Монолог. не верь не бойся. Не верь, не бойся, не проси
 Скачать 51.77 Kb.
|
|
Игорь Шприц НЕ ВЕРЬ, НЕ БОЙСЯ, НЕ ПРОСИ... Пьеса в девяти картинах Действующие лица Алашеева Ассоль Николаевна - контролер следственного изолятора города Н-ска, 30 лет Князев Андрей Игоревич - подследственный того же изолятора, 40 лет Асины монологи МОНОЛОГ ПЕРВЫЙ (Зрителям). Пожалуйста, не шуршите.... Меня зовут Ася. Мне нравится мое имя. В паспорте написано - Ассоль. В школе меня дразнили Фасолью. А мама меня называла Фасолинкой, поэтому я очень любила фасолевый суп. Сейчас я над ним просто плачу... Она говорила, что я самая красивая девочка в городке. Наверно, это так и было... Мне кажется, из меня должна получиться смешная старушка. Интересно, можно ли стать самой красивой старушкой в городе? Большие города меня пугают. Так легко заблудиться, потеряться, пропасть. Фасолинкой в большом котле. Хорошо бы остаться одной на всем белом свете. Пустые города, пустые страны, дороги... Я бы много путешествовала, увидела бы мир без людей, без никого... Одни только кошки пугливо перебегают улицы и смотрят из подворотен немигающими глазами... Вы заметили, что кошки никогда не моргают? Только прищуриваются на мгновение. Они все сговорились никогда не моргать... Или жить на маяке, на острове, чтобы вокруг было море, скалы, птичий базар с чайками... С закрытыми глазами больше всего на свете я люблю слушать крики чаек... Еще я очень люблю оранжевый цвет. Я могу часами смотреть на апельсин, лежащий на столике у моей кровати. Когда он засыхает, я сжигаю его в печке и кладу свежий, душистый, оранжевый. Он светится в темноте, как маленькое заходящее солнце... Мысль, что я могу съесть это солнце, для меня кощунственна. Мне их покупали, а я их не ела, только смотрела. Все говорили - странная девочка, ты же просила апельсины, вот они... Я странная девочка... Я очень странная девочка... Картина первая На сцене - типичная камера следственного изолятора. Две застеленные кровати, при кроватях тумбочки и табуретки. Есть стол со стулом. Нормальное окно с форточкой, снаружи окна решетка. С внутренней стороны окна - крупноячеистая металлическая сетка. У входа сантехнический узел с унитазом и раковиной. Он (узел) отгорожен от зрителей и общего объема камеры стенкой в три четверти человеческого роста. На стене светильники, в двери - глазок. Щелкает замок, дверь открывается, в камеру входит Ася. АСЯ (стоящему за дверью). Я кому сказала - лицом к стене, руки за спину! Еще повторить? (Осматривает кровати, проверяет унитаз, краны, подходит к двери.) Подследственный, в камеру. (Входит Андрей, руки за спиной, в руках пакет с вещами.) Вещи на стол. Вещи выкладывайте на стол. Все выкладывайте, все. (Осматривает вещи.) Что это? Я вас спрашиваю. АНДРЕЙ. Вы же прекрасно видите. АСЯ. Мое зрение вас не касается. Что это? АНДРЕЙ. Это - безопасная бритва. АСЯ. Это не положено.