курсовая, квалификация преступлений. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или пре. Курсовой проект) по учебному курсу Квалификация преступлений Вариант Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 Ук рф)
 Скачать 0.93 Mb.
|
|
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ 2.1 Объект преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ Для того, чтобы более детально исследовать вопрос, вынесенный в заголовок данного раздела работы, в первую очередь необходимо дать определение объекта преступления. В теории права под объектом преступления понимают «…особую уголовно-правовую категорию, являющуюся одним из «элементов состава преступления, которая используется для обозначения тех общественных институтов, которым причиняется ущерб в результате совершения преступления» [17, с. 624]. Более верной позиции придерживается С.А. Борисихина, и считает, что объектом преступления может быть признано лишь «то, на что посягает лицо, совершившее преступное деяние, и чему может быть причинен вред в результате преступления, а также то, что охраняемо уголовным законом. Блага, интересы людей, государственные интересы только опосредуются в общественных отношениях. Люди – субъекты этих отношений, и в широком смысле любое преступление затрагивает те или иные интересы конкретных людей, причиняет им существенный вред или создает опасность причинения такого вреда» [10, с. 78]. Предпочтительней я придерживаюсь позиции, что объект преступления – это общественные отношения, которым причиняется ущерб, вследствие совершения преступления. Чаще всего в числе таких институтов называются «…общественные отношения, а также социальные ценности, интересы и блага: человек, его права и свободы, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, государственный строй и государственное управление, мир и безопасность человечества» [1]. Как отмечает А.В. Наумов «…в научной литературе в последние годы приводится четырехзвенная классификация объектов преступных посягательств. Российское уголовное право различает виды объектов преступления по «вертикали»: общий, родовой, видовой и непосредственный» [20, с. 419]. Данная классификация в настоящее время имеет широкое распространение и на мой взгляд выстроена наиболее удачным образом. Общий объект представлен в ст. 2 УК РФ, где перечисляются наиболее важные охраняемые законном блага, а именно, охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ, мира и безопасности человечества. «…Частью общего объекта является родовой объект, который образует группу однородных благ (интересов). Преступления против правосудия содержатся в разделе Х УК РФ – «Преступления против государственной власти», и тем самым подчеркивается их особая опасность для человека, общества, государства. Изучение высказанных в литературе взглядов по поводу родового объекта указанных преступлений, в том числе и группы преступлений против правосудия, показало, что в науке уголовного права в качестве такового называют государственную власть» [22, с. 483]. Видовым объектом преступлений против правосудия являются интересы правосудия в широком смысле слова, т.е. нормальная, определяемая законом деятельность суда по осуществлению задач правосудия и деятельность государственных органов, а также соответствующих лиц, призванных содействовать суду в осуществлении правосудия. Основным непосредственным объектом посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, следует считать установленный нормативными актами порядок осуществления правосудия и порядок осуществления предварительного расследования. Специфичность рассматриваемого преступления заключается в том, что нормальная деятельность отправления правосудия государственных органов нарушается путем посягательства непосредственно на личность – лиц, осуществляющих правосудие и их близких. Дополнительным непосредственным объектом является жизнь лиц, осуществляющих правосудие, предварительное расследование и жизнь их близких. Данное обстоятельство ни в коей мере не свидетельствует о «вторичности» защиты жизни такого лица (по сравнению с основным объектом) напротив, основанием отдельного выделения состава преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, является то, что посягательство на жизнь в данном случае осложнено и посягательством на иной объект, так же являющийся социально значимым. Итак, исходя из всего перечисленного, а так же, согласно вышесказанному и придерживаясь позиций авторов, посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, является многообъектным преступлением. При его совершении, наряду с основным объектом, ставится под угрозу жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование и их близких. Основной непосредственный объект данного преступления – общественные отношения, в сфере нормального отправления правосудия. Дополнительный объект – отношения в сфере защиты жизни граждан. «…В случаях, когда преступление причиняет ущерб двум объектам, законодатель выделяет один, который в решающей степени определяет социальную направленность данного преступления, структуру соответствующего состава и его место в системе Особенной части Уголовного кодекса РФ» [11, с. 17]. А.