ландшафт. Ландшафт. Кочеткова К.Е. Ландшафтоведение как раздел физической географии, история и предпосылки его развития
 Скачать 83.13 Kb.
|
|
Шифр-20066 Контрольная работа по Ландшафтоведению на тему: «Ландшафтоведение как раздел физической географии, история и предпосылки его развития». студентки II курса заочного факультета специальности «Городской кадастр» Кочетковой Ксении Евгеньевны Москва 2021 СОДЕРЖАНИЕ 1. История науки о ландшафте 1.1 Предыстория, научные и социально-экономические предпосылки зарождения ландшафтоведения и физико-географического районирования 1.2 Развитие ландшафтных идей в России 1.3 Зарубежные школы ландшафтоведения 2. Ландшафтоведение и геоэкология на исходе 20-го века Происхождение и изменение природных зон России Природные зоны России Происхождение подземных вод Классификация подземных вод. Условия их залегания Питание рек подземными водами. Методики расчета подземного стока Характеристика естественно-антропогенных ландшафтов района проживания. Список литературы ИСТОРИЯ НАУКИ О ЛАНДШАФТЕ Роль науки в жизни человеческого общества. Наука как саморазвивающаяся система. Научные революции и смена научных парадигм. Научная рефлексия и её место в истории науки. Ландшафтоведение - раздел физической географии, изучающий сложные природные и природно-антропогенные геосистемы различного ранга - ландшафты как части географической оболочки Земли. Ландшафтоведение рассматривает происхождение, структуру, изменение, пространственную дифференциацию и интеграцию ландшафтов, а также их отдельные свойства, взаимосвязи элементов, их изменения под воздействием природных и антропогенных факторов. Основа ландшафтоведения - учение о географическом ландшафте и физико-географическое районирование. Главный метод ландшафтоведения - ландшафтная съемка. К важнейшим задачам ландшафтоведения относятся разработка основ рационального природопользования, в том числе охраны природы. В пределах ландшафтоведения сформировался ряд направлений: морфология ландшафта, геотопология, геохимия ландшафта, прикладное ландшафтоведение и др. 1.1 Предыстория, научные и социально-экономические предпосылки зарождения ландшафтоведения и физико-географического районирования Представления о целостности и системной упорядоченности мира в античные времена. Первые шаги в познании ландшафтной дифференциации земной суши. Средневековье, эпоха Возрождения. Галилеевско-ньютоновская техастическая концепция природы. Представления о ландшафте в искусствоведческой литературе. Натуралисты 18 века: К. Линней, Ж. Бюффон, М. В. Ломоносов, П. С. Паллас и др. Креационизм и эволюционные идеи. Философия и классификация наук И.Канта. Науки о природе в 19 веке. Ч. Лайель и Ч. Дарвин – основоположники теории эволюционного развития мира. Принципы униформизма и актуализма. Концепция катастрофизма Ж. Кювье. становление экологии как науки. А. Гумбольдт и К. Риттер – родоначальники современной географии – фундаментальной (номотетический) науки. Комплексное изучение земной природы как среды существования человечества – главная цель географического поиска. Геоэкологические идеи в географии. Человек и природа в трудах Г. Марша, Л. Н. Мечникова, Э. Реклю, Ф. Ратцеля. Методологический кризис географической науки конца 19 века. Попытки преодоления кризиса в национальных географических школах России, Германии, Франции, англоязычных стран. Развитие капитализма и социально-экологический заказ комплексного изучения природных условий и ресурсов. 1.2 Развитие ландшафтных идей в России Конец 19-го – начало 20-го веков – становление ландшафтоведения как самостоятельной научной дисциплины. В.В. Докучаев и его научная школа. Путь В. В. Докучаева к ландшафтному синтезу: геолого-геоморфологические исследования, основы почвоведения, сельскохозяйственная оценка земель, ландшафтные и геоэкологические идеи, учение о природных зонах как социоестественных единствах. Первый ландшафтно-географический труд “Наши степи прежде и теперь” (1892). Ландшафтное проектирование и создание первого культурного сельскохозяйственного ландшафта (Каменная степь). Вклад учеников В.В. Докучаева в становление российской школы ландшафтоведения. А.