Мирошник Вадим Евгеньевич. Курсовая работа по уголовному праву. Нормы права. Материальное и процессуальное право. 1 Понятие и признаки норм права
 Скачать 200.28 Kb.
|
1 2 .1 Основные проблемы, возникающие в процессе применения норм материального и процессуального права норма право отрасль материальный Современная теория права исходит из того, что система права (в романо-германской правовой семье) состоит из двух крупных блоков: материального и процессуального права. Однако такое деление было введено относительно недавно. Известно, что римские юристы не знали специальной науки гражданского или уголовного процесса; слово “processus” никогда не употреблялось римлянами в том значении, в котором оно используется в современном праве. В работах Гая и Юстиниана изложение гражданского права и судопроизводства сливалось в одно целое. Впоследствии, вплоть до конца 19 столетия, в науке установилась так называемая материально-правовая теория права на иск. Начиная с римского и вплоть до начала 19 века процесс - гражданский, уголовный, канонический - рассматривался как дополнение к соответствующему материальному праву, как производное последнего. Первые работы о соотношении и разделении материального и процессуального права были написаны в конце 19 века немецкими учеными. В частности, К. Маркс писал: «…Материальное право…имеет свои необходимые и присущие ему процессуальные формы…Судебный процесс и право тесно связаны друг с другом. Один и тот же дух должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни…». Исследования последних лет, проводимые в области теории права, привели к появлению такого понятия, как «юридический процесс», которым охватываются все его разновидности: гражданский, арбитражный, уголовный и т.д. При этом под юридическим процессом понимается не что иное, как разновидность юридической процедуры, направленная на выявление материального правоотношения. В частности, Е.П. Шикин указывал: «В самом широком смысле слова юридический процесс есть путь движения материального права от момента его создания до полной реализации(применения)». Итак, материальное право - это понятие, обозначающее совокупность правовых норм, регулирующих содержательную сторону реальных общественных отношений. С помощью этих норм государство воздействует на общественные отношения путем прямого, непосредственно правового регулирования, в материально-правовых нормах непосредственно формулируются права и обязанности участников правоотношений. Иными словами, предметом правового регулирования норм материального права являются общественные отношения, связанные с материальными условиями жизни общества. Процессуальное право - это совокупность правовых норм, определяющих процедуру применения материального права. Процессуальное право неразрывно связано с материальным правом, так как закрепляет процессуальные формы, необходимые для его осуществления и защиты; т.е. нормы процессуального права регулируют общественные отношения, возникающие в процессе реализации норм материального права, а точнее процедуру (порядок) деятельности компетентных органов государства по осуществлению и защите норм материального права -прав и законных интересов участников общественных отношений. Нормы материального права составляют абсолютное большинство в таких отраслях права, как гражданское, уголовное, конституционное и др. Нормы процессуального права присущи, прежде всего, публичным отраслям права: гражданскому процессуальному, арбитражному процессуальному, уголовному процессуальному. Анализ современного законодательства и теоретических исследований позволяет сделать вывод, что с формальной точки зрения нормы материального права и нормы процессуального права обладают определенным единством (т.е. должны соответствовать друг другу) и одновременно нормы материального права имеют некий приоритет(поскольку определяют основы взаимоотношений участников правовых отношений, устанавливают права и обязанности их участников; не будет материальной нормы, не возникнет и процессуальное правоотношение). Единство материально-правового содержания права на защиту и его процессуальной формы состоит в том, что возможности материально-правового характера, предоставляемые управомоченному лицу правом на защиту, предполагают и возможность их осуществления в определенной, установленной законом процессуальной форме, в установленном законом порядке. Приоритет материальных норм заключается в том, что процессуально-правовые нормы призваны обеспечить реализацию норм материального права. Теория процесса так же исходит из того, что процессуальные формы должны соответствовать материальному содержанию нарушенного права, обеспечивать нарушенному праву возможность судебной защиты, а не препятствовать этому. Следует отметить, что нормы процессуального права регулируют не все отношения, связанные с реализацией норм материального права, а лишь наиболее важные из них, для применения которых требуется участие государственно-властных структур. К таким материальным нормам относятся, к примеру нормы о юридической ответственности. К сожалению, на практике полное соответствие процессуальной формы материальному содержанию недостижимо; это возможно только в теории. На практике же дело обстоит совсем иначе, и порой нормы процессуального права связывают, ограничивают действие материальных норм, приводят к нарушению прав субъектов материальных правоотношений. Указанное зачастую связано с завышением роли и отделением процессуального законодательства от смысла и задач материальных норм. При принятии процессуального закона законодателем не проводятся специальные исследования, мониторинги, отслеживающие наличие системной связи между существующими нормами материального права и вновь создаваемыми нормами процессуального права, т.