Баренц. Курсовая Арктика без заключения.. М. В. Ломоносова исторический факультет Попытки голландских мореплавателей открыть северовосточный проход в ЮгоВосточную Азию во второй половине xvi в. Курсовая
 Скачать 81.49 Kb.
|
|
Глава 2 Экспедиции Виллема Баренца 2.1. Первая экспедиция (Путешествие на север) С 1553 г. первые попытки в поисках Северо-Восточного прохода начали предпринимать английские путешественники. В силу различных причин, все они заканчивались неудачно и даже трагически и завершались на подходах ко льдам Карского моря. Сорок лет спустя первой английской экспедиции голландцы, уже долгое время собиравшие сведения о плаваниях поморов и русских промышленников в Карское море, решили предпринять свою попытку найти северо-восточный проход. Вот что об этом пишет В.М.Пасецкий20: «За попытками англичан, стремившихся проникнуть северо-восточным путем в Китай, внимательно следили Нидерланды. Ведя торговлю с Россией, голландские купцы лично или через своих служащих тщательно собирали сведения о плаваниях русских промышленников по Карскому морю к устью Оби и другим рекам в ту часть Сибири, которую европейцы именовали «татарией». В 1593 году купец Балтазар Мушерон, имевший торговые дела в Московском государстве, представил нидерландскому правительству проект большой экспедиции «для открытия удобного морского пути в царство Китайское и Синское, проходящего к северу от Норвегии, Московии и Татарии». В состав первой голландской экспедиции входили три (четыре21) судна. «Меркурий» под руководительством Бранта Тетгалеса, «Лебедь» под командованием Корнелия Ная, ещё два корабля, под командованием Виллема Барренца, снарядил в экспедицию Амстердам. Пятого июня 1594 года корабли Баренца соединились с двумя другими голландскими кораблями в порту города Текселя и отправились в плавание, а уже 23 июня они достигли оконечности Кольского полуострова, так как этот путь был достаточно известен в то время, и больших затруднений вызвать не мог. Далее экспедиция была разделена на две части, экипажи Тед Галлеса и Ная направились по уже проверенному англичанами пути, то есть пройдя к югу от Новой Земли попасть через пролив в Карское море. В.Баренц поплыл другим, еще неизведанным путем, огибая Новую Землю с северной стороны. Согласно записям в дневниках Геррита де Фера22, плавание вокруг Новой Земли было очень непростым, осложнялось оно обилием льдов и прибрежных скал, окружавших остров. Четвертого июля голландцы достигли вытянутого в море низкого мыса, который они назвали Лангенес. От него они проплыли четыре мили в направлении ещё одного мыса, названного ими Капо Баксо, а оттуда они проследовали до залива, получившего название Ломсбей. На западной стороне этого залива находилась превосходная гавань, где голландцы нашли обломки русского корабля и мачту, на которую водрузили флаг, обозначив тем самым своё присутствие. Оттуда они проследовали на восток до острова, которому они дали название Острова Адмиралтейства. От восточной стороны этого острова они проплыли пять или шесть миль в северо-западном направлении к Чёрному Мысу и впоследствии до острова Виллема. Здесь, согласно записям де Фера23, они нашли запасы моржовой кости и большое количество плавника, по-видимому, оставленных здесь русскими промысловиками. Девятого июля они поплыли в бухту, названную Медвежьей. Своё название эта бухта получила благодаря схватке с белым медведем, живописно описанной у Геррит де Фера: «Он издавал такой громкий рев и проявил такую огромную силу, что это с трудом поддается рассказу24». Спустя ещё девятнадцать дней лавирования между скалами, двадцать восьмого июля Баренц наконец достиг ледяного мыса на северной оконечности Новой Земли. Но в этот же день Баренц столкнулся с негодованием моряков, которые стали тяготиться длительным плаванием и не желали идти дальше25. В следствии этого недовольства моряков, а также сложной ледовой обстановки, попытка Баренца обогнуть Новую Землю не увенчалась успехом. Экипаж вынужден был повернуть назад. Баренц должен был соединиться с двумя другими голландскими экипажами. Он взял курс на остров Вайгач, чтобы узнать каких успехов достигли два других судна. Первого