Н. Краснов и его представления о географических комплексах. Первый российский учебный курс “Основ землеведения”. Ландшафтные подходы к интредукции чая и других субтропических культур. Г.И. Танфильев и его опыт физико-географического районирования Европейской России. Г.Н. Высоцкий – первый опыт многолетних стационарных исследований, учение о водных режимах почв и типах местообитаний (экотонах), фитотопологические карты как прообраз ландшафтных карт, представление о плакорах как эталонах природной зональности. Дискуссия о факторах степного ландшафтогенеза и “отвечности” степей. Г.Ф. Морозов – ландшафтно-экологическое учение о типах леса, представления о ландшафте как географическом индивиде и типологической единице, мысли об иерархии природных комплексов. Л.С. Берг и научное “открытие” ландшафта. Ландшафты природные и культурные – главные объекты географических исследований. Ведущий метод исследования – хорологический природное районирование России (географические зоны и страны). Палеогеографические идеи (“Климат и жизнь”, 1922). Концепция номогенеза (1922) и её ландшафтно-экологическая суть. 20-30-е годы 20 века – заложение главных научных направлений классического ландшафтоведения. Региональное ландшафтоведение. Работа Л. С. Берга “Ландшафтно-географические зоны СССР” (1931) и его концепция ландшафта. Б.Б. Полынов – полевые ландшафтно-генетические исследования и картографирование, представления о метахронности ландшафтов, учение о корах выветривания как продуктах функционирования ландшафтов, первые шаги геохимии ландшафтов. Пейзажное ландшафтоведение. В. П. Семенов-Тянь-Шанский и его представления об эстетике ландшафтов. Типологическая трактовка ландшафта и натурные ландшафтно-географические исследования (М. А. Первухин, А. Н. Пономарев, А. Д. Гожев). Л.Г. Раменский – основатель учения о морфологии ландшафта. Трактовка ландшафта как географического индивида региональной размерности. Экологические школы. Учение о природных типах земель и субъект-объектный подход к их сельскохозяйственной оценке. С.В. Калесник: ландшафт – реальный объект, доступный для натурных (структурно-генетических) исследований и картографирования. 40-60-е годы 20 века – утверждение теоретико-методологических основ классического ландшафтоведения; масштабный размах ландшафтно-географических исследований и вузовского ландшафтного образования. Н.А. Солнцев – идейный лидер отечественного ландшафтоведения, создатель и научный руководитель ландшафтной школы Московского университета, первый вузовский профессор-ландшафтовед. Концепция ПТК. Природные компоненты и их роль в ландшафтогенезе. Иерархия ПТК. Теория морфологической структуры ландшафта. Региональная трактовка ландшафта. Методика полевых ландшафтных исследований и крупномасштабного ландшафтного картографирования. В.Н. Сукачев – основатель биогеоценологии, отечественного варианта ландшафтной экологии. Б.Б. Полынов, А. И. Перельман, М. А. Глазовская – создатели геохимии ландшафта. Д.Л. Арманд: Метод балансов в физической географии как путь становления геофизики ландшафта и методический поиск в области изучения метаболизма ландшафта. Первые ландшафтные стационары. Ф.Н. Мильков и его представления о типах местности как главных объектах ландшафтных исследований. Парагенетические и парадинамические природные комплексы. А.Г. Исаченко – создатель первого вузовского учебника по ландшафтоведению и первой государственной ландшафтной карты, автор монографических работ по региональному ландшафтоведению. Аэрометоды в ландшафтных исследованиях и ландшафтная индикация (С. В. Викторов). Типологическое понимание ландшафта (Н. А. Гвоздецкий). Представления о культурном ландшафте (Ю. Г. Саушкин и др.) Всесоюзные ландшафтные совещания – дискуссионный форум и научно-методическая школа. Прикладные ландшафтные исследования: сельскохозяйственная оценка земель, проблемы мелиорации, медицинской географии и др. 60-80-е годы – современное (постклассическое) ландшафтоведение. Системная парадигма и её освоение ландшафтной географией. Учение о геосистемах В. Б. Сочавы. Стационарные ландшафтные исследования. Динамика и функционирование