е. показывающие необходимость установления именно данных процедур для реализации или защиты материального правоотношения. Но дело обстоит совсем иначе и порой нормы процессуального права связывают, ограничивают действие материальных норм, приводят к нарушению прав субъектов материальных правоотношений. Причем данная проблема вовсе не нова для российского законодательства: отечественные правоведы еще ранее пытались привлечь внимание к вопросу о разногласиях между материальным и процессуальным правом Возьмем, к примеру, реализацию материально-правовой нормы о солидарной обязанности(ответственности). Пунктом 1 ст.323 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью так и в части долга. Анализ указанной нормы позволяет сделать вывод, что кредитору предоставлено исключительное право на выбор между различными вариантами поведения: 1)заявить требования одновременно всем кредиторам, любому из них, либо некоторым из всех кредиторов; 2) заявить требование в полной сумме или в любом ином размере, определяемом самим кредитором; 3)заявить требование в выбранное кредитором время. При этом, соответствующее право принадлежит кредитору также в случаях, когда он в начале не заявил требование всем должникам, и тогда, когда требование заявлено одному содолжнику, но неудовлетворенно им в полном объеме. Иными словами право требования кредитора в солидарном обязательстве имеет несколько составляющих - право выбора должника, времени обращения и право определить объем требований. Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации (статья 46) определено, что иск может быть предъявлен в арбитражный суд к нескольким ответчикам (процессуальное соучастие); привлечение к участию в деле другого ответчика возможно только по волеизъявлению сторон спора. Другими словами, в арбитражном процессе истец самостоятельно определяет личность ответчика: другой ответчик привлекается только по ходатайству сторон или с согласия истца. Однако представим следующую ситуацию: изначально иск был предъявлен к одному из солидарных ответчиков; суд удовлетворил иск, взыскав с ответчика денежную сумму(долг, убытки и т.п.); на стадии исполнения стало ясно, что погасить задолженность за счет средств выбранного истцом ответчика не представляется возможным. В данном случае истец в соответствии с правами, предоставленными ему ст.323 Гражданского кодекса Российской Федерации , обращается к другому ответчику, являющемуся участником солидарного обязательства. Суд также выносит решение о взыскании с ответчика определенной денежной суммы(долг, убытки и т.п.). При этом термин «солидарно» не указывается в резолютивной части судебного акта, так как солидарное исполнение(взыскание) возможно только при множественности лиц на стороне ответчика, что в нашем варианте отсутствует(в отношении первого должника-ответчика уже имеется вступивший в силу судебный акт, наличие которого является основанием для прекращения производства по делу при подаче к нему искового заявления вновь). Требование о формулировании резолютивной части решения содержится в части 2 ст.175 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в которой определено, что при принятии решения против нескольких ответчиков арбитражный суд указывает, в какой части(доле) каждый из ответчиков должен выполнить решение или указывает что их ответственность является солидарной. В итоге имеется два судебных акта о взыскании с каждого из ответчиков задолженности в одинаковом размере(в случае если по первому решению исполнение полностью не производилось) или в разных размерах. О том, что данные ответчики являются солидарными возможно установить только из мотивировочной части второго судебного решения и лишь при условии, что истец либо ответчик заявили о наличии первого решения (истец может умолчать сознательно, а второй ответчик вовсе не знать). На основании вынесенных судебных решений выдаются исполнительные документы - исполнительные листы о взыскании с каждого из ответчиков денежных сумм, солидарный порядок при этом может быть не определен в силу отсутствия соответствующей обязывающей процессуальной нормы. Как следствие вероятна ситуация, при которой сумма задолженности ( убытков и т.