Литература США ПОСЛЕ 1945 ГОДА. КТ-1 Линюк. Литература сша после 1945 года социокультурная ситуация в сша после Второй мировой войны
 Скачать 41.58 Kb.
|
|
Линюк Алена ПДВ-1\18 фСИЯЛ КМ1 XVII ЛИТЕРАТУРА США ПОСЛЕ 1945 ГОДА Социокультурная ситуация в США после Второй мировой войны Для американцев война была «боль других», а для американцев, которые вернулись с войны, главным было понять, почему рухнули их юношеские представления о героике, о долге, о демократии, которую необходимо защитить. Почему армия оказалась машиной, подавляющей в человеке все человеческое, делающей его безликим автоматом, который не волен распоряжаться своими действиями и своей судьбой? Они погибают, так и не осознав, во имя чего их заставили воевать. Кроме того, послевоенные десятилетия ознаменовались для Америки чудовищным ростом военно-промышленного комплекса и непрерывным нарастанием угрозы новых войн - малых и больших. И все это, конечно, сказывалось, на особенностях изображения, на всем идейном и эстетическом содержании американского романа о войне, а также не давало этой теме потерять актуальность многие десятилетия. «Массовизация» социальных процессов, продолжающаяся революция в средствах коммуникации, нарастающие плотность и активность аудио-визуальной («медийной») среды также способствовали изменению культурного климата и самоощущения личности в нем. Наряду с вновь открывающимися манящими возможностями аналитики фиксировали кризисные явления. Одной из знаковых книг 1950-х годов стала работа социолога Д. Рисмена «Одинокая толпа» (The Lonely Crowd): в ней описан процесс «исчезновения», самопотери индивида в традиционном его определении. На смену «человеку, ориентированному внутрь» (с прочным и стабильным внутренним стержнем, применительно к которому был сформулирован важнейший для американскрго культурного сознания принцип «доверия к себе»), приходит «человек, ориентированный вовне», — тотально зависимый от окружения, не контролируемых им общественных сил. Тема второй мировой войны в американской литературе: особенности интерпретации, авторы, произведения Историю американского романа о Второй мировой воине следует начинать с двух произведений, созданных тогдашними дебютантами, пришедшими в литературу из воевавшей армии, — это «Нагие и мертвые» (1948) Нормана Мейлера и «Отныне и вовеки веков» (1951) Джеймса Джонса. Эти романы увенчали усилия целого ряда прозаиков, выступивших сразу после войны и хотя бы на некоторое время придавших роману о войне важность едва ли не самого значительного художественного явления в реалистической американской литературе. Важной особенностью обоих романов является то, война скорее является фоном, как экзистенциальная ситуация, выявляющая социальные проблемы послевоенной Америки. [Аствацатуров А.А. Молчание абсурда в романе Курта Воннегута «Бойня номер пять» // Воннегут К. Бойня номер пять, или Крестовый поход детей. СПб.: Азбука-классика, 2000. С. 8.] Еще одним писателем, работавшим в жанре реализма, является Д. Херси, автор таких книг как «Хиросима», документальной книги «Стена», где рассказывается о восстании в варшавском гетто, и романа «Возлюбивший войну». Все вышеупомянутые романы, основываются на почти документально достоверном описании будней армейской службы и фронта, фронт предстает как своего рода модель жизни американского общества в целом. Но почти одновременно с появлением книг Н. Мейлера, Дж.Джонса, И. Шоу в США возник и милитаристский роман, содержащий грубо тенденциозную интерпретацию истории. Наиболее характерными образцами этого жанра являются произведения Роберта Пауэлла и Германа Вука. Они преследуют цель оправдать милитаризм как единственно верную политическую ориентацию для США, на которые якобы, и возложена историческая миссия защиты истинной демократии от посягательств фашизма, а впоследствии -- от «коммунистической угрозы» [История зарубежной литературы ХХ века: 1917-1945. М.: Просвещение, 1984. С. 275..] Безусловно, наличие двух крайних точек зрения на войну не могло не придавать военному роману особой актуальности, и полемика между писателями милитаристами и антимилитаристами не угасала на протяжении многих десятилетий. Однако критики считают, что