теории. ТЕОРИИ ЛИЧНОСТИ Зиглер Хьелл. Монография бестселлер видных американских исследователей Л
 Скачать 4.02 Mb.
|
|
Наступление эры персонологии Развитие персонологии как настоящей научной дисциплины является продуктом XX столетия (конечно, зародилась она гораздо раньше). За исключением теорий Фрейда, Адлера и еще нескольких выдающихся теорий психодинамической ориентации (например, теории Юнга и Фромма), которые достигли расцвета в первой трети нашего столетия, только в течение последних пятидесяти или около того лет появились основные модели функционирования личности (табл. 12–2). Следует также отметить, что некоторые из теоретиков, чьи взгляды мы обсуждали в этой книге (например, Бандура, Кеттел и Айзенк), все еще активно принимают участие в изучении поведения человека. Следовательно, психология личности — очень молодая область исследований. Но с возрастом, как принято считать, приходит мудрость. Менее чем за пять десятилетий персонология достигла «совершеннолетия», заявив о себе как о жизнеспособной и обширной области исследований. Несомненно, бурная научная деятельность в персонологии указывает на растущее осознание того, что наиболее настоятельные проблемы человечества находятся в нем самом; они касаются жизни человека и его реальных взаимоотношений со значимыми другими. В самом деле, понимание человеческого поведения — тайны сексуальности, агрессии, конфликта, межличностных отношений и так далее — стало непременным условием для выживания нашего рода. Гарднер Мэрфи красноречиво выразил значимость изучения личности для нашей жизни, когда писал: «Недостаток знания о людях — это не пустая, а главная угроза жизни. Недостаток знаний о личности, возможно, является стержневым вопросом, который наиболее важен для нас сегодня — вопросом понимания, чем может стать человек при новой расстановке социальных сил» (Murphy, 1968, р. 38). Таблица 12–2. Исторический период, в течение которого были созданы теории личности Фрейд (психодинамическая теория): (1890–1939) Адлер (теория индивидуальной психологии): (1907–1937) Юнг (теория аналитической психологии): (1913–1961) Эриксон (психосоциальная теория): (1950–1975) Фромм (гуманистическая психоаналитическая теория): (1941–1965) Хорни (социокультурная психоаналитическая теория): (1937–1973) Олпорт (теория черт личности): (1937–1961) Кеттел (структурная теория черт личности): (1946–1990) Айзенк (теория типов личности): (1947–1990) Скиннер (бихевиорально — научающая теория): (1938–1985) Бандура (социально — когнитивная теория научения): (1959–1990) Роттер (теория социального научения): (1947–1982) Келли (когнитивная теория): (1955–1965) Маслоу (гуманистическая теория): (1950–1970) Роджерс (феноменологическая теория): (1951–1975) Это утверждение, сделанное более чем два десятилетия назад, как нельзя более актуально сейчас. Без такого знания, прочно закрепленного в эмпирических исследованиях, человеческий род может не выжить. Ценность альтернативных направлений Вообще говоря, какими бы ни были формальные несовершенства и недостатки различных теоретических направлений, представленных в этой книге, мы полагаем, что темы, находки и исследовательские открытия, содержащиеся в них, будут иметь заметное влияние на концепции поведения человека в обозримом будущем. Иначе говоря, теоретический и эмпирический прогресс в области личности будет основываться непосредственно на достижениях персонологов прошлого и настоящего. Это не означает, что нам не следует критиковать существующие подходы, гипотезы, методы и эмпирические данные, которые составляют эту дисциплину. Это также не означает, что будущие исследования будут точной копией настоящих. Наоборот, как показала краткая история персонологии, фактически нет предела разнообразию теоретических моделей человечества, которые могут изобрести ученые! Сколько умов, столько и альтернативных концепций человека. В свою очередь, в будущем, вероятно, возникнут новые концепции и направления. Однако, хотя теории личности, подобно кратковременным капризам моды, могут приходить и уходить, проблемы, которые стояли перед нашими теоретиками, будут постоянно привлекать серьезное внимание в последующие годы. Итак, каковы же решающие и настоятельные вопросы современной психологии личности? Можно перечислить восемь таких глобальных вопросов. 1. Как развивается личность человека? 2. Что мотивирует поведение человека? 3. Как человек приходит к тому, чтобы думать и узнавать о себе и окружении? 4. Какова природа социальной жизни человека? 5. Чем объясняется уникальность личности? 6. Каковы основные детерминанты личностного расстройства? 7. Каковы определяющие характеристики психически здорового взрослого? 