п.) будет взыскана с каждого из ответчиков в полном объеме с каждого из ответчиков, а основанием этого выступят судебные акты. Естественно, что такое «двойное» взыскание долга является прямым нарушением прав солидарных должников и противоречит основным задачам судопроизводства в арбитражных судах, определенных в ст.2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации( к ним, в частности, относятся защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц, укрепление законности и предупреждение правонарушений). С другой стороны, отказ в удовлетворении иска по второму из солидарных должников повлечет нарушение прав кредитора (истца), закрепленных в норме материального права - статье 323 Гражданского кодекса Российской Федерации. Таким образом, отсутствие процессуальных норм, обеспечивающих полную реализацию норм материального права( в данном случае право кредитора на выбор должника и объема требований к нему), является пробелом в законодательстве о судопроизводстве. В таком случае можно говорить, что наличие пробелов в процессуальном праве ведет к ограничению права на защиту. Представляется, что преодоление названной проблемы возможно на стадии разрешения спора по существу путем вынесения судебного решения с установлением порядка его исполнения, то есть при указании в судебном акте на привлечение второго ответчика к солидарной ответственности наряду с первым ответчиком. Либо восполнение пробела процессуального права должно осуществляется на стадии исполнения судебных решений. Так, законодательство об исполнительном производстве предусматривает возможность объединения возбужденных в отношении нескольких должников исполнительных производств по солидарному взысканию в пользу одного взыскателя в сводное исполнительное производство(пункт 1 статьи 34 Федерального закона «Об исполнительном производстве» от 02.07. 2007 №229-ФЗ). Между тем, такое объединение возможно только при наличии указания в решении суда на то, что вновь поступивший на исполнение исполнительный документ подлежит солидарному взысканию с другим исполнительным документом. Наилучшим же вариантом восполнения пробелов в праве, касающихся в данном случае порядка исполнения судебных актов, является устранение их законодателем. В качестве варианта законодательного решения проблемы можно возложить на истца процессуальную обязанность информировать суд о наличии на стороне ответчика нескольких потенциальных солидарных должников, либо внести изменения в отношении требований к формулированию резолютивной части решения суда. Например, статью 175 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации восполнить нормой об обязанности суда при вынесении решения в отношении второго и последующих из солидарных должников указывать на привлечение ответчика к солидарной ответственности наряду с первым должником, в отношении которого уже имеется вступившее в законную силу решение суда. Следует также отметить, что на практике возникают сложности при удовлетворении иска, предъявленного к последующему солидарному должнику. Некоторые суды ошибочно полагают, что кредитор, избрав изначально одного должника, исчерпал свои дальнейшие возможности судебной защиты и отказывают в удовлетворении иска. Схожим примером неполной обеспеченности нормы материального права является институт субсидиарной ответственности. При субсидиарной ответственности, в большинстве случаев, так же складывается ситуация, когда имеются два самостоятельных судебных акта о взыскании с основного и субсидиарного ответчика суммы долга(убытков и т.п.). Однако права должников в таком случае защищены в первую очередь материально-правовыми нормами, поскольку обращение взыскания на имущество субсидиарного должника подкреплено условием о необходимости предъявления требований к основному должнику, получением от него отказа(неполучением ответа) и недостаточностью денежных средств у основного должника - статьи 120, 399 Гражданского кодекса Российской Федерации. Названные выше примеры не являются единичными случаями для Российского законодательства. Можно также вести речь об отсутствии процессуального правила, предусматривающего меру исполнения императивной материальной нормы о принудительном лечении больного туберкулезом (не регламентированы права ни приставов, ни работников медработников по доставлению больного в стационар, содержанию в стационаре и т.д.); и т.п. Изложенные обстоятельства показывают, что российское законодательство несовершенно, требует системного подхода в упорядочении всего комплекса действующих нормативных актов (содержащих нормы и материального и процессуального права) в целях построения внутренне согласованной и структурированной системы законодательства. В отношении нашего конкретного примера о солидарной ответственности можно предложить следующее. Представляется, что наиболее эффективным вариантом преодоления существующего пробела в процессуальном законодательстве на сегодняшний день является его восполнение посредством установления правоприменителем порядка исполнения принятого им акта; наиболее правильным способом преодоления в перспективе - его устранение путем принятия законодателем новых норм права (внесения изменений в действующие правовые акты), возлагающих соответствующие обязанности на судебные органы, и возможно, истца. 