Наука и здравомыслие. Общее введение в неаристотелевы системы и общую семантику

• Название: Общее введение в неаристотелевы системы и общую семантику
• Анкор: Наука и здравомыслие
• Дата: 10.02.2022
• Размер: 3.85 Mb.
• Имя файла: Наука и здравомыслие.pdf
• Тип: Книга; #357700
• страница: 2 из 15

ГЛАВА XXV
О СТРУКТУРНОМ ДИФФЕРЕНЦИАЛЕ
Невозможно узнать событие; потому что когда оно прошло, то оно прошло . . . Но можно узнать характер события. . . . Те вещи, которые мы таким образом узнаем, я называю объек- тами. (573) A.N. WHITEHEAD
Когда возникает суждение о тождественности или различии, то это происходит из-за конкретной ассоциативной реакции второго порядка, обусловленной первичной реакцией, точно такой же или отличающейся; и это увеличивает перцептивное знание. (411) HENRI
PIÉRON
Практика мышления, принятия решений, чувствования, различения и сочувствия в неко- торой степени формирует личность мыслителя. Предположительно, стабильные паттерны корковых ассоциаций изменяются при выполнении этих действий, также как на низшем уровне мышцы меняются при систематических упражнениях. (222) C. JUDSON HERRICK
Экспериментальный анализ памяти форм, невосприимчивых к символической схемати- зации, убедил меня в огромной важности глазной кинестетики и невеликой роли, которую играет визуализация практически у всех индивидуумов, при общей иллюзии действительно- сти визуальных представлений, очень сильной иллюзии, особенно когда возможна символи- ческая и словесная схематизация. Ее легко путают с идеями, которые замещают визуальную репрезентацию и начинают играть ту же самую роль. (411) HENRI PIÉRON
Глаза собаки иногда придают ей более разумный вид, чем у её хозяина, и, безо всякого сомнения, она это использует с большой выгодой; но это не наши глаза. (221) C. JUDSON
HERRICK
Прежде чем я резюмирую в форме структурной диаграммы то, что было сказано в преды- дущей главе, я должен кратно пояснить использование термина «событие». Введение в язык новых терминов всегда создает для обучающегося изначальную трудность. При любой возмож- ности очень рекомендуется вводить такие термины, которые структурно подобны нашему по- вседневному опыту. В настоящее время в физике имеется дуальный язык; один – это язык «про- странства-времени», в котором «материя» неким образом связана с его «кривизной», другой же
– это язык квантов. Структура этих двух языков довольно сильно отличается, и в данный мо- мент ученым не удалось найти способ перевода с одного языка на другой. Эйнштейн в своей последней общей теории поля добился успеха посредством введения новых понятий, которые объединяют электромагнитные явления с общей теорией относительности; но даже этот новый язык не включает в себя квантовую теорию. Для моих целей важно объединить оба языка ин- туитивно понятным графическим способом, который, с технической точки зрения, все еще ожидает формулировки. Поскольку континуум «пространства-времени» является наиболее близким к нашему повседневному опыту, я принимаю язык «событий» за фундаментальный, и просто добавляю некоторые графические понятия, взятые из квантовой теории. Без сомнения, недалек тот день, когда общая теория поля будет расширена и включит в себя новую квантовую теорию, так что это упреждающее действие не кажется необоснованным.
Если мы возьмем что-то, что угодно, скажем, уже упоминавшийся объект под названием
«карандаш», и зададимся вопросом, что он собой представляет в соответствии с наукой 1933 года, то обнаружим, что «научный объект» представляет собой «событие», безумный танец
«электронов», которое в каждый новый момент отличается от предыдущего, никогда не повто- ряется, и, как известно, состоит из крайне сложных динамических процессов с очень тонкой структурой, которые подвержены воздействию со стороны остальной вселенной и реагируют на нее сами, неразрывно связаны со всем остальным и зависят от всего остального. Если мы спро-

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
16 сим, сколько характеристик (м.п)
1
мы можем приписать такому событию, то единственно воз- можным ответом будет то, что мы должны приписать событию бесконечное число характери- стик, поскольку оно представляет собой процесс, который в той или иной форме не прекраща- ется никогда; так же как, насколько нам известно, никогда не повторяется.
На нашей диаграмме, Рис. 1, мы показали это параболой (А), предполагая, что она продол- жается бесконечно, и это продолжение мы обозначили ломаной линией (В). Характеристики мы изобразили кружочками (C), количество которых, очевидно, бесконечно велико.
Под этим мы символически изобразили «объект» в виде круга (O), конечного размера. Ха- рактеристики этого объекта мы также обозначили подобными кружочками (C'). Количество ха- рактеристик, которыми обладает объект, велико, но конечно, и это обозначено конечным чис- лом кружочков (C').
Затем мы прикрепляем к этому объекту ярлык, его название, скажем, «карандаш
1
», которое мы на нашей диаграмме обозначаем ярлыком (L). Ярлыкам мы тоже приписываем характери- стики, и эти характеристики мы обозначаем кружочками (C'').