геосистем. Экономическое ландшафтоведение. В. С. Преображениский – теоретик системного ландшафтоведения, лидер научно-методических разработок в области изучения геотехнических систем. Учение об антропогенных ландшафтах в трудах Ф. Н. Милькова, А. М. Рябчикова, Л. И. Кураковой и др. Опыты построения типологической классификации ландшафтов на структурно-генетический основе (Д. Л. Арманд, Н. А. Гвоздецкий, А. Г. Исаченко, В. А. Николаев). Ландшафтные карты в комплексных региональных географических атласах. Физико-географическое районирование на ландшафтной основе. Картографо-математический анализ ландшафтных карт. Становление космического ландшафтоведения. Обсуждение проблем динамики, устойчивости, самоорганизации и саморегулирования ландшафтов. Ретроспективный анализ современных ландшафтов, палеоландшафтоведение. Математический анализ ландшафтных структур (изотропность, фрактальность). Становление представлений о полиструктурности ландшафтной оболочки. Современная геофизика и геохимия ландшафта. Гуманизация ландшафтоведения. Возрождение интереса к эстетике ландшафта. Современные ландшафтно-географические школы: московская университетская, московская академическая, петербургская, воронежская, иркутская. 1.3 Зарубежные школы ландшафтоведениярайонирование геоэкология Немецкая школа. Хорологическая концепция и ее основатель А. Геттнер. Его оценка ландшафта как среды жизни и труда человека. Ландшафтные исследования З. Пассарге. Концепция культурного (тотального) ландшафта (О. Шлютер и др.). К. Тролль и его попытка сближения ландшафтоведения и экологии. Рождение ландшафтной экологии. Исследования в области морфологии и экологии (физиологии) ландшафта. Теоретизация ландшафтоведения в трудах Э. Неефа, Г. Хаазе, Г. Рихтера и др. Ландшафтное проектирование и уход за культурным ландшафтом. Французская школа. Э. Реклю и Видаль де ля Блаш – основатели французской школы географии человека. Пейзажное (ландшафтное) направление в региональной географии (А. Деманжон, Р. Бланшар, Ж. Брюн, Э. Де Мартони). Ландшафтная школа Ж. Бертрена. Охрана и обустройство пейзажей Франции. Ландшафтный синтез природы, хозяйства, социума. Перцепция ландшафта. Ландшафтные исследования Ж. Вейбера, Ф. Броссара, Ж. Ружери и др. Французская климатическая (ландшафтная) геоморфология (Ж. Дреш, Ж. Трикар, А. Кайе). Ландшафтоведение и ландшафтная экология в англоязычных странах. Инвайронментализм американской географической школы. Э. Семпл, Э. Хартингтон – его основатели и апологеты. В. М. Дэвис и учение о географических циклах и географической среде. Американские последователи географического антропоцентризма и хорологической концепции – К. Зауэр, Р. Хартшорн и др. Географический детерминизм и вульгарный географизм. Государственная съемка земель в США. Английская школа исследования и картографирования использования земель и ее основатель Д. Стэмп. Монографические сводки П. Хаггета, Д. Харвея, работы Р. Дж. Чорли, Д. Грига и др. Географическое моделирование, районирование и классификации. Ландшафт как умственная конструкция (ландшафтный феноменализм). Австралийский опыт комплексного географического картографирования земель на ландшафтной основе. Ландшафтная экология – современная альтернатива классическому ландшафтоведению. Руководство по ландшафтной экологии (З. Навех и А. Либерман; Р. Форман и М. Годрон). Представление о ландшафтной матрице и экономических сетях (нишах-узлах и коридорах). Проектирование культурного ландшафта. Современное тотальное восприятие и анализ ландшафта как геосистемы, включающей природную, социальную, хозяйственную, историко-культурную, духовно-эмоциональную стороны. ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ И ГЕОЭКОЛОГИЯ НА ИСХОДЕ 20-ГО ВЕКА Около века тому назад на волне общенаучной революции, породившей системную парадигму, в ряде национальных географических школ, в том числе российской, появились первые ростки комплексных ландшафтно-географических и ландшафтно-экологических исследований. Ярким свидетельством тому могут служить труды В.В.Докучаева и его ближайших последователей А.Н.Краснова, Г.Н.Высоцкого, Л.С.Берга, Б.Б.