АНДРЕЙ. Но она же безопасная! АСЯ. Не положено. Шнурки, ремень, подтяжки. Быстрее. (Забирает неположенные вещи.) Раздевайтесь. АНДРЕЙ. Я научный сотрудник. АСЯ. Перед законом все равны. Раздевайтесь. Андрей снимает с себя одежду, Ася привычными движениями проверяет карманы и швы, складывает все на стул. АНДРЕЙ. Трусы снимать? АСЯ. Лучше не надо. А вот носочки снимите. Откройте рот. Сюда, под лампу. Шире. Скажите "А". АНДРЕЙ. А-а. АСЯ. Фамилия? АНДРЕЙ. Князев Андрей Игоревич. АСЯ. Статья. АНДРЕЙ. Не знаю. АСЯ. Ну и абас. АНДРЕЙ. Что вы сказали? АСЯ. Ничего. Можешь одеваться. АНДРЕЙ. Попрошу мне не тыкать. АСЯ. Можно и не тыкать. Быстрее одевайтесь. Вот. (Протягивает листок.) Ознакомьтесь - распорядок дня и правила поведения подследственного в камере. Читать умеете, подследственный? Не слышу ответа, подследственный! АНДРЕЙ. По слогам. АСЯ. Вот и хорошо. Вопросы есть? АНДРЕЙ. Есть. АСЯ. Ну? АНДРЕЙ. Вы можете не хамить? АСЯ. Кому? АНДРЕЙ. Мне! Я ведь еще не заключенный. АСЯ. Во дает! Я хамлю! Ну ты и борзой, первый раз такого вижу. Я хамлю! Это ж надо такое придумать - вот девочки посмеются! Слушай, милок, ты хоть понимаешь, куда попал? АНДРЕЙ. Я прошу вас не тыкать, я с вами на брудершафт не пил! АСЯ. А тебе никто и не предлагал. И долго не предложат! Я хамлю! АНДРЕЙ. Послушайте, вы! Оставьте меня в покое! Уходите, прошу вас! Я устал, я спать хочу. АСЯ. Заткнись - он спать хочет! Знаю я ваши сны, небось, гуся с дороги дернуть захотелось. Слушай внимательно: это камера! следственного изолятора! просто так сюда еще никто не попадал! Ты, вот ты - подследственный! Я - контролер! Ты - никто. Я - все! Понял?! Дошло? Повторить еще раз? Я не хамлю - я исполняю свои обязанности. А если хочешь увидеть, как хамят по-настоящему, так я могу устроить. Пригласить дядю? АНДРЕЙ. Руки коротки. Прошли ваши времена! Есть закон - я требую адвоката! Ася быстрым движением бьет Андрея. Он падает на пол и заходится в кашле. АСЯ. Адвокат в отгуле. Все уехали за грибами. Есть у нас такой старинный русский обычай - по осени за грибами ездить. Какие еще будут пожелания? Массажиста? Педикюршу? АНДРЕЙ (встает с трудом). Вы меня провоцируете... Я знаю... Вы меня провоцируете. Это подло - бить того, кто не может ответить. Меня предупреждали, что будут провокации! АСЯ. Умнеешь на глазах, чувствую, найдем общий язык. Подло бить женщину. Наоборот - можно. Это закон природы. Если хочешь, можем устроить тебя женщиной. Но не советую, женская доля здесь такая трудная. АНДРЕЙ. Знаю я ваши приемчики, читал про ваши пресс-хаты. АСЯ. Начитанный! Редкая для нас птица. Ну что, очухался, птичка божия? АНДРЕЙ. Оставьте меня в покое, умоляю вас. Не трогайте меня, неужели вам приятно унижать меня? АСЯ. Мне ты безразличен. По мне, так лучше пустая камера, чем ты в ней. Хлопот меньше. И не психуй, не раздражай, веди себя тихо, послушно! Неужели это так трудно для воспитанного человека?! Мы здесь тоже с нервами, нас тоже надо беречь! Нас мало, а вас много! Пойдешь в зону, там кум с тобой нянькаться будет! Ему за это платят. А мне платят, чтобы все тихо было! Договорились? Не слышу ответа. АНДРЕЙ. Договорились. АСЯ. Вот и ладушки. Дай сигарету. (Андрей дает сигарету.) А спичку даме? Благодарю, подследственный. Какие будут пожелания? АНДРЕЙ. Я могу лечь спать? АСЯ. Должен. Отбой уже был. АНДРЕЙ. Почему я один? АСЯ. Начальник скажет - подселю. Но не советую - свинью могут подложить. АНДРЕЙ. Одному запрещено законом. АСЯ. Здесь тайга закон. Имеете право подать жалобу районному прокурору, послезавтра