Количество характеристик, которые мы по определению приписываем данному ярлыку, еще меньше, чем количество характеристик, которыми обладаем объект. Ярлыку «карандаш
1
» мы припишем, возможно, длину, толщину, форму, цвет, жесткость, . Но мы в большинстве случаев
отбросим случайные характеристики, такие как царапина на его поверхности, или тип клея, ко- торым соединены две деревянные половинки объективного «карандаша», . Если нам нужен объективный «карандаш» и мы идем покупать его в магазин, мы так и говорим, конкретно сло- вами указывая только те характеристики, которые представляют для нас определенный непо-
средственный интерес.
Понятно, что данный объект часто представляет для нас интерес именно благодаря опреде- ленным характеристикам, непосредственно полезным или ценным. Если мы спросим, какие нейрологические процессы были вовлечены в регистрацию данного объекта, то обнаружим, что нервная система абстрагировала из бесконечного числа субмикроскопических характеристик явления большое, но конечное число макроскопических характеристик. Покупая «карандаш», мы обычно не интересуемся его запахом или вкусом. Но если бы нас интересовали данные аб- стракции, то мы могли бы выяснить запах и вкус нашего объекта с помощью эксперимента.
Но и это еще не всё. Объект на данном языке представляет собой крупномасштабную мак- роскопическую абстракцию, ибо наша нервная система не приспособлена для прямого абстра- гирования бесконечного количества характеристик, которыми обладает бесконечно сложная динамическая тонкая структура события. Мы должны считать объект «первой абстракцией» (с конечным числом характеристик) из бесконечного количества характеристик, которыми обла- дает явление. Вышеприведенные соображения находятся в полном соответствии не только с функционированием нервной системы, но также и с ее структурой. Наша нервная система сна- чала регистрирует объекты своими низшими центрами, и каждую из этих низших конкретных абстракций мы называем объектом. Для того, чтобы дать определение объекта, нам нужно ска- зать, что объект представляет собой первую абстракцию с конечным числом м.п характеристик из бесконечного числа м.п характеристик, которыми обладает событие.
Очевидно, если наблюдение объекта происходит посредством низших нервных центров, число характеристик, которые имеет объект, больше (вкус, запах. , нашего карандаша), чем число характеристик, которые нам необходимо приписать ярлыку. Ярлык, важность которого связана с его смыслом для нас, представляет собой еще более высокую абстракцию от данного события, и обычно также ярлыки соответствуют семантической реакции.
1
М.п. означает «многопорядковый». Так обозначаются термины, которые можно использовать в отношении мно- жества порядков абстракций, при этом конкретное значение данного термина меняется в зависимости от порядка абстракции, в отношении которого он используется, и контекста. – О.М.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
17

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
18
Мы пришли к неким довольно очевидным и весьма важным структурным выводам в оценке
нон-эл типа. Мы увидели, что объект является не событием, а абстракцией из него, и что ярлык
не является ни объектом, ни событием, а дальнейшей абстракцией. Нервный процесс абстраги- рования мы представим линиями (N), (N'). Опущенные, или не абстрагированные, характери- стики обозначены линиями (B'), (B'').
В наших семантических целях различение низших и высших абстракций представляется фундаментальным; но, конечно, мы могли бы назвать объект просто абстракцией первого по- рядка, а ярлык, с его смыслами, абстракцией второго порядка, как это показано на диаграмме.
Если задаться вопросом, каким образом эта проблема абстрагирования в различных поряд- ках проявлена как ограничение у животных, нам нужно выбрать конкретного индивидуума, на примере которого можно продолжить анализ. Для нашего анализа, который преднамеренно но- сит экстенсиональный характер, мы выберем животное с определенным собственным именем, которое будет соответствовать «Иванову» у людей. Из чисто словесных причин такое животное найти очень легко. Это животное по кличке «Дружок»
2
. Всем русскоговорящим эта кличка очень хорошо знакома. Кроме того, большинство из нас любит собак и знают о том, насколько они «умны».
