ПЗ Песнь о Нибелунгах. ПЗ 3. Песнь о Нибелунгах. Немецкий героический эпос. Песнь о Нибелунгах
 Скачать 43.46 Kb.
|
|
Немецкий героический эпос. «Песнь о Нибелунгах». Этот эпический памятник был записан в Германии на рубеже XII— XIII вв., примерно между 1200—1204 гг., неизвестным эпическим скази- телем-шпильманом. Рукопись памятника была открыта много позднее, в середине XVIII в., и опубликована в 1757 г. швейцарским исследователем И. Я. Бодмером. На фоне других эпических памятников Европы эпохи феодализма «Песнь о Нибелунгах» выделяется заметной опорой памятника на ранние героические сказания германских и скандинавских народов, нашедшие отражение в «Старшей Эдде». Именно в этом архаическом памятнике сложились сказания о героях-нибелунгах, а имена таких персонажей, как Сигурд, Гуннар, Брюнхильд, Хегни, Кудрун, и по своему звучанию, и по коллизиям, которые они переживают, напоминают таких героев «Песни о Нибелунгах», как Зигфрид, Гунтер, Брюнхильда, Хаген, Кримхильда. Однако в эпических сказаниях «Эдды» отразились мифологический характер архаической эпохи и родовые отношения общества, в то время как в «Песни о Нибелунгах» нашли отзвук исторические явления феодальной эпохи с иными законами и ценностными ориентирами. Своеобразие «Песни о Нибелунгах» в сравнении с другими европейскими памятниками феодальной эпохи XII в. в том, что более поздний период формирования памятника обусловил влияние на него развившейся к тому времени куртуазной традиции. В истории филологической науки имел место даже спор ученых о том, к какому направлению предпочтительнее отнести «Песнь о Нибелунгах»: к куртуазному или героическому эпосу. В итоге этой дискуссии утвердилась точка зрения А. Хойслера, доказавшего, что куртуазная традиции лишь отчасти отразилась в «Песни», которая основой своего характера сохраняет принадлежность к героическому эпосу. Так, к примеру, частичность куртуазной обработки памятника проявилась во введении в любовную линию героев мотива «любви издалека», который был очень распространен в куртуазной литературе. Он проявился, в частности, в том, что герои «Песни», например Зигфрид, а также Гунтер и Этцель, полюбят своих избранниц, еще не видя их, «издалека», лишь но слухам об их красоте и достоинствах. Утвердивший этот мотив в куртуазной традиции трубадур Дж. Рюдель так превозносил «любовь издалека»: Слывет сильнейшей из страстей Моя любовь издалека. Да, наслаждений нет хмельней, Чем от любви издалека... В то же время герой, к примеру, Зигфрид, представленный в «Песни» как идеальный рыцарь, не довольствуется отдаленностью возлюбленной и устремляется в Вормс, чтобы получить ее как невесту с помощью эпических подвигов, в частности, помогая защитить королевство бургундов от нападения датчан и саксов. Однако с момента появления героя в Вормсе рамки куртуазной тематики расширяются, и мы попадаем в эпический мир сложных феодальных отношений, как в пределах одного королевства, так и на межгосударственном уровне. Так, заметный интерес представляет сцена первого появления Зигфрида при дворе бургундов, где он ведет себя вначале очень задиристо, отнюдь не как проситель, а как гордый король Нидерландов, настаивающий на своем праве сильного по отношению к бургундам. Правда, ситуация заканчивается согласием и примирением сторон, а затем и поддержкой, которую Зигфрид оказывает бургундам, но неприязнь Хагена по отношению к Зигфриду, посягнувшему на честь его сюзерена, зарождается уже в этой первой сцене. В отличие от других эпических памятников европейского эпоса феодальной эпохи («Песнь о Роланде», «Песнь о Сиде» и др.), где на первый план выдвинуты темы защиты родины от внешнего врага, защита христианской веры, в «Песни о Нибелунгах» доминирует другая тема: осуждение межфеодальных распрей, межфеодальной мести, оборачивающихся губительными потерями. В этом отношении «Песнь о Нибелунгах» не случайно содержит отзвук исторических событий, и в частности, гибели бургундского королевства на Верхнем Рейне. В структуре «Песни о Нибелунгах» содержится 39 глав-авептюр, обладающих относительной законченностью, что дало основание исследователям рассуждать о генезисе «Песни» как о результате процесса циклизации. В то же время «Песнь» условно может быть разделена на две части: до и после убийства Зигфрида. Первая часть, в которой доминирует образ Зигфрида, более светлая, наполненная мифологическим, фантастическим элементом. В ней важное место занимает жизнеописание Зигфрида, сына нидерландского короля Зигмунда и королевы Зиглинды, рассказ о его посвящении в рыцари, совершенных подвигах, в числе которых овладение кладом Нибелунгов. В «Старшей Эдде» подробно прослежена история этого клада, похищенного у карлика Андвари, клада, проклятого им и приносящего несчастье всем его последующим обладателям. В «Песни о Нибелунгах» образ клада носит более общий символический характер, но клад также завоеван Зигфридом в борьбе с нибелунгами, которые после победы над ними Зигфрида становятся своего рода подданными героя, а Альбрих- нибелунг приставлен к кладу главным стражем: Семь сотен нибелунгов он истребил в бою, А те, кто помоложе, страшась за жизнь свою, Его молили слезно, чтоб соизволил впредь Он их землей и замками, как государь, владеть. Однако после гибели Зигфрида борьба за клад разгорается с новой силой, в нем видят не только сокровище, но залог власти и могущества. Подвиг Зигфрида, который получает более подробное изложение в первой части «Песни о Нибелунгах», — добывание невесты для бургундского короля Гунтера. Избранница короля, дева-воительница Брюнхильда, поставила