статья эк право раб. версия. Квалификация преступных посягательств на безопасность окружающей среды
 Скачать 32.06 Kb.
|
|
Квалификация преступных посягательств на безопасность окружающей среды В статье 42 Конституции РФ провозглашается право каждого на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. Это достигается путем правильного и эффективного применения законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования. Уголовная ответственность за совершение экологических преступлений наряду с другими средствами воздействия на правонарушителей, посягающих на установления природоохранного законодательства, представляет один из наиболее действенных рычагов защиты интересов человека, общества и государства в сфере обеспечения экологической безопасности и охраны окружающей среды. Уголовно-правовая ответственность как правовой институт — это система юридических мер, призванных обеспечивать эффективное применение и реализацию принудительных мер уголовно-правового воздействия на нарушителей в целях установленного законом порядка использования природных ресурсов и сохранения благоприятных для человека условий окружающей среды. Уголовная ответственность за экологические преступления считается экологизированной частью уголовного права, обеспечивая соблюдение природоохранных требований законодательства, общества, государства. Сама отрасль российского права в виде экологического права делится на природоохранное и природоресурсное право (земельное, горное, водное, лесное, фаунистическое). Экологизированные нормы уголовного и других отраслей российского права призваны «подпирать» обусловленные экономическим развитием общества, страны и вызываемые необходимостью их развития и модернизации экологические правила и повеления. Особенностью данного правового института является его комплексность, так как в систему норм юридической ответственности входят нормы не только уголовного права, но и административного, земельного, лесного, водного, природоохранного, гражданского и др., создающие условия для реализации уголовно-правовых запретов. Уголовное законодательство о противодействии экологическим преступлениям претерпело за время своего развития значительные изменения. Иным стал подход к правовой и общественной оценке экологических правонарушений. Приоритетное значение ныне имеют не экономические интересы, а защита экологических интересов, условий, благоприятных для состояния здоровья человека. В последние десятилетия в связи с бурным социально-экономическим развитием российского общества происходит процесс формирования и накопления данных судебно-следственной практики об отдельных признаках и проявлениях преступных посягательств на окружающую среду, в рамках которой нередко разрабатываются элементы новых составов экологических преступлений, нашедших впоследствии закрепление в уголовном законодательстве. В теории уголовного права совокупность экологических посягательств на окружающую среду постепенно выделяется в отдельную группу уголовных правонарушений, требующих криминализации и явно претендующих на самостоятельное место в структуре системы Особенной части уголовного права. В основу их обособления и обоснованной научной классификации были положены особенности объекта посягательства и объективной стороны большинства составов. Возросло значение общественных отношений для обеспечения экологической безопасности; способов совершения преступлений, связанных с негативными проявлениями производственных процессов (загрязнение, повреждение, противоправное использование различных материалов и производств). Стали очевидными признаки антиобщественной мотивации субъективной стороны составов экологических преступлений (корыстных мотивов, вандализма, должностной коррупционной заинтересованности). Выявлены пробелы в развитии собственно экологического уголовного законодательства, когда в УК РФ в недостаточной мере учитывались качественные изменения в характере и степени общественной опасности экологической преступности, в частности распространенность организованной преступности, появление группировок, специализирующихся на совершении корыстных высокодоходных экологических преступлений посредством расхищения национальных природных ресурсов, широкое использование новейших достижений науки и техники (информационных технологий, искусственных химических компонентов, автомототранспорта, авиационной техники, оптических приборов и других технических средств). Не получила должного развития тенденция к отражению и восприятию норм международного права, уголовно-правовых стандартов по охране природы, не предусматривалась ответственность за совершение ряда международных экологических преступлений или преступлений международного характера (экоцид, трансграничные перевозки химических, радиационных и иных особо опасных веществ, загрязнение морской и воздушной среды, территорий сопредельных и других государств). Общая характеристика современного законодательства об особенностях уголовной ответственности за совершение экологических преступлений в реальной криминогенной ситуации требует комплексного анализа состояния его источников, структуры, основных новелл и нестандартных