Исследования и эксперименты показали, что нервная система Дружка, структурно и функ- ционально, весьма схожа с нервной системой Иванова. Соответственно, можно предположить, что в общем и целом они функционируют схожим образом. Мы уже говорили о событии в тер- минах узнавания; а именно, что событие невозможно узнать ни при каких обстоятельствах, по- скольку оно постоянно меняется. Whitehead указывает на фундаментальное отличие между со- бытием и объектом в смысле узнавания; а именно, что событие узнать невозможно, а объект – возможно. Он определяет объект как узнаваемую часть события. Использование этого опреде- ления поможет нам протестировать, есть ли у Дружка «объекты». Поскольку эксперименты по- казывают, что Дружок может узнавать, то мы должны приписать ему наличие объектов по оп- ределению. Если задаться вопросом о том, что представляют собой объекты Дружка, то струк- тура и функционирование его нервной системы, которая очень похожа на нашу, позволяет предполагать, что объекты Дружка также представляют собой абстракции, некоего низкого по- рядка, из событий. Будут ли эти объекты казаться «такими же», как наши? Нет. Во-первых, аб- стракции из событий, которые мы называем объектами, не являются «одними и теми же» даже в том случае, когда их абстрагируют разные представители человечества. В качестве крайнего примера этого утверждения можно привести ограниченную форму цветовой слепоты, которая называется дальтонизм, при которой объект, кажущийся большинству людей зеленым, опреде- ленным другим людям, страдающим от этой болезни, кажется красным. На данный момент нет никаких сомнений в том, что нервные абстракции всех организмов являются индивидуальными, не только для каждого индивидуума, но и для каждого нового «времени» для одного индиви- дуума, а также отличаются для тех высших групп (абстракций), которые мы называем «вида- ми». Выводы о том, каким кажется мир тому или иному конкретному организму, можно делать только тогда, когда его нервная структура весьма похожа на нашу. Когда виды очень далеко от- стоят в нейрологическом отношении, подобные выводы совершенно неоправданны. Посему, на общих основаниях, «объекты» Дружка не являются «такими же», как наши собственные; в ней- рологическом отношении они просто кажутся подобными. По повседневному опыту мы знаем, что мы бы столкнулись с огромными трудностями в случае необходимости узнать свою собст- венную перчатку в куче из тысячи подобных ей, а Дружок с этой задачей справляется гораздо лучше. Должно быть, «одна и та же» перчатка регистрируется в нервной системе Дружка не так, как она регистрируется в нашей.
Обозначим это подобие человеческого объекта (O
h
) и животного объекта (O
a
), сделав кру- жок (O
a
) меньше, и подчеркнув отличие между объектами с помощью более просторного раз- мещения дырок, олицетворяющих характеристики. Как мы назовем эти объекты (O
h
) и (O
a
) – абстракциями «первого порядка» или «сотого порядка» – это, вообще говоря, дело выбора.
2
У А.К. эту собаку зовут Fido. См. сноску в пред. главе про «Иванова», . – О.М.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
19
Нейрологически совершенно достоверно, что все «объекты» представляют собой абстракции
низшего порядка, и использование номера для обозначения порядка – это просто вопрос удоб- ства и договоренности. Если бы мы начали с рассмотрения простейшей живой клетки, то мы могли бы приписать ее абстракциям название абстракций «первого порядка». Если бы далее мы продолжили обзор всех форм жизни подобным образом, то для обозначения порядков абстрак- ций Дружка и Иванова у нас бы получились очень большие числа. Но в этом, как мы скоро убе- димся, нет никакой необходимости.
Отметим, что Дружок на самом деле абстрагирует из событий, по крайней мере, на низших порядках, и «имеет объекты» (O
a
), которые он может узнавать. Вопрос: абстрагирует ли он на высших порядках? Можно ответить положительно – да, в определенных пределах. Или же можно предпочесть принять его ограниченность в плане способности абстрагировать как дан- ность, и включить ее в число абстракций низшего порядка. Для удобства и простоты, мы выбе- рем последний метод и скажем, что он не абстрагирует на высших порядках. В нашем схемати- ческом изображении мы обнаружим некоторые очень важные отличия между абстрагирующи- ми способностями людей и животных, и поэтому мы здесь введем только те сложные моменты, в которых есть необходимость. Поскольку животные не обладают даром речи, в человеческом понимании, и поскольку мы назвали присвоение словесного ярлыка
3
* объекту «абстракцией второго порядка», то можно сказать, что животные не абстрагируют на высших порядках.
Если мы сравним нашу диаграмму и то, что она олицетворяет, с хорошо известными факта- ми повседневной жизни, то увидим, что абстрагирующие способности Иванова не ограничены двумя порядками, или вообще любым числом 'n' порядков абстракций.
На наших диаграммах ярлык (L) обозначает название, которое мы приписываем объекту. Но мы также можем рассмотреть уровень первого ярлыка (L) как описательный уровень, или ут- верждение. Нам очень хорошо известно, что Иванов всегда может сказать что-то об утвержде- нии (L), и это наблюдаемо. С нейрологической точки зрения это следующее утверждение (L
1
) об утверждении (L) является нервным откликом на предыдущее утверждение (L), которое он уви- дел, услышал или даже сам произвел внутри собственной кожи. Так что его утверждение (L
1
) о предшествовавшем утверждении (L) является новой абстракцией из предыдущей абстракции.
На моем языке я называю это абстракцией более высокого порядка. В этом случае нам помогут цифровые индексы. Если назвать уровень (L) абстракцией второго порядка, то абстракцию из
этой абстракции нужно назвать абстракцией третьего порядка, (L
1
). Как только была произ- ведена абстракция третьего порядка, она, в свою очередь, становится записанным фактом и по- тенциальным стимулом, и может абстрагироваться далее, о нем может быть сделано утвержде- ние, которое станет абстракцией четвертого порядка (L
2
). У данного процесса нет никаких оп- ределенных пределов, ибо, какое бы утверждение ни делалось, и какого бы порядка оно ни бы- ло, всегда можно сделать утверждение о нем, и таким образом произвести абстракцию еще бо- лее высокого порядка. Эта способность практически универсальна среди организмов, которые мы называем «людьми». Так мы получили фундаментальное отличие между «Ивановым» и
«Дружком». У Дружка сила абстрагирования на каком-то уровне пропадает, хотя и может включать несколько порядков. У «Иванова» это не так; его сила абстрагирования не имеет из- вестных пределов (см. Часть VI).
