Лекции по детской литературе. Литература для детей должна отличаться художественной истинностью создания

• Название: Литература для детей должна отличаться художественной истинностью создания
• Дата: 28.03.2022
• Размер: 473.31 Kb.
• Имя файла: Лекции по детской литературе.docx
• Тип: Литература; #420951
• страница: 14 из 24

В.М.Гаршина (1855—1888) современники называли «Гамле­том наших дней», «центральной личностью» поколения 80-х го­дов — эпохи «безвременья и реакции». Писатель одним из пер­вых начал применять в литературном творчестве приемы импрес­сионизма, заимствованные из современной ему живописи, с тем чтобы потрясти воображение и чувства читателя, разбудить его прирожденное сознание добра и красоты, помочь родиться чест­ной мысли. В гаршинских рассказах и сказках складывался стиль. явившийся истоком прозы писателей рубежа XIX—XX веков, та­ких как Чехов, Бунин, Короленко, Куприн.

Высшим авторитетом в современной живописи был для писа­теля И.Е.Репин, в литературе — Л.Н.Толстой. Воображение было для Гаршина важным моментом реалистического видения действительности, при этом точность, конкретная подробность деталей отличают почти все его произведения. Творческие принципы Гаршина во многом отвечают требованиям, некогда предъявленным Белинским к дет­скому писателю.

Гаршин мечтал издать все свои сказки отдельной книгой с посвящением «великому учителю своему Гансу Христиану Андер­сену». Многое в сказках напоминает истории Андерсена, его ма­неру преображать картины реальной жизни фантазией, обходясь без волшебных чудес. Детство и детская литература занимали Гаршина на протяже­нии всего десятилетия творческой жизни. Гаршин переводил для детей сказки европейских авторов, ра­ботал как редактор и критик детской литературы.

В круг чтения детей младшего и среднего школьного возраста вошли в основном сказки Гаршина. Среди них одна имеет подза­головок «Для детей» — «Сказка о жабе и розе» (1884), другая была впервые опубликована в детском журнале «Родник» — «Лягушка-путешественница» (1887). Прочие сказки не предназначались ав­тором для детей, хотя, по воле взрослых, появлялись в детских изданиях, в том числе в хрестоматиях: «Attalea princeps» (1880), «То, чего не было» (1882), «Сказание о гордом Агее» (1886). Гаршинские сказки по жанровым особенностям ближе к фи­лософским притчам, они дают пищу для размышлений.

«Сказка о жабе и розе» была написана под влиянием многих впечатлений — от смерти поэта С.Я. Надсона, домашнего кон­церта А. Г. Рубинштейна и присутствия на концерте одного не­приятного старого чиновника. Произведение являет собой пример синтеза искусств на основе литературы: притча о жизни и смерти рассказана в сюжетах нескольких импрессионистских картин, по­ражающих своей отчетливой визуальностью, и в переплетении музыкальных мотивов. Это скорее поэма в прозе. Угроза безобраз­ной смерти розы в пасти жабы, не знающей другого применения красоты, отменена ценой иной смерти: роза срезана прежде увя­дания для умирающего мальчика, чтобы утешить его в последний миг. Смысл жизни самого прекрасного существа — быть утешени­ем для страждущего.

Сказка «Лягушка-путешественница»— классическое произве­дение в чтении детей, в том числе и старших дошкольников и младших школьников. Источником ее сюжета послужила древнеиндийская басня о черепахе и утках. Это единственная веселая сказка Гаршина, хотя и в ней комизм сочетается с драматизмом. Писатель нашел золотую середину между естественно-научным описанием жизни лягушек и уток и условным изображением их «характеров». Вот фрагмент естественно-научного описания.

Вдруг тонкий, свистящий, прерывистый звук раздался в воздухе. Есть такая порода уток: когда они летят, то их крылья, рассекая воздух, точ­но поют, или, лучше сказать, посвистывают. Фью-фью-фью-фью — раз­дается в воздухе, когда летит высоко над вами стадо таких уток, а их самих даже и не видно, так они высоко летят. Немного далее следует уже условное, «очеловечивающее», опи­сание. И утки окружили лягушку. Сначала у них явилось желание съесть ее, но каждая из них подумала, что лягушка слишком велика и не пролезет в горло. Тогда все они начали кричать, хлопая крыльями: — Хорошо на юге! Теперь там тепло! Там есть такие славные теплые болота! Какие там червяки! Хорошо на юге!

Такой прием незаметного «погружения» читателя из мира ре­ального в мир сказочно-условный особенно любил Андерсен. Бла­годаря этому приему в историю лягушкиного полета можно пове­рить, принять ее за редкий курьез природы. В дальнейшем панора­ма показана глазами лягушки, вынужденной висеть в неудобной позе. Отнюдь не сказочные люди с земли дивятся тому, как утки несут лягушку. Эти и другие детали способствуют еще большей убедительности сказочного повествования. Так же зыбко колеблется мысль автора. Умна лягушка или глу­па? Гениальна ли ее натура или заурядна? А как оценить характер и поведение уток? Сказка заканчивается хорошо или плохо? Что важнее — то, что лягушка спаслась при падении, или то, что погибла ее мечта о южных болотах? Ответы на эти и другие во­просы зависят от размышлений читателя, от его представлений о смысле существования.