решений вопросов законодательной техники и правореализации. Отметим, что в результате многочисленных поправок гл. 26 «Экологические преступления» УК РФ ни одна из 18 содержащихся в ней статей не сохранила своего первоначального содержания. Изменения носили разнонаправленный и непланомерный характер, касались различных характеристик содержания и признаков составов экологических преступлений. Совершение большинства из них отличается высокой степенью латентности. Эффективность уголовно-правового воздействия на состояние предупреждения и противодействия экологическим преступлениям, к сожалению, представляется довольно проблематичной. Фиксированная судебная практика фактически минимальна и не поддается системному анализу. В науке экологического права и исследуемой подотрасли уголовного права, изучающей проблемы уголовной ответственности за совершение экологических преступлений, отсутствует единая концепция идей и принципов эффективного противодействия преступности в сфере охраны окружающей природной среды, рационального использования природных ресурсов и обеспечения экологической безопасности. Представляется, что потребность в такой обобщающей концепции, отвечающей принципу устойчивого долговременного развития человечества, протекающего в условиях гармоничного, научно управляемого взаимодействия природы и общества, является велением времени. Ее целью должна стать интеграция всех правовых средств защиты окружающей среды, прежде всего от преступных посягательств на ее нормальное развитие и рациональное использование ее потенциала. В связи с этим нельзя согласиться с авторами, отрицающими ранее укоренившиеся теорию и методологию решения вопросов уголовно-правового подхода к противодействию преступным посягательствам на безопасность внешней среды, основанного на признании единства подотраслей природно-ресурсного и природоохранительного права, и предлагающими вывести природо-ресурсную подотрасль экологического права в сферу юрисдикции гражданского права. По нашему мнению, объявление общенародных природных ресурсов исключительно имуществом, т.е. объектом купли-продажи, нарушает право каждого человека пользоваться благами природных ресурсов Российской Федерации, ведет к ограничению конституционных прав граждан. Отчуждение для удовлетворения социально-экономических потребностей некоторых групп населения части природных ресурсов из природной среды в имущество (т. е. преобразование экологической категории этих ценностей в экономическую) может привести к снижению уровня охраны экологических интересов населения страны. Сопротивление общественности попыткам неконтролируемой приватизации водных и лесных ресурсов при обсуждении соответствующих законодательных проектов показало реальность подобных рисков нарушений научно обоснованного баланса защиты качества природной среды, сохранения ее природного естественного состояния. Следовательно, для защиты природоохранных интересов необходимо применение не только административно-правовых методов, но и комплекса средств уголовного права, а также освоение методологии научного подхода к дифференциации и взаимному дополнению средствами различных отраслей права защиты окружающей среды от противоправных посягательств. Вопросы вызывает и состояние правоприменительной практики в использовании норм уголовного права в противодействии посягательствам на окружающую среду. Квалификация этих деяний как непременный компонент правоприменения не всегда адекватна подлинной общественной опасности экологических преступлений; ее степень нередко недооценивается правоохранительными органами. Как свидетельствует обобщение судебной практики, проводимое Верховным Судом РФ, выработанный наукой алгоритм процесса квалификации общественно опасных деяний как метод и необходимый этап правоприменения не всегда успешно используется судами при рассмотрении уголовных дел об экологических преступлениях. Пленум ВС РФ в целях обеспечения единства судебной практики применения законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования неоднократно принимал постановления, направленные на разъяснение многих неясных, допускающих неоднозначное толкование терминов и понятий экологического раздела уголовного законодательства, признаков различных видов ответственности. В связи с этим следует напомнить о постановлениях Пленума ВС РФ от 23 ноября 2010 г. № 26 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об уголовной ответственности в сфере рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов» и от 18 октября 2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования». Учитывая бланкетность большинства специальных экологических составов, фактическую их рассредоточенность по многим разделам Уголовного кодекса РФ, следует признать возрастание значения вопросов их применения в названных постановлениях. Все составы преступлений в действующем УК РФ, сформулированные по признаку выполняемых ими функций, относящихся к природопользованию и охране окружающей среды, можно разделить на три категории: специальные экологические составы, смежные и дополнительные. Специальные экологические составы отражены в ст. 246 — 262 гл. 26 «Экологические преступления» УК