условием сватовства совершение целого ряда испытаний: бросить камень, его прыжком догнать и поразить копьем противника. И все это Зигфрид совершит вместо Гунтера с помощью шапки-невидимки, которой когда-то завладел вместе с кладом. Зигфриду приходится и укротить деву Брюнхильд на брачном ложе. Правда, укротив деву и сняв с нее пояс и перстень, он передает ее нетронутой Гунтеру. Тем не менее, когда обман откроется, Брюнхильда посчитает себя тяжко оскорбленной. Интересно сравнить сцены ссоры двух королев в «Старшей Эдде» и «Песни о Нибелунгах». В «Старшей Эдде» эта сцена носит более патриархальный характер. Брюнхильд и Гудрун решают, кто из них главнее и, соответственно, должен мыть волосы выше по ручью. В «Песни о Нибелунгах» — это ссора двух королев, при входе в храм руководствующих соображениями феодальной иерархии, в частности сеньориально-вассальных отношений. Брюнхильда настаивает на том, что Зигфрид в Исландии во время сватовства к ней был в свите Гунтера как вассал и, следовательно, у нее, как у жены Гунтера, статус выше. Брюнхильда превозносит своего мужа и как могущественнейшего из героев, и тут Кримхильда не выдерживает. Уязвленная гордость, честолюбие побуждают Кримхильду раскрыть правду Брюн- хильде о том, как на самом деле совершалось ее сватовство и кто выдержал в действительности назначенные ею испытания. В качестве доказательства правды своих слов Кримхильда предъявляет Брюнхильде вещественные свидетельства: снятые с Брюнхильды пояс и кольцо, которые Зигфрид опрометчиво оставил у себя и неосторожно доверил жене тайну обретения необычных реликвий. Интересно сравнить реакцию на открывшийся обман Брюнхильд из «Старшей Эдды» и Брюнхильды из «Песни о Нибелунгах». Брюнхильд «Эдды» считает, что может защитить свою родовую честь лишь ценой смерти обидчика. Она открыто требует смерти Сигурда, которого вместе с тем тайно любит и не переживет его смерти. В «Песни о Нибелунгах» мотив любви Брюнхильды к Зигфриду отсутствует, месть героини осуществляется тайно, через коварное убийство, смертельный удар копьем, нанесенный Зигфриду во время охоты Хагеном, вассалом Гунтера и Брюнхильды. В юности Зигфрид совершил подвиг: победил дракона, искупался в его крови, и тело героя стало неуязвимым, за исключением одного места между лопатками, куда прилип липовый листок. Эту тайну уязвимости героя знала лишь Кримхильда, но коварному Хагену удалось выпытать эту тайну у Кримхильды под предлогом намерения защищать «слабое место» Зигфрида во время охоты. Коварство Хагена, совершившего убийство, чтобы угодить своим сюзеренам, разоблачается в «Песни» мистическим образом: Не раз случалось чудо на памяти людей: Едва лишь приближался к убитому злодей, Как раны начинали опять кровоточить. Так удалось и Хагена в то утро уличить. Чуть подошел он к телу, раскрылась рана вновь. Заплакал вдвое громче весь Вормс, увидев кровь. И только Гунтер молвил: «Здесь Хаген не при чем. Разбойниками Зигфрид был убит в лесу густом». (1043-1044) Однако Кримхильда ни Гунтеру, ни Хагену не поверила. После смерти мужа она осталась жить в Вормсе, но с тоской в сердце и с тайной жаждой мести. Через тринадцать лет вдовства к ней посватается король гуннов Этцель. И Кримхильда станет его женой не потому, что полюбила вновь. Этот брак она воспримет как возможность обрести подданных, с помощью которых сможет отомстить за смерть любимого мужа. Кримхильда во второй части «Песни о Нибелунгах» разительно меняется. Если в первой части «Песни» она — несравненная красавица, нежная и любящая жена, доверчивая и преданная родне, то во второй части — это ожесточившаяся, оскорбленная женщина, у которой отнимают не только любимого мужа, но и его клад нибелунгов. В героине начинает доминировать жажда мести, и мстить она будет родным братьям, бургундским королям и их вассалам, прежде всего Хагену. Из намерений героини ясно, что родовые законы уже не имеют для нее первостепенной значимости, личная месть за убитого мужа приоритетна. Показательно и то, что Кримхильда усваивает у своих обидчиков уроки коварства. Расправу над обидчиками она замышляет под предлогом приглашения бургундов в гости. В результате пир во дворце гуннов для бургундских гостей превращается в кровавую бойню: «Стал номинальной тризной веселый, пышный пир...» (2378). Кримхильда при этом вершит расправу не только руками своих вассалов, но и сама участвует в кровавой бойне. Один из самых драматичных эпизодов «Песни» — сцена, когда к ней приводят пленного брата Гунтера и его верного вассала Хагена. Кримхильда требует, чтобы Хаген вернул ей клад, но тот отказывается, пока жив Гунтер, и тогда Кримхильда приказывает убить брата и показывает Хагену его отрубленную голову в надежде устрашить воина. Но Хаген остается непреклонен. Его последние слова, обращенные к Кримхильде, свидетельствуют о несгибаемой воле: Где клад — про это знаем лишь я да царь небес, Его ты, ведьма, не найдешь — он навсегда исчез. (2371) Жестокая расправа Кримхильды не встречает одобрения у Этцеля и вызывает решительное возмущение у старого Хилдебранта (предводителя дружины Дитриха), который выступает в «Песни» воплощением воинской доблести и мудрости. «Пылая гневом», он решает положить конец кровавым деяниям Кримхильды и убивает ее. Пафос «Песни» — протест против феодальной мести, против братоубийственного противостояния, разрушающего мир и ожесточающего человеческие души. Мифологические и литературные источники «Песни о Нибелунгах». В «Песни о нибелунгах» мы вновь встречаемся с героями, известными из эддической поэзии: Зигфрид (Сигурд), Кримхильда (Гудрун), Брюнхильда (Брюнхильд), Гунтер (Гуннар), Этцель (Атли), Хаген (Хёгни). Их поступки и судьбы на протяжении веков владели воображением и скандинавов и немцев. Но сколь различна трактовка одних и тех же персонажей и сюжетов! Сопоставление исландских песен с немецким эпосом показывает, какие большие возможности для самобытной поэтической интерпретации существовали в рамках одной эпической традиции. «Историческое ядро», к которому восходила эта традиция, гибель бургундского королевства в 437 году и смерть гуннского короля Аттилы в 453 году, послужило поводом для появления высоко оригинальных художественных творений. На исландской и на немецкой почве сложились произведения, глубоко несходные между собой как в художественном отношении, так и в оценке и понимании действительности, которую они изображали. Исследователи отделяют элементы мифа и сказки от исторических фактов и правдивых зарисовок морали и быта, обнаруживают в «Песни о нибелунгах» старые и новые пласты и противоречия между ними, не сглаженные в окончательной редакции песни. Но заметны ли были все эти «швы», несообразности и наслоения людям того времени? Нам уже приходилось высказывать сомнение в том, что «поэзия» и «правда» столь же четко противопоставлялись в средние века, как в новое время. Несмотря на то что подлинные события истории бургундов или гуннов искажены в «Песни о нибелунгах» до неузнаваемости, можно предположить: автор и его читатели воспринимали песнь как историческое повествование, правдиво, в силу своей художественной убедительности, рисующее дела минувших веков. Каждая эпоха по-своему объясняет историю, исходя из присущего ей понимания общественной причинности. Как рисует прошлое народов и королевств «Песнь о нибелунгах»? Исторические судьбы государств воплощены в истории правящих домов. Бургунды — это, собственно, Гунтер с братьями, и гибель бургундского королевства состоит в истреблении его властителей и их войска. Точно так же гуннская держава целиком сосредоточена в Этцеле. Поэтическое сознание средневековья рисует исторические коллизии в виде столкновения индивидов, поведение которых определено их страстями, отношениями личной верности или кровной вражды, кодексом родовой и личной чести. Но вместе с тем эпопея возводит индивидуальное в ранг исторического. Для того чтобы это стало ясно, достаточно наметить, в самых общих чертах, сюжет «Песни о нибелунгах». При дворе бургундских королей появляется прославленный герой Зигфрид нидерландский и влюбляется в их сестру Кримхильду. Сам же король Гунтер желает вступить в брак с исландской королевой Брюнхильдой. Зигфрид берется помочь ему в сватовстве. Но эта помощь связана с обманом: богатырский подвиг, свершение которого является условием успеха сватовства, на самом деле содеял не Гунтер, а Зигфрид, укрывшийся под плащом-невидимкой. Брюнхильда не могла не заметить доблестей Зигфрида, но ее уверяют, что он всего лишь вассал Гунтера, и она горюет из-за мезальянса, в который вступила сестра ее мужа, тем самым ущемив и ее сословную гордость. Спустя годы по настоянию Брюнхильды Гунтер приглашает Зигфрида с Кримхильдой к себе в Вормс, и здесь во время перепалки королев (чей муж доблестнее?) обман раскрывается. Оскорбленная Брюнхильда мстит обидчику Зигфриду, который имел неосторожность отдать своей жене перстень и пояс, снятые им с Брюнхильды. Месть осуществляет вассал Гунтера Хаген. Герой предательски умерщвлен на охоте, а золотой клад, некогда отвоеванный Зигфридом у сказочных нибелунгов, королям удается выманить у Кримхильды, и Хаген скрывает его в водах Рейна. Минуло тринадцать лет. Гуннский властитель Этцель овдовел и ищет новую супругу. До его двора дошел слух о красоте Кримхильды, и он отправляет посольство в Вормс. После долгого сопротивления безутешная вдова Зигфрида соглашается на второй брак для того, чтобы получить средства отмстить за убийство любимого. Еще спустя тринадцать лет она добивается у Этцеля приглашения ее братьев к ним в гости. Несмотря на попытки Хагена предотвратить визит, грозящий стать роковым, бургун-ды с дружиной отправляются с Рейна на Дунай. (В этой части песни бургунды именуются нибелунгами.) Почти немедля после их прибытия вспыхивает ссора, перерастающая во всеобщую резню, в которой погибают бургундские и гуннские дружины, сын Кримхильды и Этцеля, ближайшие приближенные королей и братья Гуннара. Наконец-то Гуннар и Хаген в руках охваченной жаждой мести королевы; она приказывает обезглавить своего брата, после чего собственными руками умерщвляет Хагена. Старый Хильдебранд, единственный оставшийся в живых дружинник короля Дитриха Бернского, карает Кримхильду. В живых остаются стенающие от горя Этцель и Дитрих. Так завершается «рассказ о гибели нибелунгов». В нескольких фразах можно пересказать лишь голый костяк фабулы огромной поэмы. Эпически-неторопливое повествование подробно живописует придворные досуги и рыцарские турниры, пиры и войны, сцены сватовства и охоты, путешествия в дальние страны и все другие стороны пышной и утонченной куртуазной жизни. Поэт буквально с чувственной радостью повествует о богатом оружии и драгоценных одеяниях, подарках, которыми правители награждают рыцарей, а хозяева вручают гостям. Все эти статические изображения, несомненно, представляли для средневековой аудитории не меньший интерес, нежели сами драматические события. Битвы также обрисованы во всех деталях, и хотя в них участвуют большие массы воинов, поединки, в которые вступают главные персонажи, даны «крупным планом». В песни постоянно предвосхищается трагический исход. Нередко такие