3
* В данной системе термины «ярлык», «обозначать ярлыком». , всегда связаны с их смыслом, так что, для просто- ты, с этого момента это уточнение о смыслах мы не будем проговаривать каждый раз.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
20

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
21
Возможно, читатель находится в семантическом замешательстве из-за незнакомого языка дан- ного анализа. Должно приниматься за данность то, что введение любого нового языка в общем вызывает замешательство, и это оправданно только тогда, когда этот новый язык добивается структурно и семантически чего-то такого, чего старые языки не могли добиться. В данном случае, он позволил нам получить новое четкое отличие между «человеком» и «животным».
Число порядков абстракций, которые может произвести «животное», ограничено. Число поряд- ков абстракций, которые может произвести «человек», в принципе, не ограничено.
Здесь находится фундаментальный механизм силы «времясвязывания», который характери- зует человека, и который позволяет ему, в принципе, собрать опыт всех предыдущих поколе- ний. Абстракция большего порядка, скажем, n+1, возникает как отклик на стимул от абстрак- ций n-ного порядка. У «людей» абстракции высокого порядка, производимые как другими людьми, так и самим человеком, являются стимулами для абстрагирования на еще более высо- кие порядки. Благодаря этому, в принципе, мы стартуем с того места, которого достигло пре- дыдущее поколение. Следует отметить, что в данном анализе мы отказались от структурно эл методов и языка, и анализ в общем стал проще, хотя и выглядит незнакомо по причине того, что он содержит новые нон-эл с.р.
Приведенное выше объяснение обосновывает мое более раннее утверждение о том, что приписывание абсолютных номеров порядкам абстракций «животного» и «человека» не явля- ется необходимым. На нашей диаграмме мы можем приписать животному сколько угодно по- рядков абстракций; однако же нам придется признать, ради структурной корректности описа- ния экспериментальных фактов, что сила абстрагирования «животного» имеет предел, в то вре- мя как число порядков абстракций, которые может произвести «человек», не имеет известных пределов.
С эпистемологической и семантической точки зрения, этот метод обладает одним важным свойством. В этом языке мы открыли четкие словесные и аналитические методы, в терминах
нон-эл «порядков абстракций», которыми можно разделить эти два «класса жизни», эти две аб- стракции высокого уровня. Каждый из терминов «животное» и «человек» представляет собой название абстракции очень высокого порядка, а не название объективного индивидуума. Фор- мулировка разницы между этими «классами» становится задачей словесной структурной изо-
бретательности и методов, поскольку в жизни мы всегда имеем дело только с абсолютными индивидуумами на неописуемом словами объективном уровне. На нашей диаграмме мы можем навешивать на «животный» объект сколько угодно уровней ярлыков, которые будут обозначать абстракции большего порядка; однако где-то нам придется остановиться; но с «человеком» мы можем продолжать это бесконечно.
Это четкое отличие между «человеком» и «животным» можно назвать «горизонтальным
различием». Привычное использование рук для демонстрации этих различных горизонтальных уровней крайне полезно при изучении этой работы, и это весьма способствует приобретению структурно нового языка и соответствующих с.р. Решение большинства человеческих семан- тических трудностей (оценки) и исключение патологического отождествления состоит именно в поддержании, безо всякого замешательства, этого четкого различения между этими горизон- тальными уровнями порядков абстракций.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
22

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
23
Давайте теперь исследуем возможность четкого «вертикального различения». Мы уже пришли к выводу, что Дружок абстрагирует объекты из событий, и, если его нервная система подобна нашей, то его абстракции низшего порядка подобным нашим. Тут можно задать вопрос: «Зна- ет» ли Дружок, или может ли он «знать», что он абстрагирует? Представляется бесспорным, что
Дружок не «знает» и не может «знать», что он абстрагирует, потому что нужна наука для
того, чтобы «знать», что мы абстрагируем, а у Дружка науки нет. Семантически важно, чтобы вы были полностью убеждены в этом моменте. Мы не спорим о том, какого рода «знанием» мо- гут обладать животные, или об относительной ценности этого «знания» в сравнении с нашим.
Наука стала возможной благодаря человеческой нервной системе и изобретению экстраней- ральных средств для исследований и записи, которые у животных полностью отсутствуют. Тот, кто станет утверждать, будто животные обладают наукой, должен как минимум продемонстри- ровать библиотеки, научные лаборатории и инструменты, произведенные животными.
Мы видим, что несмотря на то, что Дружок абстрагирует, он не только не «знает», но и не может «знать», что он это делает, поскольку «знание» об этом предоставляется исключительно наукой, которой у животных нет. И в этой осознанности абстрагирования мы находим наибо-
лее важное «вертикальное отличие» между Ивановым и Дружком. Это отличие, опять же, чет- кое.