романисты, принадлежавшие к данной плеяде, остались, в целом, приемниками настроений и художественных верований 20-х и 30-х годов, не сумев пойти дальше и выразить приобретенный на войне опыт в новых идейных и эстетических категориях, как это удалось сделать писателям «потерянного поколения». Именно поэтому, на взгляд критиков, своеобразный «бум» романа о войне, наблюдавшийся к концу 40-х годов, оказался недолговечным. В 1960-е годы формируют совершенно иной образ Второй мировой войны. Ее опыт по-прежнему сохраняет свою актуальность, но его оценка оказывается намного более сложной и неоднозначной, и это принципиально. Ощущение нереальности, абсурдности, разрыва привычных связей -- вот основные составляющие отношения ко Второй мировой войне, которое обнаруживается в американских романах 1960 -- 1970-х гг.: “Уловке-22” (1961) Джозефа Хеллера, “Бойне номер пять” Курта Воннегута и “Радуге гравитации” (1973) Томаса Пинчона. Эти тексты объединяет представление их авторов о непостижимости мира, безразличного к человеку, и о бессилии разума. Хеллер, Воннегут и Пинчон в своем понимании войны ориентируются уже не на Хемингуэя, как Мейлер и Джонс, а на Луи-Фердинанда Селина, продемонстрировавшего в романе “Путешествие на край ночи” (1932) чуждость идеологических стереотипов культуры. Следуя традиции Селина, Хеллер, Воннегут и Пинчон обнажают механизмы современной культуры, показывая, что она зиждется на принципах власти и насилия (войны). История зарубежной литературы ХХ века: 1917-1945. М.: Просвещение, 1984. С. 267. Долг солдата, патриотизм, героизм, братство воинов -- всего лишь опасные заблуждения, пустые риторические приемы. Отрицание культуры, отождествляемой писателями 1960-х годов с идеей господства, заставляет их отказаться от принципов письма, которых придерживались их предшественники. Традиционному роману с разработанными сюжетными линиями они (главным образом это касается Воннегута) противопоставляют фрагментарность текста, разорванность сюжетных линий, нарушение причинно-следственных связей. Сама возможность и правомерность искусства подвергается здесь сомнению. Романы Воннегута и Хеллера оказали заметное влияние на все дальнейшее американское искусство, так или иначе связанное с темой войны. Было бы некоторым преувеличением заявлять, что роман Курта Воннегута “Бойня номер пять” принципиально изменил представление американцев о войне. Он подобрал объективную форму выражения тому чувству, которое все разделяли. После Воннегута говорить о войне так, как это делали Хемингуэй, Мейлер и Джонс, стало невозможным. Битнический авангард: проблематика, эстетика, авторы и произведения (краткий обзор). Движение битников (beat movement), возникло в начале 1950-х, повлияло на проблематизацию образа социального маргинала — оно быстро обрело общекультурный резонанс и косвенно способствовало обновлению форм литературного выражения. «Битническое» умонастроение — одновременно воинственное и пораженческое: не столько бунт, сколько способ обособления, «выпадения» из системы. Битники ощущали себя «усталыми», «разбитыми» и вместе с тем вдохновенными носителями благодати, потаенного творческого ритма жизни среди духовно омертвелых обывателей. В противоположность «потерянному» поколению своих отцов они предпочитали именоваться поколением «верующим». Ставка на преодоление буржуазных табу и эксперимент в жизни и в искусстве; культ «новой чувствительности», эмоциональности, непосредственности; усилия соединить выразительные возможности слова, звука, визуального образа и изменить художественное восприятие реальности посредством наркотиков, в частности галлюциногенов, — все это позволяет увидеть в битниках предтеч «контркультуры», которая чуть позже, в 1960-е годы, заговорит на языке рок-музыки, психоделического, а потом и политического бунта. «Битническому» стилю жизни (добровольная бедность, свобода самовыражения и любви, самососредоточенность, общинность) наследовали и «хиппи», движимые в своем протесте ощущением не столько социальной обделенности, сколько вины и скуки, рожденной процветанием. Классовые конфликты, занимавшие поколение их родителей, для них отходят на второй план или вообще исчезают из поля зрения. В целом