8. Почему одни идут в направлении компетентности и зрелости, а другие — некомпетентности и незрелости? Это очень сложные вопросы, и, возможно, на них никогда нельзя будет определенно ответить. Все же, для того чтобы очертить будущие направления теории личности, в высшей степени необходимо изучать и понимать каждый из них. Это возвращает нас к первоначальной посылке о том, что творческие теоретики будущего будут опираться на богатое интеллектуальное наследие своих предшественников. Именно это убеждение заставляет непредвзято изучать Фрейда, Юнга, Эриксона, Хорни, Кеттела, Айзенка, Бандуру, Маслоу, Роджерса и других теоретиков, представленных в этой книге. Каждый по — своему внес ценный вклад в понимание переживаний и поведения человека. Конечно, ни одна теория не может адекватно объяснить все, что мы знаем о личности. Поведение человека настолько сложно и неоднозначно, что трудно объяснить его в терминах отдельной теории или направления. Поэтому авторы считают самонадеянным допущение, что кто — то может понять личность с помощью только одной теории. Наоборот, мы полагаем, что разные теории могут быть полезны для рассмотрения разных проблем или аспектов. Такая позиция, известная как эклектизм, означает, что следует оставаться открытым для различных точек зрения. Эклектическая ориентация также означает, что нам следует рассматривать положения, концепции и методы с различных позиций, а не быть приверженным единственной теории. Большинство, если не все существующие теории личности, несомненно, будут пересмотрены, когда мы получим больше эмпирических данных. Можно также ожидать, что будут предприниматься усилия, направленные на интеграцию теорий и эмпирических исследований, — то есть на создание более общей картины многообразных и сложных явлений, попадающих в поле зрения личности. Однако пока нам следует искать пути, на которых концепции самых различных направлений, даже идеи, кажущиеся противоречивыми, позволят нам лучше понять, что значит быть человеком. Обоснование эмпирических исследований В этой книге мы все время представляли исследования, имеющие отношение к эмпирической проверке различных направлений личности. Нашей целью было убедить студентов, изучающих психологию личности в том, что наиболее важная научная функция теории — стимулировать новые исследования. Чтобы это стало возможным, теория должна не только объяснять накопленные факты, но также быть плодородным источником гипотез, которые приведут к расширению наших знаний. Следовательно, если различные теоретические подходы к личности должны быть чем — то большим, чем просто фантастическими или сумасбродными размышлениями о поведении человека, нам нужно представить их в такой форме, чтобы можно было проверять их эмпирически. Вот что составляет сущность научного поиска, отличающую его от здравого смысла или простого высказывания мнений и убеждений. Это также то, что, по нашему мнению, будет определять конечную научную значимость современных подходов к человеку, предлагаемых психологией личности. Короче, доступность эмпирической проверке — это не просто техническое достоинство, она крайне важна для установления истинности альтернативных теоретических точек зрения на природу и индивидуальность человека. Это подводит нас к другому вопросу. Любая теория человеческого функционирования и поведения является просто предварительным утверждением, которое требует постоянного пересмотра, основанного на доказательствах, полученных при проверке его гипотетических постулатов. Теорию нужно сформулировать так, чтобы в ее рамках можно было согласовывать и объединять новые эмпирические данные. Следовательно, для любой теории личности может наступить время, когда она потеряет гибкость и выйдет из употребления. Когда наши туфли изнашиваются, мы заменяем их новой парой. Если мы поправляемся, то покупаем новый ремень. Любое теоретическое направление имеет предел в своей способности расширяться, и когда оно перестанет выполнять свою функцию интеграции новых данных о поведении человека, его следует отвергнуть. Следовательно, теории личности должны иметь возможность для их коррекции в свете новых фактов. Несмотря на важность понимания существующих теорий, психология личности, можно надеяться, рано или поздно разработает набор теоретических конструктов, достаточно больших, чтобы рассматривать человека в целом, причем удовлетворяющим научную общественность образом. Со времени Фрейда, Адлера, Юнга и других персонология прошла долгий путь, но никто с полным правом не может заявить, что поведение человека познаваемо или что исчерпались плодотворные мысли и исследования. Следующий раздел в общих чертах намечает некоторые гипотетические представления о творческом развитии теоретических представлений и экспериментальных исследований в области персонологии в ближайшем будущем. Новые перспективы в теоретическом и эмпирическом исследовании личности Какого рода проблемы и вопросы вероятнее всего привлекут внимание будущих персонологов? Не пытаясь стать пророками, мы предсказываем, что приоритет приобретут исследования в пяти проблемных областях. Каждая область, во всяком случае с нашей, субъективной точки зрения, потребует серьезных творческих и критических разработок, если мы хотим обогатить наше понимание человека. 