РФ. К ним также относятся составы (например, ст. 215 «Нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики», ст. 237 «Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей», ст. 245 «Жестокое обращение с животными», ст. 358 «Экоцид»), сформулированные в иных главах УК РФ. Эти составы имеют своим основным объектом общественные отношения, прямо не связанные с охраной окружающей среды, но при определенных обстоятельствах они способны исполнять охранительные экологические функции. То же распространяется и на так называемые смежные составы преступлений в области природопользования и охраны окружающей среды, которые выполняют экологические функции лишь при определенных объективных обстоятельствах: ст. 170 «Регистрация незаконных сделок с землей», ст. 216 «Нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ», ст. 217 «Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах», ст. 219 «Нарушение правил пожарной безопасности», ст. 220 «Незаконное обращение с радиоактивными веществами», ст. 234 «Незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ в целях сбыта», ст. 269 «Нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов», ст. 356 «Применение запрещенных средств и методов ведения войны» и др. Данные составы приобретают природоохранное значение лишь тогда, когда в результате совершаемых их субъектами противоправных действий нарушаются правила природопользования и причиняется вред окружающей среде. Некоторые составы не являются по своей природе экологическими, но при определенных обстоятельствах также могут быть использованы в целях охраны окружающей среды. К дополнительным составам относятся некоторые преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями», ст. 286 «Превышение должностных полномочий», ст. 292 «Служебный подлог», ст. 293 «Халатность»). Предусмотренные этими статьями преступления могут применяться в ряде конкретных случаев напрямую к тем должностным лицам, которые своими действиями или бездействием способствовали причинению вреда окружающей среде, грубо нарушали правила природопользования. Действующее уголовное законодательство непрерывно совершенствуется в направлении расширения сферы объектов, в отношении которых учреждается уголовно-правовая защита, уточняются объемы и содержание применяемых санкций. Можно отметить следующие наиболее существенные проявления этого процесса: впервые в 1996 г. В Уголовный кодекс РФ включен термин «экологические преступления», хотя и без разъяснения его содержания; уточнены цели норм, устанавливающих ответственность за совершение экологических преступлений; расширен и получил более четкое выражение круг непосредственных объектов преступных посягательств; конкретизирован перечень предметов экологических преступлений. Одним из направлений реформирования главы об экологических преступлениях становится интеграция составов. Значительное внимание законодателя привлекла проблема конкуренции составов экологических преступлений, имеющая немаловажное значение при их квалификации. В связи с этим можно говорить о неоправданной конкуренции между собой различных норм гл. 26 УК РФ (например, ст. 246 «Нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ» и иных статей об экологических преступлениях), что негативно сказывается на уровне юридической техники при формулировании ряда составов, ведет к созданию заведомо «мертвых» в смысле практического применения норм, многие из которых четко не разведены с аналогичными нормами, содержащимися в иных главах УК РФ. В целом в УК РФ 1996 г. Втрое возросло число уголовно-правовых норм о более опасных деяниях, связанных с причинением вреда природной среде и здоровью человека. В соответствии со ст. 15 УК РФ о категоризации преступлений экологические правонарушения относятся в основном к группе средней тяжести. Исключение составляют лишь санкции за деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 247 «Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов», ч. 3 ст. 260 «Незаконная рубка лесных насаждений» и ч. 4 ст. 261 «Уничтожение или повреждение лесных насаждений» УК РФ, которые могут быть отнесены к категории тяжких. Анализ уровня санкций за экологические преступления в УК РФ 1996 г. Позволяет сделать вывод о существенном снижении верхнего предела наказания: он снижен в 11 из 40 составов, названных в гл. 26 УК РФ. С позиций оценки уровня пенализации и реформирования санкций за экологические преступления констатируется стремление законодателя усилить дифференциацию уголовной ответственности в зависимости от характера и опасности содеянного, его последствий, личности подсудимого; происходит уточнение и расширение перечня смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств; проведено существенное возрастание размеров наказания имущественного характера и разнообразия мер наказания, не связанных с лишением свободы; расширен перечень альтернативных санкций за счет включения в них новых размеров штрафов и их увеличения (до 500 тыс. руб.), обязательных работ (до 480 часов), принудительных работ (до пяти лет). Вместе с тем сохраняется явная неадекватность ответственности объему и степени общественной опасности некоторых экологических