стихи Абая. Молодым до науки дойти я не мог, я не стал изучать, впрок она иль не впрок
 Скачать 59.93 Kb.
|
|
Стихи Абая Молодым до науки дойти я не мог, Я не стал изучать, впрок она иль не впрок. А когда стал искать, ускользала из рук. Было поздно, увы, упустил я свой срок. Кто виновен, что я пребываю ни с чем, Это всем непроворным печальный урок. Дети – радость души, обучать их не прочь, Свет мне милых наук я для них приберег. Я не ради чинов отдал их в медресе,- Ради знаний самих, дух которых высок. Я и сам не давал людям спуску ни в чем, Был в словесном бою превосходен мой слог. Не оценит никто ни удач, ни труда, Лучше дома лежать и не лезть за порог. *** Без знаний нос не задирай. Найди себя, потом играй. Не надо смеха через край. Пуста веселость эта. Пяти вещей ты избегай, К пяти вещам стремленье знай, Раз хочешь выйти в люди. Все сбудется в твоей, Когда так жить полюбишь. Узнай же, что бахвальство, ложь, Лень, сплетни, деньги на кутеж- Твои враги повсюду. Мысль, труд, стремлений высота, Довольство малым, доброта: Пять дел в которых чудо. При виде зла, чье явно зло, Не прикупай к нему душой. Добра – увидев образец, Запоминай и лад, и строй. В науках как не преуспеть, Простившись с детскостью пустой. Пусть не похож, подобен будь, Тому, кто знающ и учен. Не говори никогда Тебе не стать таким, как он. Тебе она заменит все, Когда наукой влечен. Как знаньям быть, когда в тебе Не разгораясь, потух огонь. Когда в раздумья мудрецов С любовью страстной погружен. Не принимай ничей закон, Пока умом не убежден. Пусть это скажет аксакал, Иль богатой – не верь им всем, Когда сомненьями смущен. Перед невеждой не пасуй, Умри, но правдой упоен. Ведь мненье глупых – не Коран, Стой на своем, раз возмущен. Нельзя, чтоб ты перед толпой Был хоть на малость уличен. Пусть кто-то что-то написал, Неважен автор, суть важна. На свете было их не счесть: Шешенов, чей язык как трут, Вождей, чьи кони прут и прут. И что ж? они все вышли вон. Подумай, взвесь – вот верный путь. Когда не примет разум твой, - Хоть выбрось, хоть осмей, как жуть. Когда придет по душе, Прими, чтоб смыслы развернуть. Глупцов не счесть, но редок ум, Знай, не толпы сужденье тут. Пусть сладко мнение родных, Не вздумай следовать за ним. Не верь невеждам никогда- И ни родным, и не чужим. Они везде тебя пасут. Своим умом ты жить учись. Увидишь злое – отвратись, В тебе все мысли расцветут. Зачем учиться у других, Напрасен будет весь твой труд. По речи ты суди людей, Но не по виду речи жди. Сумей суть мысли распознать. Не дай себя запутать лжи. Об этом пишет нам мудрец, Ученый славный – Дауани. Он тот, кого за правду чтут. Прочти его и будь смелей, То, что познал, сберечь сумей. Пока ты юн, прилежней будь. *** Поэзия – слов благороднейших царь, Свести несводимое должен твой дар. Пусть радует он и язык нам и сердце, Повсюду неся одинаковый жар. Но если слов чуждых затешется грязь, То этот поэт – неумеха средь нас. Сказитель и слушатель стоят друг друга, Как пара невежд без ушей и без глаз. Аяты, хадисы – основа основ. Вкрапленье двустиший, как некий покров, Но если не красится речь содержанием, Аллах и пророк обошлись бы без слов. Имам, что в мечети читает хутбу, Святой, что молясь, проклинает судьбу,- По мере уменья пытается каждый Слагать на свой лад из того, что во лбу. Любой себя числит умельцем стиха, Поэзия часто к их зову