуется дополнительное правовое регулирование/разъяснения Верховного Суда РФ.

Криптовалюта - предмет хищения

Одно из ярких уголовных дел, где изучалась судами фактически природа криптовалюты, является приговор Всеволожского городского суда Ленинградской области от 8 апреля 2019 г., оставленный без изменения Апелляционным определением Ленинградского областного суда от 4 марта 2020 г. по делу N 22106/2020 и отправленный новое судебное рассмотрение кассационной инстанцией*(14) (в части взыскания солидарно с осужденных процессуальных издержек, связанных с выплатой вознаграждения представителю потерпевших).

В данном деле лица были осуждены по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ за разбой, т.е. нападение в целях хищения чужого имущества, совершенного с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере.

Похищенное имущество включало криптовалюту в размере 0,69 и 0,75 биткоина.

В жалобах адвокаты указывали на необоснованное включение в размер причиненного потерпевшему имущественного ущерба стоимости биткоинов, которые, по мнению защитников, не являются объектом гражданских прав и не могут быть предметом преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ, а также

на недоказанность факта хищения криптовалюты и принадлежность ее потерпевшему.

В целях установления объема и суммы похищенного у потерпевших имущества судом были исследованы представленные потерпевшим: скриншот "холодного кошелька" с сайта "LEdGER" <данные изъяты>, в соответствии с которым была произведена транзакция перевода 0,67143272 биткоина, скриншот личного кабинета с сайта "BINANCE" <данные изъяты>, в соответствии с которым была произведена транзакция перевода 0,75904922 биткоина. Также исследовался график биткоина (ВТС) к доллару (USD) за март 2018 г., опубликованный на справочном портале "Калькулятор" в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", и официальный курс валют на заданную дату, опубликованный на сайте Банка России в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

Ссылаясь на положения ст. 128 ГК РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 февраля 2019 г. N 1, Закон о цифровых активах и письма Министерства финансов РФ и Федеральной налоговой службы РФ от 4 июня 2018 г. N БС-4-11/10685; от 22 ноября 2018 г. N БС-4-11/22635, суды признали имевшуюся у потерпевшего цифровую валюту (криптовалюту) предметом хищения.

Криптовалюта не является предметом преступления против собственности

Противоположный подход суда был применен в деле, рассмотренном Петроградским районным судом города Санкт-Петербурга в рамках уголовного дела N 1-95/2020 (1-494/2019). Суд вынес обвинительный приговор в отношении П.Д. Пирона и Е. В. Пригожина, которые угрозами и силой заставили потерпевшего отдать им 5 млн руб., а также перевести П.Д. Пирону 99 ВТС, стоимость которых по состоянию на 3 июня 2018 г. составляла более 48 млн руб., и другие цифровые активы на сумму 7 млн руб.

При этом суд сослался на позицию Банка России, который виртуальную валюту относит к суррогатам денежных средств, указав в приговоре, что в связи с отсутствием правового статуса признать ее объектом гражданского права не представляется возможным, и поэтому она не является предметом преступления против собственности. Вследствие чего завладение криптовалютой суд из объема обвинения исключил. В дальнейшем приговор был отменен и дело направлено на новое рассмотрение.

Понятие "денежные суррогаты", как иногда именуют криптовалюту, известно уголовному праву давно и не рассматривалось как нечто абстрактное и не имеющее реальной стоимости.

Под ними понимаются частные средства платежа, номинированные в рублях или иных единицах (могущих быть переведенными в рубли) и имеющие ограниченное хождение в сфере реализации товаров, выполнения работ, оказания услуг. Они также могут выступать предметом хищения (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 1980 г. N 6 "О практике применения судами Российской Федерации законодательства при рассмотрении дел о хищениях на транспорте"; п. 8.1 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. N 4 "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества").

В зависимости от типа денежного суррогата (номинативные, премиальные, платежные или дисконтные) квалификация преступных действий может различаться.

Оценка судами криптовалюты исключительно путем противопоставления рублю и отнесения к денежным суррогатам, с учетом нововведений в законодательстве, указанных в начале данной статьи, сегодня, конечно, недопустима. Цифровые активы активно вошли в нашу повседневную жизнь и используются людьми в обороте, поэтому со стороны государства требуются разработка механизмов защиты данного вида активов от незаконных действий и надлежащий контроль за их законным использованием.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) https://bitcryptonews.ru/lawyers/vozbuzhdenie-ugolovnyix-del-po-kriptovalyute-i-majningu.

*(2) Долгиева М.М. Легализация криптовалюты: судебная практика // Законность. 2021. N 3.

*(3) Приговор Первомайского районного суда г. Пензы от 26 февраля 2019 г. https://sudact.ru/regular/doc/PCR4S6R34MVS/.

*(4) Долгиева М.М. Указ. соч.

*(5) Долгиева М.М. Легализация криптовалюты: судебная практика // Законность. 2021. N 3.

*(6) Кучина Я.О. Оборот криптовалюты как объект преступления и доктринальные ошибки его восприятия // Актуальные проблемы российского права. 2020. N 4.

*(7) Чукреев В.А., Семенов Н.В. Особенности выявления легализации криптовалют при осуществлении прокурорского надзора за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность // Следственная практика. 2020. N 212.

*(8) Семенов Н.В. Выявление легализации преступных доходов при осуществлении прокурорского надзора за органами, осуществляющими ОРД // Прокурор. 2020. N 2.

*(9) Чукреев В., Шаров М. Легализация (отмывание) денежных средств с использованием технологии блокчейн // Законность. 2019. N 11.

*(10) Чукреев В.А., Семенов Н.В. Противодействие легализации цифровых валют с использованием информационно-телекоммуникационных технологий // Законность. 2021. N 10.

*(11) https://sudact.ru/regular/doc/dnN3OerlvDlT/?regular-txt=криптовалюта+®ular-case_doc=®ular-law chunkinfo=Статья+159.+Мошенничество%28УК+РФ %29®ular-date_from=®ular-date_to=®ular-workflow_stage=®ular-area=®ular-court=®ular-judge=&_=1639048343044

*(12) Бычков В.В., Вехов В.Б. Специальные знания, обеспечивающие расследование преступлений, связанных с оборотом криптовалюты // Российский следователь. 2018. N 2.

*(13) Долгиева М.М. Квалификация преступлений, совершаемых в сфере компьютерной информации в отношении криптовалюты // Современное право. 2018. N 11.

*(14) https://3kas.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=5944612&delo_id=2450001&new=2450001&text_number=1

Система ГАРАНТ

/