Если на нашей диаграмме, Рис. 4, мы припишем Дружку больше горизонтальных уровней абстракций, скажем, два: (H
1
) и (H
2
), то, тем не менее, «животное» рано или поздно останавли- вается. Эта расширенная диаграмма иллюстрирует то, что «человек» способен абстрагировать бесконечно на большие и большие порядки. На этой диаграмме мы символизируем тот факт, что Дружок не «знает» и не может «знать» о том, что он абстрагирует, не соединяя характери- стики его объекта (O
a
) линиями (A
n
) с событием (E). В отсутствие науки, у нас нет события;
крупный макроскопический объект Дружка (O
a
) представляет собой «все», что он «знает» и
что его хоть как-то заботит. Мы видим, что вертикальное отличие (V
1
) которое сформули- ровано как осознанность абстрагирования у Иванова, является четким и полностью отличает
Дружка от Иванова. В нем мы обнаруживаем семантический механизм всех надлежащих оце-
нок, основанный на неотождествлении или различении между порядками абстракций, которое невозможно у животных.
На этой диаграмме мы ввели еще больше объектов, потому что каждый индивидуум абстра- гирует, в общем, из события разные объекты, в том смысле, что они не являются идентичными во всех отношениях. Мы должны постоянно осознавать то, что в жизни на несловесном объек- тивном уровне мы имеем дело только с абсолютными индивидуумами, будь то объекты, ситуа- ции или с.р. Вертикальное расслоение не только дает нам представление о четком различии между «человеком» и «животным», но также позволяет нам тренировать свои с.р в отношении абсолютной индивидуальности наших объектов и объектов других наблюдателей, и различий между их индивидуальными абстракциями. То, что тут было сказано, относится в равной сте- пени ко всем эффектам первого порядка на объективном уровне, таких как непосредственные чувства, .
Представленная теория может принести всю возможную пользу, если читатель приобретет в
собственной системе привычку чувствовать как вертикальное, так и горизонтальное расслое- ние, что сделает отождествление невозможным. В экспериментах доктора Филипа С. Гравена
(Philip S. Graven) с «душевно» больными, тренировка по осознанию этого расслоения привело в результате либо к полному выздоровлению, либо значительно улучшило состояние пациента.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
24

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
25
Данная диаграмма используется двумя различными способами. Один – для демонстрации абст- рагирования от события до объекта, и применения названия к объекту. Другой – для иллюстра- ции уровня утверждений, которые можно сделать об утверждениях. Если у нас есть различные объекты, и мы обозначаем их различными названиями, скажем, A
1
, A
2
, A
3
. . . A
n
. , то у нас всё равно нет никакого утверждения. Для того, чтобы сделать утверждение, нам нужно принять не- кий неопределяемый реляционный термин, посредством которого мы могли бы соотнести один объект с другим. Использование этой диаграммы для иллюстрации уровней или порядков ут-
верждений подразумевает, что мы выбрали некую метафизику, выраженную в наших неопре- деляемых реляционных терминах. Нам следует полностью осознавать различие между этими
двумя применениями одной и той же диаграммы для структурной иллюстрации двух аспектов одного процесса.
Если задать вопрос: Что представляют собой характеристики события? Мы обнаружим, что они даются только наукой и на каждый момент представляют собой наивысшие, наиболее на- дежные и проверенные абстракции, которые были произведены «Ивановым».
Теория и практика показали, что эти моменты, демонстрируемые вышеупомянутыми струк- турными диаграммами, обладают критическим семантическим значением, так как без их ис- пользования практически невозможно натренировать себя или других и добиться психофизио- логического пере-обучения. По этой причине были изготовлены диаграммы для использования дома и в школе, отдельно, в упрощенном виде, показанном на Рис.5. Эта структурная диаграм- ма называется «антропометр», или «структурный дифференциал», поскольку он иллюстрирует фундаментальное структурное отличие между миром и так называемым окружением животно- го и человека. Если мы живем в очень сложном мире людей, но наши с.р, вследствие неверной
оценки, приспособлены только к более простому животному миру, в котором нет, как минимум, созданных людьми усложнений, то адаптация и психическое здоровье людей становится невоз- можной. Наши с.р тогда вынуждены следовать более простым животным образцам, которые
для человека патологичны. Весь человеческий опыт, научный и прочий, показывает, что мы все еще копируем животных в своих нервных реакциях, пытаясь приспособиться к выдуманному простому миру с животной структурой, в то время как на самом деле мы живем в мире с очень сложной человеческой структурой, которая очень сильно отличается. Естественно, при таких условиях, которые, в конце концов, порождают бред, адаптация человека становится не- возможной, что приводит к ложным оценкам, анималистическим с.р и общему состоянию пси- хического нездоровья.
