Легенда о реках Алтая. Легенда о реках великих Алтая

• Название: Легенда о реках великих Алтая
• Дата: 14.05.2022
• Размер: 347.14 Kb.
• Имя файла: Легенда о реках Алтая.doc
• Тип: Урок; #528834
• страница: 1 из 3

Легенда о реках великих Алтая.



Теплым майским днем мы, несколько пацанов-семиклассников, накануне экзаменов удрали с урока на реку. На берегу рыбачил старичок из города. Мы покрутились возле него недолго; остряки пошутили над его растрескавшейся трубкой, обвязанной прово­лочкой, и убежали. А я остался. С ма­лолетства любил посидеть возле взрослых: у них всегда что-нибудь ин­тересное узнаешь.

Старичок рассказал мне легенду о Катуни, Бии и Оби. Тогда я впервые почувствовал особенный интерес к ле­гендам. Мифы, сказки, былины любил и до этого. Но то все за тридевять зе­мель да про времена царя Гороха. А это про нашу реку. Вот она, наша пацанячья обитель, где все лето про­ходит в купании да на рыбалке. А про нее, оказывается, есть такая красивая легенда - сел в лодку, и как будто в сказочную быль или в страну чудес уплыл.

Поэтому тогда я воспринял легенду, четверть века назад и столько лет охо-

как форму более интересную и близкую тился за ней. Тогда я испытал чувства,

на мое ощущение к реальным событиям, смешанные с досадой. Но уже дома

чем другие родственные жанры со осознал - как же мне повезло, что я не

своими особенностями иносказания. нашел этот вариант раньше. Только мно-

Можно сказать, произошло переос- го перечитав и поняв особенности ино-

мысление всех форм сказаний - для меня сказаний в отражении реальных событий,

они перестали быть забавными небыли- я смог отойти от слепого иллюстрирова-

цами. Конечно, это был лишь первый ния. В результате уже в этой работе есть

толчок - нужны были еще знания и дли- то, чего нет в тексте легенды, но есть

тельный процесс постижения зарождения присущее народу и его эпосу. Конечно,

сказаний, причины и особенности пере- сообразно тематике,

воплощений, чтобы в дальнейшем пони- Есть легенды, в которых Бия и

мать и интерпретировать по-своему. Катунь - сестры. Но моя версия другая.

Уже после службы на флоте вспом- Это рассказ о взаимной любви охотника

нил ту легенду и появилось желание изо- Бия и дочери хана Катуни. О том, как их

бразить некоторые эпизоды на сюжет судьбы слились воедино в Оби.

этого красивого сказания. Тогда у меня Алтайские легенды, как и сказания

начался период интенсивного чтения ле- многих других народов, записанные с

генд, но я искал тот вариант, который чьих-то слов без литературной обработ-

слышал от старичка. Все, что было в му- ки, весьма примитивны. К тому же они

зее и в городской библиотеке - перечи- однотипны, так как имеют фольклорное

тал. Много слушал устных вариантов, но происхождение, и в них ощущается

нужной версии не мог найти. сравнительно недавняя форма пересказа,

Увлекли меня и сказки, былины, лишенная художественности и степени
мифы, эпические и героические сказа- понимания сюжета на том временном
ния. В магазинах скупал все на эту тему, уровне, о котором идет повествование,
благо, что начали издаваться целые се- Племена Алтая отлосились к той катего­
рии эпических сказаний разных народов. рии племен, которая именуется беспись-
В результате понял и ощутил много об- менной.

