стихи Абая. Молодым до науки дойти я не мог, я не стал изучать, впрок она иль не впрок
 Скачать 59.93 Kb.
|
|
Но можно ли в жизни возвыситься злобой? Когда же себя разглядит, поражен? Освоить легко ли правления тон? И честный с бесчестным когда уравнен? Пусть он волостным из тщеславия станет, В бездарности будет, как пес, уличен. *** Где старость, там скорбь, там мученья одни, Боюсь я юнцов в эти странные дни. Кого не увижу, - с глазами собак, Давно все продажны и алчны они. Берут богачи: «Возвращу, мол, с лихвой! Подкину в нужде тебе хлеб дармовой…» А бий с волостным напирают на то, Что могут помочь во вражде родовой. Клянясь отработать, берут бедняки, Берет избиратель за легкость руки. Наглец откровенный берет ни за что, Стращая враждою, чьи тяжки тиски. Берут и друзья за поддержку свою, За то, что тебя не покинуть в бою. «А если покинем, - читаешь в глазах, - Надолго ты нас не увидишь в строю!» Прожженный прохвост за интриги берет За то, что тебя уберег от забот. На сотню скота двести жаждущих ртов, От дум голова твоя кругом пойдет. Народ созывают и режут свой скот, Чтоб был попокладистей с ними народ, Сбегаются люди шумней воронья, Склоняясь к тому, кто щедрее дает. Пред тем, как предать, дела нет до стыда. От клятвы былой нет в душе и следа. Напомнишь, накинется злей всех собак, Грозя, что куснет так, что будет беда. Чиновник сказал: «Вот свобода, бери! Ты чтимых тобою людей избери! Но нет улучшений, чтоб тешили взор, В досаде орус, упрекает: «Смотри!...» Стараются люди подлей стать, ловчей, Чураясь разумных и трезвых речей. Пожалуй, им всем с богом жить не дано, Довольствуясь мерой отпущенных дней. Следят брат за братом и сын – за отцом, Зачем по-собачьи стыть в страхе таком. Зачем свою честь за корысть продавать, Чтоб быть до конца своих дней подлецом?! Казахи из ближних и дальних округ Враждуют друг с другом повсюду вокруг. И все из-за тех, чья больная душа Довольству и счастью готовят путь мук. Пусть прокляты будут за душ своих дрожь, За скот, что собрали, продавшись за грош. За то, что усеяв подвохами дни, Избрали кумирами хитрость и ложь. Будь проклят гордец, что заради коня, Юлил и сверлил, как последняя вошь. *** Казахи, родные, - мой милый народ! Усы, разрастаясь, покрыли твой рот. Ты зла и добра не сумел различить, В крови и обжорстве не день и не год. Порой, если нужно, ты очень хорош, Порой, как торгаш, ты и тот и не тот. Не внемлешь другим, кроме собственных слов, Погрязший в пустом суесловии сброд. Днем смеха лишен ты, сна ночью лишен, Боясь, что однажды угонять твой скот. Легко загораясь, живешь на авось, То этак настроен, то наоборот. Сплошные ничтожества, выйдя в вожди, Добились того, что в народе – разброд. Раз волю свою упустил ты из рук, Твой истинный облик никто не вернет. Нет веры и в родичей, если для них Важнее всего свой корыстный расчет. Нет ни единенья, ни воли к нему, Потерям и бедам теряешь ты счет. Ума и богатства не в силах скопить, Упорствуя в зависти, губишь свой род. Упрямству возможно ли дальше дать ход? К позору тебя твой порок приведет. Чем тешиться нам, коль годам к сорока Не выше степи все еще твой полет?! Хитрец мой, не знающий дум и забот, Что толку паясничать год напролет? ... Но тот, кто возьмется тебя вразумить, В ответ только низость наветов пожнет. *** Вот молодежь конца времен, В раздорах все со всех сторон. Они в душе приберегли Друг к друг злобности закон. Товар их гиблый – честь и стыд. Нет сил себя им изменить. Стремятся куш свой, - без труда, - Лишь болтовней одной добыть. Их привлекает всякий вздор, Судьбу не вызвать им не спор. От сытости впадают в раж, Неся разруху и разор. Они без устали острят, Глаза ехидцою горят. До свинства полного дойдут, Поддеть