Урок Великая Отечественная война. Методические рекомендации для проведения федерального урока, посвященного великой отечественной войне
 Скачать 2.04 Mb.
|
|
9. Человеконенавистнический «новый порядок» фашистов на оккупированной территории СССР На захваченных территориях фашисты вводили «новый порядок» — систему военно-полицейских, политических, идеологических, экономических мероприятий, направленных на установление и поддержку бесчеловечного оккупационного режима. Идейной основой этого «порядка» стала человеконенавистническая расовая теория нацистов, согласно которой утверждались превосходство арийской расы над всеми другими, необходимость расширения «жизненного пространства» для немцев и их «право» на мировое господство. Оккупанты грабили и жгли города и села. В Германию вывозились промышленное оборудование, сырье, лес и скот, культурно-исторические ценности. Уцелевшие предприятия передавались немецким фабрикантам и заводчикам, а земля колонистам. Людей заставляли работать по 12–14 часов в сутки. Тех, кто отказывался, заключали в концлагеря, а инициаторов протестов расстреливали. Крестьян облагали непосильными налогами и сборами, взыскание которых сопровождалось карательными мерами. Фашистские варвары стремились уничтожить культуру народов СССР, громили вузы, школы, библиотеки, театры, клубы, читальни. В 1943 г. они взорвали Киевский университет, разрушили дворцы под Ленинградом, всемирно известную усадьбу в селе Михайловском, где жил и создавал свои бессмертные произведения А. С. Пушкин. Разрушенный Петергоф Звериную жестокость проявляли фашисты к пленным бойцам и командирам Красной армии, которые подвергались пыткам и массовому истреблению. Сотни тысяч военнопленных гибли в концентрационных лагерях от голода, холода, болезней и непосильного труда. Захваченных в плен политработников расстреливали на месте. Главным методом осуществления своих целей оккупанты сделали политику геноцида. Она была направлена на полное или частичное уничтожение групп населения по расовому, национальному, этническому, политическому либо религиозному признакам. Человек мог стать жертвой геноцида по разным мотивам: за принадлежность к коммунистам, лицам еврейской национальности, за любое неподчинение оккупационным властям. Смерть угрожала сотням тысяч людей. С германских войск снималась всякая ответственность за преступления на оккупированной территории. Для обозначения массового истребления нацистами еврейского населения Европы в период Второй мировой войны используется термин «Холокост» (от греческого holokaustus — сожженный целиком). Люди сгонялись в специальные места проживания — гетто. В Беларуси было создано свыше 110 гетто. Теснота, голод, антисанитарные условия, тяжелый труд, издевательства, погромы, массовые убийства сопровождали жизнь в гетто. В минском гетто приняли смерть около 100 тыс. евреев, в том числе привезенных из Австрии, Германии, Польши и Чехословакии. Всего за годы Великой Отечественной войны на белорусской земле погибло свыше 600 тыс. евреев, в том числе около 90 тыс. выходцев из стран Европы. Дети войны Таким образом, германский оккупационный режим на захваченной территории представлял собой воплощение человеконенавистнической идеи о полной ликвидации СССР как государства и резкое сокращение его населения. Всего в оккупированных районах СССР гитлеровцы истребили и замучили около 10 млн. советских граждан. Человечество еще не знало таких чудовищных злодеяний, какие творили на нашей земле фашистские палачи. 10. Решающий вклад СССР в борьбу с фашизмом Народы Советского Союза внесли решающий вклад в победу в Великой Отечественной и во Второй мировой войнах. Протяженность советско- германского фронта на разных этапах войны составляла от 3 до 6,2 тыс. километров, в то время как в Италии и Северной Африке она не превышала 300–350 км, а в Западной Европе — 800 км. К середине 1944 г. на советско- германском фронте одновременно действовали от 190 до 270 дивизий противника, в то время как против англо-американских войск в Северной Африке и в Италии — от 7 до 26 дивизий. За годы войны на советско- германском фронте было уничтожено 607 дивизий вермахта. США и Великобритания