Наталья Ивановна Степанова 9000 заговоров сибирской целительницы. Самое полное собрание
 Скачать 4.59 Mb.
|
Яблоко в гробуИз письма: «Когда у тещи умерла сестра, то та положила покойнице в гроб яблоко, объяснив, что уж больно она их любила при жизни. Не знаю, насколько уж сильно она любила яблоки, но я стал замечать, что с этого дня я страстно полюбил свою жену, а ведь в браке мы прожили уже одиннадцать лет. Нет, вначале мы, конечно, сильно любили друг друга, старались надолго не расставаться и каждую свободную минутку проводили вместе, но со временем успокоились и, как все остальные супружеские пары, стали жить спокойно. Отношения у нас были хорошие, но былых чувств уже не было, да это и неудивительно. Вымотаешься на работе так, что еле‑еле домой приползаешь, – какая уж тут любовь! Да и дети много сил отнимают, ведь у нас их двое и с каждым нужно позаниматься, одеть, накормить, развлечь. В принципе, жена меня никогда ни в чем не упрекала, да особенно и не в чем было. Проблемы начались тогда, когда у нас поселилась теща. С первого же своего дня в нашей квартире она стала зудеть, что, мол, не люблю я свою жену, совсем к ней охладел. В конце концов она добилась своего, и жена стала приставать ко мне с расспросами: любишь или не любишь? Стала часто плакать и закатывать мне истерики на пустом месте. Я пытался ее урезонить: “Ну что за ерунда, а? Что на тебя нашло? Я тебе не изменяю, все деньги приношу в семью, все в дом несу, стараюсь заработать, где только могу. Естественно, я устаю, а тут еще старшенький в школу пошел. Я же с ним и занимаюсь. Ну откуда у меня лишнее время? Ну успокойся, ведь у нас сроду не было скандалов”. А она: “Нет, ты меня нелюбишь. Когда любят, все не так бывает”. “А как? Я ведь уже не мальчик”, – отвечаю я ей. В общем, вбила ей теща в голову непонятно что. А тут вдруг, верите или нет, такие чувства во мне проснулись, каких и в первые дни наших встреч не было. Просто жить без нее не могу. Еле‑еле дожидаюсь конца рабочего дня и бегу домой сломя голову. Ревновать стал до одури, хотя прекрасно знаю, что ревновать не к кому. Друг уже даже как‑то сказал, что мне лечиться надо. Посоветовал обратиться к бабке, у которой он грыжу в паху заговаривал и от пьянки лечился. Вылечила его бабка: не пьет он теперь и от грыжи избавился. Короче говоря, пошли мы к ней. Та посмотрела на меня и говорит – Тебе на мертвое яблоко тоску нагнали. Тут‑то я и вспомнил про случай на похоронах, сопоставил одно с другим и думаю: точно, это теща мне что‑то такое сделала. И теперь мне очень обидно, такое чувство, словно мной, как мальчишкой сопливым, управляют и наказывают, когда хотят. Главное, если бы у нас были плохие отношения, тогда тещу можно было бы понять. Или я алкоголиком был бы. Но спиртного я не переношу, уж сам не знаю почему, если и выпью, то банку светлого пива с друзьями раз в месяц. Наталья Ивановна, были ли в Вашей практике подобные случаи? Можно ли мне как‑то помочь?» Действительно, есть такой приворотный заговор, его читают на яблоко, которое затем кладут в гроб. Снимают этот приворот следующим способом: читают заговорные слова над полотенцем, которым затем должна утереться ваша супруга. Обряд этот проводят на убывающий месяц. Заговорные слова следующие: Страсти, страданья, Любовные переживанья, Выйдите и идите, Гроб с яблоком найдите. В яблоко войдите, там плачьте, страдайте, От тоски изнывайте, От ревности переживайте. Мертвеца обнимите, Под гробовой крышкой спите. Спите, почивайте, раба Божьего (имя) забывайте. Не он яблоко дал, а я тоску любовную снял. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Как отчитать мертвую сольИз письма: «В браке мне не повезло: муж пил, не работал, ревновал без повода и часто поднимал на меня руку. Промучившись с ним восемь лет, я сбежала от него к сестре в другой город, где устроилась на работу. Постепенно я забывала прошлое и моя жизнь начала налаживаться. Я стала лучше выглядеть, заново научилась улыбаться и смеяться, перестала вздрагивать от каждого шороха. И если раньше я боялась, что муж может найти меня, то когда узнала, что его посадили за драку, окончательно успокоилась. Прошел год. Я начала неплохо зарабатывать и теперь могла позволить себе покупать красивые вещи. Вдруг выяснилось, что я, оказывается, красивая женщина. Раньше я почти ни с кем не общалась – боялась вызвать гнев мужа, да и стыдно было людям свои синяки показывать, – а теперь у меня как‑то вдруг появилось много друзей и знакомых. Истосковавшись по нормальным человеческим отношениям, я тянулась к людям, была рада новым знакомствам, и