щего исходного побуждения к созданию В прошлом алтайские племена

всех сказок, былин и сказаний у народов письменности не имели, вследствие чего

разных стран и континентов, и осознал, легенды более раннего происхождения в

что точность искомого мной варианта своем первозданном состоянии не сохра-

легенды принципиального значения не нились. Без всякого сомнения, когда-то

имеет. они имели другое литературно-стилевое

В сибирской тайге или в евразий- лицо. Человек, который впервые персо-
ских степях, в джунглях Африки или в инфицировал какое-то явление природы
прериях Америки - везде люди мечтают в одушевленных образах, имел необыч-
о лучшей доле, о героях и богатырях, ко- ное восприятие и фантастическое мыш-
торые смогут их защитить. Разницу со- ление. Люди, обладающие этими качест-
ставляют только природные, националь- вами, в дальнейшем вносили в услышан­
ные, бытовые и культурные особенности. ный рассказ свои изменения или допол-

Когда приступил к эскизной работе, нения. Трансформирование неизбежно,

сегодняшнего понимания еще не было, Было бы удивительно, если бы этого не

но раскрепощенность в восприятии сю- происходило. Потому что человек - это

жета уже состоялась. не магнитофон и не застывшее хранили-

Много лет ушло, прежде чем этот ще услышанного рассказа. И времена

замысел воплотился в триптихе в техни- меняются, и образ жизни людей, и их

ке чеканки по меди с тематическими ре- восприятие, мышление и отношение к

тетками. Мне было уже лет сорок, когда чему-либо. Печать этих изменений обя-

закончил эту работу. зательно стоит на всех даже переписан-

Сижу в автобусе, который везёт ре- ных сказаниях, а уж в фольклорном ва-

бятишек в Белокуриху на экскурсию. рианте вовсе вольному воля.

Экскурсовод рассказывает легенду о ре- Пересказанные не счесть сколько раз

ках Бии, Катуни и Оби - как раз в той за тысячелетия, интерпретированные

версии, которую я слышал от старичка разными сказителями в разные времена

легенды что-то теряли от первозданности приобретали признаки того времени, в котором жили сказители на уровне их культурного состояния и образа мышле­ния. Люди, создавшие великолепные ху­дожественные произведения в зверином стиле, наверняка и легенды слагали под-стать мифической пластике из дерева, бронзы и золота. Во все времена различ­ные виды культуры в одном месте были взаимосвязаны, и никогда не было на­оборот, то есть не существовали изоли­рованно. Исключить их взаимовлияние просто невозможно - это было бы проти­воестественно.

Народы, имеющие письменность в этом же регионе, оставили нам литера­турные памятники более высокого уров­ня, чем фольклорного происхождения легенды Алтая. Племена, доведенные до крайней степени выживания, в первую очередь теряли культурный уровень и это обнаруживается сразу же при чтении сказаний. Диапазон знаний и мышления сказителя имеет четкие границы, очер­ченные окружающей его реальной дейст­вительностью, как в бытовом, так и в культурном аспектах. Поэтому нельзя по остатку скульптурной ступни судить о некогда существовавшем изваянии. Уме­стнее воссоздавать утерянное, прибегая к , косвенным источникам, тем более что они существуют. А недавно записанные сказания правильнее будет восприни­мать, как свидетельство творчества не столь отдаленного времени и на уровне той культуры, которую представлял эн­ный сказитель.

Даже писатели и художники народов с высокой культурой в период средневе­ковья изображали сюжеты тысячелетней давности со смутным представлением о действительности и с признаками своего времени. Поэтому у художников цен­тральной средневековой Европы на кар­тинах с сюжетами по древнегреческим мифам мы видим не здоровых и цвету­щих эллинок, а рахитичек, выращенных в каменных замках, в окружении утвари и горшков, современных автору.

У Шекспира в комедии «Сон в лет­нюю ночь» даже не следует искать что-то древнегреческое в его герцогстве «Афины». Тезей, Эгей, Афины - это лишь экзотические слова для него и его аудитории. При жизни драматурга пьеса была популярна, но никого не беспокои-
ло, «в какой стороне звон, который они слышали».

Даже о такой великой культуре, как Древний Египет, люди почти ничего не знали всего лишь 200 лет назад. То же самое можно сказать о славе Ниневии и могуществе Вавилона. И даже после рас­шифровки Шампольоном египетских ие­роглифов и снятия тайны с клинописных текстов Месопотамии Гротефендом надо было еще дождаться, когда вымрут их «ученые» современники, препятствую­щие познанию древних культур.