он как раз из запоя должен выйти. Но ненадолго, поэтому поторопись. Руки поверх одеяла, как в пионерлагере. Во сне храпишь? АНДРЕЙ. Вроде нет. АСЯ. Это плохо. С храпунами удобнее - издалека слышно. Попробуй на спине - может, захрапишь. Дай еще сигаретку на дежурство. (Идет к выходу.) Напомни имя-отчество. АНДРЕЙ. Андрей Игоревич. АСЯ. В журнал записать. Спокойной ночи, Князев. АНДРЕЙ. Спокойной ночи. АСЯ. То-то же. Ася выходит и закрывает за собой дверь. Андрей ходит по камере, затем подходит к двери и стучит. АСЯ (из-за двери). Что за шум, подследственный? АНДРЕЙ. Вы свет забыли погасить! АСЯ. Не положено! Спи, Князев, не буди во мне зверя! Андрей укладывается спать. Картина вторая Андрей спит. Открывается дверь, в камеру входит Ася. Она еще не успела смениться с ночного дежурства. АСЯ (будит Андрея). Эй, Князев, проснись. Проснись, кому говорю. Давай, давай, дело есть. (Андрей вскакивает.) Одевайся. АНДРЕЙ. Уже подъем? Который час? АСЯ. Шесть. Час до подъема. Дело есть, поговорить надо. Иди помочись, на душе легче станет. АНДРЕЙ. Выйдите, пожалуйста. АСЯ. Еще чего, не мальчик, чай. Я отвернусь. (Пока Андрей совершает утренний туалет, Ася напевает романс.) Князев. Ты хочешь, чтобы тебе здесь было хорошо? АНДРЕЙ (выходит из-за перегородки). Мне здесь хорошо. Тихо. Вы такая чуткая, внимательная, поете прекрасно... Что я могу еще сказать? АСЯ. Но вы, к моей несчастной доле... Князев, короче, мне надо, чтобы все было тихо, а тебе надо, чтобы все было хорошо... Понял? АНДРЕЙ. Понял. АСЯ. Ни черта ты не понял. Тебя ведут, как барана к мяснику, к девяносто третьей, а ты даже не трепыхаешься. АНДРЕЙ. Извините, я со сна... Что такое девяносто третья? АСЯ. Или гонишь гусей, или ты придурок. Ты хоть школу кончил? АНДРЕЙ. С золотой медалью. АСЯ. А-а, медалист! Как же я сразу не доперла? Головастик. Тогда слушай: девяносто третья - хищение госсобственности в особо крупных размерах. Раньше по ней светила вышка, теперь - пятнадцать с конфискацией. АНДРЕЙ. Я ни в чем не виноват, я не виновен! Расследование все выяснит. Я честный человек - я ничего ни у кого ни разу не крал! АСЯ. Верю. Такие, как ты, и украсть-то толком не могут. Но сидят в основном такие. Все это ты на суде кричать будешь, но я туда не хожу. У меня нет времени туда ходить. У меня другие проблемы. Мне самой от них кричать хочется. АНДРЕЙ. Я могу вам чем-то помочь? АСЯ. Горячо. АНДРЕЙ. Но чем? Вы хоть намекните. АСЯ. Кто из нас с медалью школу кончил? АНДРЕЙ. Вам нужны деньги? АСЯ. Логично. АНДРЕЙ. Но у меня их нет. Я такой, как все. Я научный сотрудник. АСЯ. Князев, упустить шанс - это самое худшее в жизни. И потом, если просит женщина, это просит Бог. В Бога веришь? АНДРЕЙ. Мне бы не хотелось обсуждать этот вопрос с вами. АСЯ. А я верю. Вот чего тебе здесь не хватает? АНДРЕЙ. Для полного счастья? Лампы, словаря русско-английского, бумаги, машинки пишущей. АСЯ. Жалобы в ООН строчить будешь? АНДРЕЙ. Мне монографию надо закончить. АСЯ. А персональный компьютер тебе не нужен? АНДРЕЙ. Слова-то какие знаете. АСЯ. Это я пошутила. Все можно, что сказал. И продуктов подкину. Икры не обещаю, но сытым будешь. АНДРЕЙ. И сколько все это будет стоить? (Ася показывает два пальца.) Двести