2014 Сравнит правовед Курс лекций. Лекции по всем темам, перечень вопросов и заданий для самоконтроля глоссарий, список необходимой литературы
 Скачать 2.22 Mb.
|
|
4. Правовая система Франции и ее особенности Французское право, с одной стороны, и германское – с другой, послужили той моделью, на основании которой внутри романо-германской правовой семьи выделяют две правовые группы: 1)романскую, куда входят Франция, а также Бельгия, Люксембург, Голландия, Италия, Португалия, Испания, и 2)германскую, включающую ФРГ, а также Австрию, Швейцарию и некоторые другие страны. Внутри романо-германской правовой семьи группа римского (романского) права, которая наиболее сильно отражена во французском праве, отличается от группы германского права. Рассмотрим в сравнительном плане систему источников права двух стран – Франции и Германии. Французское право.Франция прошла длительную правовую историю, и в основе ее современной системы источников права до сих пор лежат кодексы наполеоновской эпохи, о которых подробно говорилось выше. Общепризнано, что, несмотря на многочисленные поправки, кодексы эти устарели, а в современный этап своего правового развития (его начало можно датировать серединой XX в.) страна вступила с огромной массой правовых актов, лежавших за пределами традиционной кодификации. Основным направлением упорядочения этого массива правовых актов Франции стала разработка кодексов по типу отраслевых сборников, включающих как законодательные, так и подзаконные акты. Некоторые из них охватывают комплекс мер, относящихся к двум или нескольким отраслям права, но регулирующих отношения в конкретной области промышленности, хозяйства или культуры. Начиная с 50-х годов принято несколько десятков таких кодексов, которые по своей правовой природе являются актами консолидации действующего права. Французские юристы отмечают два момента, отличающих эти кодексы от наполеоновских кодификаций. Во-первых, эти кодексы не преследуют цели «переосмыслить» совокупность норм той или иной отрасли права, а направлены на логическую перегруппировку уже принятых законодательных актов и регламентов. Уже эта новая кодификационная форма ослабила принцип верховенства законов-кодексов в его традиционном понимании. Во-вторых, по престижу закона нанесла удар Конституция 1958 г., перевернувшая «классическое» распределение компетенции между законодательной и исполнительной властью. Конституция перечислила круг вопросов, входящих в компетенцию парламента, и тем самым ограничила сферу его законодательной деятельности. И наоборот, компетенция правительственной власти существенно расширилась, соответственно возросли удельный вес и значение ее актов в системе источников права. В Основном законе государства не определена система регламентарных актов, однако на практике существуют следующие виды актов исполнительной власти, соответствующие внутренней иерархии публичной власти: ордонансы, декреты, решения, постановления, циркуляры, инструкции, уведомления. Важна роль ордонансов, на их примере особенно отчетливо прослеживается тенденция размывания различий между правовой силой закона и регламентарных актов. Во французской правовой системе в качестве самостоятельного источника права признаются и общие принципы права. Роль общих принципов особенно важна тогда, когда в законодательной структуре имеются существенные пробелы. Это наиболее наглядно прослеживается в области административного права. Административные суды и Государственный совет в силу некодифицированности административного законодательства наиболее часто ссылаются на общие принципы права. Во французской юридической литературе источники права делятся на две основные группы: первичные (основные) и вторичные (дополнительные). В первую группу входят государственные нормативные акты. К вторичным (дополнительным) источникам права относят в первую очередь судебную практику. Судебная практика сыграла важную роль в развитии французского права, а современная законодательная практика еще шире открывает ей дорогу для правотворчества в виде индивидуальных и общих норм. Из простого толкователя закона и унификатора собственных решений – а именно такую роль отводит судебной практике теория разделения властей – судебная практика превратилась сегодня в источник французского права (хотя и дополнительный, по мнению французских авторов), «источник в рамках закона». Судья, хотя он и не обязан жестко следовать существующей практике и сохраняет в определенной степени свободу решения, все же находится под сильным влиянием авторитета предыдущих судебных решений. 