7.8. Развитие тем природы, крестьянского быта, детства в стихах А.Блока, С.Есенина, Бальмонта
А.А. Блок (1880-1921).— крупнейший поэт-символист млад­шего поколения. Главная тема его поэзии — Родина, древняя, современная и будущая, та, чей лик, подобно лику Незнакомки, скрыт «за темною вуалью». Детские стихи А.Блока посвящены в основном природе. Например, «Конец весны»:

Весна! Весна! Поют стрекозы.

Весна! Весна! Поют птенцы;

Уж в чистом поле там жнецы.

Кузнечики в траве стрекочут,

Как будто хочет

Пленить лягушечек в пруду!

В свою потеху,

Да не совсем-то к смеху!..

Талант Блока выходил далеко за рамки символистски-декадентской поэтики. Так было со многими его взрослыми произведениями, так произошло и с детскими. Победило другое — собственная «память детства» традиции устного народного творчества и русской поэзии Пушкина, Тютчева, Фета.

Для специальных сборников — «Круглый год» и «Сказ­ки» — поэт сделал строгий отбор произведений. Сборник «Сказки» включает в себя следующие стихотворения: «Гамаюн, птица вещая» «Черная дева», «Сын и мать», «Сказка о пастухе и старушке», «Старушка и чертенята», «У моря», «В голу­бой далекой спаленке», «Сусальный ангел», «Три светлых царя», «Колыбельная песня», «Сны».

Для сборника «Круглый год» характерен подбор стихотворе­ний по временам года: весна («Вербочки», «Ворона», «На лугу»), лето («Я стремлюсь к роскошной воле», «Дышит утро в окошко», «Полный месяц встал над лугом», «Блудящий огонь»), осень («Зайчик», «Учитель», «Осенняя радость»), зима («Снег да снег», «Ветхая избушка», «Рождество»).

Сравнивая эти сборники, легко можно убедиться, что первый включает произведения более сложные для детского восприятия и написанные Блоком не специально для детей, и отобранные для детского чтения. «Сказки» были адресованы среднему возрасту, а «Круглый год» — младшему.

Сборники «Сказки» и «Круглый год» — каждый по-своему во­плотил тенденции, характерные для поэзии Блока, адресованной детям, с одной стороны, стремление развить в детях способность мечтать, творчески фантазировать, с другой — стремление воспи­тать в детях любовь к природе.

Пейзажи в «Круглом годе» сродни лучшим пейзажным моти­вам раннего Блока, когда его волновало, что в летний день «за этой синей далью», когда осенью «и день прозрачно свеж, и воздух дивно чист», а «желтый лист кружится». Эту про­зрачность и чистоту красок сохранил поэт для стихотворений, адресованных детям:

Леса вдали виднее,

Синее небеса,

Заметней и чернее

На пашне полоса

И детские звончее

Над лугом голоса.

Даже цветовые эпитеты повторяются (синяя даль — синие не­беса), для них характерна яркость и сочность цветовой гаммы (си­ние и небеса—и черная полоса пашни), динамичность: небеса не просто синие, они весною становятся синее, а пашня тоже не про­сто черная, а чернее. Все как будто омыто обильным весенним до­ждем и освещено щедрым весенним солнцем.

Звонкие детские голоса ассоциируются с образом весны:

Чу, слышен голос звонкий,

Не это ли весна?

Детские голоса становятся «звончее», чей-то «звонкий» голос на мгновение персонифицируется поэтом как голос весны, но тут же дастся реалистический ключ к этой поэтической зарисовке:

Нет, это звонко, тонко

В ручье журчит волна...

«Звончее», «звонкий», «звонко» — сам ряд аллитераций созда­ет неповторимую музыку весны.

Реалистический характер зарисовок «Круглого года», особен­но в таких стихотворениях, как «Ворона», «Зайчик», «Учитель», «Ветхая избушка», «На лугу», может быть, в значительной степени определил долгую и активную жизнь их в детской аудитории, до­школьного и младшего школьного возраста. Каждое стихотворение сборника выра­жает лирическое состояние, наиболее характерное для данного времени года. Реалистически конкретные образы и детали скла­дываются в живую, узнаваемую картину и косвенно передают нюансы настроения, как, например, в стихотворении «Ворона»:

Вот ворона на крыше покатой

Так с зимы и осталась лохматой...

А уж в воздухе — вешние звоны,

Даже дух занялся у вороны...

Вдруг запрыгала вбок глупым скоком,

Вниз на землю глядит она боком:

Что белеет под нежною травкой?

Вон желтеют под серою лавкой

Прошлогодние мокрые стружки...

Это всё у вороны — игрушки,

И уж так-то ворона довольна,

Что весна, и дышать ей привольно!..

Слово «весна» звучит лишь в последней строчке, но оно подго­товлено множеством слов со звуком «в», рядом мелких деталей, увиденных сначала глазами человека, а потом вороны: весенняя земля пестрит белым, желтым, зеленым, удивляя отвыкший за зиму от пестроты взор. Ранняя весна — время контрастов, что подчеркнуто изображением «лохматой», еще «зимней» вороны и следов прошлогодней жизни.