Наука не стояла на месте и предоста­вила нам доступ ко многим живитель­ным источникам знания о прошлом в це­лом и во многих деталях исторического процесса.

Только в двадцатом веке стали из­вестны сокровища Тутанхамона, тайна Трои, Кносский дворец, много других открытий, в том числе и материалы Па-зырыкского кургана, свидетельствующие о той культуре в прошлом Алтая, о кото­рой местный сказитель до этого никакого представления не имел. Поэтому его по­вествование отражает не характерную суть исторического прошлого, а только осколочные отголоски каких-то отдель­ных событий и то в пределах понятных ему вещей и действий.

Я человек нашего времени, и мое мышление, естественно, отличается от восприятия и мышления людей, живших 1,5-2 тысячи лет назад в другом культур­ном мире, в других условиях. Поэтому мой вариант легенды не может быть по­хожим на те сказания, которые сущест­вовали в такой временной отдаленности. На основе археологических материалов я приближаюсь только к внешнему облику дочери хана и среды, в которой она жила. На основе литературных памятников ре­гиона в какой-то мере позволительно изображать поведенческую сторону тех людей. Но воссоздать точный портрет утерянного невозможно, да такой цели я и не ставил. Это художественный вари­ант, а не научный.

У многих художников и литерато­ров бытует ложное представление что, мол, примитивность и простота есть не­что иное, как хранилище творчества и искусства народа. Эта несостоятельная позиция особенно активно стала вне­дряться, когда «творцы» начали «созда­вать произведения», не умея мыслить и

изображать. На таком фоне легче про­толкнуть несодержательное самоутвер­ждение.

Также мы досыта наелись «народ­ными словами» в песнях. У всех песен был автор, а если не сохранилось его имя - это другой вопрос. В детстве я никак не мог понять - как это может собираться весь народ и сочинять песню. Но это дет­ский ум, а когда это непонятно взрос­лым, то хочется сказать им что-нибудь не литературное. А путаница начинается сразу с неверного понимания и толкова­ния - что такое народ. К тому же не надо забывать, что профессиональное творче­ство и создание высокохудожественных изделий всегда нуждалось в покрови­тельстве, способном его обеспечивать материально. Поэтому и существовало оно под крылом элитной части общества. А рабочему человеку на досуге можно было на прялочке несложные цветочки нарисовать да на горшке незамыслова­тый орнамент нацарапать.

Ремесленники, которые занимались промыслом различных изделий, ориен­тировались на население, занятое мате­риальным производством, самобытное в своей культуре и имеющее ограниченные платежные возможности. Но это так на­зываемый - ширпотреб. А для дворцов и знати художественные изделия создава­лись профессионалами другого уровня мастерства. Вследствие этого многие знаменитые фирмы выпускали продук­цию трех уровней, чтобы изделия были доступны по цене разным социальным слоям населения. То же самое можно сказать о литературе, музыке, танцах и так далее - то есть о всех видах творче­ства.

Это отступление я делаю, чтобы некоторые «мыслители» не толковали слово «примитивность», как оскорбление народа. Есть такая демагогическая по­вадка. И довольно распространенная. Вот уж где, действительно, сегодняшний «интеллигент» является хранителем и носителем «культуры» революционного солдата с красным бантиком.

Поэтому я, хоть и не мастер слова, но «переболел» этой темой как художник и предлагаю свой вариант легенды, со­храняя основной сюжет, но дополняя его некоторыми типичными особенностями местного бытового и эпического харак­тера.

Так, например, у всех тюркоязыч-ных и других кочевых народов в про­шлом нельзя представить человека без лошади. Ее значение в их существовании было такое основополагающее, что в эпических сказаниях она называлась да­же прежде имени ее владельца:

На хлопкогривом темно-сивом коне,

ездящий, Могучий Когудей-Мерген - батыр был.