окружающие охотно общались со мной, чувствуя мое расположение. Однажды я познакомилась с мужчиной. Честно признаться, тогда мне было все равно, женат он или нет. Мне так хотелось любить и быть любимой, я так истосковалась по нежности и ласке, что, ни о чем не задумываясь, начала новые отношения. Время шло, мы привыкли друг к другу и уже не могли расставаться надолго. Вот тогда и встал вопрос о его семье: сыне и жене. Он никогда не рассказывал о своей жене, но меня все сильнее и сильнее раздирало любопытство. Я хотела знать о ней все: какая она, как у них было до меня, что она варит на обед и какую одежду носит. Ему же о ней говорить не хотелось, и он всегда удивлялся, почему меня это так интересует. Разве же он мог знать, как я мучилась все это время от ревности! Ведь он о своей жене ни разу плохого слова не сказал, и мне это было неприятно. Не выдержав, я спросила его, почему же он ей изменяет, если она такая хорошая. Он ответил, что поженились молодыми, любовь была, сына она ему родила, мать его не обижала, хорошая хозяйка, человек умный, сдержанный. Вроде все было нормально, пока он меня не встретил. Я его спросила: “Выходит, что это я во всем виновата? Лучше бы ты вообще мне ничего о жене не говорил, чем все время нахваливал ее. Неужели ты не понимаешь, что мне это неприятно?!” Тогда я страстно желала, чтобы они поссорились и наконец‑то расстались. Я не хотела его ни с кем делить. после всего, что было в моей жизни, я не заслуживаю счастья?” – думала я. Меня страшила сама мысль о том, что я ему рано или поздно надоем и он бросит меня. Что же тогда со мной будет? Неужели я опять останусь одна? Поразмыслив, я решила их поссорить. Глупо это и бесчестно, теперь‑то я понимаю, но тогда я ничего не могла с собой поделать, просто с ума сходила от любви. Помню, то волос ему свой накручу на пуговицу пиджака, когда он в ванной, то пиджак его духами обрызгаю, то помадой проведу по одежде… И действительно, он стал мне рассказывать, что жена начала что‑то подозревать и в последнее время стала с ним все время ругаться. Ему и невдомек было, что это все моя работа. Дальше – больше. Я начала звонить ему, когда его не было дома. Жена возьмет трубку, а я молчу. Или спрошу моего любимого, а когда она в ответ поинтересуется, кто звонит, вешаю трубку. Он потом спрашивал меня, звонила ли я ему, но я только отнекивалась. Он все неохотнее стал уходить от меня домой – кому же хочется возвращаться туда, где все время тебя ругают? Я же вела себя с ним все ласковее и ласковее, старалась во всем угодить. Однажды он сказал: “Не хочу туда идти. Все, остаюсь!” Я ему и говорю: “А как же твой сын? Как он будет без тебя? Потом меня станешь винить, что это я вас разлучила. Нет; любимый, иди. Я так не могу. Не хочу я лишать тебя сына”. Он тогда посмотрел на меня, и я поняла, что он мой. Я прекрасно понимала, о чем он думает: вот ведь, я его люблю, но ради их с ребенком счастья готова пожертвовать своим. И знаете, мне не было стыдно, ведь я боролась за свое счастье, а в любви каждый за себя. Здесь, как на войне, все способы хороши. В ту пятницу я, помню, не работала. Сделала в доме уборку и собралась в магазин за фаршем, чтобы котлеты приготовить. Я вышла на площадку и только собралась закрывать дверь, как увидела, что по лестнице поднимается женщина. Я сразу ее тогда не узнала, хотя много раз видела на фотографиях, которые мне показывал мой любимый. На снимках она была молодой, красивой женщиной, а сейчас передо мной стояла больная старуха. Что ж, переживания никого не красят, уж мне‑то этого не знать! “Я к – сказала она. Мы стояли и молча смотрели друг на друга, у нее слезы текли ручьем, но она их даже не вытирала. Наконец я не выдержала и спросила: “Что вы хотите? Так и будете молча плакать?” Тут она на колени передо мной упала, руки, как к иконе, протянула и тихо заговорила: “Помилуй меня. Что тебе стоит? Я его сына носила. Жить без него не могу. С ума стала сходить от горя. Оставь нас, пожалуйста…” Видеть, как унижается эта женщина, мне было неприятно, поэтому я быстро обошла ее и стала спускаться по лестнице. По дороге я ей крикнула: “Он тебя ненавидит. Меня же он любит, а ты бегаешь за ним. Ребенком прикрываешься. Это ты нам жизнь ломаешь”, – с этими словами я выскочила из подъезда. Ему я не решилась рассказать о произошедшем: побоялась, что он ее пожалеет. Она, видно, тоже ничего не сказала – наверное, стыдно стало. Не подумала я тогда, что это она мне шанс давала, хотела по‑хорошему все решить… Прошла неделя. Однажды к нам в отдел заглянула женщина и говорит: “Можно мне позвонить?” Я