Курсовой работы обусловлена особой значимостью подросткового и юношеского периода в становлении личности человека, частыми проявлениями одиночества в среде лиц подросткового и юношеского возраста
 Скачать 0.64 Mb.
|
|
Таким образом, у пяти испытуемых преобладает диффузное одиночество, у трех – отчуждающее, у шести – диссоциированное. По глубине одиночества можно сделать следующие выводы: большую глубину одиночества испытывает три испытуемых, пять испытуемых – среднюю, и тринадцать – небольшую глубину. Следовательно, о первых пяти испытуемых, испытывающих диффузное одиночество можно сказать: привыкая отождествлять себя с другими людьми, группой, они постепенно теряют свое «Я», которое становится чуждым, непонятным и пугающим. Так как доминирование одной тенденции не означает полную блокировку другой, то механизмы обособления все же проявляют себя, но диапазон их действия крайне узок и определяется размытыми, нечеткими границами собственного «Я». Вследствие того, что данный вид состояния одиночества обусловлен субъективной потерей собственного «Я», его растворением в социуме, обезличенностью общения, отчуждением от себя самого. Для данной группы характерна неосознаваемость одиночества. Отчуждающий вид одиночества, выявленный у трех испытуемых, характеризуется протяженностью процесса и состояния во времени, имеет динамику процесса отчуждения: отчужденными объектами в жизни данных испытуемых могут быть те объекты, которое ранее были близки, нужны, симпатичны. Кроме того, здесь подразумевается двусторонний характер действия механизма отчуждения: со стороны субъекта и со стороны объекта, что непременно увеличивает психологическую дистанцию между ними. Чем больше отчужденных объектов в жизни человека, тем вероятнее переживание одиночества. Иными словами, для данных испытуемых свойственна потеря эмоциональной связи с другими людьми, знакомыми местами, дорогими прежде воспоминаниями, ситуациями и переживаниями, которые становятся чуждыми для индивида, а взаимоотношения с ними – бессмысленными. Постепенно происходит накопление в сознании отчужденных объектов, действие механизма отчуждения становится все шире, глубже и субъект уже начинает как бы терять связь с окружающим миром. Осознавая физическую реальность объектов, он не допускает возможности психологической близости с ними, всегда соблюдая им же установленную дистанцию. Это может проявляться в высокой тревожности, страхе, агрессивности, недоброжелательности, скепсисе, потерянности. Следует иметь в виду, что при прогрессирующем отчуждении и собственное «Я» представляется человеку странным и чуждым. Нельзя сказать, что человек потерял свое «Я», скорее он потерял принадлежность этого «Я» самому себе. «Я» реально существует, человек знает его особенности и характеристики, но оно переходит в разряд объектов, подлежащих, как и все прочие, отчуждению. Жизнь становится бессмысленной и пустой. Взаимодействие с каким-либо новым объектом может заинтересовать лишь с целью «смазывания колес» механизма отчуждения. Когнитивная сфера задействована как инструмент, познающий то, от чего предстоит отстраниться. С точки зрения нормативности оба этих вида могут иметь ту самую протяженность, континуум от нормы до пограничности в зависимости от глубины переживаний и длительности состояния. Здесь есть прямая закономерность: чем дольше наблюдается неравновесие тенденций, тем глубже состояние одиночества, которое при диффузном варианте может быть и неосознаваемым. Определяющим фактором в обоих случаях выступает отчуждение: в первом – от других, во втором – от себя. Диссоциированный вид одиночества, выявленный у шести испытуемых, свойственен людям с экспрессивной психикой. Их эмоции проявляются ярко, порой бурно, а способность к саморегуляции значительно снижена. Легко догадаться, как непросто таким людям общаться, тем более дружить и любить. Пословица «От любви до ненависти один шаг»имеет