преступлений, особенно при причинении значительного экономического ущерба. На практику применения судами уголовных наказаний влияет конкретизация ранее известных и введение новых квалифицирующих обстоятельств совершения экологических преступлений, влияющих на оценку степени их общественной опасности. Расширена сфера применения уголовно-правовых норм за счет отражения в законе разнообразия охраняемых объектов, видов и областей человеческой деятельности, иного уточнения в названиях статей и их диспозициях предметов посягательства. Отличием юридической техники гл. 26 УК РФ является использование специфического понятийного аппарата, демонстрирующего современное состояние науки и технологии, детального описания элементов состава преступления, закрепления широкого спектра преступных последствий, многие из которых описываются с помощью оценочных категорий. Вместе с тем нерешенной остается проблема разграничения уголовных преступлений и смежных административных правонарушений. Глава 8 «Административные правонарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» КоАП РФ содержит ряд составов, близких по объекту посягательства или даже совпадающих по названию с аналогичными уголовно-правовыми составами (например, ст. 8.6 «Порча земли» КоАП РФ и ст. 254 «Порча земли» УК РФ; ст. 8.21 «Нарушение правил охраны атмосферного воздуха» КоАП РФ и ст. 251 «Загрязнение атмосферы» УК РФ). В КоАП РФ насчитывается более 20 статей, запрещающих деяния, непосредственно причиняющие вред различным сферам окружающей среды. Определение степени их общественной опасности для установления надлежащей юрисдикции требует учета судом целого комплекса признаков и условий. На один из таких вопросов, касающихся незаконной охоты, указал в своем постановлении от 18 октября 2012 г. № 21 Пленум ВС РФ, в п. 14 которого говорится, что разграничение незаконной охоты (ст. 258 УК РФ) и нарушений правил охоты (ч. 1 ст. 8.37 КоАП РФ) осуществляется по таким признакам, как причинение крупного ущерба, применение механического транспортного средства или воздушного судна, взрывчатых веществ, газов или иных способов массового уничтожения птиц и зверей, совершение деяния в отношении птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена, либо на особо охраняемой природной территории, в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации. Примечательно, что Пленум ВС РФ обращает внимание судов на необходимость учитывать взаимосвязь и взаимозависимость административной и уголовной ответственности при квалификации деяний, находящихся на грани преступления и административного правонарушения, отмечая, что объективной стороной административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 8.37 КоАП РФ, является нарушение правил охоты, т.е. требований к осуществлению охоты и сохранению охотничьих ресурсов на всей территории Российской Федерации, в частности при нахождении физических лиц в охотничьих угодьях с орудиями охоты без соответствующего разрешения. Такие действия подлежат квалификации по ч. 1 ст. 8.37 КоАП РФ в случае, если они не содержат признаков преступления, предусмотренного ст. 258 УК РФ. Решение некоторых вопросов законодательного регулирования противодействия экологическим преступлениям вызывает критические замечания. Так, отсутствует четкость в разграничении ряда составов преступлений в гл. 26 УК РФ и формулировок административных правонарушений в гл. 8 КоАП РФ (например, в ст. 251 УК и ст. 8.21 КоАП РФ). По-видимому, их разграничение и устранение дублирования определяются по степени вредности и общественной опасности, решаемых в ходе правоприменения, по итогам административной, судебной практики. Взаимодействие и взаимодополнение этих отраслей права нуждаются в дальнейшем осмыслении, толковании и развитии. В числе иных факторов объективного и субъективного порядка, свидетельствующих о несовершенстве действующего законодательства об ответственности в сфере охраны окружающей среды и природопользования, порождающего несогласованность в практике их квалификации, можно назвать пробельность уголовного законодательства, его несоответствие развитию общего экологического законодательства. К проблемам правоприменения относятся также сохранение и даже возрастание множественности бланкетных диспозиций и признаков объективной стороны составов, усложняющих процедуру квалификации. Процесс дифференциации уголовно-правовых составов должен быть продолжен в целях более полного отражения криминологической ситуации в экологической сфере. Национальные природные ресурсы нуждаются в особой уголовно-правовой защите. Особенности коррупциогенной направленности некоторых экологических преступлений и наличие известных, связанных с ее проявлением компонентов, не получили пока отражения в экологическом законодательстве. Этим целям не в полной мере соответствуют статьи УК РФ, устанавливающие ответственность за нарушение лишь некоторых, выборочных правил использования и охраны природных объектов и ресурсов (например, ст. 255 «Нарушение правил охраны и использования недр», ст. 256 «Незаконная добыча водных животных и растений», ст. 257 «Нарушение правил охраны рыбных запасов» УК РФ и др.). |