предуказания роковой судьбы всплывают в картинах благополучия и празднеств, — осознание контраста между настоящим и грядущим порождало у читателя чувство напряженного ожидания, несмотря на заведомое знание им фабулы, и цементировало эпопею как художественное целое. Персонажи очерчены с исключительной ясностью, их не спутаешь друг с другом. Разумеется, герой эпического произведения — не характер в современном понимании, не обладатель неповторимых свойств, особой индивидуальной психологии. Эпический герой — тип, воплощение качеств, которые признавались в ту эпоху наиболее существенными или образцовыми. «Песнь о нибелунгах» возникла в обществе существенно ином, чем исландское «народоправство», и подверглась окончательной обработке в то время, когда феодальные отношения в Германии, достигнув расцвета, обнаружили присущие им противоречия, в частности противоречия между аристократической верхушкой и мелким рыцарством. В песни выражены идеалы феодального общества: идеал вассальной верности господину и рыцарского служения даме, идеал властителя, пекущегося о благе подданных и щедро награждающего ленников. Однако немецкий героический эпос не довольствуется демонстрацией этих идеалов. Его герои, в отличие от героев рыцарского романа, возникшего во Франции и как раз в то время перенятого в Германии, не переходят благополучно от одного приключения к другому; они оказываются в ситуациях, в которых следование кодексу рыцарской чести влечет их к гибели. Блеск и радость идут рука об руку со страданием и смертью. Это сознание близости столь противоположных начал, присущее и героическим песням «Эдды», образует лейтмотив «Песни о нибелунгах», в первой же строфе которой обозначена тема: «пиры, забавы, несчастия и горе», равно как и «кровавые распри». Всякая радость завершается горем, — этой мыслью пронизана вся эпопея. Нравственные заповеди поведения, обязательного для благородного воина, подвергаются в песни испытаниям, и не все ее персонажи с честью выдерживают проверку. В этом отношении показательны фигуры королей, куртуазных и щедрых, но вместе с тем постоянно обнаруживающих свою несостоятельность. Гунтер овладевает Брюнхильдой только с помощью Зигфрида, в сравнении с которым проигрывает и как мужчина, и как воин, и как человек чести. Сцена в королевской опочивальне, когда разгневанная Брюнхильда, вместо того чтобы отдаться жениху, связывает его и подвешивает на гвоздь, естественно, вызывала хохот у аудитории. Во многих ситуациях бургундский король проявляет вероломство и трусость. Мужество пробуждается у Гунтера лишь в конце поэмы. А Этцель? В критический момент его добродетели оборачиваются нерешительностью, граничащей с полным параличом воли. Из зала, где убивают его людей и где только что Хаген зарубил его сына, гуннского короля спасает Дитрих; Этцель доходит дотого, что на коленях молит своего вассала о помощи! Он пребывает в оцепенении вплоть до конца, способный лишь оплакивать неисчислимые жертвы. Среди королей исключение составляет Дитрих Бернский, который пытается играть роль примирителя враждующих клик, но без успеха. Он единственный, помимо Этцеля, остается в живых, и некоторые исследователи видят в этом проблеск надежды, оставляемой поэтом после того, как он нарисовал картину всеобщей гибели; но Дитрих, образец «куртуазной гуманности», остается жить одиноким изгнанником, лишившимся всех друзей и вассалов. Героический эпос бытовал в Германии при дворах крупных феодалов. Но поэты, его создававшие, опираясь на германские героические предания, по-видимому, принадлежали к мелкому рыцарству (Не исключено, однако, что «Песнь о нибелунгах» написана духовным лицом. См. примечания.). Этим, в частности, объясняется их страсть к воспеванию княжеской щедрости и к описанию подарков, безудержно расточаемых сеньорами вассалам, друзьям и гостям. Не по этой ли причине поведение верного вассала оказывается в эпопее более близким к идеалу, нежели поведение государя, все более превращающегося в статичную фигуру? Таков маркграф Рюдегер, поставленный перед дилеммой: выступить на стороне друзей или в защиту сеньора, и павший жертвой ленной верности Этцелю. Символом его трагедии, очень внятным для средневекового человека, было то, что маркграф погиб от меча, им же подаренного, отдав перед тем Хагену, бывшему другу, а ныне врагу, свой боевой щит. В Рюдегере воплощены идеальные качества рыцаря, вассала и друга, но при столкновении с суровой действительностью их обладателя ожидает трагическая судьба. Конфликт между требованиями вассальной этики, не принимающей во внимание личных склонностей и чувств участников ленного договора, и моральными принципами дружбы раскрыт в этом эпизоде с большей глубиной, чем где-либо в средневековой германской поэзии. Хёгни не играет в «Старшей Эдде» главной роли. В «Песни о нибелунгах» Хаген вырастает в фигуру первого плана. Его вражда с Кримхильдой — движущая сила всего повествования. Мрачный, безжалостный, расчетливый Хаген, не колеблясь, идет на вероломное убийство Зигфрида, сражает мечом невинного сына Кримхильды, прилагает все силы для того, чтобы утопить в Рейне капеллана. Вместе с тем Хаген — могучий, непобедимый и бесстрашный воин. Из всех бургундов он один отчетливо понимает смысл приглашения к Этцелю: Кримхильда не оставила мысли об отмщении за Зигфрида и главным своим врагом считает именно его, Хагена. Тем не менее, энергично отговаривая вормсских королей от поездки в гуннскую державу, он прекращает споры, как только один из них упрекает его в трусости. Раз решившись, он проявляет максимум энергии при осуществлении