общественный климат 1950—1960-х годов определяется парадоксальным сочетанием благополучия и «тревожности» (anxiety), — это время относительно мирное (если не считать Вьетнамской кампании), но переживаемое изнутри как непрерывная череда конфронтаций. Джека Керуака и его роман «На дороге» был создан в начале 1950-х годов, но опубликован только в 1957. «На дороге» лишь условно можно назвать романом, в основном это протокольно-подробное описание автомобильных путешествий через континент, предпринятых Керуаком в обществе Нила Кэссиди. Личность легендарная в кругах битнической богемы, Кэссиди изображен у Керуака под именем Дин Мориарти. Он живая противоположность всякой оседлости и умеренности, полон необузданной энергии, жаждет всего разом: свободы, любви, приключений, общения, новизны. Поэтическим манифестом битнического авангарда считается поэма Аллена Гинзберга (Allen Ginsberg, 1926—1997) «Вопль» (Howl, 1956). При первом публичном чтении (в 1955 году в художественной «Галерее Шести» в Сан-Франциско) она вызвала шок и скандал, а после публикации стала предметом громкого судебного разбирательства в связи с обвинениями в непристойности. Сам автор назвал свое произведение «огромной печальной комедией из безумных фраз и бессмысленных образов». Первая из четырех частей поэмы (78 строк) составляет одно предложение, читаемое «на одном дыхании» и, соответственно, предельном напряжении нервов и голосовых связок. Это крик боли, проклятие «молоху» Америки, противостоящему личности как некий монолит: война, газетная ложь, политическая бюрократия, обывательская конформность выглядят «взаимозаменимыми» проявлениями современного зла. Настроения молитвенного экстаза и уныния, гнева и усталости лихорадочно сменяют друг друга, — впрочем, помимо патетики в палитре поэта находится место и для иронии, игры, юмора, трогательных любовных интонаций. Постмодернизм в литературе США. Роман 1950-е и особенно 1960-е годы — время становления в литературе США направления, которое задним числом будет наиболее непосредственно ассоциироваться с постмодернизмом. Корифеем этой весьма условной «школы» можно считать Джона Барта. Не только прозаик, но и литературовед, преподаватель, критик, он пишет книги, адресованные «высоколобой» университетской аудитории. Перед героем его первого романа «Плавучая опера» (1956 г.) встает вопрос, заимствованный у Камю: убить себя или остаться жить? По размышлении герой решает не принимать никаких решений. Для человека нет большой разницы, жить или умереть, если противопоставление жизни и смерти лишено смысла. Эта тупиковая ситуация в следующем романе «Конец пути» (1958г.) предстает как исходная. Герой заболевает таинственной болезнью, именуемой «космопсис», основной симптом которой — чувство полнейшего равнодушия ко всему на свете. На помощь ему приходит странный лекарь, предлагающий как метод лечения «суперпрагматизм», или «мифотерапию». «Я не советую вам обращаться к Богу, — говорит он больному, — религия в вашем положении навряд ли поможет. Впрочем, неплохо хотя бы на время подобрать для вас какую-нибудь философию. Почему бы вам не почитать Сартра и не стать, пока суд да дело, экзистенциалистом? А мы тем временем подыщем вам что-нибудь более подходящее». Серьезность в осмыслении жизненных проблем, сочувствие к попыткам личности отстоять себя перед лицом пустоты и абсурда присутствовали у классиков экзистенциалистского философствования — у черных юмористов эти мотивы демонстративно осваиваются в пародийном ключе. К. Воннегута «Бойня №5 или Крестовый поход детей» (1969): жанр, сюжет, тип героя. Постмодернистское начало в романе (анализ сопроводить цитатами из текста) Вторая мировая война, центральное событие истории XX столетия, очень долго, как мы видели, не отпускавшая еврейско-американских писателей, все эти годы оставалась и своего рода "болевой точкой" американского сознания в целом. Ей посвящен, в частности, роман Томаса Пинчона "Радуга земного притяжения" (1973). Ей же посвящен самый известный роман Курта Воннегута (род. в 1922), участника Второй мировой, "Бойня № 5, или Крестовый поход детей" (1969). Книга открывается рассказом автора о самом себе, о его послевоенной благополучной жизни. Этот рассказ занимает короткую первую главку и предваряет основное повествование. Воннегут прямо пишет, как долго он шел к своей "главной", как он ее называет, книге — о войне и бомбежке Дрездена, как он вынашивал планы, но все не мог написать ее, пока не стал "старым". Конец этой главки очень важен для понимания замысла романа в целом и отношения автора к описанным событиям. Воннегут воспроизводит Библейский сюжет о разрушении нечестивых городов Содома и Гоморры: "И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь <...>. И ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сиих <...>. Такие дела. И конечно, жене Лота не велено было оглядываться туда <...>. Но она оглянулась, за что я ее и люблю, потому что это было так по-человечески. И она превратилась в соляной столб. Такие дела". И дальше через разрядку: "Нельзя людям оглядываться. Больше я этого делать, конечно, не стану. Теперь я кончил свою военную книгу. Следующая книга будет очень смешная. А эта книга не удалась, потому что ее написал соляной столб". Далее следует основное повествование, в котором сам автор появляется всего два-три раза в качестве эпизодического персонажа. Главным же героем выступает сверстник Воннегута Билли Пилигрим, который в результате шока, нанесенного войной, начинает путешествовать во времени, а после авиакатастрофы, пережитой уже в мирное время, начинает вдобавок посещать и отдаленную планету Тральфамадор. Такое состояние героя может быть рационально мотивировано расстройством его психики, влиянием неумеренного чтения научно-фантастических романов. Его можно принять и как условную фантастическую реальность. Скорее всего, однако, это и то и другое, и третье, и еще философское иносказание. В плане поэтики романа это метафора, которая организует его художественную конструкцию. Поскольку Билли рывками переносится из одного периода своей жизни в другой, действие разворачивается сразу в нескольких временных пластах. Отдельные фрагменты разновременной реальности и "тральфамадорские" эпизоды смонтированы вместе и проливают друг на друга дополнительный свет. Читатель невольно начинает сопоставлять Америку середины шестидесятых с ее позором — Вьетнамом, Дрезденскую катастрофу и антиутопический Тральфамадор с его мудрыми и счастливыми своей разумностью обитателями, просто не принимающими в расчет живую человеческую жизнь, действительно полную ошибок и заблуждений. Вместе с тем одновременность существования всего жизненного опыта героя позволяет Воннегуту отказаться от хронологической и сюжетной последовательности и выделить в этом опыте главное, к чему Билли Пилигрим возвращается вновь и вновь. А вновь и вновь он возвращается ко Второй мировой, на которую попал мальчишкой двадцати одного года (как и автор), и особенно часто — к самой страшной и к тому же совершенно непостижимой, так как ненужной, бомбардировке союзными войсками Дрездена, города, где не было никаких стратегических и оборонных объектов. Это случилось 13 февраля 1945 года, когда война уже шла к концу. Город был фактически стерт с лица земли; погибло более 130 тысяч человек гражданского населения. Так что вынесенная в заглавие "бойня" — это Дрезден, это война вообще, а не только конкретная бойня №5, где в холодильной камере под землей работал американский военнопленный Воннегут, что и спасло ему жизнь. Вторая же часть заглавия подчеркивает очень страшный моральный аспект происходившего: с обеих сторон война велась руками детей — Билли, которому шел двадцать первый год, восемнадцатилетнего Рональда Вири, погибшего от гангрены, прелестного ангелоподобного пятнадцатилетнего немецкого мальчика-солдата и других "младенцев", как называет их один из персонажей, пленный английский полковник. "Когда я увидел эти <...> физиономии, — говорит он, — я был потрясен. Бог ты мой, — подумал я. — Да это же крестовый поход детей!" Вот об этом, им самим, а не только вымышленным Билли Пилигримом пережитом и понятом, хотел рассказать Воннегут в фантастическом романе со странным, на первый взгляд, но образно-точным названием "Бойня № 5, или Крестовый поход детей". [http://american-lit.niv.ru/american-lit/staroverova-amerikanskaya-literatura/vtoraya-mirovaya-vojna.htm] |