2.2 Правовые позиции Конституционного суда в вопросе применения норм материального и процессуального права в уголовном судопроизводстве Практический интерес представляют следующие определения, в которых выражена позиция Конституционного Суда РФ (далее -КС РФ) по оспариваемым заявителями нормам уголовного и уголовно-процессуального закона.. Применение норм материального права. В определении от 24 октября 2013 года № 1609-0 по жалобе на ч.1 ст. 17 «Совокупность преступлений» УК РФ КС РФ, не согласившись с доводами заявителя о двойном осуждении при квалификации убийства в ходе разбойного нападения, дал подробное толкование оспариваемой нормы. Будучи нормой Общей части УК РФ, она может применяться только во взаимосвязи с положениями его Особенной части. Убийство, сопряженное с разбоем, и разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, различны с точки зрения деяния (действие, причиняющее смерть, и нападение в целях хищения чужого имущества), имеют разные объекты (жизнь в одном случае, собственность и здоровье- в другом), предполагают разное психическое отношение к деянию и последствиям, их диспозиции содержат описание разных преступлений, которые не соотносятся между собой как целое и часть. Эти составы преступлений не относятся друг к другу как общая и специальная норма, а потому действия виновных в разбойном нападении, в ходе которого потерпевшему причиняется смерть, подлежат квалификации по совокупности преступлений. При этом делается общий вывод о квалификации действий по совокупности преступлений, когда лицом совершены деяния, охватываемые единым умыслом, но различающиеся по объекту посягательства, объективной и субъективной стороне и образующие тем самым преступления, предусмотренные различными статьями уголовного закона. В определении от 16 июля 2013 года № 1113-О КС РФ отказал в принятии к рассмотрению жалобы, в которой утверждалось о неопределенности понятия имущества в ч.3 и ч.4 ст. 204 УК РФ (получением предмета коммерческого подкупа суд признал передачу виновному денег и долей в уставных капиталах ООО), при этом указал, что положения данной нормы в части определения признаков предмета коммерческого подкупа подлежат применению с учетом норм ГК РФ, включая его ст. 128, относящую к объектам гражданских прав иное, помимо денег, имущество, в том числе имущественные права, а также п.1 ст. 90, согласно которому уставной капитал ООО составляется из стоимости долей, приобретенных его участниками, и определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов. В определении от 16 июля 2013 года 1129-О признано, что оспариваемые заявителем положения ч.1 ст. 70, ч.5 ст. 74, п. «а» ч.3 ст. 86 УК РФ основываются на конституционных принципах справедливости и соразмерности ответственности защищаемым законодательством ценностям и предполагают дифференциацию публично-правовой ответственности с учетом наказания, которое ранее было назначено приговором суда, но не исполнено, что не является повторным осуждением за одно и то же преступление, как об этом утверждается в жалобе гражданина. Из определения от 24 сентября 2013 года № 1503-0, вынесенного по жалобе на ч.6 ст. 86 УК РФ и п.1 ст.25 Положения о порядке прохождения военной службы, в связи с отказом суда в принятии решения о погашении судимости и восстановлении в прежнем воинском звании, следует, что погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью (ч.6 ст. 86 УК РФ), однако не влечет отмену ранее назначенных и исполненных наказаний, в том числе в виде лишения воинского звания. Гражданин, лишенный воинского звания, после снятия или погашения судимости может быть восстановлен в прежнем воинском звании по правилам ст. 25 Положения о порядке прохождения военной службы. Определениями от 16 июля 2013 года № 1127-О, 1128-0 КС РФ отказал в принятии к рассмотрению жалоб, в которых утверждалось, что ч.3 ст. 62 УК РФ противоречит Конституции РФ, поскольку позволяет не учитывать смягчающие обстоятельства при назначении наказания в виде пожизненного лишения свободы, а также при наличии отягчающих обстоятельств. В обоснование принятого решения сделана ссылка на Постановление от 19 марта 2003 года №3-П и другие решения, согласно которым дифференциация ответственности с учетом общественной опасности преступного деяния (ч.3 ст. 62 УК РФ) и данным о личности виновного (наличие рецидива) не может рассматриваться как ухудшение положения обвиняемого (осужденного). В определении от 16 июля 2013 года №1145 КС РФ не согласился с доводами заявителя, что ст. 57 УК РФ является дискриминационной, признав, что ограничения в назначении пожизненного лишения свободы женщинам, лицам, совершившим преступления в несовершеннолетнем возрасте, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения приговора 60-летнего возраста, обеспечивают дифференциацию уголовной ответственности исходя из принципа гуманизма. Определением от 16 июля 2013 года № 1126-О не усмотрено какой-либо неопределенности в п. «б» ч.2 ст. 18 УК РФ, по смыслу которой в действиях