Полынова и др. Анализируя эти работы с позиций нашего времени, можно утверждать, что изначально их питали не только географические, но также экологические истоки. По сей день ландшафтоведение, ландшафтная экология, геоэкология чрезвычайно близки между собой как в теоретическом, концептуальном, так и в прикладном отношениях. Во многих конкретных изысканиях очень трудно четко отделить их специфические предметы исследования. Подтверждением тому служит предлагаемый ниже аналитический обзор инициативных проектов РФФИ по ландшафтоведению и геоэкологии. В условиях дестабилизированной антропогенными воздействиями ландшафтной сферы и нарастающего экологического кризиса особый интерес вызывают проблемы эволюции природных и природно-антропогенных геосистем. Результаты палеоландшафтных изысканий позволяют более уверенно прогнозировать тенденции развития ландшафтов на ближайшую и относительно отдаленную перспективу. К числу подобных работ принадлежит исследование, выполненное коллективом географов Санкт-Петербургского университета по проекту "Реконструкция климата и горных ландшафтов севера Внутренней Азии в историческом прошлом". Научным руководителем проекта выступал кандидат географических наук К.В.Чистяков, 96-05-65133. Объектом изучения служили ландшафты Горного Алтая, Тувы, Западной Монголии. Были проанализированы длинные ряды метеорологических данных по температуре воздуха и атмосферным осадкам. В соответствии с дендроиндикационными моделями тех же климатических показателей они позволили определить длительновременные тенденции горных ландшафтов. Изучение дендрообразцов, а также гляциогеоморфологические реконструкции показали, что в течение малого ледникового периода отчетливо выделяются наиболее благоприятные для развития горного оледенения фазы: а) конец 17-го - начало 18-го веков; б) первая половина 19-го века. Судя по расчетам, при возможном равенстве количества атмосферных осадков в то время и теперь понижение средних летних температур должно было составить в указанные фазы примерно 1С. Для реконструкции длительновременных флуктуаций атмосферного увлажнения использованы сведения о колебаниях уровня озер Монголии. Выявлена устойчивая тенденция увеличения годовых сумм осадков за последние 250 лет. Ее осложняют вековые ритмы атмосферного увлажнения и менее ярко выраженные 20-30-летние колебания. Современная динамика ландшафтов происходит на фоне резкого увеличения атмосферных осадков в течение последних двух десятилетий, что находит отражение в повышении уровня бессточных озер, замедлении отступания ледников, активизации возобновления лиственницы в среднегорьях, учащении наводнений и селей в горах. Установленные путем использования комплекса косвенных методов временные интервалы колебания горных ледников севера Внутренней Азии оказались синхронными с пульсацией горного оледенения в Альпах и ряде других горных стран. В итоге реконструирована голоценовая история региона. Среднеголоценовый климатический оптимум, характерный для палеогеографических судеб западной половины Евразии, нашел отражение в степных и лесостепных областях Внутренней Азии. Будучи наиболее благоприятным по условиям атмосферного увлажнения и теплообеспеченности, он отличался некоторым увеличением лесистости ландшафтов. Поздний голоцен, как и на равнинах Казахстана и Средней Азии, ознаменовался общей аридизацией ландшафтов. Отметим, что палеоландшафтные реконструкции, сопоставляемые с палеоклиматическими данными, представляют не только самостоятельный научный интерес. Они имеют исключительную прогностическую ценность. На их основе предпринята не одна попытка построения альтернативных сценариев развития ландшафтов в грядущем столетии в свете возможных изменений климата. В том числе наиболее вероятного потепления под влиянием нарастающего антропогенного загрязнения атмосферы парниковыми газами. Антропогенная динамика и эволюция геосистем входят в число важнейших проблем современного ландшафтоведения. Инициативный проект "Динамика восстановления природных экосистем бассейна малой реки в подзоне хвойно-широколиственных лесов Русской равнины после снятия агрогенной нагрузки за последние 200 лет", выполнявшийся под руководством доктора географических наук М.