принятого плана. Перед переправой через Рейн вещие жены открывают Хагену, что никто из бургундов не возвратится живым из страны Этцеля. Но, зная судьбу, на которую они обречены, Хаген уничтожает челн — единственное средство переплыть реку, дабы никто не мог отступить. В Хагене, пожалуй, в большей мере, чем в других героях песни, жива старинная германская вера в Судьбу, которую надлежит активно принять. Он не только не уклоняется от столкновения с Кримхильдой, но сознательно его провоцирует. Чего стоит одна лишь сцена, когда Хаген и его сподвижник шпильман Фолькер сидят на скамье и Хаген отказывается встать перед приближающейся королевой, демонстративно поигрывая мечом, который он некогда снял с убитого им Зигфрида. Сколь мрачными ни выглядят многие поступки Хагена, песнь не выносит ему морального приговора. Это объясняется, вероятно, как авторской позицией (пересказывающий «сказанья давно минувших дней» автор воздерживается от активного вмешательства в повествование и от оценок), так и тем, что Хаген вряд ли представлялся однозначной фигурой. Он — верный вассал, до конца служащий своим королям. В противоположность Рюдегеру и другим рыцарям, Хаген лишен всякой куртуазности. В нем больше от старогерманского героя, чем от рафинированного рыцаря, знакомого с воспринятыми из Франции утонченными манерами. Мы ничего не знаем о каких-либо его брачных и любовных привязанностях. Между тем служение даме — неотъемлемая черта куртуазности. Хаген как бы олицетворяет прошлое — героическое, но уже преодоленное новой, более сложной культурой. Вообще различие между старым и новым осознается в «Песни о нибелунгах» яснее, чем в германской поэзии раннего средневековья. Кажущиеся отдельным исследователям «непереваренными» в контексте немецкой эпопеи фрагменты более ранних произведений (темы борьбы Зигфрида с драконом, отвоевания им клада у нибелунгов, единоборства с Брюнхильдой, вещие сестры, предрекающие гибель бургундов, и т. п.), независимо от сознательного замысла автора, выполняют в ней определенную функцию: они сообщают повествованию архаичность, которая позволяет установить временную дистанцию между современностью и давно минувшими днями. Вероятно, этой цели служили и иные сцены, отмеченные печатью логической несообразности: переправа огромного войска в одной лодке, с которой Хаген управился за день, или схватка сотен и тысяч воинов, происходящая в пиршественном зале Этцеля, или успешное отражение двумя героями атаки целого полчища гуннов. В эпосе, повествующем о прошлом, такие вещи допустимы, ибо в былые времена чудесное оказывалось возможным. Время принесло большие перемены, как бы говорит поэт, и в этом тоже проявляется средневековое чувство истории. Конечно, это чувство истории весьма своеобразно. Время не течет в эпосе непрерывным потоком, — оно идет как бы толчками. Жизнь скорее покоится, нежели движется. Несмотря на то что песнь охватывает временной промежуток почти в сорок лет, герои не стареют. Но это состояние покоя нарушается действиями героев, и тогда наступает время значимое. По окончании действия время «выключается». «Скачкообразность» присуща и характерам героев. В начале Кримхильда — кроткая девушка, затем — убитая горем вдова, во второй половине песни — охваченная жаждой мести «дьяволица». Эти изменения внешне обусловлены событиями, но психологической мотивировки столь резкого перелома в душевном состоянии Кримхилъды в песни нет. Средневековые люди не представляли себе развития личности. Человеческие типы играют в эпосе роли, заданные им судьбой и той ситуацией, в которую они поставлены. «Песнь о нибелунгах» явилась результатом переработки материала германских героических песен и сказаний в эпопею широкого масштаба. Эта переработка сопровождалась и приобретениями и потерями. Приобретениями — ибо безымянный автор эпопеи заставил по-новому зазвучать древние предания и сумел необычайно наглядно и красочно (Красочно в буквальном смысле слова: автор охотно и со вкусом дает цветовые характеристики одежд, драгоценностей и оружия героев. Контрасты и сочетания красного, золотого, белого цветов в его описаниях живо напоминают средневековую книжную миниатюру. Поэт и сам как бы имеет ее перед глазами (см. строфу 286).), во всех подробностях развернуть каждую сцену сказаний о Зигфриде и Кримхильде, более лаконично и сжато изложенных в произведениях его предшественников. Потребовались выдающийся талант и большое искусство для того, чтобы песни, насчитывавшие не одно столетие, вновь приобрели актуальность и художественную силу для людей XIII века, которые имели во многом уже совершенно иные вкусы и интересы. Потерями — ибо переход от высокой героики и пафоса непреклонной борьбы с Судьбою, присущих раннему германскому эпосу, вплоть до «воли к смерти», владевшей героем древних песен, к большему элегизму и воспеванию страдания, к сетованиям на горести, которые неизменно сопровождают людские радости, переход, безусловно, незавершенный, но тем не менее вполне явственный, сопровождался утратой эпическим героем былой цельности и монолитности, равно как и известным измельчанием тематики вследствие компромисса между языческой и христиански-рыцарской традициями; «разбухание» старых лапидарных песен в многословную, изобилующую вставными эпизодами эпопею вело к некоторому ослаблению динамизма и напряженности изложения. «Песнь о нибелунгах» родилась из потребностей новой этики и новой эстетики, во многом отошедших от канонов архаического эпоса варварской поры. Формы, в которых выражены здесь представления о человеческой чести и достоинстве, о способах их утверждения, принадлежат феодальной эпохе. Но накал страстей, обуревавших героев эпопеи, острые конфликты, в которых их сталкивает судьба, и поныне не могут не увлекать и не потрясать читателя. 