5. Правовая система Германии и ее особенности Германское право. В Германии, как и во Франции, костяком, основой действующего права являются кодексы. Как и во Франции, они стары, неоднократно изменялись, в частности после Второй мировой войны, когда из них были исключены новеллы, внесенные во времена нацизма. Однако значительная часть изменений в праве Германии по сравнению с довоенным временем, в том числе с периодом Веймарской республики, внесена не через кодексы, а с помощью специальных законов, регламентирующих различные сферы жизни общества. Основной закон ФРГ 1949 г. не признает за исполнительной властью право на автономную регламентарную власть и запрещает практику декретов-законов (в отличие от Франции). Правительственные и иные подзаконные акты в Германии Могут быть изданы только в рамках исполнения законов, хотя на практике встречались исключения из этого правила. Германия не знает консолидированных кодексов «нового типа», подобных тем, которые так распространены во Франции. Роль обычая в частном праве Германии примерно такова же, как и во Франции. Он имеет значение только в узкой среде, не охваченной кодификацией. Роль публичного права значительно меньше, чем во Франции, что связано, во-первых, с более широкой конституционно-правовой регламентацией в сфере действия государственного права, а во-вторых, с тем, что государственные структуры Германии имеют не столь значительную историю, как во Франции, где соответственно более значима роль исторически сложившихся обыкновений в сфере конституционного права. Как и во Франции, судебная практика приобретает в Германии характер источника права, когда какая-то правовая проблема однозначно подтверждена при решении ряда аналогичных дел и данное решение подтверждено авторитетом высшей судебной инстанции. Однако о более или менее полном совпадении ситуации в обеих странах можно говорить лишь применительно к общей судебной системе. Что касается административного права, то, поскольку оно в Германии в законодательном порядке разработано значительно глубже, чем во Франции, соответственно и роль судебной практики в этой области далеко не столь значительна. Особенно большие различия обнаруживаются в связи с той весомой ролью, которую играет в государственных структурах Германии Конституционный суд. Его решения – это источник права, стоящий наравне с законом. Его толкования законов обязательны для всех органов, в том числе и для суда. Если у обычного суда при рассмотрении дела возникает сомнение в конституционности подлежащей применению нормы, он приостанавливает дело, обращается с запросом в Конституционный суд, а затем решает дело в соответствии с заключением последнего. Во Франции нет ничего подобного. Конституционный совет, существующий в этой стране, имеет более ограниченную компетенцию. Ему предоставлено право предварительного контроля за конституционностью еще не вступивших в силу законопроектов, и, следовательно, он не может оказать влияния на применение уже действующих законов и иных нормативных актов, как это происходит в Германии, а тем самым и на судебную практику. Система источников права в Германии – и здесь еще одно отличие от французской системы – отражает федеральный характер государственного устройства страны. Каждая из земель в составе Германии имеет свое законодательство. Федеральное право имеет приоритет над правом земель (ст. 31 Основного закона Германии 1949 г.). Однако, с одной стороны, земли участвуют через бундесрат в федеральном нормотворчестве, а с другой – законодательная компетенция федерации ограничена определенными рамками. Так, по Основному закону, вопросы, не отнесенные к исключительной или совместно действующей законодательной компетенции федерации, остаются в компетенции земель (ст. 70-74 Конституции Германии). В целом, однако, действует правило, согласно которому в случае расхождения федерального закона и закона земли превалирует первый. Согласно ст. 25 Конституции Германии 1949 г., «общие нормы международного права являются составной частью права федерации. Они имеют преимущество перед законом и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории». Влияние международного права отражено в праве Германии значительно более четко, чем во Франции, где оно также признается, но выражено Конституцией в значительно более умеренной форме, ибо Конституция говорит (ст. 55) не о нормах международного права, а о «договорах или соглашениях, должным образом ратифицированных или одобренных». Таким образом, нетрудно увидеть, что принадлежность права разных стран к одной и той же крупной правовой системе (или семье) отнюдь не исключает весьма существенных различий между национальными правовыми системами. В рамках романо-германской правовой семьи был разработан ряд юридических конструкций и концепций, получивших широкое распространение и признание во всем мире. К их числу относятся:
5) создание гарантий развития политического и юридического плюрализма; 6) обеспечение развития местного и судейского самоуправления. Эти принципы стали непреходящими ценностями мировой правовой мысли и юридической практики. 7. Правовые системы Скандинавских стран 7.1. Место скандинавского права на правовой карте мира В силу колониальной экспансии, рецепции, идеологического влияния и др., вне европейских пределов оказалось немало национальных правовых систем, которые с теми или иными оговорками могут быть отнесены к романо-германской семье. Одной из таких правовых систем является скандинавское право, хотя прямо и не входящее в романо-германскую семью, но близкое ей. Скандинавское право - в сравнительном правоведении выделяется как самостоятельная правовая семья, в которую включаются Швеция, Норвегия, Дания, Исландия и Финляндия. Римское право сыграло несомненно менее заметную роль в развитии правовых систем в скандинавских странах, чем во Франции и в Германии. В северных государствах нет и не было кодексов, подобных Гражданскому кодексу Франции или ГГУ. Судебная практика играет здесь более значимую роль, чем в странах континентальной Европы. В то же время С.п. нельзя отнести и к англо-американской системе общего права, поскольку С.п. почти не имеет таких характерных признаков общего права, как правило прецедента, техника различий, особая роль процессуального права. Как отмечает член-корреспондент Международной академии сравнительного права О.А. Тихомиров, - «Основанием для североевропейского права в широком смысле служит, несомненно, общая историческая судьба стран Северной Европы: Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии, Исландии и, конечно, стран Балтии. Своеобразие географического положения, сходство уклада жизни, теснейшие экономические, культурные и политические связи между северными странами Европы способствовали формированию общего юридического мышления и правовой культуры.» Несмотря на то что страны Северной Европы3 – Швеция, Норвегия, Дания, Исландия, Финляндия географически куда более близки странам романо-германской правовой семьи, чем Латинская Америка или Япония, тем не менее при отнесении их права к данной семье возникает значительно больше сложностей, а некоторые европейские авторы вообще отрицают их принадлежность к этой семье, утверждая самобытность и автономность скандинавского права. Определение места скандинавского права среди основных правовых семей является предметом давней и весьма оживленной дискуссии в компаративистской литературе. Большинство ученых-юристов считают скандинавское право разновидностью (причем особой) романо-германской правовой семьи или отдельной сферой континентальной системы права. Дело в том, что право стран Северной Европы широко использует юридические конструкции и понятия романо-германской правовой семьи. Скандинавское право придерживается принципа верховенства закона. Норма права в скандинавских странах имеет более абстрактный характер, чем норма англо-американского права. Эти особенности правовых систем Скандинавских стран и используются в качестве решающих аргументов в пользу отнесения права стран Северной Европы к романо-германской семье. Другая группа компаративистов настаивает на «промежуточном» положении скандинавского права. Так, шведский юрист А. Мальмстрём помещает его между романо-германской правовой семьей и общим правом. Другой ученый-юрист – Ф. Шмидт, разделяя эту позицию, ссылается на то, что европейское континентальное право более догматично по сравнению с правовыми системами Скандинавских стран, а англо-американское право более прагматично. Третьи юристы относят право стран Северной Европы к «третьей системе» западного права. А. Юзинг отмечает, что нордическое право все же ближе к общему праву, чем к романо-германской правовой семье. Наконец, некоторые ученые-юристы считают споры по поводу классификации скандинавского права совершенно бесполезными. Действительно, есть некоторые обстоятельства, побуждающие к такого рода выводам. Римское право сыграло несомненно менее заметную роль в развитии правовых систем в Скандинавских странах, чем во Франции и в Германии. В северных государствах нет и не было кодексов, подобных Гражданскому кодексу Франции или Германскому гражданскому