Эти стихи давно стали хре­стоматийными в лучшем смысле этого слова благодаря гуманисти­ческому чувству, объединяющему зарисовки не только пейзажа, но и животного мира средней полосы России. Лохматая ворона, озябший зайчик, пискливые котята — все, кого Блок шутливо и беззлобно называл «твари», вызывают добрые чувства у маленьких читателей своей незащищенностью, детскостью. Эти «твари» по­нятны детям, за них хочется заступиться, с ними хочется поиграть.

Игровой момент — один из обязательных элементов в «Круг­лом годе»: дети активны в этом сборнике Блока, как, пожалуй, ни в одном цикле его произведений, в которых он обращается к теме детства. Здесь они звонкоголосые, веселые, не просто смешливые, а хохочущие:

Прочь от дома на снежный простор

На салазках они покатили.

Оглашается криками двор —

Великана из снега слепили!

В таких стихотворениях, как «На лугу», «Снег да снег», «Ветхая избушка», воплощается мечта Блока о будущем энергичном, ак­тивном, творческом поколении родной страны. Забота о растущем поколении пронизывает все стихотворения сборника «Круглый год».
К.Д.Бальмонт (1867— 1942) — один из самых читаемых и по­читаемых поэтов Серебряного века, символист. В основе филосо­фии символизма лежит представление о неуловимо изменчивом мире реальности, который невозможно познать вне художествен­ного творчества. Отношение Бальмонта к детским книгам было самое трепетное. Бальмонт написал более семи десятков стихотворений для де­тей, посвятив их своей четырехлетней дочери; они вошли в сбор­ник «Фейные сказки» (1905).

«Фейные сказки» — это изящные стилизации детских песенок по мотивам скандинавского и южнославянского фольклора, в которых возродилась традиция детских стихов Жуковского. Легкомыслие сюже­тов, отсутствие серьезных проблем отражено в названиях — «На­ряды феи», «Прогулка феи», «Находка феи», «Забавы феи»... Жизнь крошечной феи протекает как череда радужно-изменчивых «ми-молетностей» (ключевое слово в поэзии Бальмонта). Зло не суще­ствует в фейном мире — есть только маленькие неприятности, оттеняющие общую безмятежность. От грозы фея улетает на спи­не стрекозы; уголек наказан гномом за то. что обжег ножку феи; вничью кончается война с муравейным королем; даже Серый Волк кротко служит фее и питается травкой. В сказочном мире царит та же идиллия, что и в раннем детстве. Поэт провозгласил фею своею Музой, а детский мир — миром своего вдохновения. Естественное право ребенка и поэта на ра­дость, красоту и бессмертие осуществляется в фейной «тиховей­ной» сказке.

Бальмонта называли «Паганини русского стиха», восторгаясь виртуозной музыкальностью его речи. И в детских его стихах заво­раживает магия звуков, сладкоголосие речи. Слово и музыка рож­дают поэтический образ, как, например, в стихотворении «Золо­тая рыбка» из взрослого сборника «Только любовь» (1903). Золо­тая рыбка олицетворяет чудо музыки на сказочном празднике:

В замке был весёлый бал,

Музыканты пели.

Ветерок в саду качал

Лёгкие качели.

В замке, в сладостном бреду,

Пела, пела скрипка.

А в салу была в пруду

Золотая рыбка.

Хоть не видели её

Музыканты бала.

Но от рыбки, от неё

Музыка звучала...

Многие из «взрослых» стихов Бальмонта можно предлагать де­тям с самого раннего возраста, настолько они полны весенним, первозданным чувством, настолько близко граничат с музыкой, что доступность слов теряет свое значение.
С. Есенин. Писать стихи С.Есенин начал рано в 9 лет, но осознанное творчество приходится на 16 – 17 лет. В его ранних стихотворениях отразились поиски жизненной позиции и собственной творческой манеры. Порою он подражает песням, распространенным в мещанской и крестьянской среде с характерными для них мотивами любви, то счастливой, то нераз­деленной («Хороша была Танюша», «Под венком лесной ромаш­ки», «Темна ноченька, не спится»).

Часто и плодотворно обращается Есенин к историческому прошлому своей Родины. В таких произведениях, как «Песнь о Евпатии Коловрате», «Ус», «Русь», поэт гораздо более самобытен, чем в первых лирических стихотворениях.

Основным мотивом раннего Есенина стала поэзия русской природы, отразившая его любовь к Родине. Именно в этот период написаны многие стихотворения, которые до сих пор известны де­тям и любимы ими. Примечательно, что первым напечатанным стихотворением Есенина была «Береза», появившаяся в детском журавле «Мирок» в 1914 г. С тех пор внимание поэта к стихотворе­ниям для детей было постоянным. Детские стихи он печатал в жур­налах «Мирок», «Проталинка», «Доброе утро», «Задушевное сло­во», «Парус».

В 1914—1915 гг. Есенин подготовил для детей сборник стихо­творений, который он назвал «Зарянка». Ему не удалось издать этот сборник, но сам выбор стихотворений характеризует требова­тельное отношение Есенина к этой области своего творчества. По­этический талант его одушевляет все, что он видел и чувствовал в детстве. Он рассказывает маленьким читателям о том, как «Поет зима — аукает, мохнатый лес баюкает стозвоном сосняка», о зим­ней березе, у которой «на пушистых ветках снежною каймой рас­пустились кисти белой бахромой», о душистой черемухе, которая «с весною расцвела и ветки золотистые, что кудри, завила».