тысяч? Два миллиона? Но помилуйте, у меня этого нет. АСЯ. Это твои проблемы. Ты сегодня хорошо спал? АНДРЕЙ. Да. АСЯ. И, между прочим, храпел, как паровоз. На месте твоей жены я бы тебя придушила. К тебе никто не приставал. А ведь может быть ой как иначе! Ты хочешь работать, ты хочешь хорошо есть. Ты ведь хочешь этого? АНДРЕЙ. Да. АСЯ. Плати. Бесплатный только сыр в мышеловке. АНДРЕЙ. Вы меня просто шантажируете. АСЯ. Просто. Князев, это ведь я с тобой по-хорошему. Придут другие с другими словами и другими ценами. По слухам, так ты у нас Корейко! Все отдашь, лишь бы их больше не видеть. Поверь мне, голубчик, уж я здесь всякого насмотрелась. Решайся, будь мужчиной. Ну? АНДРЕЙ. А что я здесь могу решить? АСЯ. Давай телефон. АНДРЕЙ. Чей? АСЯ. Мамы, папы, дяди, тети! Давай рожай, сейчас смена придет. И что-нибудь интимное, чтобы поверили. АНДРЕЙ. У меня нет никого. АСЯ. Что, и жены нет? Вот она, медаль-то. Небось, будильничек только на полшестого заводится, а? АНДРЕЙ. Мы с ней не разведены, но у меня нет морального права просить у нее деньги. АСЯ. Но хоть кто-нибудь у тебя есть, хоть одна живая душа? АНДРЕЙ. Кот был. Записывайте. АСЯ. Я запомню. АНДРЕЙ. Петербург, Политехническая двадцать шесть, квартира три. Телефон двести сорок семь, девяносто один, двадцать семь. Гусаков Сергей. Приятель. Он не откажет. АСЯ. Что-нибудь, известное вам двоим. Ну, пароль. АНДРЕЙ. Скажите: Ирочка Нелюбова. АСЯ. Он поймет? АНДРЕЙ. Да. Он у меня ее увел. АСЯ. И здесь тебя нажгли. Годится. Ну вот, Князев, а ты боялся. Бесплатный совет дам - никому здесь не верь, никого не бойся и ни о чем никого не проси. АНДРЕЙ. Понял. АСЯ. Ты мне импонируешь, Князев, я над тобой шефство беру, а это здесь дорогого стоит. АНДРЕЙ. Спасибо. Постараюсь оправдать ваше доверие. АСЯ. Умойся, Князев. И наведи в камере образцовый порядочек. Си ю лэйта! Ася выходит из камеры, закрывает дверь и кричит, идя по коридору: "Подъем! Подъем, сукины дети! Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля! Просыпается с рассветом вся Советская земля!.." Картина третья В камере появилось все, о чем просил Андрей: уютно светит настольная лампа, стоит пишущая машинка, стакан с чаем. За столом, укутавшись в одеяло, сидит Андрей. Он работает - стучит на машинке, курит, пьет чай. Ему хорошо. АСЯ (из-за двери). Князев, помоги! Андрей подходит к двери. Дверь открывается, входит Ася. Она тащит медицинскую ширму и полиэтиленовый пакет. АСЯ. Ставь ее у койки. АНДРЕЙ. Это мне? АСЯ. Мне. Ставь сюда. (Загораживает ширмой вторую койку). Иди, иди. Работай. Я тут побуду. (Андрей садится за стол, закуривает). Князев, не кури, прошу тебя, как человека. (Раздевается за ширмой). АНДРЕЙ. Извините, заработался. АСЯ. Забыл, что я женщина. АНДРЕЙ. Нет, я помню хорошо, что вы женщина. Я только подзабыл, что я мужчина. Извините, а что вы там делаете? АСЯ. Я полежу тут у тебя пару часиков. Плохо себя чувствую. Не помешаю? АНДРЕЙ. Ну что вы! Я столько дней тут один. Меня все забыли. Это уже надоедает. А что, извините, с вами? АСЯ. Меня Асей зовут. Вообще-то я Ассоль по паспорту. Зови просто Асей. Ассолью я свой срок оттрубила. АНДРЕЙ. Красивое имя. АСЯ. Слишком. Князев, ты извини, что я приперлась, не