уложению. Судебная практика играет здесь более значимую роль, чем в странах континентальной Европы. К англо-американской системе общего права скандинавское право также отнести нельзя. Историческое развитие правовых систем северных стран происходило совершенно независимо от английского права. К тому же скандинавское право почти не имеет таких характерных признаков общего права, как правило прецедента, техника различий, особая роль процессуального права. Вместе с тем нельзя полностью исключать и даже недооценивать известное воздействие на скандинавское право правовой семьи общего права и романо-германской правовой семьи. Оно было неодинаковым на протяжении истории и по-разному проявлялось применительно к различным отраслям права, и прежде всего к гражданскому праву. 7.2. Историческое развитие правовых систем Скандинавских стран Формирование права в Скандинавских странах происходило самобытным путем, в значительной степени независимо от факторов, действовавших в континентальной Европе. Для исторического развития северных стран были характерны: относительная неразвитость управленческой иерархии; наличие свободных крестьян; демократические формы учета интересов различных слоев населения в рамках церковного прихода, что вело к компромиссным средствам решения возникающих социальных конфликтов; постоянное приспособление экономического развития к условиям патриархального общества. Следовательно, в Скандинавских странах рано возникает централизованное государство и унифицированное в масштабах страны право. Начиная с XIII в. в Швеции осуществляется консолидация законодательства. В середине XIV в. издаются два закона, один из которых регулировал отношения в сельской местности, а другой – в городах. Эти акты действовали в Швеции на протяжении 400 лет. За это время они неоднократно изменялись и дополнялись. Важную роль в процессе приспособления названных законов к новым условиям общественной жизни играли суды. В XVII столетии шведская судебная практика восприняла многие конструкции и принципы римского права, реципированного в европейских странах, вследствие чего эти римские элементы стали неотъемлемой частью шведского права, шведской юридической культуры. Однако не следует забывать, что рецепция римского права затронула Скандинавские страны незначительно. И ее главным последствием стало установление более тесных связей с юридической наукой континентальной Европы, чем с английской. Тесные взаимосвязи северных правовых систем объясняются тем, что между Скандинавскими странами всегда исторически существовали прочные политические, экономические и культурные связи. Правда, полное объединение трех королевств – Дании, Норвегии и Швеции – носило лишь временный характер. Оно было оформлено как Кальмарская уния и просуществовало с 1397 по 1523 г. Но связи между Швецией и Финляндией и между Данией, Норвегией и Исландией оказались гораздо более прочными и сохранялись веками. В ХН-ХШ вв. Финляндия была завоевана Швецией и входила в состав Шведской империи до 1809 г., когда Швеция в результате неудачной войны с Россией была вынуждена уступить Финляндию России. Российское государство предоставило Финляндии значительную автономию как самостоятельному Великому княжеству, и царская администрация почти не вмешивалась в ее правовую систему. Таким образом, когда Финляндия отделилась от России после Октябрьской революции 1917 г. и провозгласила свою независимость в 1918 г., ее правовое единство со Швецией не было существенно ослаблено. Дания, Норвегия и Исландия находились под централизованным управлением датской королевской семьи более четырех веков, с конца XIV в., так что датское право, по существу, действовало также в Норвегии и Исландии. В 1814 г. Дании пришлось уступить территорию Норвегии Швеции, но норвежцы смогли добиться значительной самостоятельности в составе Шведской империи и получить мирным путем полную автономию в 1906 г. И наконец, в 1918 г. независимым государством была провозглашена Исландия, хотя она и оставалась под властью датского монарха до конца Второй мировой войны. Общей исторической основой скандинавского права служило старогерманское право. Но в каждой северной стране развивались, разумеется, свои местные особенности. Начиная с XII в. нормы старогерманского права вносятся в многочисленные земельные, а позднее и городские законы. Уже с первых актов центральной власти осуществлялся процесс объединения и унификации права. В Швеции в XIV в. удалось объединить право отдельных местностей в единое земельное право, а право народов – в единое городское право. В течение XVII-XVIII вв. исходным пунктом формирования правовых систем Скандинавских стран стали два законодательных акта, два свода: первый – Кодекс короля Христиана V («Danske Lov»), принятый в Дании в 1683 г. (в 1687 г. его действие было распространено на Норвегию под названием «Норвежское право» – «Norske Lov»), и второй – Свод законов Шведского государства 1734 г. («Sveriges rikes lag»). Датский кодекс состоит из следующих разделов: 1) о судопроизводстве; 2) о церкви;
