Личность преступника. Насильственные преступления как фактор, обуславливающий особенности расследования
 Скачать 0.93 Mb.
|
Глава 1. Насильственные преступления как фактор, обуславливающий особенности расследования.1 Понятие "насильственные преступления"В истории русского уголовного права категория "насилие" имеет традиционное понимание как физическая агрессия и угроза ее применения. В России уголовно-правовое понимание насилия не имело социального толкования, не выходило за пределы обычного быта. Сложившаяся ситуация определялась доминирующей ролью православия в государственном укладе. "Весь русский народ верует, - писал В.С. Соловьев, - что правда, сама по себе, сильнее неправды и для борьбы с неправдой не нуждается в насилии, верит в превосходство святой любви и милосердия как идеал безусловный, не допускающий ничего, где ложь". Только в русском языке слова "право", "справедливость", "правосудие" и "правда" имеют общий корень. Сохранение на протяжении веков в русском уголовном праве узкого, бытового понимания насилия не является признаком неразвитости отечественного уголовного права вообще, а является родовой особенностью русского менталитета и государственного устройства, основанных на всеобъемлющем феномене православной веры в становлении русского общества. Религия в русском мышлении не могла смешаться с правом. Соответственно у законодателя не было необходимости в легальном концептуальном определении насилия, ему достаточно было описать в составах насильственных преступлений конкретные общественно опасные деяния, которым по мере необходимости давались квалифицирующие признаки. Категория "насилие" оставалась в категориях морали, религии. Российский законодатель, действующий в системе романо-германского права, в рамках континентально-европейской традиции, мыслит дедуктивно, от общего к частному. Поэтому для развития правотворчества ему необходимы точные категории юридического мышления. Однако в УК РФ нет легального определения насилия, толкования феномена насилия в отечественном уголовном праве довольно разноречивы и не отвечают необходимой для правотворчества и правоприменения системности. Современные исследователи криминологических и уголовных аспектов категории насилия отмечают: "… уголовное законодательство противоречиво не только толкует насилие, но и оценивает его общественную опасность" Необходимо развитие категории уголовного права "насилие" как словесно-символического нормативного понятия. Особую актуальность эта проблема развития семантико-символического языка национальной юриспруденции приобретает в условиях перманентных реформирований отечественной законодательной базы. Если же обратиться к общепринятым правилам необходимости определения юридических понятий в языке нормативных правовых актов, то можно увидеть, что категория "насилие" отвечает всем четырем "необходимостям": ) понятие создано путем переосмысления общеупотребительного слова; ) понятие оформлено с помощью слов, которые слишком часто употребляются в обычной речи и вызывают множественные смысловые ассоциации; ) с учетом целей проектируемого нормативного акта данное понятие специфично; ) понятие по-разному трактуется юридической наукой и практикой. Словесные конструкции нормативных понятий насильственных преступлений в УК РФ строятся не только по модели классического определения (например, ст.105 УК РФ: "Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. "), но и в виде казуальных перечней (с точки зрения логики они не являются определениями, а используются вместо них, раскрывая, насколько возможно, содержание какого-либо понятия). Причем казуальный перечень вследствие смысловой приблизительности, использования словесных оборотов: "и другие", "а также иные" - не способствует однозначному толкованию и требует в заключение перечисления уточняющие формулировки. Иллюстрацией к логическим проблемам казуального перечня является ст.63, ч.1, п. "к" УК РФ: "Совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных технических средств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов, а также с применением физического или психического принуждения". По поводу указанной формулировки Л.В. Сердюк справедливо замечает, что согласно правилам русского языка (при использовании конструкции "а также"), все перечисленные способы не относятся к физическому и психическому принуждению, а уместнее было бы использовать формулировку "и иные подобные способы физического и психического принуждения", так как все перечисленные действия являются ничем иным, как наиболее опасными способами этих двух видов насилия". В свою очередь комментарий Верховного Суда РФ к данной правовой норме следует грамматическим правилам русского языка, отделяя физическое и психическое принуждение от вышеперечисленных способов преступления, и одновременно указывает в той же части комментария, что "виновное лицо посредством оружия и других орудий преступления облегчает совершение своих преступных действий" (следовательно, и совершение и физического, и психического принуждения) . Вероятно, это классический пример, как "неопределенное" определение в словесной модели казуального перечня, умноженное на грамматическое толкование текста, запутывает и без того спорный вопрос, причем на уровне реализации правовой нормы. Если вернуться к проблеме понимания уголовно-правового толкования насилия, такая же ситуация возникает и с определением насилия в виде словесной модели классического определения, когда разные исследователи в определении ссылаются на различные оттенки грамматического толкования, выделяя определенные составляющие лексические элементы. Поэтому информативным для модели классического определения является этимологический анализ лексической единицы с целью фиксировать смысловые, имеющие правовое значение, признаки. В этой связи трудно согласиться с высказываем А.