Каждый, кто проработает данный анализ с помощью Дифференциала, ясно обнаружит, что большинство трудностей человека, вполне предотвратимых и излечимых, включая «умствен- ные» или семантические расстройства, происходит вследствие этой фатальной структурной ошибки, связанной с ложной оценкой из-за отождествления или отсутствия различения.
Структурные Дифференциалы производятся двух видов: (1) печатный свиток, похожий на рулон с картой, для вывешивания на стену или на доску; (2) наглядное пособие с отсоединяю- щимися ярлыками. Поскольку главной проблемой является обучение и пере-обучение семан-
тических психофизиологических реакций в направлении неотождествления, наглядная форма наиболее эффективна, так как в ней есть свободно свисающие нити, отделяемые ярлыки. , кото- рые задействуют больше нервных центров при обучении. Последний я опишу поподробнее.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
26

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
27
Событие в этом наглядном пособии изображается параболой (Е), которая «обломана» по верх- нему краю, что означает ее бесконечное продолжение в эту сторону. Диск (O
h
) символизирует человеческий объект; диск (O
a
) представляет объект животный. Ярлык (L) показывает более высокую абстракцию, которая называется «названием» (смысл которого дается его определени- ем). Нити (A
n
) в пособии представлены свисающими веревочками, к которым привязаны ко- лышки. Они обозначают процесс абстрагирования. Свободно свисающие нити (B
n
) обозначают наиболее важные характеристики, которые были опущены, проигнорированы или забыты при абстрагировании. К Структурным дифференциалам прилагается набор ярлыков, которые при- соединены к колышкам. Они подвешиваются в ряд один за другим, а последний можно прикре- пить одним длинным колышком к событию, для обозначения того, что характеристики события представляют собой наивысшие абстракции, которые мы произвели на каждый данный момент.
Объективный уровень – это не слова, и его невозможно достичь одними лишь словами. На не-
го можно только показывать пальцем, сохраняя безмолвие, иначе мы никогда не достигнем
этого уровня. Наши личные чувства также не являются словами, и относятся к объективному уровню.
Всю эту теорию целиком можно продемонстрировать на Структурном дифференциале, с помощью по-детски простой операции, когда учитель показывает пальцем на событие, потом на объект, говоря при этом: «Это не есть это», и настаивая при этом на том, чтобы ученик, со сво- ей стороны, молчал. Далее можно показать пальцем на объект и на ярлык, снова произнося
«Это не есть это», и настаивая на молчании на объективном уровне; затем показать на первый и второй ярлык, снова произнося «Это не есть это», .
На более сложном языке можно было бы сказать, что объект не является событием, что яр- лык не является несловесным объектом, и что утверждение об утверждении не является «тем же самым» утверждением, ни на каком уровне. Мы видим и нас заставляют визуализировать Ā- систему, основанную на отказе от отождествляющего «есть», который с необходимостью вводит различение порядков абстракций.
Это маленькое словцо «есть» – нечто весьма особенное, и, возможно, именно оно ответст- венно за многие семантические трудности человека. Если верить антропологам, оно встречается лишь у немногих примитивных народов. У большинства народов его нет, и оно им и не нужно, потому что все их с.р и языки практически основаны на буквальном отождествлении
1
, и во- влекают его во всё. При переходе от примитивной стадии человеческого общества к современ- ной слегка более высокой, которую можно назвать инфантильной стадией, или инфантильным периодом, слишком грубое отождествление стало невозможным. Были созданы языки, осно- ванные на слегка модифицированном или ограниченном отождествлении, и, ради гибкости, отождествляющее «есть» было введено в явном виде. Несмотря на то, что в структурном ана- лизе языков в общем и целом было проделано крайне мало работы, особенно в отношении язы- ков примитивных народов, нам известно, что в индо-европейских языках глагол «быть», среди прочих, используется как вспомогательный глагол, а также применяется для демонстрации про- тиворечащего фактам отождествления. При наличии примитивного преобладания отсутствия осознанности абстрагирования и примитивной веры в магию слов, с.р были таковы, что слова отождествлялись с объективными уровнями. Возможно, вполне было бы обоснованно сказать, что примитивная «психология» требовала такого фундаментального отождествления. Тождест- венность можно определить как «абсолютную одинаковость во всех отношениях», которая, в мире постоянно меняющихся процессов и человеческом мире неопределенного числа порядков абстракций, представляется структурной невозможностью. Тождественность, соответственно, представляется как примитивное «сверх-эмоциональное» обобщение подобия, равенства, экви- валентности, равносильности. , и, ни при каких условиях, она не может в действительности представляться как «абсолютная одинаковость во всех отношениях». Как только мы указали на структурно бредовый характер тождественности, возникает необходимость исключить подоб- ные бредовые факторы из нашего языка и с.р ради психического здоровья. С появлением «ци- вилизации» использование этого слова расширилось, притом, что некоторые из примитивных коннотаций и психо-логических семантических последствий были сохранены. Если мы вообще

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
28 должны использовать глагол «есть», а избежать этого крайне трудно, ввиду того, что этот вспомогательный глагол является основой современных языков, то нам нужно проявить осо- бенную осторожность в том, чтобы не использовать его как способ отождествления.