3. История и её отражение в «Песни о Нибелунгах». Рассуждать о произведении можно во многих аспектах. Здесь и отражение идеала средневекового рыцарства, и художественные особенности германского эпоса, и отражение исторических событий в сюжете с личными мотивами. Исторические сюжеты в песни о нибелунгах представляют огромный интерес, так как позволяют увидеть, как формировалась культура народов германии, как события, потрясающие мир тогда отражаются в первых письменных свидетелях того времени. Сюжет данного произведения основывается на исторических событиях 435 г. Бургунды были признаны Римской империей как федераты в 413 году и получили место для поселения в районе Вормса. В 435 году Гундахар (король бургундов) напал на римскую провинцию Белгика, но западно-римский полководец Флавий Аэций с войском состоящим из гуннов, герулов, франков и аланов нанёс ему поражение.На следующий год гуннское разгромили королевство бургундов на Рейне. В результате был убит король Гундахар. Он и явился прообразом Гунтера в песни о нибелунгах. В песни у короля бургундов Гунтера есть два брата и сестра: Гернот, Гизельхер и Кримхильда. У реального Гундахара также было два брата Гундомар и Гизельхер, а вот с сестрой не все так однозначно. Обратимся к сюжету песни. Могущественный рыцарь Зигфрид, сравниться с которым не мог никто на свете, отправляется в Бургундию свататься к самой прекрасной деве Кримхильде. Прибыв на место, Зигфрид гостит в бургунском дворе около года, в результате он заключает с королем Гунтером соглашение: Гунтер сватает свою сестру в обмен на помощь Зигфрида завоевать для Гунтера Исландскую королеву Брюнхильду. Опуская все интереснейшие и даже комичные сложности выполнения соглашения, Кримхильда и Зигфрид женятся. Также женятся Гунтер и Брюнхильжа. Очень важная деталь в сюжете – это то, что Зигфрид не совсем честно помог Гунтеру пройти испытания для овладения Брюнхильдой, что потом сыграет роковое значение. Спустя несколько лет Зигмунд с женой прибывает в гости к шурину. В это время королевы ссорятся друг с другом. Что интересно, предметом ссоры становится выяснение отношений - чей муж лучше, но это не так важно. В результате в сердце Брюнхильды разгорается страшная обида, да такая, что вассал Гунтера Хаген убивает супруга Кримхильды Зигфрила из-за этого спора. Кримхильда много лет грустит, но в результате выходит замуж за короля гуннов Этцеля. Спустя еще около десяти лет, она вспоминает страшную обиду и решает пригласить своих родственников погостить и убивает их. Замысел удается не совсем удачно, так как бургуны уносят с собой десятки тысяч воинов не только гуннов, но и вообще многих народов и сама Кримхильда умирает от руки вассала своего мужа. Так в чем же еще историчность сюжета? Историк Иордан, ссылаясь на не дошедшее до нас в оригинале свидетельство Приска Панийского, который пишет, что наутро после брачной ночи Аттила был найден мертвым в луже собственной крови рядом с плачущей Ильдико. В результате распространяется слух, что сестра трех бургундских королей, таким образом, мстит за смерть своей семьи. То, что Ильдико была сестрой бургундских королей, также не является историческим фактом, но для сказаний это не имеет значения. В песне о нибелунгах сестра мстит не царю гуннов, а своим братьям, но дело в том, что сюжет претерпел значительные искажения. Изначально в сказании причиной мести была смерть бургундских королей, а объектом мести король гуннов. Что касается исторической параллели личности главного героя Зигфрида, то тут нужно признать, что он полностью мифичен и не имеет отражения в какой-либо реальной личности. 4. Образная система «Песни…» а) образ Зигфрида как идеального эпического героя (сравнить с образом Гунтера); Зигфрид — трагический герой «Песни о Нибелунгах». Королевич с Нижнего Рейна, сын нидерландского короля Зигмунда и королевы Зиглинды, победитель Нибелунгов, овладевший их кладом — золотом Рейна, — наделен всеми чертами идеального эпического героя. Он благороден, храбр, учтив. Долг и честь для него превыше всего. Авторы «Песни» подчеркивают его необыкновенную привлекательность и физическую мощь. Само имя З., состоящее из двух частей (нем. Sieg — победа. Fried — мир), отражает национальное немецкое самосознание в пору средневековых распрей. Впервые З. появляется во второй авентюре, а оплакивание и похороны героя происходят в семнадцатой. В образе З. прихотливо сочетаются архаические черты героя мифов и сказок с чертами рыцаря-феодала, честолюбивого и задиристого. Обиженный поначалу недостаточно дружеским приемом, З. дерзит и грозит королю бургундов, посягая на его жизнь и трон. Вскоре смиряется, вспомнив о цели своего приезда. Характерно, что королевич З. беспрекословно служит королю Гунтеру, не стыдясь стать его вассалом. В этом сказывается не только желание заполучить в супруги Кримхильду, но и пафос верного служения сюзерену, неизменно присущий средневековому героическому эпосу. Так, в четвертой авентюре только что появившийся в Вормсе З. яростно сражается с саксами и датчанами, напавшими на бургундов. Главным же подвигом З. становится добывание жены для своего короля Гунтера. З. принадлежит важнейшая роль в сватовстве Гунтера к Брюнхильде. Он не только помогает Гунтеру одолеть в поединке могучую богатыршу, но и собирает дружину из тысячи Нибелунгов, которые должны сопровождать жениха с невестой, возвращающихся