лица имеется опасный рецидив преступлений и в случае совершения им особо тяжкого преступления при наличии судимости за тяжкое преступление, за которое он отбывал лишение свободы. В определениях от 16 июля 2013 года № 1225-0, №1226-0 КС РФ отказал в принятии к рассмотрению жалоб, в которых по существу предлагалось распространить действие п. 2 примечания к ст. 198 УК РФ и п. 2 примечания к ст. 199 УК РФ на лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст. 199.2 УК РФ. В обоснование указано, что установление неодинаковых условий для освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших разные преступления (в ст. 76.1 УК РФ не перечислена ст. 199.2 УК РФ),- это прерогатива федерального законодателя. Отказав в принятии к рассмотрению жалобы на ч.2 ст. 10 УК РФ, которая, по мнению заявителя, позволяет при приведении приговора в соответствии с новым законом не улучшать положение осужденных к пожизненному лишению свободы ввиду отсутствия нижнего и верхнего пределов такого наказания, КС РФ указал, что исключение из квалификации содеянного какого-либо признака (заявитель отбывает наказание в виде пожизненного лишения свободы за совершение ряда преступлений, в том числе убийства по п.п. «а,ж,к» ч.2 ст. 105 УК РФ, п. «н» - исключен кассационной инстанцией в связи с изданием ФЗ от 08 декабря 2003 г.) не предполагает обязательного изменения назначенного судом наказания, которое во всяком случае должно быть справедливым, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (определение от 16 июля 2013 г. № 1161-0). Аналогичная позиция выражена в ранее вынесенных определениях от 21 марта 2013 года №475-0, №483-0. В определениях от 24 октября 2013 года № 1701-0, 1703-0, от 21 ноября 2013 года № 1815-0 и др. выражена позиция КС РФ по жалобам лиц, осужденных за незаконный оборот наркотических средств, которые оспаривали ст. 10 УК РФ, не позволившую учитывать в их делах постановление Правительства РФ от 01 октября 2012 года №1002. Указанное постановление Правительства РФ в соответствии с Федеральным законом от 01 марта 2012 года №18-ФЗ, внесшим изменения в УК РФ, раскрывает содержание новых бланкетных признаков, предусмотренных ст.ст.228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ, а потому образует нормативное единство с названными статьями, изменившими уголовную ответственность за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ в том или ином размере. Вопрос о применении ст. 10 УК РФ в части распространения обратной силы нового закона на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, подлежит разрешению с учетом конкретного содержания новой нормы уголовного закона, а не отдельно взятых положений постановления Правительства РФ от 01 октября 2012 года.. Применение судами норм процессуального права Определением от 24 сентября 2013 года № 1301-0 отказано в принятии к рассмотрению жалобы на ст. 252 «Пределы судебного разбирательства» УПК РФ со ссылкой заявителя на то, что суд самостоятельно по собственной инициативе и без учета мнения государственного обвинителя вменил ранее не указанное в обвинительном заключении отягчающее обстоятельство- особо активную роль в совершении преступления. В обоснование принятого решения КС РФ привел положения норм, предусмотренных п.6 ч.1 ст. 73, 215, п. 7 ч.1 ст.220 УПК РФ, согласно которым установление отягчающих обстоятельств подлежит доказыванию при производстве по уголовному делу и должно быть указано в обвинительном заключении. Окончательно вопрос о наличии отягчающих обстоятельств разрешается судом при постановлении приговора (п. 6 ч.1 ст. 299 УПК РФ). Проверка же правильности выбора правовых норм, подлежащих применению, и их казуальное истолкование правоприменителем с учетом обстоятельств конкретного дела, в том числе установление того, имелись ли в деле заявителя отягчающие обстоятельства и какие именно, били ли они прямо указаны в обвинительном заключении или же перечислены в качестве обстоятельств, имеющих значение для данного дела, к компетенции КС РФ не относится. В определении от 16 июля 2013 года № 1157-0 КС РФ не согласился с доводами об осуществлении судом не свойственной ему обвинительной функции в случае возвращения уголовного дела прокурору в связи с неверным указанием в предъявленном обвинении места совершения преступления, сославшись на постановления от 20 апреля 1999 года №7-П, 04 марта 2003 года №2-П и 08 декабря 2003 года № 18-П, 02 июля 2013 года №16-П, согласно которым инициирование судом процедуры устранения препятствий для правильного рассмотрения уголовного дела не противоречит принципам правосудия и не свидетельствует о том, что суд тем самым осуществляет уголовное преследование обвиняемого или участвует в нем, т.