разрешила, а сама продолжала работать: сижу, пишу, головы на нее не поднимаю – у меня был на носу отчет. А она поговорила и ушла, и тут только до меня дошло, что телефон у нас полдня как не работает: что‑то там чинили. И как же она в таком случае могла разговаривать? Я решила проверить на всякий случай – вдруг заработал? Подошла к аппарату, подняла трубку, но гудка не было. И как я могла забыть о ремонте? Но в тот моменту меня словно все мысли из головы вылетели. Тут мне стало не по себе. Смотрю, лежит узелок, думаю, наверное, деньги та женщина обронила. Я знаю, что некоторые по деревенской привычке заворачивают деньги в носовой платок и прячут в одежду. Развязав узелок, я увидела, что на платке нарисован от руки крест, под ним написано “Об упокоении” и два имени – мое и еще чье‑то, – а внутри лежат соль и какая‑то бумажка. У меня руки затряслись от страха, тут‑то я соль на себя и просыпала. Вечером мне стало плохо. Состояние такое, будто гриппом заболела: голова кружится, но ни насморка, ни температуры, ни кашля. Меня шатало из стороны в сторону, никак не могла на чем‑то сосредоточиться, отвечала невпопад, не могла вспомнить слова и тут же забывала, о чем говорила минуту назад. Мой любимый спросил, не заболела ли я. Вы не представляете, как я отреагировала на этот вопрос. Можете не верить, но в тот момент я была как зомби: делала не то, что хотела. “Если я тебе не нравлюсь, иди. Она красивая и здоровая, вот и иди к ней”, – заявила я. Мой любимый опешил. “Что я обидного сказал?” – спросил он. “А кто ты такой, чтобы обижать меня? Ты мне даже не муж! Свою женушку можешь обижать сколько хочешь, а меня не смей. А то много вас таких развелось!” У меня из глаз катились злые слезы, а сердце, казалось, застыло от ужаса. Умом я понимала, что не хочу всего этого говорить, но ничего не могла с собой поделать. Мой любимый на мои слова лишь плечами пожал и сказал: “Ах, нас много. Ну что ж…” – и ушел, даже не зашнуровав ботинки. Когда за ним закрылась дверь, я без сил упала на кровать. Чем объяснить свое поведение, я не знала. Я не контролировала себя, мной кто‑то управлял. Взяв веревку, я стала завязывать петлю и, видит Бог, убила бы себя не задумываясь, но тут раздался телефонный звонок. Услышав его, я автоматически подошла к аппарату. Глухой, низкий женский голос сказал: “Слушай меня внимательно, я не шучу. В твоих руках удавка, и это лучшее доказательство того, что я могу сделать с тобой все, что захочу. Это я принесла к тебе на работу соль от покойника. Это я лишила тебя памяти, заставив забыть о том, что телефон не работает. Это я помогла тебе поссориться с ним. Это я вложила тебе в руки веревку, и я же не дала тебе сделать последний шаг. Но я обязательно доведу дело до конца, если ты еще хоть раз встретишься с ним. За него не переживай. От него быстро уйдет тоска, да и ты его скоро забудешь. Но запомни этот урок навсегда. Возвращайся в свой город и живи там, где жила раньше”. Трубку положили, гудки были очень громкие, а может, мне это показалось. Мой любимый так больше и не пришел. Я уволилась и уехала обратно в свой город. Сейчас я уже не могу вспомнить лица того мужчины. А вот тот низкий и тихий голос, который управлял мной и перевернул всю мою жизнь, запомнила очень хорошо. И еще я помню цифры на определителе номера телефона. Но позвонить я так и не решилась. А письмо вот написала». Как же отчитать порчу на мертвую соль? Возьмите ветку крушины (в народе ее еще называют сорочьей ягодой, волчьей ягодой или крушинником) и подвесьте ее на двенадцать дней над входной дверью внутри дома или квартиры. Затем возьмите в долг у соседей из двенадцати дворов (квартир) соли, замесите тесто, добавив туда эту соль, разомните его правой рукой, а потом безымянным пальцем левой руки с силой дотрагивайтесь до теста, читая такой заговор: Тесто, тесто, круто замешанное, Не на пороге, не на кровати, Не на окне, не на стуле, не на теле, Не для того, чтобы его съели, А для того, чтобы повернули болезнь на здравие. Мы благословляем и мы желаем, А раз мы желаем, то так и будет. Мы благословляем все это, Мы желаем всего этого, и будет так! Окно закрывается, дверь открывается, Человек выздоравливает. Собака сдыхает, голубь падает, Человек встает. Ворона сдохнет, человек живет. Кровь отпускаю, сердце отпускаю, Разум отпускаю. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Живи! Живи! Живи! Затем заговоренное тесто положите в платок, который завяжите крест‑накрест, и отнесите на кладбище. Там оставьте его на могиле с таким же именем, как у вас, предварительно развязав платок. |