1. Исследование когнитивных процессов и их взаимосвязь с другими аспектами психологического функционирования За исключением Келли, Бандуры и Роттера, теоретики, которых мы обсуждали, либо преувеличивали, либо преуменьшали значение когнитивных процессов для понимания функционирования человека. Фрейд утверждал, что все поведение человека можно объяснить в терминах инстинктивных потребностей, ранних детских переживаний и бессознательной мотивации. Скиннер, с другой стороны, полагал, что личность — это наблюдаемое поведение, приобретенное посредством столкновения с окружением. Роджерс, правда, уделял некоторое внимание когнитивным аспектам опыта человека, но делал больший акцент на чувствах или эмоциях, чем на интеллекте. Хотя Адлер, Юнг, Эриксон, Фромм, Хорни, Олпорт, Кеттел, Айзенк и Маслоу признавали важную роль интрапсихических процессов, никто из них прямо не обращался к основному вопросу бытия человека: как люди ассимилируют информацию из внешнего окружения, перерабатывают и сохраняют эту информацию в памяти и потом извлекают ее для того, чтобы использовать адаптивным образом? По мере того, как развивалась психология, становилось ясно, что когнитивные процессы (например, восприятие, память, внимание и решение проблем) являются центральными в понимании функционирования человека. Поэтому в последние годы в персонологии появились обширные и значительные разработки в области когнитивной теории и эксперимента (Canton, Kihlstrom, 1985; Markus, 1983; Mischel, 1976). Можно сказать, что изучение когнитивных процессов (того, как люди перерабатывают информацию, доступную им, и создают психическую репрезентацию своей реальности) фактически является сегодня доминирующей дисциплиной не только для персонологии, но и для психологии в целом. И по всем признакам исследования когнитивных процессов и объем накопленных данных в этой области будут расти в следующие годы. Джордж Келли сыграл ключевую роль в разработке когнитивного направления современной персонологии. Он заслуживает особой благодарности за то, что побудил психологов изучать рациональные и интеллектуальные аспекты человеческой психики. Отдавая должное Келли, следует признать, что когнитивная теория социального научения Альберта Бандуры оказалась еще более важным катализатором для возникновения и интенсивного современного развития когнитивного подхода к пониманию личности. Воодушевленные его успешной демонстрацией того, что ключом к научению через наблюдение является способность человека символически представлять наблюдаемое поведение, персонологи теперь начинают исследовать огромные информационные хранилища человека, их организацию и использование в ежедневной переработке информации. Неудивительно, что подходы к личности, которые подчеркивают когнитивную деятельность человека, имеют значительное влияние на клиническую психологию, где «когнитивная терапия» быстро выходит на первое место по популярности (Beck, 1976; Beck et al., 1979). В центре внимания современных персонологов должны быть различные методы, с помощью которых люди перерабатывают социальную информацию, и взаимоотношения между этими процессами и другими аспектами человеческой психики. Концепция схемы вызывает особый интерес у исследователей личности. Схема — это организованная структура знаний об отдельном объекте, концепции или последовательности событий (Fiske, Tailor, 1991). Иначе говоря, схемы — гипотетические когнитивные структуры, которые мы используем, чтобы воспринимать, организовывать, перерабатывать и использовать информацию о мире. Очень похожие на «личностные конструкты» Келли, схемы полезны, так как они упрощают поток входящей информации и делают наше сложное социальное окружение более контролируемым. К тому же схемы позволяют нам делать прогнозы о людях и событиях, сосредоточивать наше внимание на подходящей информации, не обращая внимания или не придавая значения остальному, и интерпретировать неоднозначную информацию в уже существующие структуры (Fiske, Linville, 1980; Taylor, Crocker, 1981). Когнитивные психологи утверждают, что каждый человек использует большой и сложный набор схем для осмысления мира. Кроме того, последние достижения в изучении социально — когнитивного процесса предполагают, что схемы дают общую структуру, посредством которой перерабатывается и организуется