И.Герасимовой (МГУ, 96-05-65039), решал подобную задачу. Объектом исследования был выбран один из характерных ландшафтов в бассейне Средней Протвы. Опираясь на картографические материалы Генерального межевания второй половины 18-го века, авторы проекта полагали, что распаханность изучаемой территории достигала в то время 90%. В 19 веке площадь пахотных угодий сократилась, а к нашему времени массив пришел занятым еловыми и широколиственно-еловыми лесами. Была предпринята попытка выявить последствия ускоренной эрозии почв в условиях былой распаханности. Для различных временных срезов выполнены расчеты и построены карты смыва почвы с пахотных угодий по известной модели Уишмеера-Смита. С целью верификации модели было изучено несколько почвенных разрезов, заложенных по ландшафтной катене. Они показали либо отсутствие, либо слабую выраженность последствий плоскостного смыва. Модельные расчеты не получили подтверждения в натурных наблюдениях. В итоге высказано мнение о необходимости более точной интерпретации и проверки материалов Генерального межевания в отношении размещения сельскохозяйственных угодий. Представляется, что площадь пашни в Южном Нечерноземье в них неоправданно завышена. Почвенно-геоботанические исследования убеждают в том, что большая часть изученной территории на протяжении последних 200 лет оставалась залесенной, испытывая динамические циклы "лес - вырубка - лесовозобновление", в том числе искусственное. Описанное исследование интересно прежде всего постановкой задачи и комплексом взаимодополняющих методов ее решения, включая историко-картографические, геоморфологические, почвенно-геохимические, геоботанические и др. Внимание ряда отечественных ландшафтоведов привлекает в последнее время проблема ландшафтных экотонов. Экотоны представляют собой переходные буферные зоны (полосы) между смежными, достаточно контрастными по своей природе геосистемами. Им свойственно повышенное разнообразие ландшафтных структур, интенсивное проявление латеральных вещественно-энергетических потоков, особая динамичность флуктуаций и трендов. Один из проектов РФФИ был посвящен анализу прикаспийской полупустыни как регионального ландшафтного экотона (научный руководитель - доктор географических наук В.А.Николаев, МГУ, 96-05-65101). С позиций указанной концепции в Волгоградском и Саратовском Заволжье изучены солонцово-пустынно-степные комплексы плоскозападинной древнеморской суглинистой равнины. Их фациальная структура представлена микрокатенами, которые включают как степные, лугово-степные, так и пустынные структурные звенья. Промежуточную позицию занимают типично зональные полупустынные фации. В условиях четкой катенарной поляризации степных и пустынных геосистем в полупустыне реализуется известное "правило предварения" В.В.Алехина. Экотонная природа полупустынного ландшафта прослежена и в животном мире, который сочетает как степные, так и пустынные виды. Впервые для столь южного региона выдвинута и обоснована гипотеза палеокриогенного происхождения полигонального блочно-западинного микрорельефа. Показана палеогеографическая стадийность формирования полупустынных ландшафтов, которые сохраняют в своей структуре элементы перигляциальной эпохи позднего плейстоцена, климатического оптимума среднего голоцена и суббореальной аридизации позднего голоцена. В итоге удалось раскрыть суть прикаспийского полупустынного экотона как пространственно-временного феномена, обусловленного не только контактной позицией между степью и пустыней, но в не меньшей мере меридиональными зональными подвижками при неоднократных сменах эволюционного тренда на протяжении последних тысячелетий. Агроландшафтные исследования в полупустынном Заволжье показали низкую геоэкологическую культуру и соответственно малую экономическую эффективность практикуемого здесь сухого земледелия. Главные причины кроются, с одной стороны, в игнорировании дробной мозаичной организации полупустынного ландшафтного экотона, с другой - в несовершенстве технологии богарного земледелия в условиях неблагоприятного почвенного покрова и крайне