Детям особенно близки стихи об играх и забавах их сверстни­ков — крестьянских ребятишек:

В зимний вечер по задворкам

Разухабистой гурьбой

По сугробам, по пригоркам

Мы, идем, бредем домой.

Опостылеют салазки,

И садимся в два рядка

Слушать бабушкины сказки

Про Ивана-дурака.

И сидим мы, еле дышим,

Время к полночи идет,

Притворимся, что не слышим,

Если мама спать зовет.

В ранней поэзии Есенина для детей, может быть, ярче, чем во «взрослых» стихах того же периода, отразилась его любовь к род­ному краю («Топи да болота», «С добрым утром»), к русской при­роде («Береза», «Черемуха»), к деревенскому быту («Бабушкины сказки»),

В чтение современных детей вошли такие ранние стихотворе­ния Есенина, как «Поет зима», «Пороша», «Нивы сжаты, рощи голы...», «Черемуха». Первое из них («Поет зима — аукает...») было напечатано в 1914 г. в журнале «Мирок» подзаголовком «Во­робышки». В его колыбельном ритме слышится то голос зимнего леса, то стук вьюги о ставни, то вой метели по двору. На фоне хо­лодной и снежной зимы контрастно выписаны «детки сиротли­вые» — воробышки. Поэт сочувственно подчеркивает их беспо­мощность и незащищенность:

Поет зима — аукает, Мохнатый лес баюкает Стозвоном сосняка. Кругом с тоской глубокою Плывут в страну далекую Седые облака.

А по двору метелица Ковром шелковым стелется, Но больно холодна. Воробушки игривые, Как дети сиротливые, Прижались у окна...

К описанию зимы Есенин обращается и в стихотворении «По­роша», напечатанном в том же году и в том же журнале «Мирок». Зима в нем иная, манящая, волшебная:

Заколдован невидимкой,

Дремлет лес под сказку сна,

Словно белою косынкой,

Подвязалася сосна.

Здесь описание природы не со стороны, а изнутри, от по­эта-наблюдателя, едущего по бесконечной, убегающей вдаль зим­ней дороге.

Еще более активно поэтическое восприятие природы в стихо­творении «Нивы сжаты, рощи голы...», опубликованном в газете «Вечерние известия» в 1913 г.:

Ах, и сам я в чаще звонкой

Увидал вчера в тумане:

Рыжий месяц жеребенком

Запрягался в наши сани.

То наблюдатель, то путник, но всегда открытый впечатлениям окружающего мира, голосам птиц и зверей, шорохам леса, Есенин подмечает самое сокровенное в природе:

А рядом, у проталинки,

В траве, между корней,

Бежит, струится маленький

Серебряный ручей.

Эти строки о пробуждении весны, о поре медвяных рос и золо­тистых веток черемухи. Для каждого периода жизни природы (осе­ни, зимы, весны и лета) Есенин находит особые поэтические крас­ки и неповторимые интонации. Есенин стремился воспеть свою Родину и ее обновление во всей многозначности этого понятия. Проходят десятилетия, и все яснее становится, что его творчество — большое литературное яв­ление не только в жизни России, но и в развитии мировой поэзии.

7.9.Серебряный век. Характеристика природы. Детские журналы на рубеже веков.
Эпоху между 1892 и 1917 годами принято называть Серебряным веком. Это сложный и насыщенный период в истории отечествен­ной культуры. Никогда еще картина литературного мира не была столь пестрой. Множество значительных имен представляли раз­нообразные течения — реализм, символизм, акмеизм, футуризм, новокрестьянское течение и пр. Объединяло деятелей культуры предчувствие глобальных перемен в масштабах всей Земли. XX век воспринимался как начало новой эры, как детство нового челове­чества.

Детство стало одной из ведущих тем литературы. С учетом единогласного среди мо­дернистов признания, что только детскому сознанию дано при­близиться к постижению истины, из волошинской формулы сле­дует: человек этот — ребенок, и книга эта написана для ребенка. Есть закономерность в том, что на рубеже веков большинство писателей перешло от разработки традиционной темы детства к участию в создании литературы для детей, к критике детских изданий.

Реалисты М.Горький и неореалист Л.Андреев искали ответ на загадку будущего, исходя из социальных условий детства; они по­казывали, как «свинцовые мерзости» уходящей в прошлое жизни закаляют детский характер (повесть «Детство» М.Горького) или губят детскую душу недостижимостью мечты о лучшей жизни (рас­сказы «Ангелочек», «Петька на даче» Л.Андреева).

Темам народ­ного страдания и нравственного самоопределения ребенка посвя­щали свои произведения и другие писатели реалистического на­правления: П. В. Засодимский, А. И. Свирский, А. С. Серафимович, А.И.Куприн.

Символисты видели в ребенке современного Сфинкса, т.е. су­щество-загадку, поскольку будущее угадывалось только интуитивно. Это отношение выражено в стихах А. Блока:

И голос был сладок, и луч был тонок,

И только высоко, у царских врат,

Причастный тайнам, — плакал ребёнок

О том. что никто не придёт назад.