В 1933 году мы обладаем значительным объемом знаний о примитивных народах. Антропо- логи собрали гигантское количество фактических описаний, в отношении которых они практи- чески все согласны, однако в интерпретации этих фактов школы антропологии очень сильно расходятся. Грубо говоря, британская школа пытается толковать эти факты с точки зрения при- писывания примитивным народам ущербной «психологии» и «логики» белого человека. Фран- цузская и польская школы избегают этих необоснованных тенденций, и пытаются реконструи- ровать оригинальные примитивные «психологии» и «логики», которые могут быть причиной развития или недоразвитости примитивных народов. На данный момент все школы принимают существующие эл «психологии» и двузначную А «логику» как стандартную, нормальную и, возможно, даже окончательную дисциплину для взрослой человеческой цивилизации. Ни одна школа не подозревает, что А стадия развития цивилизации, как представляется, строится в ог- ромной мере на слегка улучшенных примитивных отождествлениях, которые дают нам лишь
инфантильный период развития человека. Они не подозревают, что будущее Ā общество может отличаться от современного A общества так же сильно, как последнее отличается от примитив- ного.
В своей работе я предпочитаю следовать путем французской и польской школ антрополо- гии, поскольку мне кажется, что эти школы более свободны от семантического отождествления и аристотелианства, чем все прочие.
В 1933 году, предполагаю, можно безо всякого сомнения сказать, что если бы мы захотели выбрать одну семантическую характеристику для объяснения примитивного состояния инди- видуумов и их общества, то, без особой вероятности сделать ошибку, ее можно найти в виде
отождествления, понимаемого в более общем смысле, как это описано в данной работе. На данный момент практически несомненно то, что различные физико-химические факторы, ок- ружение, климат, качество пищи, коллоидальное поведение, эндокринные выделения. , являют- ся фундаментальными факторами, которые обуславливают потенциал, а также поведение орга- низма. Не менее определенным является то, что в конечном результате эти физико-химические факторы связаны с определенными типами с.р. Известно, что верно также и обратное; а именно, что с.р влияют на коллоидальное поведение, эндокринные выделения и метаболизм. Точная форма данной зависимости неизвестна, потому что было проведено слишком мало эксперимен- тов с участием людей. Данный анализ построен на семантической точке зрения, и его результа- ты, независимо от того, насколько перспективными они окажутся, ограничены данным кон- кретным аспектом.
Простой анализ показывает, что это отождествление является необходимым условием, ко- торое лежит в основе реакций животных, младенцев и примитивов. Если это обнаруживается у
«цивилизованных» взрослых, то это, в равном отношении, означает наличие остатков более ранних периодов развития, и оно же непременно обнаруживается при анализе любого личного или общественного затруднения, которое невозможно привести к удовлетворительному реше- нию. Отождествление, в слегка модифицированном виде, представляет также само основание
A-системы, и тех учреждений, которые построены на этой системе.
Математика предоставляет нам практически единственную лингвистическую систему, сво- бодную от патологических отождествлений, несмотря на то, что математики используют этот термин довольно слепо. Чем больше отождествление исключается из других наук, тем более применимыми становятся математическая функциональная семантика и методы, и тем большим становится прогресс данной науки.
Насколько нам известно в 1933 году, общая структура мира в доисторические времена не отличалась от той, которую мы обнаруживаем ныне. Мы не сомневаемся, что в дремучей древ- ности материалы также состояли из молекул, молекулы из атомов, а атомы – из электронов и протонов. , и из всего остального, что мы еще сможем рано или поздно открыть. Мы не сомне- ваемся, что у высших животных и людей имелось кровообращение, что витамины проявляли

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
29
характеристики, подобные нынешним, что различные формы лучистой энергии влияли на кол- лоидальное поведение. , . , независимо от того, «знало» или «знает» об этом сегодня конкретное животное, примитивный человек или младенец.
Как насчет примитивных физических потребностей и желаний животного, примитивного человека и младенца? Кроме всех мистических и мифологических причин отождествления, са- ми структурные факты жизни делали отождествление необходимостью на данном уровне раз- вития. В отсутствие современного знания, то, что голодное животное, примитивный человек или младенец «хочет», «является» «объектом», скажем, под названием «яблоко». Он может дать
«определение» этого «яблока» довольно хорошо в плане его формы, цвета, запаха, вкуса, . Но этого ли хочет данный организм? Очевидно, нет. В данный момент мы можем произвести неус- вояемое синтетическое яблоко, которое будет удовлетворять всем его окончательным объек- тивным определениям; и он сможет съесть не одно, а множество подобных «яблок», и в конце концов умереть с голода. Является ли обильная и приятная диета, в которой отсутствуют необ- наружимые и невидимые «витамины», достаточной для выживания? Опять же нет! Таким обра- зом мы ясно видим, что организму для выживания требуются физико-химические процессы, которые обнаруживаются не в «обычном объекте», а исключительно в «научном объекте», или в событии. Здесь мы обнаруживаем вековое и необходимое, на данном раннем уровне, отожде- ствление обычного объекта с научным объектом. Эта форма отождествления крайне распро- странена даже в 1933 году и она в большой степени несет ответственность за низкий уровень нашего развития, потому что, независимо от того, что мы «думаем» или чувствуем по поводу объекта, объект представляет собой только лишь абстракцию низкого порядка, только лишь
общий символ для научного объекта, который остается единственно возможной потребностью для обеспечения выживания организма. Однако очевидно, что такое отождествление, будучи не соответствующим фактам, никогда не может быть полностью надежным. Если кто-то начинает воображать, что он имеет дело с «абсолютной реальностью», несмотря на то, что м.п реаль- ность представляет собой лишь тень, отбрасываемую научным объектом; то он, с приобретени- ем опыта, перестает доверять объекту и населяет свой мир бредовым мистицизмом и мифоло- гиями, которые для него объясняют тайны этой тени.