августа они отплыли от Оранских островов и на протяжении первых шести миль шли до мыса Ледяного. Оттуда, лавируя между льдами, они взяли курс на юг. Открыв по пути остров Чёрный, они прошли через залив Св. Лаврентия две мили до мыса Шанц. Там они обнаружили следы людей, которые по всей видимости успели убежать при виде кораблей. Здесь же они нашли запасы муки, спрятанной в яме. Отплыв от этой гавани, которой было дано название Мучной из-за найденной там муки, Баренц отправился на юго-восток, к острову, который был назван голландцами островом св. Клары. Ещё около недели экипаж Баренца бороздил юго-восточную часть Мурманского моря, которое позже назовут Баренцевым. Наконец, пятнадцатого августа Баренц встретился с кораблями Тетгаллеса и Ная. Капитаны союзных кораблей, по сведениям де Фера, миновав остров Вайгач, нашли за проливом обширное море и плыли по нему пятьдесят или шестьдесят миль в направлении на восток, и, предположительно, достигли долготы реки Обь. Исходя из этого, они решили, что дошли до мыса Табин, который, по их мнению, являлся северо-восточной оконечностью Татарии, за которой, в свою очередь, как они считали, лежит путь в царство Китайское. Также, В. М. Пасецкий писал, что путешественники, проходя мимо Тиманского берега, встретили на своём пути четыре ладьи русских промысловиков. «Поморы на расспросы о том, можно ли проникнуть Югорским Шаром в Карское море, отсоветовали идти этим проливом. Они сообщили, что Югорский Шар доступен для судов, а затем, по-видимому, шутки ради, добавили, что там встречаются не только льды, но и водятся огромные киты, уничтожающие все суда, вступившие в их владения26». Однако позже, по сведениям Пасецкого, они встретили другую ладью, хозяин который сказал, что киты редко появляются в проливе и не угрожают судам путешественников27. Тем не менее, войдя в Карское море и достигнув реки Кары, которую руководители экспедиции приняли за Обь, экипажи решили повернуть назад в Голландию, так как капитаны экспедиции ошибочно подумали, что они достигли мифического мыса Табин, за которым должен лежать путь в Китай. С их точки зрения возвращение было оправдано, так как они были посланы только для определения положения, протяжения и берегов Татарии и Татарского моря28. Однако на деле, они не достигли даже берегов Ямала и даже не могли предположить, что до берегов Китая лежит морской путь длинной в несколько тысяч километров. Вернувшись в Голландию, руководство экспедицией доложило об успешном завершении своего путешествия, что понятным образом воодушевило голландских купцов снарядить целую флотилию кораблей в следующем году. На деле же можно утверждать, что плавание не увенчалось успехом. Из-за недостатка теоретических знаний, недовольства моряками затянувшимся путешествием и плохими погодными условиями план экспедиции выполнен не был. Баренц не смог проникнуть в Карское море Северо-Восточным путём, а другие корабли не достигли даже Югорского Шара. К положительным моментам первого арктического путешествия Баренца следует отнести подробное исследование западного берега архипелага Новая Земля, открытие и описание целого ряда островов и приобретение опыта плавания в столь высоких широтах, первые встречи с европейцев с белыми медведями, моржами и китами, обнаружение нескольких становищ самоедов-кочевников, древнего святилища на о. Вайгач. 2.2. Второе плавание Второе плавание было организовано в следующем 1595 году. Оно отличалось гораздо большим размахом и состояло уже из семи судов, шесть из которых были нагружены всевозможными товарами и деньгами для торговли, а седьмое, после достижения флотилией мыса Табин (считался крайним мысом Татарии), должно было вернуться с докладом об успешном ходе экспедиции. Также, в планах голландцев было основание крепости на острове Вайгач, в целях торговли с местным населением, которое, по словам Мушерона, должны были привозить в крепость шкуры куниц, соболей и других животных. Командующим экспедиции был назначен Корнелий Най, Баренц же в этот раз занимал более значимую роль главного штурмана и капитана судна под названием «Винтгонт»29. Второго июля 1595 года экспедиция отчалила от берегов