В. Наумов отмечает по данному вопросу, что в случае двухобъектных преступлений «…вопрос о том, какой именно непосредственный объект является основным, а какой дополнительным, решается в зависимости не от важности правоохраняемого блага, а от его связи с родовым объектом» [18, с. 56]. Анализ правоприменительной практики показывает при квалификации преступлений, посягающих на жизнь лица, осуществляющего правосудие либо предварительное расследование, наибольшие проблемы вызывают вопросы, связанные с определением круга потерпевши х. В настоящее время отсутств ует уни фицированное законодательное определение термина «иное лицо, участвующее в отправление правосудие». В науке также отсутствует единый подход в его понимании. Так, одни ученые к лицам, участвующим в отправле- нии правосудия, относят арбитражных засе- дателей, другие - третейских судей, арбитров. Неоднозначно данный вопрос решается и в правоприменительной практике. Так, К. совершил убийство участкового З. при следующи х обстоятельствах. В отношении К. было возбуждено уголовное дело по при- знакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ. В ходе расследования данного уголовного дела следователь ходатайствовал перед судом об избрании в отношении подсудимого К. меру пресечения в виде заключения под стражу. Судом заявленное следователем ходатайство было удовлетворено. В целях осуществления вынесенного определения суда об избрании в отношении К. меру пресечения в виде заключения под стражу, участковый З. прибыл по месту жительства К. и забрал его. По пути следования К. ударил З. ножом в область шеи и скрылся с места совершения преступления. Следователем действия К. были квалифицированы по ст. 317 УК РФ. Однако суд первой инстанции переквали-фицировал действия К. со ст. 317 УК РФ на ст. 295 УК РФ, указав, что в данном случае действия виновного подлежат квалифика-ции по ст. 295 УК РФ в силу того, что участковый действовал в целях исполнения со-ответствующего определения суда. На что прокурор подал кассационной протест об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение, обосновывая свое решение неправильной квалификацией преступного деяния. Кассационный протест был полностью удовлетворен соответствующей судебной коллегией. Таким образом, Верховный суд Российской Федерации констатировал, что участковый не относится к лицам, указанных в ст. 295 УК РФ. Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. № 1 – ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»[4] раскрывает нормы о том, что в Российской Федерации возможно осуществление правосудия исключительно судами, учрежденными согласно соответствующим положениям Конституции России. Таким образом, в судебную систему Российской Федерации входят следующие суды: Конституционный Суд Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации, система федеральных судов общей юрисдикции, система федеральных арбитражных судов, конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации, мировые судьи. Третейские суды и арбитры согласно указанному федеральному конституционному закону не относятся к судам, составляющим судебную систему в Российской Федерации. Следовательно, посягательства на жизнь третейских судей либо арбитров, вызванное стремлением к противодействию их деятельности, связанной с правосудием, или же из чувства мести за эту деятельность, должны быть квалифицированы по п. б ч. 2 ст. 105 УК РФ. В доктрине уголовного права наличествует позиция, согласно которой деятельность Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации не охватываются понятием правосудия. Правосудие представляет собой форму реализа-ции судебной власти, куда входят Конституционный Суд Российской Федерации и конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации. Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 16 июня 1998 г. № 19 – П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126, 127 Конституции Российской Федерации» указывает, что конституционное судопроизводство представляет собой особую форму осуществле- ния правосудия в Российской Федерации. Такая особенность состоит в том, что Конституционный Суд Российской Федерации решает вопросы права посредством проверки соответствия нормативно-правовых актов Конституции Российской Федерации. Примечательно, что российский законодатель в ст. 295 УК РФ в качестве потерпевшего предусматривает присяжного заседателя, упуская при этом из виду арбитражных заседателей, наделенных законодательством Российской Федерации полномочиями по осуществлению правосудия при рассмотрении арбитражными судами субъектов Российской Федерации дел, вытекающих из гражданских правоотношений. Исходя из чего, под иным лицом, которое участвует в отправлении правосудия, следует понимать заседателей арбитражных судов субъектов Российской Федерации. О.А. Карманов предлагает к иным лицам, участв ующим в осуществлении правосудия, относить должностное лицо, которое в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации уполномочено рассматривать дела об административных правонарушениях. Подобное суждение можно встретить и у иных авторов. Другие ученые полагают, что к иным лицам, участвующим в отправлении правосудия, следует относить потерпевшего, свидетеля, защитника (адвоката), понятого, переводчика, эксперта, специалиста, гражданского истца, гражданского ответчика, истца, ответчика, их представителя, третьих лиц, заявляющих и не заявляющих самостоятельные требования [14, с. 135]. Конституция Российской Федерации наделяет граждан Российской Федерации правом на участие в отправлении правосудия, которое представляет собой юридическую гарантию права на судебную защиту. Исходя из чего, гражданин Российской Федерации в установленных действующим законодательством Российской Федерации формах и порядке вправе участвовать в осуществлении правосудия. В настоящее время российский законодатель предусматривает участие в уголовном судопроизводстве присяжных заседателей, а в арбитражных судах субъектов Российской Федерации – арбитражных заседателей. Таким образом, следует констатировать, что отнесение иных лиц к числу лиц, осуществляющих правосудие, не только противоречит действующему законодательству Российской Федерации, но и искажает сущность осуществления правосудия как одного из видов государственной деятельности. Исходя из чего, в целях разрешения вышеуказанных проблем в правоприменительной деятельности необходимо на зако- нодательном уровне закрепить унифицированное легальное определение лица, участ- вующего в отправлении правосудия, а также конкретизировать круг лиц, которые в ходят в данную категорию в действующем законодательстве Российской Федерации. Российскому законодателю та кже необходимо устранить пробел путем введения в оборот единообразного толкования понятия «близкие лица». Данный термин зачастую используется законодателем при конструировании уголовно-правовых норм, однако он не раскрывает ее содержание, что нередко порождает проблемы при квалификации преступлений в целом, в частности, преступлений, посягающих на жизнь лиц, осуществляющих правосудие либо предварительное расследование. Позиции ученых не всегда совпадают, а порой и противоречат друг другу. Одни авторы к близким лицам первостепенно относят близких родственников. Данной позиции придерживается А.