стараясь всех подряд. *** Волосной, ты напрасно так рад, Что чиновник стал ласков, как брат, Что накинул на плечи твои Он за рвение расшитый халат. Ты не думай, что это навек. Эта радость – на день лишь всего. Возместит ли халат с галуном Унижения твои за него?! Ты смеешься, доволен и горд, Похваляясь пред родом родным. Не пойму, для чего этот бред Хвастовства бесконечного дым? Все довольны, зарезан баран, Чтоб за весть взял подарок гонец. Вы, лишая покоя, меня Утомили всем этим вконец! Я не вижу, в чем радости суть, Разделить я ее не берусь. Так доволен обычно малыш, Если сладкое съел он на вкус. Я в досаде, горю от стыда: «Так себя уронить? И – при всех! Ты подумай, какою ценой Заимел этот жалкий успех?! Ты не девушка, чтобы сомлеть От безделки блестящей в руках. … Пусть поверят другие в тебя, Я не верю, твой чувствуя крах». *** Невежд когда – то я презрел, Я думал: это глупый сброд. Я время выправить хотел, Так обольщаясь на свой счет. Но не нашел себе друзей, Борясь со сворами невежд. Никто не внял мечте моей, Держась пути наперерез. Подняв безумный злой галдеж, Все ополчились на меня. Теперь назад их не вернешь, Уйдя, честят меня с коня. Довольный всем, ушел народ, Чтоб дни сгубить в байге пустой. Прошли года, и я не тот, Дороже ныне мне покой. Да, я борьбою изможден. Теперь я – гость жены, детей. Не нужен ныне мне трезвон Ничьих интрижек и затей. О, мой народ, пусть нелюбим, Как мне тебя пройти любя? Как мне тебя назвать родным, Когда мне стыдно за тебя?! Пьянит тебя и барымта, И сборы, где попойка ждет. Зачем вся эта суета? К чему все это приведет? Тебе покой и тишина Тоскливы кажутся, скучны. Зато душа твоя полна На скользком поприще войны. Нет, так нельзя! И ты скорей Очнись, пока еще в соку. …Когда нет толку от речей, Как быть, скажите старику?! *** Обиженные жизнью, мы изгои, Но не спешим расстаться с жизнью злою. С пустой начинкой не сражает выстрел, Хоть и стремятся за счет нас – в герои. *** ГАБИДОЛЛЕ Подснежник торопится вспыхнуть к весне. Но сколь проживет, он не знает вполне. До лета дорос и, хмельной от жары, Он тополь готов обогнать в вышине. Вот осень настала, промерзла земля, Он гибнет в цвету, не догнав ковыля. Наслышан я про мечты молодых. Но есть ли основа к стремленью у них? Пока соберешься, уж силы не те, И жар твой угас, и в морщинах твой лик. *** ВОСЬМИСТИШИЯ Заказываешь, далек, Одаряешь, глубок. Избавляя от боли и мук, Зная в чем уязвим, Возвращающий неуча в круг, Мой стогласый, певучий язык, Говори, раз уж так ты привык. Ни кинжала клинок, Ни иглы язычок Не оставят такого следа, Ты для знающих – мед, Для невежды – не в счет, Нет ни пользы ему, ни вреда. Откажись от напрасных потуг, Равнодушия слух к мысли глух. В голове – не мозги, Мыслей тоже – ни зги, У невежды – один только смех. Пред толпой он склонен, Мненье сброда – закон, Угодить он хотел бы на всех, Если нет в тебе сил и ума, То молчи, не блуждая впотьмах. Раздражается кровь, Но сочувствуешь вновь, Когда видишь их нравы, их суть. «Будь упорней, очнись! Посерьезней возьмись!»- Назидаешь, желая встряхнуть, Но без совести, чести, без дум, Засыпают они на ходу. Без собраний тишком, Без шептанья тайком, Не клюют на иного живца. Суесловье одно, Мыслить им не дано, Даже сын не вникает в отца. Бестолков он, беспечный балбес, В его мыслях отсутствует честь. Им бы сплетню ввернуть, Камень скрытно метнуть, Тогда каждый из них упоен. Дуют в чванства трубу, Нет покоя в гробу От наветов, чей вечен трезвон. Нет ни меры ни в чем, ни стыда. Здесь не тянутся к ним никогда. Ты обид не таи, Средь людей будь своим, Тебе путь свой найти уж пора. Глупый смех баловства, Вздорный путь шутовства, Доведут ли тебя до добра?! Если лень одолеешь