в Вормс. Державный бургундский правитель посылает З. в стольный град с благой вестью о том, что он совладал с девой-воительницей, дабы родичи подготовили им торжественную встречу. Это вызывает сердечную радость Кримхильды, которая надеется на то, что З. теперь может рассчитывать на брак с нею. Однако главное еще впереди. Строптивая Брюнхильда не подчиняется Гунтеру на брачном ложе. З. хитростью помогает своему сюзерену овладеть невестой: надев плащ-невидимку, он победил Брюнхильду в нешуточной схватке. Сняв с нее пояс и перстень, З. вручил ее нетронутой Гунтеру, а сам, невидимый, удалился в спальню к Кримхильде, которой и передал брачные трофеи. Случившееся станет причиной последующей трагедии. Ссора двух королев обернулась бедой для З. Услышав от Кримхильды, что З. познал ее прежде законного супруга, Брюнхильда решает погубить отважного Нибелунга, который, искупавшись в крови дракона, стал неуязвим для стрел. Хаген выведал у Кримхильды, что у героя есть своя «ахиллесова пята»: упавший лист липы прикрыл участок тела меж лопаток, он-то и представляет опасность для храброго витязя. Доверчивая Кримхильда нашила на одежду мужа условный знак, чтобы Хаген в сражениях прикрывал это место щитом. Изменник Хаген убивает З. на охоте, метнув в безоружного героя, наклонившегося над ручьем, копье, целясь меж лопаток. Удар оказался смертельным. Оплаканный Кримхильдой З. был с почестями погребен в Вормсе. Проклятие З. предопределяет дальнейшую судьбу бургундов, месть за смерть героя влечет за собой и их собственную гибель. б) образ Кримхильды и его эволюция (ср. с образом Брюнхильды); Кримхильда — главная героиня «Песни о Нибелунгах», именно ее судьба придает целостность эпическому сказанию. Образ К. претерпевает по мере развития событий существенную эволюцию. Первоначально все поступки К. носят нормативный характер и основываются на совпадении желаемого и действительного. Затем в поведении К. неожиданно проявляется качество вполне конкретное, реальное, присущее отнюдь не идеальным натурам. К. тщеславна, и именно она первой задирает Брюнхильду. Спор о том, чей супруг более могущественный властелин, приводит к непредсказуемым последствиям. Из вздорного повода (нежелания уступить дорогу при входе в церковь) разрастается грандиозная ссора, вина за которую, несомненно, лежит на К. Однако слушатель или читатель вскоре принимает ее сторону, так как супруга Зигфрида становится его вдовой. Трагическая вина К. не столько в том, что она затеяла ссору, сколько в том, что она невольно выдала убийце уязвимое место своего мужа. Все последующие десятилетия К. будет нести чувство вины, от которого, как ей кажется, ее освободит только месть. К. величава в своей скорби по Зигфриду. В этот момент происходит раздвоение образа. Внешне К. покорна судьбе и своим братьям. Она остается доживать свой век у них в Вормсе, не порывая кровных уз. Внутренне же она сжигаема одной страстью, стремясь во что бы то ни стало отомстить своим сородичам за смерть супруга. Лишившись мужа, К. лишается и клада Нибелунгов, что становится еще одной побудительной причиной мести. Оскорблением памяти Зигфрида является и то, что убийца присвоил его доспехи. Если ссора с Брюнхильдой была результатом чрезмерной гордыни К., то, замышляя месть Хагену и Гунтеру, она поступает как глубоко оскорбленная женщина. Сказители не оправдывают К., но разносторонне мотивируют ее поведение. в) образ Хагена (ср. с образами Роланда, Ганелона («Песнь о Роланде») и Зигфрида); Хаген — героический злодей «Песни о Нибелунгах». На его счету два страшных преступления: убийство мужа Кримхильды — Зигфрида и убийство малолетнего сына Кримхильды от второго брака с Этцелем — Ортлиба. X. выступает в повествовании как антипод главной героини. В сражениях с датчанами и саксами, а также в ходе кровавой распри с гуннами от меча X. погибли сотни его врагов. X — самый сильный, бесстрашный и преданный вассал Гунтера. Однако X. не только храбр, но и по-своему мудр. В образе владетеля Тронье, как его часто именуют в повествовании, сконцентрированы политические и идеологические представления германских феодалов. X. — роковой герой, ибо он единственный, кто предвидит будущее. Сознавая неотвратимость фатума, он принимает на себя миссию вершителя судеб Нибелунгов. Авторы наделяют его неким универсальным знанием, ему, как никому другому, памятно прошлое и открыто будущее. Внутренний драматизм образа проистекает из того, что X. выступает одновременно как прорицатель грядущего и как его творец. Почему X. убивает Зигфрида? Объяснить преступление тем, что он, будучи вассалом Брюнхильды, выполняет ее волю, явно недостаточно, тем более что он и не получает такого приказа, а скорее лишь угадывает желание своей госпожи. Инициатива исходит от самого X., который уговаривает Гунтера пойти на подлость. Во-первых, X. мстит Зигфриду за прежние мелкие обиды. Не случайно он имитирует повторное нападение саксов и датчан: X. хочет одержать первенство над вчерашним их победителем. Во-вторых, он стремится устранить Зигфрида как абсолютный идеал, постоянно напоминающий ему и другим бургундам о собственном несовершенстве. X. живет по законам феодального мира, Зигфрид приходит в рыцарскую современность из сказочной утопии. Уже в силу этого персонажи несовместимы, и X. в поединке реального с идеальным оказывается временным победителем, хотя и предугадывает последствия своего преступления. Но X. не ограничивается Одним лишь убийством Зигфрида. По его предложению в Вормс привозят клад Нибелунгов, который он отбирает у Кримхильды. Тем самым X., отнявший у