И. Бойцова: "Вряд ли можно определить насилие путем грамматического толкования этого термина или путем уяснения его этимологического значения, данного в толковых словарях". В таком случае возникает вопрос о смысле грамматического толкования, без которого в юриспруденции вряд ли возможно уяснение какой-либо нормы. Кроме того, значение слова "насилие" как лексической единицы русского языка тесно связано с особенностями национального менталитета и соответственно восприятию формулировок правовых норм. "К использованию слова в юридическом языке необходимо относиться с особой осторожностью. Нельзя забывать, что через слово законодатель и правоприменитель получают доступ к специфическим механизмам управления мышлением и убеждениями людей, к власти над общественным сознанием. От того, какими способами законодатель конструирует правовые понятия, зависит интенсивность информационного влияния права и эффективность правового регулирования в целом". Еще древнеримские юристы говорили: "Любое определение несет в себе опасность". В том смысле, что некорректно сформулированная дефиниция не способствует ее правовому развитию. Дискуссию о важности для развития уголовного права этимологического смысла понятия "насилие" вообще можно прекратить, признав ценность такого изучения, на основании хотя бы того факта, что современное российское уголовное право не имеет легального определения насилия, а научные толкования юристов термина "насилие", в том числе и в виде комментариев к УК, разноречивы и не системны. Если обратиться к авторитетному источнику русской лексики - "Толковому словарю живаго великорускаго языка Владимира Даля", "Насильный, насильственный" - "невольный, принужденный; силком, силою добытый, сделанный". Если рассмотреть ключевые слова в токовании "насилия", то находим следующие родовые признаки его значения. "Принуждать, принужденье" - "приневолить, силовать, заставлять". "Принужденность" - "состояние принуждаемого, неволя". "Неволя" - "непростор, несвобода, принужденье, нужа, нуда, подвластность силе, зависимость, покорность чужой воле, внешнее ограниченье хотенья, желания и самого действия". В "Словаре по уголовному праву" термин "насилие" определяется следующим образом: "В общепринятом значении (этимологическом смысле) под насилием понимается беззаконное применение силы, принудительное, то есть против воли другого лица, воздействие на него". Далее приводится понимание насилия марксистко-ленинской философией как классовой борьбы. Таким образом, толкования в русском языке слова "насилие" имеет единое значение, которое возможно точно сформулировать как внешнее воздействие на свободное волеизъявление. Слово "принуждение" является синонимом слова "насилие". В таком ключе Даль поясняет значение "насилия": "Насилъный отъем не уступка. Меня насильно (против воли) заставили подписать отказ. Насильственная смерть, убийство. Насильно мил не будешь." Указанное единственное значение в русском языке слова "насилие" приводится и в других однокоренных словах: "насилыцина" - "насилие, насильство; состоянье, быть, жизнь под гнетом". Насилие подразумевается как умышленный процесс, без соотнесения к способу его реализации и последствиям. Толкование насилия как применение физической силы к кому-нибудь, появившееся в словаре С.И. Ожегова, в принципе не противоречит этимологическому смыслу, тем более что приводится в словарной статье как один из вариантов употребления слова "насилие". Скорее это значение пришло из УК РСФСР 1922 и 1926 гг. При толковании слова "насилие" В. Далем употреблен и эпитет "незаконное". В уголовном же праве на протяжении длительного времени продолжается дискуссия о возможности существования в нем правомерного насилия. По мнению В.Г. Бужора, говорить о насилии в принципе возможно исключительно в том случае, когда сила применяется "вопреки закону". Соответственно, "законным насилие не может быть, законным может быть лишь применение силы". Л.Д. Гаухман придерживается того же мнения: "Насилие в уголовно-правовом смысле должно обязательно характеризоваться общественной опасностью".Р.Д. Шарапов поддерживает противоправность как обязательную характеристику, однако делает нелогичное, противоречащее фактам общеупотребительного толкования насилия, заключение: "Думается, что позиция последних трех авторов (в том числе Л.Д. Гаухмана - пояснено нами) наиболее конструктивна, поскольку основана на различии в трактовке насилия вообще, т.