Голландии. Полтора месяца они шли до берегов Новой Земли, когда наконец, 17 августа, они не достигли своей цели. В целом, плавание до Новой Земли, за исключением небольших происшествий, прошло довольно спокойно и незатруднительно. Дальше воды стали менее проходимыми из-за всё большего количества льда, 18 августа экспедиция достигла двух островов, которые были названы в честь принца Морица Оранского и его брата30. Далее, экспедиция взяла курс на восток, в сторону острова Вайгач. Плавание проходило преимущественно через битый лёд и, по прибытию туда, моряки закинули лот, который показал 13-14 саженей31. Так как ледовая обстановка в проходе между мысом идолов и стоянкой самоедов была неблагоприятной, в виде непроходимых льдов, 19 августа было принято решение бросить якорь в небольшой бухте, которая была названа Ворванной, в честь найденного там склада ворвани32. Двадцатого августа Виллем Баренц вместе с капитанами других кораблей был вызван на совещание, в ходе которого было принято решение отправить Виллема Баренца и ещё несколько человек в Югорский шар, чтобы разведать ледовую обстановку в проливе33. В то же время, 21 августа, группа из 54 человек отправилась на берег у пролива Вайгач для исследования местности. Продвигаясь вглубь, они находили следы пребывания людей в этой местности, по всей видимости, русских промышленников, приплывших на заготовки или промыслы. Однако самих людей нигде видно не было. Позже, сменив курс на юго-восток, группа вышла к берегу и, как показалось морякам, увидели возможный проход в Татарское море, в котором было очень мало льда, о чём тут же было доложено командованию. 23 августа моряки увидели русскую ладью, которая следовала на север. Экипаж ладьи сообщил голландцам, что они держат курс на Татарское море, мимо реки Оби, до места в Татарии, называемого Уголитой, а также то, что они зимуют в тех краях каждый год и что в течение 9-10 недель пролив полностью покроется льдом, который начнёт замерзать, и тогда по нему можно будет пройти до Татарии через море, которое они называли Мермаре34. Эти известия ещё больше подкрепляли убеждения голландцев о том, что русским уже давно хорошо известны эти края, а также путь вглубь материка по сибирским рекам. На следующий день, 24 августа, голландцы подошли к русской ладье, чтобы выяснить больше информации, на что их просьба получила полное удовлетворение35. Двадцать пятого августа, экспедиция обменялась подарками с экипажем русской ладьи, русские подарили морякам двух прежирных гусей, а голландцы в ответ отдали русским сосудец, полный селёдки36. Тем временем Баренц пытался пробиться на шлюпке через пролив, однако сделать это было невозможно, в следствие большого количества льда в проливе. В. М. Пасецкий писал: «Наступила такая минута, когда сплошные льды без единой прогалины преградили путь. Тогда моряки, вытащив лодку на берег, пешком добрались до восточного устья пролива. Карское море на всем видимом пространстве было забито льдом»37. Последней надеждой Баренца оставалось найти русский корабль, экипаж которого хорошо знаком с ледовой обстановкой в проливе, однако русские промышленники, завидев голландцев, стремились скрыться из виду как можно быстрее, не понимая добрых намерений моряков, Баренцу пришлось вернуться ни с чем. Тем временем, ледовая обстановка начала немного улучшаться и 26 августа экспедиция снялась с якоря и направилась вдоль южной стороны пролива Вайгач. 31 августа экипаж высадился на берег, где голландцы встретились с племенем, которое они называли самоедами. Вот как описывает эту встречу В. М. Пасецкий: « Навстречу вышел ненец, вооруженный копьем и луком. — Не стреляй, мы друзья! — закричал переводчик. — Да будет так, — отвечал ненец, и, бросив на землю свое оружие, низко поклонился. Виллем Баренц расспросил ненцев о морских путях к востоку от острова Вайгач и был удивлен, узнав, что некоторые из них участвовали в далеких плаваниях»38. Самоеды сообщили Баренцу, что плыть на восток можно вокруг северо-восточной части Новой Земли, где есть тёплое течение, выносимое сибирскими реками Обью и Енисеем39. Также они рассказали, что после выхода из пролива Югорский Шар, нужно