в труде, Будешь сыт, не канюча везде. Изучая, познай, Как взрастить урожай, В чем торговли глубинный закон. В рвенье чистом своем, Добывай все трудом, Вот тогда есть в веселье резон. Раз не дружит с казахом казах, Им не будет удачи в делах. Угоняют твой скот, В тяжбах ты – что ни год. Чем вражду разжигать – помирись. Плутовство и грабеж, Суд, насилие, ложь Ни к чему – не отмыться ни в жизнь. Если есть в тебе совесть и честь, Надо эти слова им прочесть. Если сыт ты, как скот. И не знаешь забот, Значит, ты у беспутства в руках. В склоках вздорных все злей, Ополчась на друзей, Ты себя обрекаешь на крах. Скоро рухнет доносов гора, Образумиться, друг мой, пора! Кто сказал вам: «Гуляй! Табуны угоняй! Дурью майся! Безделье – твой труд!» Ловкачи – шустряки, Подлых дел знатоки, Разве могут наставить на путь?! Нрав окрепший за несколько лет, Став привычкой приносит лишь вред. Плоть не ведает мук, Душу точит недуг, Белый свет мне от боли не мил. Жжет обида меня, Хуже день ото дня, Исхожу я слезами, без сил. Беззаботность и сытость любя, Порастратил вконец я себя. Силы ныне не те, Не дойти мне к мечте. Путь к ней долог, а жизнь – коротко. Отпылал мой расцвет, И красы былой нет, Что глупее тоски старика?! Не вернуться с дороги домой, Жаль, припасов взял мало с собой. Нет невеждам конца, Не унять подлеца. Процветают, как прежде, они. Дни, когда был силен, И людьми вознесен, В перебранке прошли, не вини. О несбыточном пекся, простак! Не восстану из праха никак! «Краснобай! Грамотей! Мастер всяких затей!» - Так хотелось вам зваться всегда. Чтобы в страхе народ Трепетал круглый год Перед вами, иначе – беда! Неугодных развеете в пыль, Только верных оцените пыл. Ладно, сдался народ. Пусть он в страхе живет. Ты подумал, что ждет впереди?! В схватке этой крутой. Он следит за тобой, Ты, попробуй, за ним уследи! Если мужу жена неверна, Убоится ли слежки она?! Без друзей, одинок, Как протянешь свой срок?! Голова твоя кругом пойдет! Сверстник, что обогрет, Знал твой всякий секрет, Отвернется, набив чуть живот. Он тебя ненавидит нутром, Он змея, что пробралась в твой дом. Весь в пыли и крови, Он клянется в любви, Слезно просит прощения он. Спотыкаясь, бежит. Как убог его вид. А ведь был он тобой вознесен! Так чего же ты, милый, достиг? Постыдился бы, если велик?! Тявкнет пес и малыш С палкой кинется: «Кыш!» Зло сорвать на собаке он рад. Крикнуть взрослые: «Стой! Ишь, нашелся герой! Как не стыдно! А ну-ка, назад!» Таки ты, если грешен, сумей Повинится пред честью своей. В незнаньях – голос мечты, Будь свободен и ты Для мечты, призывающей в путь. Кто несведущ, тот слеп, Ему нужен лишь хлеб, Чтоб наевшись, немедля уснуть. И не тут, и не там – не у дел, Мой, однако, несладок удел. Знанья чтя всей душой, В мир собравшись большой, Я всмотрелся в два края Земли. Отошел от невежд, Без ушей и без вежд, Что ни слушать, ни внять не могли. Нет для воли задачи трудней: Удержаться меж двух кораблей. Я к утесу ходил, Криком там исходил, Эхо долго катало мой крик. Изучая тот звук, Мне казалось, я много постиг. Но утес, он на то и утес, Крик мой канув, нигде не пророс. На коне, без коня, - Каждый топчет меня, До стихов ли им в схватке такой?! Сердцу больше не в мочь, Мне ничем не помочь, Выкипаю, с досады, слезой. Если скорбь опаляет и жжет, Как не плакать мне ночь напролет?! Пух перин, как доска, Отлежал все бока, Нет покоя и сон не идет. В вокруг – щепотки, Пересмешки, смешки. Не похоже, что в думах народ. Бытие разменявши на быт, В нем дешевая хитрость царит. От отца – вшестером, Мать любя, вчетвером, Рождены мы и всеми я чтим. Но, родней окружен, Прозреваю, смущен: «Я покинут народом своим!» Как могила шамана в глуши, Одинок я, со мной ни души!  |