разбили и взяли в плен в Северной Африке и Западной Европе 176 дивизий. На Востоке гитлеровцы потеряли три четверти авиации, большую часть артиллерии и танков, тысячи боевых кораблей и транспортных судов. Всего фашистская Германия потеряла в войне 13,6 млн солдат и офицеров, из них 10 млн человек на советско-германском фронте — главном и решающем фронте Второй мировой войны. Советские воины не только защитили честь, свободу и независимость своего Отечества, но и освободили от фашистского гнета народы ряда стран Восточной, Центральной и Южной Европы. Советский Союз сделал все возможное для того, чтобы фашизм и его «новый порядок» не смогли возродиться на немецкой земле, чтобы из Германии больше никогда не исходила опасность новой войны и чтобы мир и безопасность установились в Европе и во всем мире. 11. Почему надо помнить? Победа далась народам Советского Союза немыслимо дорогой ценой. Погибли более 27 млн. советских людей. 6,8 млн. чел были убиты на поле боя, погибли в результате ранений, аварий, несчастных случаев и т. д., 2,2 млн. чел. погибли во вражеском плену, 7,4 млн. человек мирного населения были уничтожены гитлеровцами на оккупированной территории, в лагерях смерти. 2,6 млн человек погибли на принудительных работах в Германии, 1,5 млн. чел. погибли в зоне военных действий и в условиях блокады, демографические потери составили 6,7 млн. чел. (не родились, умерли в результате болезней, несчастных случаев, аварий и т. д.). Военно-санитарный поезд № 72. Июнь 1944 г. Расстрелянные гитлеровскими палачами советские люди во дворе тюрьмы в Ростове-на-Дону. 1943 г. Примерно 56% всех потерь населения составили мирные жители городов и деревень. 25 млн. чел. остались без крова. Было разрушено 1 710 городов и поселков, более 70 тыс. сел и деревень, 6 млн. зданий, 32 тыс. промышленных предприятий. Это свидетельствует о человеконенавистническом характере нацистского режима, политике геноцида по отношению к народам СССР. Однако эти жертвы, принесенные на алтарь Победы, были не напрасны. В результате победы в Великой Отечественной войне неизмеримо вырос авторитет СССР в мире, расширились его связи с другими государствами. Советский Союз вышел из войны окрепшей и могучей сверхдержавой, оказавшей определяющее влияние на весь облик послевоенного мира в сложившейся системе биполярного противостояния второй половины XX столетия. Вторую мировую и Великую Отечественную войны развязал германский фашизм – самый агрессивный и бесчеловечный политический режим, который когда-либо существовал в истории человечества. Гитлер и его окружение в лице высшего командования третьего рейха совершили военные преступления, причинив непоправимый урон развитию всего человечества. В ходе переговоров между СССР, США, Великобританией и Францией летом 1945 г. было достигнуто соглашение «О судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран Оси» 1 , которое содержало решение о создании Международного военного трибунала и определяло порядок его деятельности. Документ Резолюция 3 (I) Генеральной Ассамблеи ООН «Выдача и наказание военных преступников» от 13 февраля 1946 г. «Генеральная Ассамблея, принимая во внимание Декларацию Президента Рузвельта, Маршала Сталина и Премьер-министра Черчилля, сделанную в Москве 1 ноября 1943 г., о зверствах, совершенных неприятелем во время войны, а также Декларации, сделанные некоторыми союзными правительствами 13 января и 18 декабря 1942 г. по тому же вопросу; принимая во внимание законы и обычаи войны, установленные Четвертой Гаагской конвенцией 1907 г.; принимая во внимание определения военных преступлений, а также преступлений против мира и человечества, содержащиеся в Уставе Международного военного трибунала от 8 августа 1945 г.; в убеждении, что некоторые военные преступники продолжают укрываться от правосудия на территории некоторых государств; рекомендует членам Объединенных Наций принять немедленно все нужные меры для того, чтобы военные преступники, которые несут ответственность за вышеупомянутые преступления или приняли в них непосредственное участие, были арестованы и высланы в те страны, где они совершили свои ужасные деяния, для суда и наказания, согласно законам этих стран; призывает правительства государств, которые не являются членами Объединенных Наций, принять также все нужные меры для ареста таких преступников на их территории, с целью немедленной высылки в страны, где ими были совершены преступления, для суда и наказания, согласно законам этих стран». 