скудного, неустойчивого атмосферного увлажнения. В качестве альтернативы существующей организации хозяйства для Северного Прикаспия предложена концепция природно-хозяйственного пустынно-степного экотона, предусматривающая строгую ландшафтно-экологическую адаптивность сельскохозяйственного использования различных природных типов земель. Бесспорно, антропогенный фактор стал в наше время главенствующим в эволюции и динамике ландшафтов не только в региональном, но и планетарном масштабах. В условиях обостряющегося экологического кризиса анализ его воздействия на окружающую среду становится все более актуальным. Изучение антропогенной динамики ландшафтов необходимо для эффективного управления природно-хозяйственными геосистемами, предвидения их возможной дестабилизации, экологических экспертиз хозяйственных проектов. Немалая часть научных проектов по ландшафтоведению и геоэкологии так или иначе посвящена указанной проблеме. Один из них на тему "Изменение ландшафтной структуры заповедных территорий таежной зоны Русской равнины за 50-летний период" выполнялся на географическом факультете МГУ под руководством кандидата географических наук Н.Н.Калуцковой, 96-05-64873. Цель проекта - изучение динамики ландшафтов южной тайги в сфере гидроморфного влияния созданного более полувека назад Рыбинского водохранилища. Исследования проводились на территории Дарвинского заповедника. Они включали натурные наблюдения, ландшафтное картографирование, дешифрирование аэрофотоснимков, сопоставительный анализ материалов лесной таксации разных лет. За истекшие 50 лет произошло существенное усиление гидроморфизма южной тайги. Проявилось оно неоднозначно в различных видах геосистем и в неодинаковых позиционных условиях относительно водохранилища. Отмечен существенный рост площадей болотных геосистем. Установлены смены типов леса и соответствующих гигротопов в сторону их большей увлажненности. Прогрессирующим гидроморфизмом к настоящему времени охвачено около 70% территории заповедника. Помимо подтопляющего воздействия водохранилища он обусловлен ликвидацией бывшей здесь ранее осушительной сети после введения заповедного режима. Ландшафтно-географические поля, формируемые антропогенными геосистемами, все чаще становятся объектами исследования. Весьма показательны в этом отношении изыскания, проводимые в нуклеарных геосистемах крупных промышленных центров и городов. К их числу следует отнести инициативный проект кандидата географических наук Г.А.Исаченко из Санкт-Петербургского университета, 96-05-65588, "Ландшафт в зоне влияния крупнейшего города: эволюция, смена функций, разнообразие". Речь идет о почти трехвековой эволюции и современной динамике ландшафтов окрестностей Санкт-Петербурга. Исторический рост города, изменение его политических и социально-экономических функций рассматривается в связи с антропогенной трансформацией природы в сфере его латерального влияния. Историко-географический анализ позволил выделить и охарактеризовать основные этапы ландшафтно-экологической эволюции окрестностей города, начиная с момента его заложения и до наших дней. Главными направлениями воздействия бывшей российской столицы, крупного промышленного и культурного центра, на ландшафты признаны: ресурсный, индустриально-урбанистический, коммуникационный (транспортный), рекреационный, экологический, депопуляционный, милитаризационный. Исследованы, в частности, изменения ландшафтов в результате депопуляционных процессов, связанных с оттоком сельского населения в город, особенно обострившимся в годы индустриализации. Забрасывание деревень, сельскохозяйственных угодий приводили к увеличению залесенных, закустаренных, заболоченных территорий. В последние 5-6 лет при формировании рынка земли началось новое интенсивное освоение пригородного региона путем создания фермерских хозяйств, расширения коллективных садоводств, коттеджного строительства и т.