плыть около 5 дней на восток и, обогнув мыс, по всей видимости оконечность полуострова Ямал, выйти в огромное море, которое, по словам самоедов, им очень хорошо известно40. Также, голландцы какое-то время изучали жизнь и обычаи самоедов, о чём свидетельствуют подробные описание Геррита де Фера41. После того, как голландцы расстались с самоедами, Виллем Баренц выдвинул предложение двигаться дальше на восток, однако, это предложение не встретило поддержки у подавляющей части экипажа, в том числе главнокомандующему экспедицией Корнелию Наю. «— Что, по-твоему, Виллем Баренц, надо делать? — спросил адмирал. — Продолжать наше плавание, чтобы завершить его! — твердо отвечал Баренц. — Виллем Баренц, думай о том, что говоришь, — отрезал адмирал тоном, не допускавшим новых возражений». – вот как описывал диалог Баренца и Ная В. М. Пасецкий42. Экспедиция бездействовала почти весь сентябрь, формально ожидая улучшения ледовой обстановки, хотя по факту такая формулировка была только предлогом для скорейшего возвращения в Голландию. Экипаж в появившееся свободное время занимался охотой и рыбалкой, при этом, многие моряки подвергались опасности, так, например, несколько матросов экспедиции были растерзаны медведем43. Дальнейшее бездействие представлялись опасным, поэтому был созван совет, на котором всем капитанам предлагалось подписать соглашение о скорейшем возвращении в Голландию. Виллем Баренц был единственным из капитанов, кто отказался подписать документ, однако мнением большинства было принято решение возвратиться в Голландию. Причинами такого решения Корнелия Ная было то, что ни Най, ни другие капитаны особо не верили в благоприятный исход экспедиции и не хотели подвергать себя опасности, поэтому, зная, что ледовая обстановка в дальнейшем будет только ухудшаться, решили таким образом создать уважительный повод для возвращения на родину. 18 Ноября экспедиция вернулась в Голландию ни с чем, при этом, в результате событий втрого плавания, Виллем Баренц заслужил репутацию безрассудного капитана, готового бездумно броситься на встречу опасности44. Итоги второй экспедиции оказались печальными. Экипаж не достиг даже предполагаемого места прохода в Китай и Индию, который, как думали голландцы, уже открыт, на деле же, до Индии и Китая по-прежнему оставалось тысячи километров, а деньги, потраченные на снаряжение экспедиции, оказались по сути выброшенными на ветер. Из немногих плюсов экспедиции стоит выделить продвижение в изучении голландцами северных морей, а также народов, населяющих их берега, однако ничего кардинально нового голландские моряки в данной местности не нашли, а потерявшему репутацию Баренцу стоило больших усилий убедить общественность в необходимости дальнейших изысканий. 2.3. Третья экспедиция. Зимовка. Экспедиция 1595 года разочаровала в Голландии всех, и правительство и купцов, которые многое поставили на кон и очень рассчитывали на успех предприятия. Почти все отказались поддержать следующее плавание деньгами. Лишь после долгих совещаний правительство предложило разрешить финансирование экспедиции кому либо за свой счёт и назначить премию в 25 тысяч гульденов, что являлось весьма значительной суммой, за открытие Северного морского пути45. Несмотря на всё это, плюс на попытки Карнелиуса Ная очернить его действия, хоть и с превеликим трудом, Виллему Баренцу удалось убедить сенат города Амстердама снарядить новую экспедицию на север. Команды двух кораблей набирались из добровольцев, прельщённых высокой наградой за успех, а самому Баренцу пришлось довольствоваться лишь должностью главного штурмана одного из кораблей46, что также являлось следствием происков адмирала Ная. В добавок амстердамские купцы не решались доверить свои товары столь решительному и смелому капитану, как Баренц, готовому любыми жертвами добиваться намеченной цели — открытия морского пути в Китай через северные моря. Купцов больше устраивал уравновешенный, осторожный, да притом и знатный дворянин Яков Гемскерк, который больше всего будет заботиться о торговых сношениях и о распродаже взятых на судно товаров. Однако фактическим руководителем экспедиции был Виллем Баренц47. 