12. Нюрнбергский процесс С 20 ноября 1945 по 1 октября 1946 г. в Нюрнберге проходил судебный процесс над главными военными преступниками фашистской Германии. Всего перед Международным трибуналом, созданном по воле 23 Объединенных наций предстали 24 обвиняемых. Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс и Генрих Гимлер не могли присутствовать. Они покончили жизнь самоубийством перед поражением Германии в войне. Подсудимые обвинялись в заговоре против мира и человечности, в совершении тягчайших военных преступлений. Был также поставлен вопрос о признании правительства, военного командования фашистской Германии и руководства Национал-социалистической партии немецкой рабочей партии преступными организациями. 1 Ось – так называлось объединие государств, в которых господствовал фашисткий режим: Германия, Италия, Япония. Документы Детально представив правовой анализ гитлеровских преступлений, представитель от СССР Р. А. Руденко так заключил свою вступительную речь: Господа судьи! Я выступаю здесь как представитель Союза Советских Социалистических Республик, принявшего на себя основную тяжесть ударов фашистских захватчиков и внёсшего огромный вклад в дело разгрома гитлеровской Германии и её сателлитов. От имени Советского Союза я предъявляю подсудимым обвинение по всем пунктам ст. 6 Устава Международного Военного Трибунала. Вместе с главными обвинителями Соединённых Штатов Америки, Великобритании и Франции я обвиняю подсудимых в том, что они подготовили и осуществили вероломное нападение на народы моей страны и все свободолюбивые народы. Я обвиняю их в том, что, развязав мировую войну в нарушение основных начал международного права и ими заключённых договоров, они превратили войну в орудие массового истребления мирных граждан, в орудие грабежа, насилий и разбоя. Я обвиняю подсудимых в том, что, объявив себя представителями ими измышленной расы господ, они всюду, куда проникала их власть, создавали режим произвола и тирании, режим, основанный на попирании элементарных основ человечности. Теперь, когда, в результате героической борьбы Красной Армии и союзных войск гитлеровская Германия сломлена и подавлена, мы не вправе забыть о понесённых жертвах, не вправе оставить без наказания виновников и организаторов чудовищных преступлений. Во имя священной памяти миллионов невинных жертв фашистского террора, во имя укрепления мира во всём мире, во имя безопасности народов в будущем, — мы предъявляем подсудимым полный и справедливый счёт. Это — счёт всего человечества, счёт воли и совести свободолюбивых народов. Пусть же свершится правосудие! Источник https://nurnberg1945.ru/posts/vstupitelnaya-rech-glavnogo-obvinitelya-ot- sovetskogo-soyuza-r-a-rudenko . Дата обращения 26.10.2021 Для руководства советской делегацией на Нюрнбергском процессе была создана специальная правительственная комиссия, указания которой имели силу приказа. Это было существенное отличие от участников процесса из других стран. Хотя вина подсудимых была очевидной, международное сообщество провело полное исследование всех материалов дела. За 316 дней процесса было проведено 403 открытых судебных заседания. В зал суда было выдано 60 тыс. пропусков, в том числе - немцам. Стенограммы процесса составили около 40 томов и содержали более 20 тысяч страниц. Процесс одновременно велся на четырех языках: русском, английском, французском и немецком. Его освещали около 250 корреспондентов из всего мира. Обвиняемым были представлены полные процессуальные права. Их защиту обеспечивали 27 адвокатов, которым помогали 54 ассистента юриста и 67 секретарей. «Были удовлетворены ходатайства о вызове 61 свидетеля защиты, а 143 лицам направлены опросные листы. Кроме того, по делу преступных организаций дали показания 101 свидетель защиты перед уполномоченными высокого суда, 22 перед самим Трибуналом, 196 