е. берет на себя функцию обвинения. В определении от 24 сентября 2013 года №1486-0 КС РФ, не согласившись с доводами о неконституционности ст. 252 «Пределы судебного разбирательства» УПК РФ (заявитель оспаривал эту норму, ссылаясь на то, что суд в обвинительном приговоре уточнил место совершения преступления, тем самым подменил деятельность стороны обвинения), указал, что указанная норма не нарушает права, поскольку предусматривает обязанность суда проводить разбирательство только по предъявленному обвинению и содержит запрет на изменение обвинения в сторону, ухудшающую положение обвиняемого. Аналогичная позиция выражена в ранее вынесенных определениях от 21 декабря 2006 г. №561-0, от 23 сентября 2010 г. №1217-0-0, от 24 февраля 2011 г. №145-0-0 и от 16 февраля 2012 г. №292-0-0. Определением от 24 октября 2013 года № 1534-0 признано, что оспариваемая заявителем ст. 90 (Преюдиция) УПК РФ не нарушает его права как осужденного за дачу заведомо ложных показаний, данных в качестве свидетеля по другому уголовному делу. В определении от 24 сентября 2013 года № 1285-0 установлено, что оспариваемые заявителем положения п.1 ч.7 ст. 108 (Заключение под стражу) и ч.1 ст. 109 (Сроки содержания под стражей) УПК РФ не нарушают его конституционные права, поскольку раздельное исчисление сроков содержания под стражей и сроков предварительного следствия и дознания не освобождает суд, принимающий решение о продлении срока содержания под стражей, от обязанности учитывать в соответствии со ст. 97 и 99 УПК РФ наличие оснований и условий для применения данной меры пресечения, в том числе- необходимости и возможности продолжения производства предварительного расследования по уголовному делу. Из определения от 24 сентября 2013 года № 1308-0 следует, что положения ст.ст. 109, 237, 255 УПК РФ не нарушают конституционные права заявителя, которому срок содержания под стражей был продлен судом 2-ой инстанции по правилам ст. 255 УПК РФ при рассмотрении представления и жалоб подсудимых на постановление судьи о возвращении уголовного дела прокурору. По смыслу ч.3 ст. 237 УПК РФ, суд, решая вопрос о продлении срока содержания под стражей, обязан устанавливать разумный срок, необходимый для производства следственных и иных процессуальных действий, учитывая при этом продолжительность содержания обвиняемого под стражей на досудебной стадии процесса с тем, чтобы его пребывание под стражей не превысило предельные сроки, предусмотренные ст. 109 УПК РФ, и исключая при этом время содержания под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до его возвращения прокурору, сроки исчисления которого определены ст. 255 УПК РФ для судебной стадии. Аналогичная позиция выражена и в ранее вынесенных определениях от 04октября 2012 г. №1852-0 и №1854-0, от 01 ноября 2012 г. №2001-0 и др. Определениями от 16 июля 2013 года № 1224-0, от 24 октября № 1558-0, от 21 ноября 2013 года № 1801-0, №1803-0, №1805-0 и др. отказано в принятии к рассмотрению жалоб, в которых оспаривалась ст. 51 УПК РФ со ссылкой на отсутствие адвоката в суде кассационной и надзорной инстанций. В обоснование принятых решений КС РФ указал на невозможность распространения правовых позиций, выраженных в определениях от 08 февраля 2007 года № 251-0-П, №252-0-П, №254-0-П и №257-0-П, на судебные постановления, вынесенные ранее, ссылаясь на утрату силы истолкованной по иному нормы на будущее время, когда вынесенный судебный акт не вступил в законную силу либо вступил, но не исполнен или исполнен частично (постановление от 02 февраля 1996 г. №4-П, определения от 14 января 1999 г. №4-0, от 05 февраля 2004 № 78-0 и др.). В определении от 16 июля 2013 года № 1103-0, вынесенном по жалобе на неконституционность положения ч.2 ст.49 УПК РФ, ограничивающего право на выбор в качестве защитника, наряду с адвокатом, близкого родственника в случае заявления государственным обвинителем ходатайства о допросе этого лица в качестве свидетеля, КС РФ признал, что право на самостоятельный выбор защитника не является безусловным. Оно не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению обвиняемого, в том числе без учета обстоятельств, исключающих его участие в деле (определение КС РФ от 21 декабря 2001 г. №304-0). Предусмотренное п.1 ч.1 ст. 72 УПК РФ правило, согласно которому защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если ранее он участвовал в нем в качестве свидетеля, установлено федеральным законодателем исходя из недопустимости совмещения процессуальной функции защитника с обязанностью давать свидетельские показания по уголовному делу, в котором он участвует (определение КС РФ от 29 мая 2007 г. №516-0). При этом, по смыслу ч.1 ст.56 УПК РФ, для признания лица свидетелем по уголовному делу достаточно обоснованного предположения, что ему могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для дела, и оно в этой связи было вызвано для дачи показаний. Указанное правило гарантирует независимый правовой статус защитника, не позволяет произвольно допрашивать в качестве свидетеля лицо, уже избранное подсудимым в качестве защитника, с тем, чтобы искусственно создать юридические основания для отвода (определение КС РФ от 09 ноября 2010 года № 1573-0-0). В определении от 24 сентября 2013 года № 1284-0 в ответ на доводы заявителя о нарушении его конституционных прав ст. ст. 5, 29, 47 и 49-52 УПК РФ КС РФ указал, что государство праве устанавливать определенные