Л. рон хаббард
 Скачать 2.12 Mb.
|
РАЗЛИЧИЯСуществует две аксиомы о функционировании ума, с которыми одитор должен быть знаком. I. Ум принимает, создает и разрешает проблемы, связанные с выживанием. II. Аналитический ум рассчитывает, основываясь на различиях. Реактивный ум рассчитывает, основываясь на тождествах. Первая аксиома представляет интерес для одитора в его работе потому, что с ней он может четко установить, имеет ли он дело с рациональной реакцией или нет. Семилетняя девочка, которую бросает в дрожь, когда ее целует мужчина, ничего не рассчитывает; она реагирует на инграмму, так как в семь лет она не должна была бы видеть ничего плохого в поцелуе, даже страстном. Наверняка существует раннее происшествие, возможно пренатальное, которое сделало мужчин или поцелуи очень плохими. Любые отклонения от оптимальной рациональной нормы полезны в нахождении инграмм, все неразумные страхи и так далее являются тем, что одитор сможет выгодно использовать. Одитор, в связи с вышеуказанным законом, должен также изучить уравнение оптимального решения. Любое отклонение от оптимального вызывает подозрение. И если он мало заботится об аберрациях, может случится, что кейс застрянет или инграмм нельзя будет больше найти. Тогда он может пронаблюдать за поведением своего пациента и его реакциями на жизнь для сбора данных. Второй закон является вкладом Дианетики в логику. В философском тексте это описано более подробно. Маятник Аристотеля и его двузначная логика были отброшены в сторону не из-за нелюбви к Аристотелю, а потому, что были необходимы более широкие масштабы измерения. Одной из таких мерок был принцип спектра, где используется градация от нуля до бесконечности и от бесконечности до бесконечности и где крайности считались абсолютно недостижимыми для науки. Согласно второй аксиоме можно считать, что ум широко и точно распознает различия, приближаясь к полной рациональности, и затем, по мере того, как он отходит от рациональности, распознает все меньше и меньше отличий, пока, в конце концов, он не приближается к состоянию полной невозможности рассчитать отличия во времени, пространстве или мыслях, и тоща он может считаться абсолютно сумасшедшим. Когда решения следуют только из одной мысли, типа всеобъемлющего высказывания, что “все кошки одинаковы” -•это легкомыслие или сумасшествие, так как все кошки не одинаковы, даже те две кошки, которые одинаково выглядят, действуют и издают одинаковые звуки. Можно было бы сказать: “Кошки почти одинаковые”, но даже тогда вы бы имели дело с довольно нерациональным рассуждением. Или кто-то мог бы узнать, что существует вид животных под названием Felixdomesticus, но в нем кошки обладают существенными отличиями не только от породы к породе, но и от кошки к кошке. Эта мысль была бы рациональной не потому, что она содержит латынь, но так как она была бы в состоянии указать на разницу между кошками. Страх перед кошками имеет источником инграмму, которая обычно включает в себя не больше, чем одну кошку, и та является определенной кошкой определенной породы с определенным (или, возможно, с неопределенным) характером. Преклир, который боится всех кошек, на самом деле боится одной кошки, которая, к тому же, скорее всего давно сдохла. Таким образом, по мере движения от полной рациональности к нерациональности происходит уменьшение различий, и наконец они почти исчезают и все становится похожим или тождественным. Силлогизмы21 Аристотеля, где два выражения, которые равняются третьему, равны друг другу, даже не начинают работать в логике. Логика - не арифметика, которая является искусственным изобретением человека и которая работает. Для разрешения проблемы в логике, ум порхает по громадной массе данных и оперирует дюжинами или даже сотнями переменных величин. Он не думает и никогда не думал на основании того, что две вещи, которые равны третьей, равны между собой, кроме моментов, когда он использует математику, которую он же породил для того, чтобы лучше разрешать абстрактные проблемы. То, что два и два равняется четырем, является абстрактным утверждением. Какие два и какие два равняются четырем? Нет такой шкалы, нет мерки, калибра или микроскопа, которые бы оправдали, например, реальность того, что два яблока плюс два яблока равняются четырем яблокам. Два яблока и два яблока равняется четырем яблокам точно в этот момент времени, если речь идет о тех же самых яблоках. Они бы не смогли равняться другим четырем яблокам при любых способах выращивания яблок или