тыс. письменных показаний было резюмировано. Если на предъявление обвинений было израсходовано 74 дня, то защита заняла 134 дня. Один только подсудимый Геринг выступал на процессе в течение двух дней» (Конф. С. 31) 30 сентября-1октября 1946 г. был оглашен приговор. Это был важный международный документ. Он не только объявлял наказание преступникам, но и вносил важные новеллы в международное право. Суд признал агрессию тягчайшим преступлением международного характера. Впервые в истории как уголовные преступники были наказаны руководители государства, виновные в подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны (С.32) «Международный военный трибунал приговорил Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера, Заукеля, Йодля, Зейсс-Инкварта, а также Бормана (заочно) – к смертной казни через повешение; Гесса, Функа и Редера – к пожизненному заключению; Шираха и Шпеера – к 20 годам тюремного заключения; Нейрата – к 15 и Деница к 10 годам. Фриче, Папен и Шахт были оправданы». С.33 Принципы международного права, нашедшие выражение в приговоре, были признаны и развиты специальными резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН Таковы были результаты главного судебного процесса над главарями германского фашизма. В 1946-1949 гг. прошло 12 судебных процессов, которые также получили название Нюрнбергских. Эти процессы, организованные в соответствии с профессиональной группой подсудимых, были проведены только военным командованием США по праву, данному ему Контрольным советом союзников. Наиболее известным стал суд над врачами. Перед судом предстали 20 врачей концентрационных лагерей, один юрист и два чиновника. Они обвинялись в проведении медицинских опытов над людьми, убийстве заключенных и принудительной стерилизации. Подсудимые получили наказание, адекватное совершенным им преступлениям. После войны во многих странах мира прошли судебные процессы над нацистскими преступниками. На территории СССР были осуждены 131 генерал и несколько тысяч военнослужащих. Но это была не месть, а справедливое возмездие. Каждый факт преступления стал предметом следствия и судебного разбирательства. В 1955 году от отбывания наказания было освобождено 9536 германских граждан. Они были переданы Германии. Только несколько сот человек возвращались как военные преступники: 273 – в ГДР и 471 – в ФРГ. С. 37-38. В то же время состоялись суды над Румынскими и Японскими военными преступниками. Впервые в мировой истории свершилось Правосудие над военными преступниками. Цена отдаваемых ими приказов и распоряжений – это миллионы человеческих жизней, которые унесла самая страшная в мировой истории Вторая мировая война. https://arttaller.com/pdf/nnn.pdf А.И. Полторак. Нюрнберский эпилог. М.Воениздат 1965. Последнее заседание трибунала 1 октября 1946 года. В 14 часов 50 минут суд приступает к своему последнему, 407-у заседанию. Обстановка в зале резко изменилась. <…>Только синеватый свет неоновых трубок без всякой тени ложился на стены, на лица обвинителей, защитников, сотрудников секретариата, многочисленных гостей. Скамья подсудимых пуста. В зале тихо, как в операционной. То там, то здесь кто-то кашляет, и этот кашель раздается как неожиданный залп. Все ждут, когда трибунал начнет объявлять свой приговор каждому приговоренному в отдельности. Взоры прикованы к двум дверям — к той, откуда должны выйти судьи Международного трибунала, и к другой, через которую сейчас по одному будут входить подсудимые. <…> Из темного отверстия в освещенный зал вступает хорошо знакомая фигура Германа Геринга. По бокам от него — двое солдат. Геринг беспокойным взглядом обводит напряженно притихший зал, обвинителей и задерживает его на судьях. Он бледен, еще больше осунулся. Месяц ожидания приговора не прошел даром! Маска бравады, которую так старательно сохранял бывший рейхсмаршал в течение всего процесса, исчезла с его лица. Ему подают наушники, хотя познания Геринга в английском языке были вполне достаточны, чтобы понять лаконичную, но выразительную формулу приговора: смерть через повешение. Выслушав ее, Геринг бросает последний злобный взгляд на судей, в судебный зал. Сколько ненависти в его глазах. Он молча