глуха. Стихов дорогих без наружного блеска, Никто не сложил из казахов пока. Всмотрелся я в биев седой старины, Для них поговорки в реченьях важны. Акыны и вовсе в невежестве темном Несут чепуху, ни на что не годны. В толпе, завывая с кобызом, домброй, Восхвалят любого, кто виден собой. Продажностью жалкой унизили слово. С домброю шатаясь в округе любой. Корыстью зажженные, лезли из шкур, Смотря на хозяев сквозь хитрый прищур. В чужой стороне без стыда побираясь, Свой край воспевали, мудры чересчур. Шли к баю, который был падок на лесть, Надеясь побольше скота приобресть. Казах не питает к стихам уваженья, Жевать небылицы считая за честь. Как бии, не буду я речь украшать, И льстя, по-акынски не буду рыдать. Мой слушатель, видишь, очистилось слово, Сумей быть и ты ему духом под стать. Когда б за набеги батыров вознес, О девах бы спел, умиляя до слез. Рад время убить в интерес досужем, Ты каждому слову внимал бы всерьез. Разумное слово народ не влечет, Коснеет в своем неприятьи народ. Невежд в нем хватает, что наглы донельзя. Прости, если это тебя проберет. Стараясь на цыпочках кус сковырнуть, Пытается каждый урвать что-нибудь. И им ли постигнуть – спесивым, корыстным – Для редких из редких открытую суть?! Бесчестным путем умножая свой скот, Слыть хитрыми рады они наперед. И мирного бая стращают врагами, Надеясь, что тот попадет в переплет. Спокойствие, совесть, стремленье и честь, Никто не захочет из них предпочесть. Не ищут ни знанья, ни мысли глубокой, Наветы и сплетни взбивая, как шерсть. *** Огнем и пламенем рожден, Блистает молнией Рагит. Там, где дождем прольется он, Земля цветеньем удивит. Кто попадется под удар, Тот явно счастьем нелюбим. Блистанье словом – сильный дар, Не шутят знающие с ним. Огонь и пламя кто поймет? Кто в слова вникнет жар сухой? Вы обираете свой род, Вы баи, что бедны душой! Вам отказаться бы скорей От злобы, хитрости, интриг, Но вы, как псы, что рвут людей, Не содрогнетесь ни на миг. О, что за жизнь! Что за народ! Упрямый сброд! В душе – разброд… *** Отнюдь не досужий – часов перестук. Толкует он нам: «Все проходит вокруг!» Минута равна человеческой жизни, - Прошла, умерла, не воскреснуть ей вдруг. Часы – это воры, стучащие в такт Тому, что уходит, скрывая свой шаг, Не зная покоя, проносится время: Пришло и ушло, не вернется никак. Знак жизни текучей – биенье часов. Чем мучиться вечно, откликнись на зов. Твой разум все видит, но ты, лицемеря, Предстать перед правдой еще не готов. Дни в месяцы влились, а месяцы – в год. А годы нас старят, не так ли, друг? Вот … И если в призвании я обманулся, Меня пусть Всевышний в величьи поймет. *** Когда есть в сердце свет ума, Послушать слово приходи. Когда же света нет, увы, Ты не поймешь, сколь ни ходи. Невежество, как глаз с бельмом, Вот и попробуй, разгляди. Намаз у персов – без главы, За ними вслед ты не иди. К чему усердье крикунов, Когда отсутствуют вожди. Когда устроен твой народ,- Лежит у озера вокруг. Деревьев листья шелестят, Расколыхавшись на ветру, Бежит бурливая река, Вздымая волн своих игру. Плодится двойнею твой скот И перевода нет добру. Когда расстроен твой народ, Он, как болота топь и гниль. Озерных птиц не слышен шум, Скоту и то уж он не мил. Болея зло, поносит скот, Который смрад его испил. Кому он нужен – сух, вонюч? Он мертв теперь, как прах и пыл … Как единица – мудрый вождь, Народ, как