информация, относящаяся к «Я». Я — схемы являются «когнитивными обобщениями о самости, полученными из прошлого опыта, которые организуют и контролируют переработку информации, относящуюся к «Я“» (Markus, 1977, р. 64). Я — схема состоит из свойств, определяющих «Я», которые мы считаем наиболее репрезентативными по отношению к тому, чем мы являемся. Это включает такую личностно значимую информацию о нас, как наше имя, физические признаки, характерные аспекты наших взаимоотношений со значимыми людьми, осознанные черты личности, мотивы, ценности и цели, которые, как мы считаем, составляют нашу общую Я — концепцию. Следует помнить, что Я — схемы также могут подвергаться изменению по мере того, как мы заново определяем для себя — кто мы и какими бы могли стать в новой ситуации. Совокупность имеющихся эмпирических данных показывает, что люди перерабатывают информацию, которая релевантна для их Я — схем (Lewicki, 1984; Markus, 1983; Markus, Smith, 1981). Например, в одном исследовании (Markus, 1977) изучали величину «независимость — зависимость» в Я — схемах. На основе этой начальной фазы исследования (то есть самоотчетов по нескольким личностным опросникам), женщины — испытуемые были классифицированы как имеющие сильную независимую схему, сильную зависимую схему или как асхематичные (те, у кого не было схемы). Через 3–4 недели эти испытуемые участвовали в эксперименте, во время которого им на экране предъявлялись по одному прилагательные, обозначающие черты личности. Прилагательные либо соответствовали схеме (синонимы независимости, например, напористый и индивидуалистичный; или синонимы зависимости, например, робкий и приспосабливающийся) либо не соответствовали схеме (набор прилагательных, обозначающих черты личности, относящиеся к «креативности»). Испытуемый должен был нажать одну из двух кнопок, помеченных «Я» или «Не Я», чтобы показать, подходит прилагательное для его описания или нет. Таймер, соединенный с кнопками, регистрировал, как быстро испытуемые в каждой из трех групп реагировали на каждый из трех типов прилагательных. Было обнаружено, что испытуемые с сильной независимой схемой быстро нажимали кнопку «Я» в ответ на прилагательные, относящиеся к независимости, но дольше реагировали на прилагательные, относящиеся к зависимости или не соответствующие схеме. Противоположный тип реакций был обнаружен у испытуемых с сильной зависимой схемой, они быстрее реагировали на прилагательные, относящиеся к зависимости, которые характеризовали их. С другой стороны, асхематичные испытуемые не показали различий во времени переработки любого типа слов. Эти результаты явно выступают в поддержку существования Я — схем, так как показывают, что люди перерабатывают информацию быстрее, когда у них есть сильная когнитивная структура, связанная с этой информацией. Эта поддержка в пользу концепции Я — схемы, в свою очередь, поддерживает теорию схемы, которая объясняет относительно стабильные индивидуальные различия в поведении различиями в когнитивных структурах. Исследования, подобные тому, которое выполнил Маркус, показали, что при переработке информации люди: — делают быстрые суждения и принимают решения о себе, если вопрос относится к их Я — схеме; — быстро вспоминают или реконструируют эпизоды из своего прошлого, которые подходят их Я — схеме; — часто воспринимают других сквозь призму своей собственной схемы; — отвергают информацию, которая не соответствует их Я — схеме (Cantor, Kihlstrom, 1987). Эти открытия особенно важны, потому что они поддерживают основной постулат когнитивной парадигмы о том, что переработка Я — релевантной информации контролирует как причины, так и следствия внешнего поведения. Можно также считать, что эти результаты подтверждают идею Роджерса о том, что переживания, не совместимые с существующей Я — структурой, не символизируются или символизируются в сознании искаженно. Последнее десятилетие характеризовалось значительно возросшим интересом к когнитивному подходу в персонологии (Lazarus, 1984). Кроме того, одним из самых впечатляющих завоеваний «когнитивной революции» стало широкое распространение этого подхода. Фактически не осталось ни одной сферы поведения человека, где исследователи не рассуждали бы о возможном когнитивном влиянии. Когнитивный аспект искали в таких различных областях, как тревога, депрессия, навязчивость, расстройства речи, сексуальность, искусство и спортивные состязания. Недавние исследования даже заставляют предположить, что когнитивные процессы оказывают существенное воздействие на физическое самочувствие человека (Peterson et al., 1988; Suls, Mullen, 1981). Как видите, образ человека в когнитивном направлении обещает богатство концептуальных и исследовательских возможностей в ближайшем будущем. |