п. В большинстве случаев территориальное размещение указанных объектов почти точно повторяет прежнюю ландшафтную организацию сельского расселения. Наиболее ярко эта закономерность проявилась на Карельском перешейке с его дробной и контрастной ландшафтной структурой. Длительное антропогенное воздействие, с одной стороны, заметно увеличило разнообразие ландшафтной структуры региона, с другой - привело к определенной стандартизации культурных ландшафтов. Примером тому могут служить крупные массивы коллективных садоводств с унифицированной застройкой. Проанализированы конфликтные геоэкологические ситуации, возникшие между городом и окружающей его территорией. Среди них важнейшими признаны: загрязнение среды промышленностью и транспортом; конфликты между сельскохозяйственным и рекреационным, гражданским и военным видами природопользования; борьба за отчуждение земель под транзитные коммуникации для выхода в Западную Европу (новые морские порты на Финском заливе, скоростные железнодорожные и автомобильные магистрали); необходимость поддержания качества природной среды и организации сети особо охраняемых природных территорий. В результате на наших глазах происходит интенсивная трансформация ландшафтного устройства региона, которая нуждается в научно обоснованном ландшафтном планировании. Техногенное загрязнение ландшафтов в зоне влияния промышленного города и методика его оценки были предметом исследования по проекту "Экологическое картографирование природно-антропогенных геосистем и выявление фундаментальных закономерностей формирования локальных и региональных техногенных потоков на основе дешифрирования космических снимков". Работа выполнялась под руководством кандидата биологических наук Т.А.Трифоновой (Владимирский государственный технический университет, 95-05-15368). Авторам удалось подтвердить высокую ландшафтно-экологическую информативность материалов космической съемки. По космическим снимкам были определены основные пути миграции воздушных и водных потоков техногенного загрязнения в окрестностях города Владимира. Главными каналами переноса загрязнений служат глубокие и протяженные речные долины. Они играют роль "вытяжных труб" промцентров, что достаточно четко фиксируется материалами дистанционного зондирования. Разработаны приемы комплексного картографирования урбанизированных геосистем на основе ландшафтно-экологической интерпретации космических снимков. На картах отображены режимы фонового природного ландшафта, его прямое и косвенное (транзитное) техногенное загрязнение. Успешное решение проблемы дистанционного геоэкологического зондирования и картографирования промышленно-урбанизированной нуклеарной геосистемы - главное достоинство рассмотренного проекта. Актуальность ландшафтно-экологической проблематики с каждым годом нарастает. Она уже не замыкается на объектах локальной или региональной размерности, охватывая порой геосистемы, близкие к планетарному уровню. Подобно тому, как сделано в проекте "Состояние и причины загрязненности ландшафтов и трофических цепей Российской Арктики". Научным руководителем выступал кандидат географических наук М.В.Глазов (Институт географии РАН, 96-05-65630). В методологическом отношении научный поиск отличался от традиционного ландшафтно-геохимического, так как включал в систему химического опробования не только почвы и растения в их катенарных сопряжениях, но также позвоночных животных разных трофических групп (фитофагов и зоофагов). Исследованы накопления в ландшафтах и трофических цепях тяжелых металлов, радионуклидов, хлорорганических пестицидов и полиароматических углеводородов. Установлено, что концентрации тяжелых металлов в тканях и органах амфибий, птиц, млекопитающих на порядок ниже, чем в растениях (мхи, лишайники, кустарнички) и грибах, что связано с поглощением и накоплением в организмах животных только подвижных форм химических элементов. Что касается содержания радионуклидов, то обнаружено его снижение по сравнению с 60-70 годами в мохово-лишайниковом покрове в 5-10 раз, а в мышцах оленей в среднем в 100 раз. Отмечено снижение радиационного фона на Южном острове Новой Земли, что обусловлено высоким потенциалом самоочищения местных ландшафтов. Впервые получены данные о накоплении в тундровых ландшафтах и трофических цепях таких стойких хлорорганических пестицидов как ДДТ, НСН, РСВs. Эти поллютанты присутствуют в