В Шведском кодексе 1734 г. девять разделов:
Свод насчитывает 1300 параграфов. Подобно Датскому кодексу, он был написан простым, ясным народным языком, и в интересах более полного конкретного регулирования в нем отказались от теоретических обобщений и поучающих понятий в том виде, в каком они внедрялись на Европейском континенте в XVIII в. сторонниками естественного права. Следует отметить, что влияние римского права на Шведский кодекс 1734 г. было незначительно. Авторы Кодекса обратились к традициям старого шведского земельного и городского права. Это видно по его структуре, стилю, языку и по отсутствию обобщающих норм. Два эти свода и составили основу последующего развития обеих ветвей скандинавского права – датской и шведской. Развитие это происходило, разумеется, не в изоляции от континентальной Европы. Однако попытки провести реформы законодательства, которые структурно затрагивали бы сложившуюся систему права, делались на определенных этапах (в первой половине XIX в. обсуждались проекты принятия общего закона, аналогичного Французскому гражданскому кодексу), но не увенчались успехом. Вряд ли указанные акты можно было расценивать в качестве кодексов даже на момент их принятия. Скорее их следовало охарактеризовать как своды действующего законодательства, поскольку отдельные части этих законодательных актов никак не связаны между собой. Тем более нельзя признать их кодексами теперь, когда они включают лишь незначительную часть действующих законодательных положений. И если шведский закон 1734 г. все же выполняет практическую роль – роль определенного интегрирующего фактора позитивного шведского права, то Кодекс Христиана V превратился в «музейный экспонат», хотя формально он и продолжает действовать. Продолжающий действовать и по сей день закон 1734 г. практически не включает положений, входивших в него в момент принятия. Ряд разделов подверглись полной переработке: в 1920 г. был принят новый раздел о браке; в 1948 г. – о судебном разбирательстве; в 1959 г. в результате переработки старого раздела «О наследовании» в закон был включен раздел под таким же названием, а еще раньше, в 1949 г., из этого раздела был выделен отсутствовавший до того раздел о родителях; в 1970 г. был полностью обновлен раздел о недвижимости. В остальных разделах осталось незначительное число старых норм. Большинство ранее действовавших положений заменено отдельными законами, нормы которых составляют ядро правового регулирования отношений в соответствующих сферах. В настоящее время законодательство, не укладывающееся в систематику закона 1734 г., охватывает многие отрасли шведского права: трудовое и акционерное право, законодательство об охране промышленной собственности и о социальном обеспечении, об охране окружающей среды, многие разделы административного права – иными словами, преимущественно все те области правового регулирования, которые появлялись по мере социально-экономического развития страны начиная с середины XIX в. Хотя число законодательных предписаний, выходящих за рамки закона 1734 г., значительно превысило систематизированную в соответствии с этим актом часть шведского законодательства, практическое значение закона шведского государства еще велико. Этого нельзя сказать о Датском кодексе, который сохранен в основном как исторический памятник. Кодифицированное законодательство представляет далеко не большую часть действующего права страны. И здесь, и в Норвегии отчетлива позиция, придающая важное значение судебной практике как источнику права. Немаловажна роль судебной практики и в Швеции, и это отличает скандинавское право от романо-германской правовой семьи, сближая его в какой-то мере с общим правом. Многовековое действие Шведского кодекса 1734 г. и Датско-Норвежского кодекса 1683–1687 гг. наглядно показывает, что с годами закон применяется все реже и постепенно вообще перестает функционировать под тяжестью развивающейся на его основе прецедентной практики. Эта закономерность правового развития относится также к Гражданскому кодексу Франции 1804 г. и Германскому гражданскому уложению. |