снимает наушники, поворачивается и покидает зал. За его спиной закрывается дверь, чтобы через несколько секунд снова открыться. Появляется Гесс. Этот отказывается от предложенных ему наушников. Он и теперь выглядит каким-то фигляром. Трибунал объявляет ему приговор: пожизненное заключение. Вновь закрывается и вновь открывается дверь. На этот раз через нее входит Риббентроп. Лицо как зола. Глаза выражают испуг, они полузакрыты. Меня поразило, что в руках у него какая-то папка с бумагами. Она ему уже не пригодится. — К смертной казни через повешение, — объявляет Лоуренс. Ноги у Риббентропа становятся как будто ватными. Ему требуются усилия, чтобы повернуться обратно и скрыться в темноте прохода. Вводят Кейтеля. Он идет выпрямившись, как свеча. Лицо непроницаемо. — К смертной казни через повешение, — звучит в наушниках. Розенберг вовсе теряет самообладание, когда слышит такой же приговор. А вот вводят Франка. У этого палача, который обещал сделать «фарш из всех поляков», на лице умоляющее выражение. Он даже руки простер, как будто такой жест может изменить уже подписанный приговор: к смертной казни через повешение. Вслед за Франком входит, а точнее, вбегает Юлиус Штрейхер. Широко расставив ноги и вытянув вперед голову, этот погромщик и растлитель душ тысяч и тысяч немцев производит впечатление человека, ожидающего удара. И он получает его, он слышит те же несколько слов, что и Франк. За Штрейхером — Заукель. И ему воздается должное: смертная казнь. Вводят Иодля. Услышав об уготованной для него петле, он резко снимает наушники, что-то злобно шипит и, тяжело ступая одеревенелыми ногами, удаляется. А вот и Вальтер Функ. Этот помнит о золотых коронках, снятых с зубов освенцимских жертв и хранившихся в сейфах имперского банка, а потому не ожидает для себя ничего иного, кроме смертной казни. Но вдруг до него доносятся спасительные слова: «пожизненное заключение». Функ явно растерян. Похоже на то, что он рыдает и делает беспомощную попытку поклониться судьям... Восемнадцать раз открывалась и закрывалась дверь позади скамьи подсудимых. Смотрю на часы. Серебряные стрелки на циферблате показывают 15 часов 40 минут. Процесс закончен. Судьи удаляются. <…> А тем временем доктор Джильберт внимательно наблюдал за поведением приговоренных, и результаты этих наблюдений нашли затем отражение в его дневнике. Вот привели в камеру Геринга. Он сразу бросается на койку. Маска бравады окончательно спала с его лица. Казалось, только здесь ему впервые удалось постичь весь ужас слов: «Смертная казнь через повешение». Геринг смотрит в лицо Джильберту и истерично хрипит: — Смерть... Вслед за Герингом возвращается Риббентроп. Пугливо оглядываясь по сторонам, он начинает нервно вышагивать из конца в конец камеры, свой последний «лебенсраум» и тоже причитает: — Смерть... смерть... Я так ненавидим, так ненавидим!.. Когда Джильберт вошел в камеру Кейтеля, тот обернулся и с ужасом воскликнул: — Через повешение!.. Я думал, что от этого буду избавлен. А почему? На каком основании смел так думать фельдмаршал Вильгельм Кейтель? Ведь сам-то он подписал десятки приказов о массовых убийствах, сам предлагал использовать «любые средства без ограничения» даже против женщин и детей, «если только это способствует успеху». На докладе одного из своих подчиненных о зверском уничтожении советских людей Кейтель собственноручно начертал: «Здесь идет речь об уничтожении целого мировоззрения, поэтому я одобряю эти мероприятия и покрываю их». Ему ли было ожидать пощады от Суда Народов? А поди ж ты, не один Кейтель заблуждался на сей счет. Как ни странно, одинаково с ним думал и американец Эйзенхауэр. Когда тому сообщили о судьбе, ожидающей Кейтеля, он заметил: — Удивлен, что судьи так легко сочли возможным осудить военного человека. Я думал, что судьба военных составит специальную заботу трибунала. В глазах американского генерала, человека, совсем еще недавно олицетворявшего своей персоной верховное командование союзных армий на Западе, судьи Международного трибунала выглядели бы куда респектабельнее, если бы они вместо смертного приговора отпустили Кейтеля и Иодля восвояси, да еще одели бы на их головы венцы великомучеников. А