10 мая 1596 года два небольших корабля, имена которых так и не сохранились в истории мореплавания, вышли из порта Амстердама48. Из-за изначальной несогласованности между штурманами, суда, минуя северную оконечность Скандинавского полуострова, продолжали двигаться в северном направлении. Баренц предполагал двигаться восточнее – к северной оконечности Новой Земли, однако капитан другого судна Ян Рийп считал, что достигнуть этой цели можно более коротким путём, не заходя в пролив Югорский Шар и переубедить его не удавалось. Что б не разлучать корабли Баренц бил вынужден двигаться на север. Именно таким образом был открыт остров, названный Медвежьим, в честь схватки команды кораблей с огромным белым медведем, а через несколько дней и архипелаг Шпицберген, который исследователи ошибочно приняли за Гренландию. Спустя некоторое время, после изучения районов Шпицбергена, корабли разошлись в различных направлениях – Ян Рийп на север, что б искать восточный проход там, а Баренц на юго-восток, по направлению к Новой Земле. К середине августа судно Баренца, после многочисленных встреч с белыми медведями и изнурительной борьбы с дрейфующими льдами сумело достигнуть северной оконечности Новой Земли и даже высадиться на берег. Взобравшись на высокую гору, путешественники обнаружили в южном и юго-восточном направлении от восточного берега острова чистую воду, свободную ото льда, что привело их в восторг, заставляя полагать, что задача плавания выполнена и путь на восток открыт. Спустя несколько дней путешественники сумели, несмотря на крайне неблагоприятные погодные условия, обогнуть Новую Землю, выйти в Карское море и направиться на юго-восток. Однако торжество продолжалось недолго. Вскоре снова появились льды, спустился туман и поднялся сильный ветер. Спасаясь от шторма, судно вошло в Ледяную гавань и укрылось за обломком льдины. Несколько раз экспедиция выходила в море, но всякий раз путь кораблю преграждали сплоченные крупные льды49. Надежды продвинуться дальше к цели уже не было. К концу августа стали предприниматься попытки пройти на юго-запад и через пролив Вайгач, признав весь труд напрасным, вернуться домой50. Однако море стало замерзать и лёд встал там крепко, поэтому пришлось повернуть назад и попытаться, на этот раз, обойти остров с севера, благо ветер этому благоприятствовал. К сожалению, и этот манёвр не удался - когда судно вновь добралось до Ледяной гавани, лёд стало сносить так быстро, что он запер его со всех сторон. Ещё несколько дней путешественники вели отчаянную борьбу с осаждавшими их льдами, не оставляя попыток вызволить корабль из ледяного плена, но всё было тщетно, выбраться оказалось невозможным и нужно было думать об организации зимовки. Нет смысла говорить о том, что голландцы не были готовы к зимовке в столь суровых погодных условиях. Несколько облегчало положение то, что корабль, зажатый со всех сторон льдами, не был разрушен и на нём находилось какое-то количество запасов продовольствия, вина и товаров, предназначенных для торговли, однако этого явно было недостаточно, в добавок, у моряков не было ни по настоящему тёплой одежды и обуви, ни строительного материала для постройки зимовья, ни достаточного количества топлива. Помогла удача. После нескольких вылазок на берег удалось обнаружить реку с пресной водой, а около неё много дерева, принесённого туда51. Это был топляк из Сибирских рек. Так же было обнаружено множество следов животных, предположительно оленей. Баренц стал посылать небольшие группы моряков на поиски выкидного леса (плавника). Найденные бревна на санях возили к месту постройки дома52. Во второй половине октября члены экспедиции переселились в отстроенную избу, строительство которой осложнилось ещё и смертью плотника, опыт и знания которого были так необходимы. Кроме того, постоянно преследовала опасность нападения белых медведей, несколько стычек с которыми подробно и красочно описаны Г. де Фером, непосредственным участником зимовки. Стены зимовья были сложены из найденного топляка, в качестве крыши была использована палубная доска с корабля, сверху укрытая парусами, которые, в свою очередь были прижаты к крыше каменными валунами. В