скопище нулей. Знай, единица и без них, Была в мире не слабей. Зато без стойких единиц Как быть нулям в толпе своей?! Народ свой мирный не мути, А береги его, жалей. Когда есть в сердце свет ума, Не спорят с теми, кто мудрей. *** Безумен сияющий взгляд Невежды из стана глупцов. Глаза его счастьем горят. Он лопнуть от счастья готов. Попробуй его укорить, Взовьется: «На боге сей грех!» Возможно ль людей нам делить, Бог равными создал нас всех. Расчисти сердечный родник, И божий воспримешь ты свет. И если в себя он проник, Тебя проницательней нет. Но души невежд в темноте, И эта завеса крепка. Заботы мешают взлететь, А мысль от Творца далека. В тюрбане громадном мулла Трактует превратно суть норм. Душа его, глянь, изошла, Как беркут он, ждущий свой корм. Для тех, кому знать не дано, Зачем тогда речи вести. Зевак несусветных полно, Но внявших речам, - не найти. *** Если волей в себе не силен, К спящей мысли пробьешься ли в дверь? Если светам ума обделен, Будешь дни ты влачить, словно зверь. Если воле не выше твой ум, Он не сможет дойти до глубин. Разум старца – бескрыл и угрюм, Он поблек под покровом седин. Если что-то потребует плоть, Ей не в силах душа отказать. Если плоть эту слабость поймет, Будет вечно желать и желать. И животным даны дух и плоть. Правда, нет в них ни чувств, ни ума. Если мысль до глубин не дойдет, Разве дрогнет невежества тьма? Если я человеком зовусь, Как невеждою темным мне быть? Раз народ мой внушает мне грусть, Где я славу могу заслужить? *** Пусть хвалят люди, верить не резон. Ты жди подвоха, если вознесен. Поверь в себя, тебе помогут дружно Твой труд и ум твой, взявшись с двух сторон. Доверчивость – залог грядущих бед, Зачем похвал пустопорожних бред?! С обманутыми вместе сам обманут, За призраком тебе ли мчать вослед? Будь в горе стойким, закали свой дух, К соблазнам, что сомнительны, будь глух. Уйди в себя, достигни сути в сердце, Там истина, которой нет вокруг. *** Со старой надеждой, чьи листья желты, В мечтаньях прожил я, и дни те пусты. Меня раздражают, лишают покоя, Те давние дни, что в тумане мечты. Пору сновидений принять ли всерьез? Открытый для мысли, закрыт будь для грез. В себе ты имеешь ли в дружном союзе Горячее сердце, обличье и мощь? Подобен миражному блику народ. Он, правду приемля, с тобой не пойдет. К чему тебе мненье толпы неразумной? Займись же собою, настал твой черед. *** В тот час, когда сгущаясь, тени Сокроют с глаз картины далей. Когда хозяин всех мгновений За кромку солнце перевалит. Нависший сумрак беспросветный Пытаю сумрачной душою. Как с собеседником заветным Сижу с поникшей головою. Жизнь прошлая – тропою ушлой Гуляет снова, мучит, ранит. «Тот ямы рыл, тот предал гнусно»,- Обиды все считает рьяно. Воспоминанья – чередою, Но нет средь них того, что надо. И сердце я кроплю водою, Что исключительно из яда. О, мысль моя, - щенком заблудшим Вернулась вновь в свой край ты, воя. Забудь же все, - что лечит лучше Воды забвенья и покоя. Взошла полынь, где ждал пшеницу. Мочились псы, видать, на славу. Сумей с покоем подружиться. Так умереть отрадней, право. *** На смерть Абдрахмана Простился с миром Абдрахман, Лет двадцать семь прожив всего. Когда вам свет сознанья дан, Возможно ль с кем сравнить его? Корысти дух его не влек, С роднею был всегда он мил. Бог от гордыни уберег И чистым смехом наградил. Не знал покоя до тех