их производства, которые мы могли бы себе представить. Люди удовлетворяются принятием приблизительностей за точные копии. Ничто не абсолютно, кроме абстрактных терминов, установленных умом для того, чтобы разрешить внешние проблемы и добиться приблизительности. Это положение может показаться натянутым, но оно не таково. Математик отдает себе отчет в том, что он работает с цифровыми и аналоговыми приблизительными величинами, собранными в системы, которых здесь, может, и не было, когда пришел человек, и которые могут исчезнуть, когда он уйдет. Логика, и даже простая логика о необходимости идти в магазин к десяти, оперирует с большим количеством переменных, неопределенностей и приблизительностей. В математике можно много чего наизобретать. Не существует действительной крайности, существует только близкая к ней приближенная величина. Наши специалисты по грамматике, — далеко отстав от времени, - настаивают на абсолютной реальности и правде, может быть, в память о метафизике. 21 силлогизм: форма логического мышления, где вывод получен из двух-трех высказываний, как в силлогизме “Все люди смертны, я — человек, поэтому я смертен”. Мы частично затронули здесь данную тему потому, что, может быть, кто-то этим интересуется, но преимущественно по той причине, что одитор должен понимать, что он имеет точную мерку для определения нормальности. Здоровье разума - это способность находить отличия. Чем лучше кто-то может указать на отличия, неважно насколько они малы. Чем лучше кто-то может указать на отличия – неважно, насколько они малы – и знать величину этих отличий, тем он более рационален. Чем меньше человек способен находить отличия и чем ближе он подходит к мышлению тождественностями (А=А), тем менее здоров его разум и дух. Мужчина говорит: “Я не люблю собак!”. Заметь, одитор: он имеет одну или две инграммы о собаках. Девушка говорит: “Все мужчины одинаковые!”. Заметь, одитор: это действительно аберрированный человек. “Горы такие ужасные!”, ”Ювелиры никогда никуда не ходят!”, “Я ненавижу женщин!”. Возьмите это на заметку. Это проявляются инграммы, прямо здесь, среди бела дня. Те инграммы, которые подавляют способность аналитического ума находить отличия, наиболее серьезно подавляют само мышление. “Не вижу разницы” является обычной инграммой. “Безразлично”, “Для меня теперь все будет безразлично”, “Все люди плохие”, “Меня все ненавидят”. Это пища для безумия и, как говорят одиторы, она направляет людей в сторону комнаты, “обитой матрасами22”. 22 имеется в виду комната для буйно помешанных в психбольнице. Существует другой класс идентичности мышления, и это та группа, которая разрушает способность ориентироваться во времени. “Ты не знаешь, когда это случилось” является классической фразой. “Я не знаю, насколько сейчас поздно” и другие имеют странное и специфическое влияние на разум, так как он работает по своему собственному точному хронометру, а инграммы читают циферблат совершенно неправильно. На сознательном уровне человек неплохо справляется с аналитическим временем. Инграммы проскальзывают вперед и назад в зависимости от того, когда они включены или рестимулированы. Инграмма может быть причиной сегодняшнего действия, которое принадлежало ситуации сорок лет назад на траке времени и должно было оставаться там. Это не замечания о различиях во времени, которые так сильно аберрируют, это безвременный характер инграмм. Время -великий шарлатан, оно ничего не излечивает, оно только изменяет свойства окружающей среды и окружение человека. Инграмма десятилетней давности, со всеми болезненными эмоциями, может быть, покрылась оболочкой и “забыта”, но если она рестимулирована сегодня - она уже перед вами, готовая вызывать соответствующие действия. Реактивный ум работает на дешевеньких часиках, а аналитический ум работает на батарее хронометров, проверяющих друг друга, которыми гордился бы океанский лайнер. Клетки думают, что часики - весьма занятная штука, и это стало правдой уже давно, еще в те дни, когда предки человека были выплеснуты на берег волной и умудрились зацепиться за песок. Таким образом, лучшей проверкой на аберрацию являются схожесть и тождественность, а лучшей проверкой рациональности являются отличия и величина точности, с которой эта проверка может быть произведена. “Мужчины все одинаковые”, - говорит она. И они действительно одинаковые! Для нее. Бедняжка. Как тот парень, который ее изнасиловал, когда она была ребенком, как ее полный ненависти отец, который сказал эту фразу. |