почве, растениях и животных всех тундровых ландшафтов от Кольского полуострова до Чукотки. Их поступление в Арктику связано, главным образом, с трансграничным воздушным переносом и в меньшей мере с биотическим переносом за счет миграции птиц. Присутствие полиароматических углеводородов в ландшафтах Арктики (подстилка, верхние горизонты почв, растения, птицы и млекопитающие) также объясняется трансграничным переносом аэрозолей и локальным загрязнением в районах добычи нефти и газа (полуостров Ямал, Большеземельская тундра). В итоге проведено районирование Арктики по степени загрязнения почв и биоты. Модель ландшафтно-экологического районирования всей территории России разработана доктором географических наук А.Г.Исаченко (Санкт-Петербургский университет, 96-05-65586). Она создана в рамках проекта "Ландшафты России: экологический потенциал и устойчивость к антропогенным воздействиям". Районирование выполнено на макрорегиональном (зонально-секторном) и мезорегиональном (провинциальном) уровнях. Концептуальной основой исследования послужили представления об экологическом потенциале ландшафта, впервые сформулированные автором проекта. Предложена система критериев комплексной оценки экологического потенциала. В результате удалось в пределах всей страны территориально дифференцировать ландшафтно-экологические ограничения, влияющие на условия жизни и здоровья населения. Была установлена определенная зависимость между расселением, урбанизацией, хозяйственной освоенностью территории и экологическим потенциалом ландшафтов. Произведена типологизация ландшафтов России по степени их устойчивости к различным видам антропогенных воздействий. Она базируется на системе соответствующих классификационных показателей. Все разделы исследования сопровождаются большой серией оригинальных карт. По теме проекта написана научная монография. В планетарном масштабе поставлены геоэкологические проблемы в проекте доктора географических наук К.С.Лосева (Всероссийский институт научной и технической информации, 97-05-64447). В нем предпринята попытка оценить "Роль России в евразиатской и глобальной экодинамике". Сделано это путем расчета баланса углерода в биосфере по выбросам и стокам СО2 - одного из главных парниковых газов. В основу исследования положена концепция естественной биотической регуляции окружающей среды, которая разработана в последние годы коллективом российских специалистов при участии автора проекта. По сравнению со странами Запада роль России в отношении эмиссии и поглощения СО2 уникальна. На 60-65% ее территории до сих пор сохраняются природные, не трансформированные хозяйственной деятельностью ландшафты - таежные , тундровые, болотные и др. Они-то и служат главными каналами стока (поглощения) СО2, образуемого за счет техногенных выбросов. В результате современное российское производство практически не загрязняет атмосферу парниковыми газами. Иная ситуация складывается в странах Запада, почти нацело лишенных естественных ландшафтов. Объемы эмиссии СО2 в них существенно превышают возможности его поглощения природной биотой. Согласно Международной конвенции по климату, развитые страны должны ограничивать выбросы СО2, придерживаясь установленных квот. Конвенция предполагает формирование рыночных отношений в указанной области, в том числе возможность продажи части прав на эмиссию СО2. Россия могла бы занимать выгодное положение на рынке этих квот. К сожалению, механизм такого рода кредитования пока не работает. Разумеется рассмотренные проекты не могут в полной мере отразить всю гамму современных исследований в области ландшафтоведения и геоэкологии. Однако ряд главных тенденций научного поиска в них отчетливо просматривается. Прежде всего следует отметить прогрессирующую экологизацию ландшафтоведения, с одной стороны, и укрепляющиеся в геоэкологии ландшафтные основы - с другой. По сути дела, происходит взаимное сближение двух научных дисциплин на общей ландшафтно-экологической почве. Другим знамением времени служат нарастающий антропоцентризм и гуманизация физической географии. Передовые позиции здесь опять-таки занимает дуэт ландшафтоведения и геоэкологии. |