Описание культуры, быта, обрядов раннего периода Алтая обогащает сюжет любого сказания о тех временах, и это уместно использовать в создании образа персонажа из легенды. Вообще эпичес­кие сказания отличаются от реальных событий в основном гиперболизацией. И еще дополняются воображаемыми персонажами - богами и добрыми или злыми духами согласно мировоззрению тех людей, о чьих взаимоотношениях и представлениях о природе мы теперь чи­таем как занимательную сказку.

И еще важно то, что Алтай в начале нашей эры, входивший в состав тюрк­ского каганата, имел схожую культуру с той, которая была в Средней Азии и Иране.

В Пазырыкском кургане изделия из золота, дерева, кожи, ковры, погребаль­ный инвентарь и само захоронение ха­рактерны для всего этого обширного ре­гиона. И даже китайский шелк, там же найденный, и войлочная аппликация стилистически китайская свидетельст­вуют о торговых и культурных связях с более дальними странами.

Культурные достижения людей, на­селявших тогда Алтай, приобретенные ими в древности, были уничтожены раз­ными завоевателями и поработителями, особенно чингизидами. Образовалась пропасть, разрывающая прошлое и на­стоящее. Со времен тюркского каганата при последующих завоевателях культура Алтая на протяжении многих веков толь­ко оскудевала.

С детства я бывал в горах Алтая, любовался природой и воспринимал лю­дей тамошних и быт их без особых впе­чатлений. В основном все было так, как и у нас в предгорье. Разве что избушки по­меньше, а грязи побольше.

Когда начитался книг о героиче­ском прошлом, посмотрел великолепные

художественные изделия из Пазырык-ского кургана и начал эскизировать пер­вые свои работы, поехал в горы для сбо­ра наглядного материала. Каково же бы­ло мое разочарование, когда кроме грязи да убогости там ничего не оказалось. Что теперешние алтайцы имеют отношение к тому прошлому лишь территориально -это надо было осознать и переболеть, от­деляя давно минувшее от современного состояния. И хотя по национальности я русский, «червячок местного патриотиз­ма» меня точил довольно болезненно. Хорошо это или плохо - не берусь су­дить. Но я усматриваю в этом потреб­ность связи с прошлыми временами и ис­торией места, где ты живешь. Хочется протянуть эту связующую нить к каким-нибудь значительным событиям.

Когда смотришь на высокие камен­ные башни в Грузии или Армении, кото­рым много веков, но они не заброшенные свидетели седой старины, в них теплится и недавнее прошлое, - испытываешь чувства прикосновения к старинному фолианту, где все страницы сохранены. На Руси эта книга была в основном дере­вянная, многие страницы сгорели, но все же кое-что уцелело и сохранила земля. На Алтае картина иная.

Дворцов и каких-либо сооружений здесь никогда не было, а от юрт да скота следов не остается.

О далеких былых временах только наскальные рисунки да курганы расска­зывают. А вот продолжения в той степе­ни, собственно, никакого не было. По­этому и следов нет. То, что здесь было потом - это было совсем другое. Нет ступеней в прошлое, есть только обрыв на краю пропасти.

История человечества имела много подобных страниц. У меня это невольно всплывает в сознании, когда бываю в ле­су на месте вырубок. Там, где когда-то стояли могучие сосны, закрывая своей кроной землю от солнца, вот уже много десятилетий пустыри с громадными пнями, вокруг которых прорастают ре­денькие осинки с трепещущей листвой, от которых даже тени не образуется. Ес­ли на этих пустырях вырастет нечто, за­ново посаженное, - это будет тоже дру­гое, отличное от первозданного.

Сейчас, когда стиль «баракко» на­чал сдвигаться в прошлое, отрадно ви­деть добротные постройки и хорошо одетых людей, проявление в быту эле­ментов особенности национальной куль­туры. И красота природы горного Алтая предстаёт ещё более прекрасной, когда люди, там живущие, и быт их стряхива­ют с себя недавнюю обветшалость и убо­гость.

Легенда тоже жаждет быть краси­вой.