жилище было перевезено всё мало-мальски значимое оборудование с корабля, утварь, оружие и съестные припасы. В книге Г. де Фера отсутствует информация о конструкции зимовья, интерьере, размерах и ориентировке на местности. Иллюстрации, сопровождающие книгу, крайне противоречивы, что легко объясняется тем, что сделаны они были либо по памяти, либо по описаниям впоследствии экспедиции, а не с натуры. Однако проведённые нашими современниками раскопки и исследования становища дают возможность с большой степенью достоверности установить как и основные характеристики построенного зимовщиками жилья, так и детали быта моряков. В частности, этими деталями изобилует книга В.Ф. Старкова и В.Л. Державина53. Там представлены как варианты реконструкции так называемого «Behouden Huys»54, так и многочисленные предметы быта, оружия, инструмента, одежды и обуви. Зимовка проходила очень тяжело. Скудные запасы продовольствия, нестерпимый холод, полярная ночь, ограниченные запасы топлива, всё это не добавляло оптимизма, разве что с уходом солнца пропали и медведи. Задушевным словом, захватывающей беседой о приключениях мореплавателей разных времен и стран, интересной и полезной работой Баренц стремился поддержать дух у своих спутников. Энергичный, деятельный, живой, он заставлял людей цепко бороться за свою жизнь55. Проблему с продовольствием частично помогала решить охота на песцов, из их же шкур моряки шили тёплую одежду. Так же помогала выжить ежедневная совместная работа, наблюдения за погодой и направлениями ветров и, даже гимнастика56, взаимовыручка и поддержка друг друга. Долгая зима постепенно делала поворот и к концу января глазам зимовщиков стало появляться солнце, что не могло не радовать, несмотря на возобновившиеся набеги белых медведей. Однако трудности зимовки продолжались, от болезни умер один из моряков, некоторые зимовщики, в том числе и главный штурман начали страдать от цинги. Несмотря на тяжелую болезнь, Виллем Баренц продолжал вести научные наблюдения. Ежедневно производились метеорологические наблюдения. В последствии опубликованные, они явились материалом исключительной научной ценности, дававшим представление о климатических условиях Новой Земли в то время. Лишь только к концу мая ледовая обстановка нормализовалась до такой степени, что можно было задуматься о возвращении экспедиции домой. Возможностей, а главное человеческих сил, что б вызволить корабль из ледового плена, надлежащим образом подготовить его к плаванию и, главное, управлять им, в сложившейся ситуации не было. Люди были измождены и обессилены. Поэтому было принято решение подготовить и вывести в море два сохранившихся корабельных бота, снарядить их парусами и попытаться с их помощью достигнуть континента. 14 июня это плавание началось. Зимовка продолжалась около трёхсот дней. За несколько дней, преодолевая льды, моряки смогли обогнуть северную оконечность архипелага, войти в уже хорошо знакомое им Мурманское море и достигнуть Ледяного мыса, где экспедиция была вынуждена задержаться почти на неделю для починки ботов. Именно там, 20 июня 1597 года и скончался от болезни Виллем Баренц. Возможно, он был похоронен на берегу Новой Земли, а возможно, по морской традиции, его тело было предано морским водам, в дневниках Г. де Фера никаких уточнений на этот счёт нет57. Смерть Баренца была тяжелой утратой для путешественников. После потери своего лидера остатки экспедиции ещё больше месяца продвигались вдоль западного берега архипелага и только 26 июля достигли Крестового мыса58 и, пройдя южной часть пролива Костин Шар, к своей радости, наткнулись на два русских коча59, моряки которых оказали истощённым и больным голландцам посильную помощь. Далее последовал полный трудностей и опасностей путь на юго-запад, в направлении к континенту и только спустя почти месяц, 23 августа оба бота достигли Кольского полуострова, где получили известие, что в г.Кола находится судно из Голландии. Это было судно того самого Яна Рийпа, в паре с которым начиналась экспедиция Баренца полтора года назад. Первого ноября 1597 года уцелевшие участники голландской экспедиции Баренца, наконец, прибыли в Амстердам60. , |