В. Наумов [18,с. 57]. Другие авторы предлагают суждение о недопустимости отношения лишь близких родственников к близким лицам гражданина. По их мнению, в данную категорию лиц должны быть отнесены в том числе те, кто дороги гражданину по причине имевших место быть жизненных обстоятельств. В поддержку данной точки зрения в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» устанавливаются такие класси фицирующие признаки близких гражданину лиц, ка к нахождение в родстве, в свойстве, а также заведомая для виновного важность жизни, здоровья и благополучия для потерпевшего в силу сложивши хся личных отношений. Таким образом, можно отметить, что рассматриваемое преступление является многообъектным и состоит, как минимум, из основного и дополнительных объектов. При этом первым объектом данного преступления являются общественные отношения, в сфере нормального отправления правосудия, вторым объектом принято считать отношения в сфере охраны жизни граждан. 2.2 Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ В теории права под объективной стороной преступления понимают «один из элементов состава преступления, включающий в себя признаки, характеризующие внешнее проявление преступления в наличной действительности, доступное для наблюдения и изучения. Объективная сторона преступления определяется некоторыми исследователями как процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны с точки зрения последовательного развития тех или иных событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата» [17, с. 624]. Как и любой другой поступок человека, преступление имеет объективные, т.е. внешние (объективная сторона), доступные для стороннего наблюдения, и субъективные, т.е. внутренние (субъективная сторона), представляющие собой психические процессы, протекающие в сознании лица, проявления [18, с. 376]. Несмотря на то, что в реальной действительности эти признаки неотделимы друг от друга, в рамках теоретического анализа осуществляется их условное разделение, позволяющее более подробно изучить каждый из признаков в отдельности и определить его значение в общей системе преступного деяния. Объективной стороной преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, являются «активные действия, направленные на лишение жизни лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, т.е. судей судов всех уровней, присяжных и арбитражных заседателей, прокуроров, следователей, лиц, производящих дознание, защитников, экспертов, судебных приставов, судебных исполнителей, а также их близких» [16, с. 595]. Толкование «понятия «посягательство на жизнь» и всегда было связано с определенными трудностями, т.к. указанный термин, в частности, поднимался в свое время применительно к составу посягательства на жизнь работника милиции или народного дружинника (1912 УК РСФСР), поскольку сам этот термин давал повод к различной интерпретации. Дело в том, что в русском языке слово «посягательство» имеет разные оттенки значения: от замысла, намерении, покушения, притязании до попытки завладеть кем-либо или чем-либо, нанести ущерб кому-либо, чему-либо, лишить кого-либо чего-либо. Можно предположить, что это слово одинаково может означать как умышленное деяние, непосредственно направленное на причинение вреда, но не завершившееся успехом по причине, не зависящей от субъекта, так и подобное же деяние безотносительно к тому, успешной оказалась попытка или нет». Как отмечает Горелик А.С., «…впервые прояснил ситуацию с термином «посягательство на жизнь» Пленум Верховного Суда СССР, от 22 сентября 1989 г. № 9 «О применении судами законодательства об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка», в соответствии с которым, под посягательством на жизнь, тогда еще, работника милиции или народного дружинника надлежит понимать убийство или покушение на убийство работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка, и подчеркнув, что такое преступление следует квалифицировать только по ст. 191 УК РСФСР без дополнительной квалификации по ст. 102 или ст. 15 УК РСФСР». «Подобной позиции высшие судебные инстанции СССР и Российской Федерации придерживались и в дальнейшем и такое же содержание должно вкладываться в понятие «посягательство на жизнь» и применительно к ст. 295 УК» [12, с. 491]. К такому выводу можно прийти, применяя систематическое толкование УК РФ, учитывая, что санкция данной статьи является более высокой по сравнению с санкцией за квалифицированный состав убийства, предусмотренной ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также, что за другие насильственные действия в отношении тех же потерпевших установлена ответственность в отдельной статье — ст. 296 УК. Таким образом, «преступное деяние, употребляемое в диспозиции статьи под термином «посягательство на жизнь», понимается как убийство либо покушение на убийство и имеет одинаковое значение применительно к ст. ст. 277 и 317 УК РФ» [16, с. 595]. Кроме того, посягательство на жизнь лиц, перечисленных в рассматриваемой статье УК РФ, а равно их близких должно квалифицироваться по ст. 295 УК РФ независимо от того, была ли причинена смерть потерпевшему либо она не наступила попричинам, не зависящих от воли виновного. «Объективная сторона данного преступления по своей конструкции позволяет сделать вывод о том, что состав преступления является усеченным, а преступление считается оконченным в момент посягательства на жизнь лица, указанного в диспозиции рассматриваемой статьи, поэтому при квалификации таких деяний, ссылка на ст. 30 УК РФ, очевидно, не требуется. Однако, факт причинения смерти не требует и дополнительной квалификации по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, так как данное преступление является специальным составом убийства при отягчающих обстоятельствах» [12, с. 491]. |