профессиональные и иные квалификационные требования к лицам, уполномоченным на оказание юридической помощи. В то же время, по ходатайству подсудимого к участию в судебном заседании, наряду с адвокатом, может быть допущено в качестве защитника и иное лицо. Ограничение этого права может иметь место при наличии существенных к тому оснований, в том числе предусмотренных уголовно-процессуальным законом обстоятельств, исключающих участие этого лица в качестве защитника в производстве по уголовному делу. Отказав в принятии к рассмотрению жалобы осужденного, утверждавшего о недопустимости участия судьи в рассмотрении уголовного дела по существу в случае, если он принимал участие в рассмотрении кассационной жалобы на постановление, вынесенное в порядке ст. 125 УПК РФ, КС РФ признал, что положения ст. 63 УПК РФ не препятствуют, как следует из Постановления Конституционного Суда РФ от 02 июля 1998 года №20-П- рассмотрению уголовного дела тем же самым судьей, который ранее принимал участие в вынесении по данному делу решений по тем или иным процессуальным вопросам, не касающимся предмета предстоящего судебного разбирательства (определение от 16 июля 2013 года № 1105-0). Положения указанной нормы оспаривались также другим заявителем, который утверждал о недопустимости участия судьи при разрешении вопросов, связанных с реабилитацией (оправдан), поскольку тем же судьей ранее было вынесено постановление о прекращении уголовного дела, впоследствии отмененного судом кассационной инстанции. КС РФ указал, что стадия исполнения приговора не является новым рассмотрением уголовного дела, поскольку разрешаются вопросы, относящиеся к другому предмету, а потомуч.1 ст. 63 УПК РФ не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в обозначенном аспекте (определение от 16 июля 2013 года № 1265-0). Аналогичная позиция выражена и в определении от 24 сентября 2013 года № 1266-0 по жалобе лица, утверждавшего о недопустимости участия судьи, с участием которого судом 2-ой инстанции отменен оправдательный приговор, в то время, как с его же участием в составе суда 2-й инстанции ранее было отменено постановление о возвращении уголовного дела прокурору. КС РФ признал, что принимаемое судьей по результатам предварительного слушания уголовного дела промежуточное решение о его возвращении прокурору имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными уголовно-процессуальным законом, с тем, чтобы- после устранения выявленных процессуальных нарушений, не устранимых в судебной стадии, - вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия по результатам его рассмотрения итогового решения. Судебное же разбирательство имеет своим предметом установление виновности или невиновности подсудимого в инкриминируемых ему преступлениях, что происходить на основе исследования, проверки и оценки представленных суду сторонами обвинения и защиты обвинительных и оправдательных доказательств. Следовательно, предметы рассмотрения суда 2-ой инстанции в случае обжалования постановления о возвращении уголовного дела прокурору и в случае обжалования приговора различаются, а потому нельзя утверждать об оценке данным судом одних и тех же обстоятельств. Определением от 02 июля 2013 года № 1052-0 КС РФ признал, что оспариваемая заявителем норма (ч.2 ст. 379 УПК РФ, с 01 января 2013 года оспариваемое регулирование сохранено в ст. 389.27 УПК РФ), исключающая возможность пересмотра приговора, постановленного с участием присяжных заседателей, ввиду несоответствия изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам, конституционные права не нарушает. Не усмотрено нарушений прав осужденного, который, отбывая наказание, утверждал, что ст. 284 УПК РФ препятствует ознакомиться с вещественными доказательствами после оглашения приговора. КС РФ указал, что оспариваемая норма расположена в главе 37 «Судебное следствие», а потому распространяет свое действие лишь на судебное следствие (Определение от 16 июля 2013 г. № 1118-0). Определением от 16 июля 2013 года № 1137-О отказано в принятии к рассмотрению жалобы, в которой ставился вопрос о неопределенности нормы, позволяющей оглашать в судебном заседании показания свидетеля, являющегося иностранным гражданином и не явившегося в суд (п.3 ч.2 ст. 281 УПК РФ). Подобное решение принято определением № 1116-0, вынесенным в этот же день по жалобе осужденного, оспаривавшего ст. 276 УПК РФ, согласно которой в судебном заседании по уголовному делу в отношении него оглашены показания обвиняемой, уголовное преследование которой было прекращено в связи с ее смертью. КС РФ указал, что сторонам предоставляется возможность защиты своих интересов всеми предусмотренными законом способами, включая заявление ходатайств о проверке оглашенных показаний с помощью других доказательств, а также иные средства, способствующие предупреждению, выявлению и устранению ошибок при принятии судебных решений. Сомнения, возникающие при оценке оглашенных в суде показаний с точки зрения их допустимости и достоверности, в силу ч.3 ст. 49 Конституции РФ истолковываются в пользу