Акмеист О. Мандельштам провозгласил детское сознание же­ланной нормой человека Нового времени:

Только детские книги читать,

Только детские думы лелеять,

Всё большое далёко развеять,

Из глубокой печали восстать...

Футурист Маяковский саму революцию назвал «детской» («Ода Революции»), а впоследствии назовет СССР «страной-подростком».

Элитарную литературу создавали для детей писатели-модер­нисты, такие как К.Бальмонт, А.Блок, В.Брюсов, Ф.Сологуб, С.Городецкий, М.Моравская, О.Белявская, П.Соловьева-Allegro. Центром модернистской детской литературы стал журнал «Тро­пинка».

Искания модернистов значили очень многое для расцвета дет­ской литературы в 20—30-х годах XX века, для ее обновления в 80—90-х годах. Благодаря опыту модернизма литература для детей стала быстрее и точнее реагировать на современную жизнь, нача­лось освоение языка художественной публицистики. Литература для детей утратила деление по сословиям, обрела, наконец, под­линную демократичность. Писатели стали больше доверять малень­ким читателям и писать для них произведения с глубоким подтек­стом, сложные по художественному строению.

8. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XX ВЕКА 20-30-е гг.
8.1. Детская литература 20-30-е гг. детские журналы 20-30 годов. Журнал Горького "Северное сияние". Периодика. Тематика. Дискуссия о детской литературе.
В 20-е годы началось утверждение новой нравственно-эстетической позиции детских писателей. Они старались быть не «над» ребенком, не в стороне от него, а рядом, в собеседовании, в содружестве. Соответственно изменялся и уровень изображения действительности: уходила камерность, замкнутость в детском мирке, перед ребенком раскрывались двери в большой мир. И как закономерность - появление нового героя – ребенка, обладающего чертами социальной активности.

Механическое перенесение опыта литературы для взрослых на литературу для детей привело к неудачам даже таких талантливых писателей, как К. Чуковский («Одолеем Бармалея»), С. Маршак («Сказка об умном мышонке»), А. Барто (сборник «Все учатся»).

Движение детской литературы в 20-30-е годы в целом повторяло линию движения взрослой литературы. Родоначальниками советской детской литературы называют М. Горького, К. Чуковского, С. Маршака. В детские издательства и журналы после революции приходит много ярких, талантливых людей, чье творчество предопределило развитие детской литературы вплоть до нашего времени. Среди них писатели и «взрослые», и исключительно «детские»: Горький, А.Толстой, Неверов, Пришвин, Паустовский, Григорьев, Гайдар, Житков, Пантелеев, Бианки, Ильин, Маяковский, Хармс, Введенский и другие.

Своими истоками новая литература для детей уходила в русскую и зарубежную классику, в устное народное творчество.Поэзия для детей развивалась главным образом в русле новейших поисков, в том числе авангардных течений. Обозначились два ответвления в поэзии: одно - развлекательно-игровое, обращенное к интеллекту и фантазии ребенка (К.Чуковский, «обэриуты»); другое - нравственно-дидактическое, близкое к сатире и публицистике (Маяковский, Барто, Михалков). С.Маршак стал признанным главой детской поэзии; в его творчестве представлены оба ответвления.

Новый подъем переживает традиционный для русской литературы жанр - автобиографическая повесть о детстве (А.Толстой, Гайдар, Пантелеев и другие).

Актуальными для детской литературы в целом были темы революции и Красной Армии, героики борьбы с врагами советской власти, темы интернационального единства, коллективного труда и т.п. Бурно развивалась и веселая детская книжка, несмотря на сильнейшее противостояние ревнителей «серьезного» воспитания.

Именно в 20-30-е годы произошло кардинальное обновление круга детского чтения. Отчасти сами собой, отчасти по приказам об изъятии исчезли из библиотек книги, проникнутые духом сентиментальности, послушания, религиозной и иной благостности.

Становление советской детской литературы проходило под бдительным партийным контролем Новая детская литература нуждалась в сильной поддержке со стороны государства и получила ее в невиданных до того масштабах. Но в то же время литература стала заложницей идеологии, что не могло не тормозить ее развития.

Значительную роль в становлении детской периодической печати после 1917 года, в очень трудное для страны время, сыграл основан­ный М. Горьким в 1919 году журнал «Северное сияние». Авторами в журнале были сам М. Горь­кий, А.П.Чапыгин, В.Я.Шишков, И.Я.Воинов.

Много внимания журнал уделял воплощению в жизнь горьковской идеи воспитания в детях уважения к творческому труду. В публиковавшихся очерках и статьях, рассказах и стихах неиз­менно присутствовала мысль, что труд — начало всех начал, со­здатель духовной и материальной культуры, главный творец че­ловеческой личности. Рассказы, сказки, научно-популярные очерки составляли содержание отдела «Клуб любознательных», тоже на­правленного на реализацию замысла воспитывать в детях уваже­ние к всепобеждающей силе человеческого разума.