е. в обычном, общеупотребительном смысле слова, и насилия как уголовно - правовой категории" Кроме того, эпитет "обидное" у В. Даля подчеркивает противоправность "насилия". Слово "обида" издревле в русском языке употреблялось для обозначения любого правонарушения. Если воспользоваться методом функциональной реконструкции, то развитие словесной формы "обида" происходит из "об-видети", то есть видеть не прямо, а вокруг, по-кривому, искаженно (левое - кривое - кривда - неправда - против - правое - правда - справедливость - правосудие - право). Отсюда происходит и "обидный приговор" (неправосудный). Прямое указание противоправности насилия в общеупотребительном толковании является национальной особенностью развития русского правового мышления, которую точно подметил В.А. Рогов: "Русское право, в отличие от западного, в большей мере учитывало нравственно-моральные ценности своего времени". Таким образом, "язык в праве - это не только вопросы юридической техники и стилистики, это конструктивные моменты существования самого права как своеобразного социального феномена". Точное определение свойств и особенностей слов родного языка является основой понимания национального юридического мышления, основой развития наибольшей эффективности уголовно-правовых норм в перспективе их реализации. Рациональным подходом к развитию уголовно-правовой категории "насилие" может быть ее этимологическое значение, отражающее особенности национального мировосприятия. Лексическая единица русского языка "насилие" имеет единое значение, которое возможно сформулировать как внешнее воздействие на свободное волеизъявление. Слово "принуждение" является синонимом слова "насилие" в русской лексике. Среди насильственных преступлений наиболее устойчивую и значительную часть составляют убийства, умышленное причинение вреда здоровью, истязания, похищения людей, изнасилования, разбой, насильственные грабежи, вымогательство и сопряженное с насилием хулиганство. Их состояние и динамика преимущественно и характеризуют насильственную преступность в целом. В целом в группу преступлений, образующих насильственную преступность, входят преступления против жизни, здоровья, свободы, чести и достоинства личности. Насильственные преступления по степени общественной опасности и тяжести причиняемых последствий превосходят многие другие криминальные проявления. Они наносят огромный, порой непоправимый ущерб обществу. Непосредственно потерпевшими от них ежегодно становятся сотни тысяч людей. Так, за 10 лет, XXI века, по ориентировочным оценкам, от прямого и косвенного насилия в России погибло около 1 млн человек, а более 2 млн получили увечья. По официальной статистике только за 2008 г 2303,8 тыс. человек, стали потерпевшими от насильственных преступлений, при этом число преступлений, по которым установлены потерпевшие - всего по РФ в 2008 году составило 570687 тыс. человек. Лица, совершающие такие преступления, распространяют стереотип агрессивно-насильственного поведения в бытовой и досуговой микросреде. Насилие является основным или вспомогательным способом совершения очень многих преступлений. В разных странах мира используются различные группировки преступлений: В США на федеральном уровне в Статистических ежегодниках о преступности в США учитываются следующие разновидности насильственных преступлений: умышленное убийство, изнасилование, грабёж (роббери, англ. robbery), нападение при отягчающих обстоятельствах (англ. aggravated assault). В ФРГ в сборниках криминальной статистики (нем. Polizeilche kriminalstatistik) в число насильственных преступлений включаются умышленные убийства, изнасилование, разбой, телесные повреждения, опасные увечья, отравления, захват заложников и вымогательство, связанное с похищением людей. В статистических бюллетенях Англии и Уэльса (англ. Notifiable Offences Recorded by Police in England and Wales) в число "насильственных посягательств" включаются все виды преступлений против личности, включая, например, незаконный аборт; половых преступлений (в том числе сводничество и двоежёнство) и грабежей. В Швеции в статистических сборниках (швед. rattsstatistik arsbok) отдельной группы насильственных преступлений не выделяется, однако в научных исследованиях к ним относятся все виды убийств, в том числе неумышленные, и нападений (в том числе с целью изъятия имущества). Не относятся к числу насильственных половые преступления. Во Франции, Японии и России (а ранее в СССР) в статистических сборниках отдельная категория "насильственные преступления" отсутствует, а в теории имеют место разные группировки. К наиболее тяжким насильственным преступлениям, к которым наиболее пристально приковано внимание общества, и исходя из которых оценивается эффективность работы правоохранительных органов, относятся показатели числа убийств, изнасилований, случаев хулиганства обществом оценивается эффективность работы правоохранительных органов. К числу самых распространенных насильственных преступлений, мы можем отнести следующие: убийство; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью; изнасилование и покушение на изнасилование; грабеж; разбой. В целом не зависимо от характера - насильственные преступления, являются посягательством на жизнь и здоровье людей, при этом наносят огромный (порой непоправимый) вред, который чаще всего не может быть восполнен. Непосредственно потерпевшими от насилия ежегодно становятся сотни тысяч людей. |