обвиняемого. В определении от 21 ноября 2013 года № 1883-0 КС РФ дал оценку конституционности ст. 455 «Юридическая сила доказательств, полученных на территории иностранного государства» УПК РФ с приведением соответствующего обоснования. При этом упомянуты постановление Европейского Суда по правам человека от24 ноября 1986 года по делу «Унтерпертингер» против Австрии», решение от 04 июля 2000 года о приемлемости жалобы «Кок против Нидерландов», согласно которым само по себе оглашение письменных показаний в суде не может считаться несовместимым со ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, когда их использование как средства доказывания имело место при соблюдении права на защиту. При этом допустимость доказательств зависит от норм внутреннего права, и, как правило, задача именно национальных судов - оценивать представленные им доказательства. Главный же вопрос состоит в том, является ли судебное разбирательство в целом, включая способ доказывания, справедливым. Проведение перекрестного допроса давших письменные показания лиц требуется только в случаях, когда такие показания играют существенную или решающую роль в установлении виновности, а также в случае, когда обвиняемый, который имеет право «допрашивать или заставить допросить» свидетелей обвинения, не имел возможности на предшествующих стадиях судебного разбирательства задать вопросы лицам, чьи показания оглашались в судебном заседании. В определении от 16 июля 2013 года № 1159-О в ответ на доводы о неконституционности ч.3 ст. 258 УПК РФ (об удалении подсудимого из зала судебного заседания до окончания прений) приведены положения, содержащиеся в ранее вынесенных определениях от 22 апреля 2005 г. № 204-0, 20 октября 2005 г. №371-) и др., о том, что суд, принимая решение об удалении подсудимого или его защитника из зала судебного заседания, обязан указать фактические обстоятельства допущенных нарушений порядка в ходе судебного заседания, неподчинения защитника распоряжениям председательствующего и привести достаточные аргументы в обоснование вывода о необходимости их удаления. Заключение По результатам проделанной работы, в качестве итогов можно сделать следующие выводы. Материальное право это юридическое понятие, обозначающее правовые нормы, с помощью которых государство осуществляет воздействие на общественные отношения путём прямого, непосредственного правового регулирования. Нормы материального права закрепляют формы собственности, юридическое положение имущества и лиц, определяют порядок образования и структуру государственных органов, устанавливают правовой статус граждан, основания и пределы ответственности за правонарушения. Объектом материального права выступают, таким образом, хозяйственные, имущественные, трудовые, семейные и иные отношения. Фактическое (материальное) содержание данных отношений составляет объективную основу, применительно к которой нормы материального права определяют взаимные права и обязанности их участников. Материальное право неразрывно связано с процессуальным правом. Другими словами, нормы материального права имеют некий приоритет, поскольку определяют основы взаимоотношений участников правовых отношений; не будет материальной нормы, не возникнет и процессуальное правоотношение. Процессуально-правовые нормы, в свою очередь, призваны обеспечить реализацию норм материального права. Так, теория процесса исходит из того, что процессуальные формы должны соответствовать материальному содержанию нарушенного права, обеспечивать нарушенному праву возможность судебной защиты, а не препятствовать этому. Список использованных источников и литературы 1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 №95-ФЗ. Принят ГД ФС РФ 14.06.2002г.//Российская газета №137, 27.07.2002 . Гражданский кодекс Российской Федерации(Часть первая)//Собрание законодательства РФ, 05.12.1994 №32, С.3301 . Решение Арбитражного суда Республики Коми от 09.02.2009г по делу №А29-10453/2008 . Борисов А.Б. Большой юридический словарь. Москва, Книжный мир, 2010, 848 стр. . Власова Т.В., Дуэль В.М., Занина М.А. Теория государства и права. Учебное пособие. Российская академия правосудия, 2011. 226 стр. . Н.С. Каранина. Система права в Российской Федерации: проблемы теории и практики. Сборник научных статей. Материалы 5 ежегодной международной научной конференции, 19-22 апреля 2010года. Российская академия правосудия, 2011. 696 Стр. . Н.С. Каранина. Правотворчество в Российской Федерации: проблемы теории и практики. Сборник научных статей. Материалы научно-практической конференции. Российская академия правосудия, 2010. 576 Стр. . Право и образование, 2012 №5. Издательство Современного гуманитарного университета, 2012. С. 192 . Малько А.В. Теория государства и права. Вопросы и ответы. Учебно-методическое пособие. Директ-Медиа, 2013. С.474 . Система права в Российской Федерации: проблемы теории и практики. Сборник научных статей. Материалы 5 ежегодной международной научной конференции, 19-22 апреля 2010. Российская академия правосудия, 2011, с.696. 11. http://kraevoy.prm.sudrf.ru/ 1 2 |