колумбийские сенаторы пошли дальше. Стремясь воссоединить в себе лицемерие Тартюфа, Иудушки Головлева и Иона Тротера, они ханжески выступили за помилование всех осужденных к смертной казни. Сенаторы уверяли, что «смягчение наказания будет встречено потомством с восхищением как величайший акт великодушия». Однако мировое общественное мнение ответило брезгливым презрением на эту колумбийскую слезу. Именно в приговоре Международного трибунала народы всех стран увидели величайшее воплощение гуманности. Финал 9 и 10 октября 1946, года Контрольный Совет по Германии рассмотрел просьбы осужденных о помиловании и отклонил их. … Теперь уже дело было за сержантом Вуддом, человеком, которому поручалось привести приговор в исполнение. Я видел его в Нюрнберге. Среднего роста, коренастый, с крупными чертами лица, он не скрывал большого своего удовлетворения от того, что выбор пал именно на него. И явно сожалел, что лишился возможности вздернуть Германа Геринга, который подобно Гитлеру, Геббельсу и Лею сам отправил себя на тот свет. Исполнение приговора было осуществлено в ночь на 16 октября 1946 года. При этом присутствовали представители от каждой из четырех держав. Пресса была представлена всего восемью лицами — по два от СССР, США, Англии и Франции. Киносъемка и фотографирование во время исполнения приговора запрещались. Из советских журналистов у эшафота находились корреспондент ТАСС Борис Владимирович Афанасьев, проделавший большую работу по освещению в нашей печати Нюрнбергского процесса, и фронтовой фотокорреспондент Виктор Антонович Темин. Судьба свела меня с Борисом Владимировичем тотчас после свершения казни, и мы проговорили почти до рассвета. Под свежим впечатлением он рассказал мне массу небезынтересных деталей. Ровно в 20 часов журналисты прибыли в здание суда и были размещены изолированно в тех комнатах, где обычно происходили переговоры подсудимых со своими адвокатами и в которых затем осужденные имели последнее свидание с родными. Со всех журналистов было взято обязательство — не покидать отведенных им помещений и ни с кем не общаться до окончания казни. Затем полковник Эндрюс пригласил их осмотреть тюрьму, но просил соблюдать при этом абсолютную тишину. По узкой железной лестнице все спустились вниз. В тюремном коридоре — полумрак. Лишь у одиннадцати дверей горят яркие электрические лампы, и свет от них отбрасывается рефлекторами внутрь камер. Это — камеры приговоренных к смертной казни. Солдаты охраны неотступно следят за поведением осужденных. Журналисты подходят к каждой из камер и поочередно заглядывают в «глазок». Первая камера Кейтеля. Он спокойно и заботливо прибирает свою койку. Разглаживает складки на одеяле. Риббентроп, хорошо освещенный электрической лампой, разговаривает с пастором. Иодль сидит за столом спиной к двери и что-то пишет. На столе перед ним — много каких-то бумаг и книги. Геринг, кажется, спит. Фрик, укрывшись одеялом, читает. Кальтенбруннер тоже занят чтением. Штрейхер спит. Заукель нервно прохаживается по своей камере. Франк, сидя у стола, курит сигару. Розенберг спит. Зейсс-Инкварт спокойно готовится ко сну — умывается и чистит зубы. В 21 час 30 минут раздается легкий звон гонга — сигнал официального отхода ко сну. Погасли последние лампы в камерах. Стало совсем темно. Полковник Эндрюс повел журналистов через тюремный двор к небольшому каменному зданию в глубине сада, где должна совершаться казнь. Там подготовлены три эшафота, выкрашенных в темно-зеленый цвет. Двенадцать ступенек ведут наверх. Оттуда с чугунных блоков спускаются толстые веревки. У двух виселиц лежат какие-то ремни и черные колпаки, которые в последнюю минуту будут наброшены на головы казнимых. У третьей ничего этого нет. Полковник Эндрюс поясняет, что она «резервная». К 23 часам журналистов вернули в отведенные им комнаты и предложили ждать. Ожидание длилось почти два часа. Только в 0 часов 55 минут они заняли свои места на расстоянии трех-четырех метров от эшафота. Первым привели для исполнения приговора Риббентропа. Он был в состоянии полной прострации, с трудом произнес свое имя. Пастор прочитал краткую молитву, и тут же последовала казнь. Сержант Вудд