Как отмечают не­которые исследователи (И.Халтурин, Л.Колесова), журнал стра­дал декларативностью и нередко художественной примитивно­стью многих прозаических и особенно поэтических произведений. В нем почти невозможно было встретить индивидуальный, запо­минающийся образ, не было системы в отборе материалов. И все же это был первооткрыватель новой тематики в детской литерату­ре, причем на его страницах нашли воплощение и продолжение прогрессивные традиции русской детской литературы — стремле­ние приобщить маленького читателя к реальной жизни, внушить ему веру в человека, его силы и возможности. Жур­нал просуществовал всего два года — из-за нехватки бумаги, и редакция его не смогла полностью реализовать свои замыслы.

В том же 1919 году возник и журнал «Красные зори». Хотя вы­шли всего два его номера, он интересен тем, что предпринял попытку установить тесную взаимосвязь с читателем. При этом журна­ле создавался детский творческий актив, организован был сад-клуб. Однако непреодолимые в тот период материальные трудно­сти быстро положили конец интересным начинаниям. Подобная же участь постигала и многие другие то, и дело возникавшие дет­ские журналы, искавшие новые формы и методы общения с чи­тателем: «Юные товарищи», «Барабан», «Юные строители».

Альманах «Воробей» появился в Петрограде в 1923 году. Глав­ной целью его организаторов было наметить направления, по которым должна была развиваться детская литература. Возникло это издание при Студии детской литературы Института дошколь­ного образования. Здесь собралась группа писателей, вскоре со­ставившая основной костяк детской литературы советского пе­риода: В.Бианки, Б.Житков, Е.Данько, Е.Шварц, С.Маршак. В попытках преодолеть разрыв с жизнью Маршак пришел к мысли создать детский журнал «Новый Ро­бинзон». Начались напряженные поиски форм подачи материа­лов, поиски авторов, в том числе и «взрослых» литераторов. Пер­вые большие успехи журналу принесла регулярно появлявшаяся на его страницах «Лесная газета», которую и набирали, и вер­стали по-газетному. Автором ее был Виталий Бианки, биолог по образованию.

И в других разделах журнала нередки были материалы, ис­полненные столь же трепетного отношения к предмету изобра­жения, будь то художественная литература, обзор новых детских книг, рассказы о достижениях науки или повествование о путе­шествиях и географических открытиях. Их авторами выступали «бывалые люди», досконально знавшие то, о чем они рассказы­вали, и стремившиеся передать свою увлеченность детям. Здесь кроме В.Бианки начинали свою писательскую жизнь Б.Житков, М. Ильин и др. Авторами «Нового Робинзона» были и уже про­явившие себя литераторы — К.Федин, Б.Лавренев, Б.Пастер­нак, В.Каверин. Как отмечает историк детской литературы И.Лупанова, этот журнал стал местом рождения новых писате­лей, новых жанров, новых журнальных форм подачи материалов детям.

Получившие широкую популярность у детского читателя журналы «Чиж» (1928—1935) и «Ёж» (1930—1941) выходили в Ленингра­де в одной и той же редакции, во многом продолжавшей традиции «Нового Робинзона». «Чиж» предназначался малышам, а «Ёж» — детям постарше. Сотрудниками этих изданий и авторами были люди талантливые, яркие: С.Маршак, Н.Олейников, Е.Шварц, Б.Жит­ков, Е.Чарушин, литераторы, входившие в группу ОБЭРИУ — Д.Хармс, А.Введенский, Ю.Владимиров, Н.Заболоцкий, став­шие великолепными мастерами детского стихосложения. Они де­лали веселые, наполненные юмором, пародийностью и мягкой сатирой журналы. Однако при этом редакция их очень ответствен­но относилась к вопросам детского воспитания и стремилась не только формировать у своих читателей высокие морально-нрав­ственные установки, но и сделать их заинтересованными и дея­тельными участниками происходящих в стране событий. Такие задачи привели к тому, что в журналах появились произведения публицистического направления — соответственно возрасту чи­тателей. В оригинальной и острой очерковой форме Н.Олейни­ков, Б.Житков, М.Ильин старались рассказать детям о важных событиях, происходивших в стране.

На страницах «Ежа» печатались и произведения, которые мож­но отнести к жанру психологической детской прозы. Это, напри­мер, были рассказы Н.Заболоцкого, В.Каверина, Б.Житкова. Но­вые формы материалов заставляли редакцию искать и какие-то иные решения в их иллюстрировании и размешении на страницах журнала. Свое оригинальное слово здесь сумели сказать такие ху­дожники, как Н.Радлов, Н.Тырса, В.Лебедев, А. Пахомов. Мож­но сказать, что их деятельность художников-журналистов, обла­давших обширной эрудицией и отличным знанием происходив­ших вокруг событий, не имела до этого аналогов в детской пери­одике.

Публицистика вначале была основным жанровым направлени­ем московского детского журнала «Пионер». Он и задуман был как общественно-политическое издание для читателей пионер­ского возраста. С течением времени, однако, все большее место на его страницах начали занимать материалы общественно-художе­ственного характера. Большую роль в этом сыграл его редактор Б. Ивантер, который сумел объединить вокруг журнала лучшие литературные силы страны. На страницах «Пионера» можно было встретить имена К.Чуковского, С.Маршака, Р.Фраермана, К.Па­устовского, В.Каверина, Л.Пантелеева. Л.Кассиль опубликовал здесь свою широко известную повесть «Кондуит и Швамбрания». Тесно сотрудничал с журналом А. Гайдар. Он не только печатал на его страницах свои произведения («Пусть светит», «Голубая чашка», «Комендант снежной крепости», «Тимур и его коман­да»), но и активно переписывался и встречался с читателями.