нашла другой конуры. Но так надо. Не смотри сюда, пожалуйста. Печатай свое. Ася выходит из-за ширмы в нижнем солдатском белье, босиком, и, пошатываясь, уходит в туалет. Андрей сидит за столом и печатает. Ася, совсем обессилевшая, выходит из туалета и мягко, как куча тряпья, оседает на пол. Она в обмороке. Андрей оглядывается и бросается к Асе. АНДРЕЙ. Что с вами? Ася! Ася! (Хватает стакан с водой, брызгает Асе в лицо.) Я сейчас вызову! Потерпите! АСЯ. Не сметь! Не сметь бомбить. АНДРЕЙ. Вам нужен врач! Я врача! АСЯ. Не надо никого звать. Помоги встать. Ну? Андрей пытается поднять Асю, но она все время валится. Тогда он берет ее на руки и кладет на постель. АНДРЕЙ. Господи, да вы вся горите! Ложитесь поудобнее. А ноги ледяные! Ну зачем босиком? АСЯ. Ага. АНДРЕЙ. Нельзя же так! Вы взрослый человек! АСЯ. Ага. АНДРЕЙ. Так хорошо? АСЯ. Хорошо. Пить хочу. АНДРЕЙ. А у меня чай сейчас будет горячий! Стакан сполосну вот. (Заходит в туалет.) Извините, там кровь. Может, все-таки врача, а? АСЯ. Уберите там, пожалуйста. И не зовите никого, я прошу вас. АНДРЕЙ. Вы можете умереть. АСЯ. Вот хорошо бы. АНДРЕЙ. Сейчас настоится. (Трогает Асин лоб). О, да у вас температура. Надо что-то делать. АСЯ. Там, в мешке, шприц и ампула, врач дала. Умеете колоть? АНДРЕЙ. Умею. АСЯ. Сделайте укол. Я только стесняюсь вас. АНДРЕЙ. А вот это не надо. Врач такой же мужчина, как и все остальные. АСЯ. Не смешите, мне трудно смеяться. (Андрей набирает лекарство). А вы не больно делаете? АНДРЕЙ. Если игла острая, то не больно. АСЯ. А она острая? АНДРЕЙ. Если будет не больно, значит, острая. Ну-ка, ложитесь на живот. Спирта нет. АСЯ. Там духи в косметичке. АНДРЕЙ. Божественный аромат. Чей-то подарок? АСЯ. Мой. Вы только предупредите, когда будете колоть! АНДРЕЙ. Штаны ниже. Ниже. Еще ниже. АСЯ. Куда уж ниже то. АНДРЕЙ. Расслабьтесь! (Профессионально делает шлепок и всаживает иглу.) АСЯ. Зачем вы меня шлепаете?! АНДРЕЙ. Не двигаться! Вот и все. Я подержу ватку. АСЯ. Уже все? Я даже не почувствовала! Совсем не больно. Отвернитесь, не надо смотреть на меня. АНДРЕЙ. Я ватку держу. АСЯ. Вы чай обещали. АНДРЕЙ. Уже вскипел. Вы сами не сможете, горячий, давайте я вас попою. (Усаживает Асю, укутывает одеялом и поит из кружки). Хотите сухарик? АСЯ. Пить хочу. АНДРЕЙ. Пейте, чаю много... Зачем вы это сделали? АСЯ. А что мне оставалось делать? АНДРЕЙ. Не знаю. АСЯ. Вот и я не знаю. Знала бы, не делала. А что, ваша жена ни разу этого не делала? АНДРЕЙ. Делала. АСЯ. Вот видите. А у нее были вы. А у меня никого нет. АНДРЕЙ. Но он-то был. АСЯ. Был да сплыл. Сама во всем виноватая. Размечталась, расслабилась и влетела... Дура. Господи, какая же я дура! АНДРЕЙ. Вам деньги на врача были нужны? АСЯ. Угу. АНДРЕЙ. Извините за такой вопрос - а почему вы ко мне пришли? Неужели у вас ни одной родной души? АСЯ. Родные есть, но души у них нет. Вы наш городок не знаете. Удавиться легче. Можно я лягу? АНДРЕЙ. Конечно, конечно! Обождите, подушку взобью. Вот так. Спите. Я немного поработаю. Попишу, стучать не буду. Постарайтесь заснуть. АСЯ. Ох, хорошо-то как... АНДРЕЙ. Вот и чудесно. Я вам чай на тумбочку поставлю, проснетесь, попьете. (Садится за стол, пишет.) АСЯ (тихо). Андрей. Андрей... |