пор, Пока не вызвал вкус наук, Пока не вышагал простор Земли неведомой вокруг. От долгой жизни есть ли порок, Когда нет мудрости седин? Невежда то же, что сурок Без света божьего в груди! Он в Петербурге знал еще О том, что болен тяжело. Но с детства стойкостью взращен, Он молча ждал судьбе назло. Порой ронял полувсерьез: «Мне лет пророка не дано!...» Смеялся, чтоб не знали слез Все те, кто к ним привык давно. Наукой жизнь себе продлил, Пусть и была так коротка, Он знаньем столько душ вспоил, Как полноводная река. Изъездил Крым и Туркестан, Кавказ, Россию и Сибирь. Он жить не мог, не зная стран, Не обнимая целый мир. Как промелькнувший метеор, Не задержался на постой. Ах, что могли вменить в укор Его безгрешности святой?! С судьбой войдя в немую связь, Доверясь сердцу и уму, С самою смертью примирясь, Он не раскрылся никому. Поверил лишь бумаге он, Как любит на, своих родных, Как пред женою удручен За то, что долг его велик. Столетний старец не познал Того, что ведал он, юнец. «Отец! –в конце он написал, - Не убивайся так, отец! Я – завершенье старины, А он был нового вождем. Стекают слезы, солоны. Осиротел я стариком. Беда – горчайшая из бед, Он был моей живой водой. Как будто в глаз камчой задет, Давлюсь, захлестнутый слезой. *** Наш холоден Ум, Наподобие льда, Горячее Сердце согреет всегда. Разумность и такт, прозорливость терпенья, В нас Воли рождает тугая узда. Держа в единении Ум, Сердце и Волю, Ты к цельности редкой придешь без труда. Но взяты поврозь, они будут ущербны, - Не славят явлений, где много вреда. Живу, неспособный смеяться и плакать, Лишь с сердцем мятущимся, с коим – беда. Ум, Сердце и Воля – ничто друг без друга, А Знанья из суть пронесет сквозь года. *** К Аллаху дорога ведет не из уст, Нетрудно любить на словах. Раденье сердечное, искренность чувств, - Иного не примет Аллах. Всю силу природную, коей велик, Ты тратишь на творчество, горд, Когда твой разумности сердца родник К создателю рвением тверд. Величье Творца не осилить уму, Его не опишет язык. Но, сущ, несомненно, свидетель всему, Зачем, для чего он возник?! Ни разум, ни чувства Его не прозрят, Ты сердцем воспримешь Его. Напрасно схоласты о догмах твердят, Не знают они ничего. *** Пусть овцы пройдутся по мутной воде, В ней жир не пристанет. Волк, бедный, в беде. Как волк тот, и я, озираясь повсюду, Сиротство и брошенность вижу везде. Неужто мне доли иной не дано? Земную юдоль презираю давно. Душа моя, сирая, бьется, взлетая. Но как ни кружила бы, всюду темно. Я думаю полн о Всевышном одном, Влечет Он к себе меня ночью и днем, Но смертного разум бессилен пред Богом, Плоды его вянут в усильи пустом. Познанте иного подвластно уму, Я только Творца своего не пойму, В бессильи заснув, я глаза открываю, Чтоб вновь попытаться проникнуть к Нему. Сомнением я не затронут ничуть. И все же без мыслей о Нем не вздохнуть. Умом не дойдя, не приму я на веру, Не дрема, а страсть распирает мне грудь. Он сам беспределен, всем нам предел, Однако вернуться к Нему наш удел. И если о Нем, как о цели не думать, К чему вереницы бессмысленных дел?! Путь жизни – тропа, что не знает конца. Конец и начало ее – у Творца. Тропа все петляет, так будь осторожен, Пройди, не теряя пути и лица. *** И сам Он, и слово Аллаха верны, Не верить же истине мы не вольны. Книг много пришло от Него, четыре В познаньи Аллаха предельно важны. |