к ним прямое отношение. Одной из определяющих характеристик данного вида одиночества является то , что в таком состоянии появляется как бы призрак диссоциации: человек внутренне почти разделен, но не на отдельные личности, как в случае с психическими расстройствами, а на «хорошего себя» и «плохого себя». При этом «хороший Я» осознается и награждается «незаслуженными медалями», то есть наделяется самыми прекрасными чертами, которых в действительно либо нет совсем, либо присутствуют их зерна, но даже не ростки. Поэтому образ «Я хорошего» всегда искажен, неадекватен. У всех в разной степени, но искажен обязательно. Здесь можно было бы предположить завышенную самооценку, но это не так. Самооценка скачет точно так же, как и «маятник» испытуемого,- от неадекватно завышенной, до неадекватно заниженной. Поэтому субъект диссоциированного одиночества, глядя в другого как в зеркало, потенциально может увидеть две картинки: прекрасную и ужасную. Если прекрасное отражение себя действует на человека в целом благотворно, то ужасное, уродливое, конечно же, отталкивает. Нетрудно понять, что, когда такой человек видит в другом свой приукрашенный (самим же!) образ, он охотно и полно идентифицируется с этим другим, находя и в нем «в знак благодарности» хорошие качества. Но когда вдруг на фоне, конечно же, выдуманного, не истинного благополучия он обнаруживает в зеркале негативный облик самого себя, происходит резкое и безоговорочное отчуждение, которое сопровождается еще и чувством. Так же для данной группы испытуемых, переживающих диссоциированное одиночество, характерна зависимость. Эта зависимость порой приобретает довольно-таки странные черты. Такие люди зависимы, с одной стороны, от того, в кого «смотрятся», с другой – от своего состояния, от отношения к себе, вернее, от его отсутствия. Да, действительно, отношение к себе в данном случае можно считать отсутствующим, так как свое «Я» расколото, не опознано и очень искажено в представлениях. Кроме того, таким людям очень нелегко признать в себе хотя бы какие-то реально существующие негативные черты. Они готовы обвинить чуть ли не весь мир в непонимании, небрежении ими, но только не себя в отсутствии необходимого мужества признать свое несовершенство и нежелании не только работать с собой, но и познавать себя. Процентное соотношение видов одиночества в данной выборке испытуемых представлено: диффузное – 41,8%, отчуждающее – 29,1%, диссоциированное – 29,1%. Результаты диагностики уровня субъективного ощущения одиночества учащихся 11 «в» класса по методике Д. Рассела и М. Фергюсона представлены в таблице 7 Таблица 7. Результаты диагностики учащихся 11 «в» класса по опроснику для определения уровня субъективного ощущения одиночества (авт. Д. Рассел и М. Фергюсон)
Следовательно, в данной группе у трех испытуемых – средний уровень одиночества, у остальных испытуемых - низкий. Это значит, что большинство испытуемых не считают себя сколько- нибудь одиноким,- результаты диагностики показывают нижнюю, минимальную границу (менее 20 баллов). Средний уровень субъективного одиночества – человек считает, что ему не хватает общения, близких друзей, откровенности в общении, помощи, близости и общности интересов и идей. Иногда, чувствует себя отверженным. Высоких показателей, означающих, что человек глубоко погружен в тяжелое состояние одиночества, выявлено не было. Процентное соотношение уровней субъективного ощущения одиночества в данной выборке испытуемых представлено: не испытывают сейчас одиночества – 4,2%, неглубокое переживание возможного одиночества – 75% , глубокое переживание актуального одиночества – 20,8%. Таким образом, подводя итоги исследования, и обобщая его результаты в обеих группах, можно сделать следующие выводы. У 90,1% испытуемых определен низкий уровень субъективного ощущения одиночества, что означает, что они не считают себя одинокими. Средний уровень субъективного