нее мужа, стремится истребить память о нем. X. предстает в трагическом ореоле, когда идет сам и ведет за собой бургундов навстречу гибели. Ему не удалось отговорить Гунтера от поездки к сестре, но именно он заставил снарядиться бургундов, едущих в гости, как на битву. В батальных эпизодах X. всегда на первом плане, авторы не устают перечислять всех, кому он снес головы. Это неудивительно, война — стихия X., его существование в мирное время тускло и блекло. В поединках раскрывается суть натуры эпического героя, преданного своему королю и сотоварищам, неукротимого в ярости к врагам. В средневековом героическом эпосе возникает специфический образ зачинщика и участника феодальных распрей. Напомним, что все персонажи «Песни о Нибелунгах» несут в себе архаические черты. Не исключение и X. Выражение «испить крови врага» ко времени окончательного оформления германского эпоса стало метафорой. Но X. предлагает воинам, измученным жаждой, утолить ее кровью убитых врагов, и это, в соответствии с древними языческими поверьями, возвращает им силы. В образе же X. это подчеркивает не только его кровожадность, но и приобщенность к неким таинственным ритуалам, которые в средние века жестоко карались церковью. Этот впечатляющий эпизод ставит X. вне рода человеческого и предрекает, что вскоре прольется и его кровь. г) образ Этцеля и его историческая основа. Атли, Этцель, герой германо-скандинавского героического эпоса; исторический Аттила, гуннский король (434-453). Образ А. получил различную трактовку в скандинавской и южногерманской традициях. В исландских эддических песнях, в «Саге о Вёльсунгах», в норвежской «Саге о Тидреке» А.- злой и жадный властитель, коварно заманивший в ловушку бургундского короля Гуннара (из рода Гьюкунгов) и его брата Хёгни, стремясь завладеть их золотым кладом (см. в ст. Нибелунги), и подвергший их мучительной казни; их сестра Гудрун (жена А.) страшно мстит А. и он погибает от её руки. По другой версии, А. погибает иначе: смертельно раненный Хёгни успевает ещё зачать сына, который вырастает при дворе А. и заманивает его в горную пещеру, где спрятан клад; запертый там гуннский король умирает голодной смертью близ столь желанного им золота. По некоторым версиям, А. губит бургундов, мстя за свою сестру Брюнхильд. В некоторых легендах А. приданы дьявольские черты (утверждали, что он был зачат от собаки, и т. п.). В континентальных вариантах германского эпоса (в германской героической песне «Вальтарий», и в особенности в «Песни о нибелунгах») Этцель (А.) предстаёт в виде могущественного и великодушного монарха, но вместе с тем человека слабого и нерешительного, который пассивно наблюдает за развёртывающейся в его палатах катастрофой - гибелью бургундов и собственных дружинников, а также его сына и жены Кримхильды (Гудрун), мстящей братьям за убийство её первого мужа Зигфрида (Сигурда). В эддических «Песни об Атли» и «Речах Атли» расправа, которую А. учиняет над Гуннаром и Хёгни, по-видимому, первоначально представляла собой ритуальное жертвоприношение: у Хёгни вырезают сердце, Гуннара бросают в яму со змеями, причём сам А. торжественно сопровождает Гуннара к месту его казни; в момент, когда А. отправляется в этот путь, Гудрун призывает на него проклятье, ибо он нарушил клятвы, данные в своё время Гуннару. 5. Основная эпическая идея «Песни…» и отражение в ней общественного идеала. Песнь о нибелунгах принадлежит к числу наиболее известных произведений человечества. Возникла на рубеже 13 века, в тот период, когда в Германии, как впрочем и на всем Западе, расцвела так называемая рыцарская, или куртуазная поэзия, которая знаменовала первый широкий прорыв в чисто религиозной культуре средневековья, означала предвестье Возрождения. Одной из известных проблем, связанных с «Песней о нибелунгах», является проблема авторства. Здесь важно отметить, что автор «Песни», то есть поэт, который объединил существовавшие до него поэтические произведения и сказания, по-своему переработал их, придав им окончательную художественную форму и структуру, неизвестен. В строфе 2233 он называет себя «писец», возможно, отражая степень своего творческого самосознания. Если время написания и место возникновения «Песни о нибелунгах» удается установить довольно точно, то вопрос о происхождении нибелунгов не до конца остается выясненным. Одним из наиболее сложных и спорных вопросов, связанных с изучением «Песни о нибелунгах», является вопрос о становлении поэмы. Автор «Песни», используя достижения своих предшественников, создал новое, подлинное, цельное художественное произведение. Его цельность заключается в архитектонической соразмерности, в выдвижении в качестве главного действующего лица Кримхильды и в нацеленности поэмы с самого начала на трагическую развязку. Основное место занимают события и исторические персонажи эпохи великого переселения народов. Здесь отчетливо вырисовываются три исторических слоя: судьба бургундского государства, разрушенного в 437 году гуннами; франкский слой, т.е. исторические персонажи и события, связанные с развитием франкского государства в 5-7 веках; исторические события времени написания «Песни». «Песнь о нибелунгах» родилась из потребностей новой этики и новой эстетики, во многом отошедших от канонов архаического эпоса варварской поры. Формы, в которых выражены здесь представления о человеческой чести и достоинстве, о способах их утверждения, принадлежат феодальной эпохе. Но накал страстей, обуревавших героев эпопеи, острые конфликты, в которых их сталкивает судьба, и поныне не могут не увлекать и не потрясать читателя. |