делал свое дело с поразительной четкостью, и в течение полутора часов покончил со всеми приговоренными к смерти главными нацистскими военными преступниками. Затем тела казненных были перевезены в Мюнхен, сожжены там в крематории, и прах их развеян по воздуху. А осужденные Международным военным трибуналом к длительному лишению свободы Рудольф Гесс, Вальтер Функ, Карл Дениц, Эрих Редер, Бальдур фон Ширах, Альберт Шпеер и Константин фон Нейрат проследовали в Шпандау. Мрачная крепостная тюрьма Шпандау, рассчитанная по своим размерам на многие сотни людей, стала местом заключения семи главных нацистских военных преступников. Там была установлена четырехсторонняя администрация, поочередно каждый месяц сменяется караул — советский, американский, английский, французский. С самого начала каждому осужденному был присвоен свой номер. Рудольф Гесс стал номером седьмым, а Бальдур фон Ширах — первым. Гесса это очень огорчило. Так же, как Геринг на скамье подсудимых, он пытался играть роль фюрера в тюрьме. И вдруг такая несправедливость: ему — заместителю Гитлера по руководству нацистской партией — присвоили последний номер! Я уже писал о том, что во время процесса Гесс не раз уводился со скамьи подсудимых из-за приступа болезни. Говорили, что у него рак желудка. И не скрою, наблюдая за ним в те минуты, когда он начинал корчиться от боли, я вовсе не был уверен, что это симуляция. Рак — страшная болезнь, не знающая ни географических, ни политических границ, а признающая лишь границы времени. Но вот прошел весь процесс, истекает второй десяток лет пребывания в тюрьме Шпандау, а Гесс все жив. Только после того как ему нанесли столь тяжкое оскорбление, присвоив седьмой номер, господин рейхсминистр почувствовал себя несколько хуже, чаще стал жаловаться на боли в желудке. Врачи делают ему впрыскивание. Гесс уверен, что они вводят морфий, хотя в действительности шприц наполняется обыкновенной стерильной водой. После каждой такой процедуры больной быстро засыпает. Гитлеровских преступников, заключенных в тюрьму, не оставили без внимания их зарубежные друзья. Как сообщает в своей книге «Семеро в Шпандау» Джек Фишмэн, узники этой тюрьмы только в течение того месяца, когда охрану несут советские власти, лишены возможности вредить миру, заниматься политическими диверсиями. Фишмэн рассказывает о многочисленных их попытках возродить и активизировать в Германии неонацизм, воспроизводит, в частности, содержание письма, посланного из тюрьмы Деницем. Адресовано оно было жене, но предназначалось фактически единомышленникам гроссадмирала в Бонне и подсказывало последним, как следует проводить ремилитаризацию страны. Для диверсионно- пропагандистской деятельности заключенных под стражу приспешников Гитлера, а равно и для их реабилитации охотно предоставил свои страницы английский журнал «Нью Стейтсмен энд нейшн». В Англии нашлись сердобольные леди и джентльмены, которые стали засыпать журнал письмами с выражением своего участия в судьбе «узников Шпандау». В свое время одна такая леди, постеснявшись все-таки назваться, обратилась с открытым письмом к жене Нейрата, призналась публично в большой своей симпатии к ее мужу и оповестила мир, что английское правительство желает видеть его освобожденным как можно скорее. В другом, подобного рода, письме, адресованном жене Деница (того самого Деница, который в течение всей войны был озабочен лишь тем, чтобы побольше потопить английских моряков, и немало преуспел в этом) безапелляционно утверждалось: «Ваш муж является одной из жертв современной неблагоприятной политической ситуации». И для того чтобы уже совсем стало ясно кредо этого журнала, взявшего на себя роль адвоката нацизма, сошлюсь здесь еще на одно из опубликованных им писем. В нем высказываются такие совершенно недвусмысленные требования: «Концепция германских военных преступлений должна быть изъята из исторических архивов. С тех пор как большевизм признается врагом западной цивилизации, с германской армии должно быть снято пятно, наложенное на ее честь...» Не бездействуют и сами жены посаженных в тюрьму главных нацистских военных преступников. Эльза Гесс, например, издала книгу «Англия — Нюрнберг — |