Дискуссии о детской литературе. В 20-е годы детские книги выходили в детских редакциях крупнейшего государственного издательства (Госиздата), а также в ряде других государственных и частных издательств (тогда еще суще­ствовавших). Требовалось осмысление этой продукции, ее класси­фикация, оценка. И в 1921 году появилось научное учреждение — Институт детского чтения. Здесь рассматривались насущные во­просы развития литературы для детей: традиции и новаторство, роль сказки, критерии оценки детской книги, ее язык, содержа­ние, герои. В дискуссиях принимали участие как видные писатели (М.Горький, С.Маршак, К.Чуковский), так и ученые, педагоги, критики, издательские работники. Со статьями о детской литера­туре выступали даже государственные деятели — нарком просве­щения с 1917 года А.В.Луначарский, член коллегии этого нарко­мата Н. К. Крупская и др.

Чрезвычайно остро стоял тогда вопрос об отношении к клас­сическому литературному наследию. Спорили о том, должна ли советская литература опираться на традиции русской классики: одни стояли за современную, наполненную злободневным материалом детскую книгу, другие утверждали, что нельзя пренебрегать веч­ными нравственными ценностями.

М. Горький выступил в защиту классики. Еще в 1918 году начал работу по отбору произведений классической литературы для детских изданий. Пи­сатель был убежден в особой ценности этих произведений для формирования личности ребенка в новых исторических условиях.

Жизненно важной для детской литературы была дискуссия о сказке, возникшая в начале 20-х годов и перешагнувшая за преде­лы десятилетия. Возражения против сказок сводились в основном к следующему. Сказка отвлекает ребенка от реальной жизни: она отражает идеологию буржуазного мира; заключает в себе мисти­цизм и религиозность. Сказочный антропоморфизм тормозит ут­верждение ребенка в его реальном опыте: ребенок не может создать устойчивые связи между собой и внешней средой, которые необходимы для его нормального развития.

Такой авторитетный деятель, как Н.К.Крупская, также вы­ступала против сказки. Она предла­гала создавать современные сказки — продуманные, работающие на воспитание «горячих борцов». И советовала для этого изучить жанры старой сказки, по-новому перестроить их, учитывая со­временную действительность, и влить в эти обновленные сказоч­ные формы новое, коммунистическое содержание. В целом же жить и развиваться ребенок должен под влиянием литературы «реалистической до крайности». А. В.Луначарский не разделял взглядов Крупской. Он считал ошибкой отказ от фантастического мира сказки, переход к «сто­процентному реализму». Препятствовать тяготению ребенка к вол­шебству, к фантастике, тайне и вымыслу — значит, калечить его, мешать нормальному развитию личности, утверждал он. М.Горький, бывший неизменным сторонником сказки, пола­гал, что для человека увлекательна и поучительна «выдумка — изумительная способность нашей мысли заглядывать далеко впе­ред факта». Поэтому сказка благотворно воздействует на душевное и умственное созревание детей.

В 1929 году состоялась широкая дискуссия о детском чтении. Принявший в ней участие Луначарский гневно обрушился на тех критиков, которые травили детских писателей, опиравшихся на народную сказку. Только с учетом ее художественных средств можно создать истинно детское произведение, считал Луначарский.

По каким же критериям можно определить «истинность» дет­ского произведения? Н. К. Крупская» высказала такие мысли: книга должна расширять понятия ре­бенка о социальных отношениях, в ней должны быть «выпукло и рельефно» изображены типы людей, их характеры и события, в которых они участвуют; представлено все это должно быть в «ярко выраженном драматическом движении».

Другие видели «знак качества» детской книги в оригинально­сти сюжета, в совершенстве художественной формы, богатстве и безупречности языка.

Педагоги предлагали оценивать детское произведение по его образовательно-воспитательному значению. Противники же тако­го подхода горячо протестовали против унылого дидактизма, пре­вращающего художественные произведения в учебные пособия.

Отвечает та или иная книга интересам самих детей? Находится ли с ними в психологическом контакте? Такие вопросы также предлагалось ставить в основу оценки детской книжки. И это было немаловажно, так как «детский спрос» еще слабо учитывался тог­да в конкретной практике.

В 1929—1931 годах дискуссии о детской литературе передвину­лись в сторону ее содержания. Раздавались голоса, ратовавшие за создание детского приключенческого романа. Слышались и упре­ки писателям в том, что детское художественное произведение содержит мало сведений по различным отраслям знаний, не зна­комит детей с промышленностью, с производством. Луначарский в докладе «Пути детской книги» делал упор на том, что сюжеты для детских книг следует брать из жизни современного ребенка, всесторонне отражать в них современную жизнь.

В 1928 году состоялась попытка создать журнал, в котором на­ходили бы отражение непрекращающиеся споры о детской лите­ратуре и вырисовывалась общая картина издания детских книг в стране. Но такой журнал — «Книга детям» — просуществовал все­го два года, очевидно, не справившись с поставленной задачей.