ощущения одиночества показали 9,9% испытуемых, следовательно, их время от времени посещает чувство одиночества. Это выражается в том, что иногда им не хватает общения, что в некоторых ситуациях им не к кому обратиться, их окружает мало людей, с которыми можно разделить интересы, не хватает общности ценностей в среде круга общения. Виды состояния одиночества: диффузное одиночество - 38,6%, отчуждающее одиночество – 26,9%, диссоциированное одиночество – 34,5%. Итак, большинство испытуемых не считают себя одинокими, однако результаты другой методики показали, что у 16,2% испытуемых – глубокое переживание актуального одиночества. Это значит, что для данной группы свойственно наличие объективных причин испытывать переживание одиночества. Но некоторые из испытуемых, - это около 6%, - не осознают себя одинокими, хотя и отмечают невысокое качество социальных контактов. Так же было выявлено, что у 81,7% испытуемых – неглубокое переживание возможного одиночества. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Таким образом, проанализировав литературу по теме курсовой работы, можно заключить, что состояние одиночества - сложное социально – психологическое явление, которое может быть описано с помощью и объективных, и субъективных характеристик. В объективном плане оно представляет собой стабильную ситуацию ограниченности коммуникативных, эмоциональных и духовных связей человека с другими людьми. В субъективном плане оно включает в себя два компонента. Во- первых, имеется когнитивный компонент, связанный с далеко не всегда адекватным определением себя в качестве одинокого или не одинокого человека. Во – вторых, имеется аффективный компонент, связанный с целостным негативным или позитивным отношением к самому явлению одиночества, что вызывает формирование у человека тенденции (стремления) к его избеганию или не избеганию. Одним из факторов, способствующих одиночеству, является нежелание человека оказаться в такой ситуации межличностного общения, при которой он подвергается риску получить отказ в установлении нужных для него взаимоотношений, почувствовать смущение и разочарование. Враждебность и пассивность, как возможные причины и одновременно следствия одиночества, часто сопровождают его. Из-за боязни отрицательных результатов проявления инициативы в установлении межличностных контактов человеку становится все труднее преодолевать одиночество, и страх, порожденный прежним неудачным опытом, способствует созданию обстановки, которая еще более усиливает чувство одиночества. Обретая способность погружаться в себя, в свои переживания, представители юношеского возраста, открывают целый мир новых эмоций, красоту природы, звуки музыки, ощущение собственного тела. Но вместе с осознанием своей уникальности, неповторимости, непохожести на других приходит чувство одиночества, ощущение внутренней пустоты, которую чем- то необходимо заполнить. От того, как закладываются на данном возрастном этапе основы социальной ориентации, зависит становление социальных установок личности, вероятность возникновения и глубина переживания одиночества. Подводя итоги исследования, и обобщая его результаты в обеих группах, можно сделать следующие выводы: у 90,1% испытуемых низкий уровень субъективного ощущения одиночества, что означает, что они не считают себя одинокими. Средний уровень субъективного ощущения одиночества показали 9,9% испытуемых, - следовательно, их время от времени посещает чувство одиночества. Это выражается в том, что иногда им не хватает общения, что в некоторых ситуациях им не к кому обратиться, их окружает мало людей, с которыми можно разделить интересы, не хватает общности ценностей в среде круга общения. Итак, большинство испытуемых не считают себя одинокими, однако результаты другой методики показали, что у 16,2% испытуемых – глубокое переживание актуального одиночества. Это значит, что для данной группы свойственно наличие объективных причин испытывать переживание одиночества. Но некоторые из испытуемых,- это около 6%, - не осознают себя одинокими, хотя и отмечают невысокое качество социальных контактов. Так же у 81,7% испытуемых – неглубокое переживание возможного одиночества,- преходящее время от времени, нестойкое чувство одиночества. Выявленные виды состояния одиночества: диффузное одиночество – 38,6%, отчуждающее одиночество – 26,9%, диссоциированное одиночество – 34,5%. Таким образом, задачи, поставленные в ходе исследования, выполнены в полной мере, цель курсовой работы достигнута. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ одиночество психологический подростковый юношеский Алифанов, С.А. Основные направления анализа лидерства / С.А. Алифанов // Вопросы психологии. – 1991. -№3. – С.223 Андреева, Г.М. Социальная психология – М.: Издательский центр «Академия», 2000. – 264 С. Голдберг, К. Одиночество как нарушение восприятия времени / К. Голдберг // Вопросы психологии. – 2001. - №4. – С.31. Карпенко, Л.А. Психология. Словарь 2-е изд., испр. и доп. – М.: Политиздат, 1990.-207 с . Карпиков, А.Р. Позитивные аспекты переживания одиночества в школьном возрасте. – М.: Академия, 2002.-256 с. Киселева, В.Н. Подростковое одиночество / Киселева В.Н. // Школьный психолог. – 2002. - №8. – С.53. Кон, И.С. Психология ранней юности: Кн. для учителя. – М.: Просвещение, 1989. – 318 с. Кон, И. С. Проблемы исследования юношеской дружбы / И.С. Кон, В.А. Лосенков // Советская педагогика. – 1974. - № 10. – С.35-45. Кон, И.С. Открытие «Я». – М.: Просвещение, 1978.-371 с. Корчагина, С.Г. Психология одиночества: учебное пособие. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2008.-228 с. Лабиринты одиночества. / Под ред. Н.Е. Покровского. – М.: ЭКСМО – Пресс, 1989. – 549 с. Литвак, М. Одиночество как невроз / М. Литвак // Школьный психолог. – 2004. - №44. – С.15. Межличностное восприятие в группе / Под ред. Г.М. Андреевой, А.И. Донцова. – М.: Академия, 1981. – 159 с. Миюскович, Б. Одиночество : междисциплинарный подход – М.: ЭКСМО – Пресс,1989 - 137 с. Молчанов, В. Одиночество и коммуникативность знака. – М.: Просвещение, 2000 - 247 с. Мухина, В.С. Возрастная психология. Феноменология развития. – М.: Академия, 2006 - 608 с. Новицкая, Л.Ф. Культура и возможность преодоления одиночества современного человека. – СПб.: ИВО, 2003 - 189 с. Назлоян, Г.А. Концепции патологического одиночества. – М.: Академия, 2000 - 432 с. Осницкий, А. К. проблемы исследования субъектной активности / А.К. Осницкий // Вопросы психологии. 1996 - №1. – С.17. Перлман, Д. Теоретические подходы к одиночеству / Д. Перлман, Л.Э. Пенло // Лабиринты одиночества. – 1979 - №7. – С.15-23. Пузько, В.И. Экзистенциальный невроз как бегство от одиночества: Материалы научной конференции «Теология, философия и психология одиночества», 1995 – Владивосток: ВГГА, 1995 - 113 с. Райгородский, Д.Я. Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учебное пособие. – Самара: БАХРАХ-М, 2002 - С.77-78. Роджерс, К.Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека – М.: Прогресс, 1994 – 480 с. Садлер, У.А. От одиночества – к аномии / У.А. Садлер, Т.Б. Джонсон // Лабиринты одиночества. – М.: Просвещение, 1989 – 432 с. Сапогова, Е.Е. Психология развития человека: Учебное пособие. – М.: Аспект Пресс, 2001. Фрейд, З. Психология бессознательного. – М.: Академия, 1989 – 384 с. Фрейджер, Р. Личность. Теории, эксперименты, упражнения / Р. Фрейджер, Д. Фейдман. – М.: Современные проблемы, 2000 – 289 с. Фромм, Э. Бегство от свободы. – М.: Прогресс, 1990 – 269 с. Хараш, А.У. Психология одиночества / А.У. Хараш // Педология: Новый век. – 2000. №4. – С. 21-27. Шагивалеева, Г.Р. Одиночество и способности его переживания студентами: Монография / Г.Р. Шагивалеева. – Елабуга: Алмедиа, 2007 – 157 с. Шевандрин, Н.И. Психодиагностика, коррекция и развитие личности. – М.: ВЛАДОС, 1998 – 423 С. |