Однако детская литература продолжала плодотворно разви­ваться — прежде всего усилиями талантливых писателей, которых не могли сбить с толку никакие теоретические нелепости. В 30-е годы в связи с консолидацией писателей — в немалой степени благодаря усилиям А. М. Горького — поутихли страсти и вокруг детской литературы. А достижений у нее в 30-е годы было немало.
8.2. Горький A.M. анализ основных статей Горького, посвященных детской литературе. Его требования к советской детской литературе. Произведения Горького для детей: "Воробьишко", "Самовар", "Случай с Евсейкой", "Про Иванушку- дурачка", "Дед Архип и Лёнька", "Встряска". Произведения наиболее доступные детям дошкольного возраста. Сказка "Воробьишко".
Работа М.Горького (1868—1936) в области детской литерату­ры поражает своей широтой, масштабностью. По замечанию Мар­шака «в литературном наследии Горького нет ни одной книги, целиком посвященной воспитанию... Однако едва ли найдется во всем мире еще один человек, который бы сделал для детей так много».

Статьи и выступления о детской литературе. Уже в первых своих газетных статьях (1895— 1896) М. Горький тре­бовал обязательного изучения в школах лучших образцов совре­менной литературы, воспитания художественного вкуса у детей. Мысли о воспитании не оставляли писателя до конца дней, хотя он и не считал себя педагогом. Он был убежден, что «детей долж­ны воспитывать люди, которые по природе своей тяготеют к это­му делу, требующему великой любви к ребятишкам, великого тер­пения и чуткой осторожности в обращении с ними».

Многое из сказанного тогда Горьким актуально и сегодня. На­пример, его мысли о воспитании, свободном от «указки государ­ства», его протест против использования детей как «орудия, силою которого государство расширяет и укрепляет свою власть». Горький ратует за радостное детство и за воспитание такого человека, для которого жизнь и труд — наслаждение, а не жертва и подвиг; а общество «подобных ему — среда, где он совершенно свободен и с которой его связывают инстинкты, симпатии, сознание величия задач, поставленных обществом в науке, искусстве, труде». Воспи­тание такого человека Горький связывает с ростом культуры и вы­двигает тезис: «Охрана детей — охрана культуры».

Основа культуры народа — его язык; поэтому, считал Горь­кий, приобщение детей к народному языку — одна из важнейших задач воспитателя. У литературы здесь особая роль, ибо для нее язык — «первоэлемент... основное орудие ее и вместе с фактами, явлениями жизни — материал...».

В статье «Человек, уши которого заткнуты ватой»(1930) пи­сатель говорил о природной склонности ребенка к игре, в кото­рую непременно входит и словесная игра: «Он играет и словом и в слове, именно на игре словом ребенок учится тонкостям родно­го языка, усваивает музыку его и то, что филологически называ­ют "духом языка". Дух языка сохраняется в стихии народной речи. Легче всего дети постигают «красоту, силу и точность» родного языка «на забавных прибаутках, поговорках, загадках».

В этой же статье Горький выступает и в защиту развлекатель­ной детской литературы. Ребенок до десятилетнего возраста, заяв­ляет писатель, требует забав, и требование его биологически за­конно. Он и мир познаёт через игру, поэтому детская книга долж­на учитывать потребность ребенка в увлекательном, захватываю­щем чтении.

«Я утверждаю: с ребенком нужно говорить забавно», — про­должает М. Горький развивать эту принципиальную для него мысль в другой статье 1930 года — «О безответственных людях и о дет­ской книге наших дней». Статья была направлена против тех, кто считал, что забавлять ребенка с помощью искусства — означает не уважать его. Между тем, подчеркивал писатель, даже первона­чальное представление о таких сложных понятиях и явлениях, как Солнечная система, планета Земля, ее страны, может быть пре­подано в играх, игрушках, веселых книжках. Даже о «тяжелых дра­мах прошлого можно и нужно рассказывать со смехом….».

Очень нужны юмористические персонажи, которые явились бы героями целых серий, продолжает Горький свои рассуждения в статье «Литературу — детям»(1933). Здесь дана целая программа образования и нравственного развития подрастающего поколения.

Подчерки­вал, что книга должна говорить с маленьким читателем языком образов, должна быть художественной. «Дошкольникам нужны про­стые и в то же время отмеченные высоким художественным мас­терством стихи, которые давали бы материал для игры, считал­ки, дразнилки». Необходимо издать и несколько сборников, со­ставленных из лучших образцов фольклора.

Как известно, Горький много работал с начинающими писа­телями; некоторые из них под его влиянием обратились к детской литературе. Он советовал молодым авторам читать народные сказ­ки (статья «О сказках»), ибо они развивают фантазию, заставля­ют начинающего литератора оценить значение выдумки для ис­кусства, а главное, они способны «обогатить его скудный язык, его бедный лексикон». И детям, считал Горький, крайне нужно чтение сказок, как и произведений других фольклорных жанров..

Свои взгляды М. Горький стремился воплотить в жизнь. Он стал инициатором создания первого в мире детского издательства и участвовал в обсуждении его планов, как и планов детских теат­ров. Он переписывался с молодыми писателями и даже с детьми, чтобы узнавать их запросы и вкусы. Он намечал темы детских книг, которые затем разрабатывались писателями и публицистами — популяризаторами науки. По его инициативе возник первый по­слереволюционный детский журнал — «Северное сияние».