Поскольку любой организм представляет процесс абстрагирования на различных порядках, который, опять же, животное, примитивный человек или младенец не могут осознавать, они, с необходимостью, отождествляют различные порядки абстракций. Вследствие этого названия отождествляются с несловесными объектами, названия действий с несловесными самими дей- ствиями, названия чувств с несловесными самими чувствами, . Из-за смешивания описаний с суждениями, а описательных терминов со словами, относящимися к умозаключениям, данные
«оценки», «мнения», «убеждения» и прочие с.р, которые в основном, если не целиком, пред- ставляют собой результат семантического построения суждений, проецируются на внешний мир с различной интенсивностью патологичности. Таким методом строятся пре-«логические» примитивные семантические настрои. Простые подобия оцениваются как тождественности, строятся примитивные силлогизмы типа: «олени быстро бегают, некоторые индейцы быстро бегают, некоторые индейцы – олени». Среди примитивных народов нередко обнаруживается тип «логики», основанный на заблуждении типа post hoc, ergo propter hoc (после этого и, следо- вательно, из-за этого), которое, очевидно, представляет собой отождествление порядкового описания с суждением. Использование «заряженных эпитетов», которые оказывают гигантское семантическое воздействие на примитивные и незрелые народы, и являются семантическим фактором во многих как примитивных, так и современных табу, также основаны на подобных смешанных порядках абстракций.
Отождествление – это одна из примитивных характеристик, которые не могут быть исклю- чены у животного или младенца, потому что у нас нет средств адекватного общения с ними.
Его невозможно исключить у примитивных народов до тех пор, пока они будут сохранять свои языки и своё окружение. Отождествление крайне широко распространено среди нас самих, же- стко встроено в структуру унаследованных нами языков и систем. Для того, чтобы изменить такое примитивное состояние дел, нам требуются особые простые средства, такие, которые мо-

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
30 жет предложить Ā-система, для того, чтобы эффективно бороться с этой серьезной угрозой на- шим с.р. Ни в коем случае не следует забывать о том, что отождествление практически никогда не представляет опасности в животном мире, поскольку природа в естественном состоянии не строит ловушек для животных, а устранение тех, кто не способен выживать, происходит крайне жестко. Однако для человека на примитивной стадии это опасно, поскольку оно мешает прими- тивному человеку становиться более цивилизованным, однако в примитивных условиях жизни эти опасности не столь актуальны. Оно становится очень опасным для младенца только в том случае, если о нем никто не заботится, и для современного белого человека в условиях весьма развитой промышленной системы, которая оказывает воздействие на все области его жизни, когда его с.р остаются неизменными в сравнении с теми, что были многие века назад, и все еще находятся на инфантильном уровне.
Представленная Ā-система не только основывается на полном отказе от отождествляющего
«есть», но также и на том, что каждый важный термин, который тут вводится, а также Струк- турный дифференциал, направлены на исключение этих животных, примитивных и младенче- ских пережитков в нас самих.
Так, примитивное «мышление» не различает отношения в достаточной степени; для проти- водействия этому я ввожу Структурный дифференциал. Примитив отождествляет; я ввожу систему, основанную на полном и бескомпромиссном отказе от отождествляющего «есть».
Примитивный человек уделяет большую часть внимания тому, что доставляется ему посредст- вом зрения и слуха; я ввожу Структурный дифференциал, который демонстрирует глазам рас- слоение человеческих знаний, что представляет глазам словесный отказ от отождествляющего
«есть». Когда мы отождествляем, мы не различаем. Когда мы различаем, мы не можем отожде- ствлять; для этого и служит Структурный дифференциал.
Используемые термины также олицетворяют подобные процессы. Как только у нас появля- ется порядок, мы начинаем различать и получаем порядки абстракций. Начав абстрагировать, мы исключаем «всеобщность», семантическое основание отождествления. Начав абстрагиро- вать, мы абстрагируем на различные порядки, и мы получаем порядок, исключая причудливые бесконечности. Начав различать, мы превращаем различение в отказ от отождествления. Начав разделять объективный и словесный уровни, мы учимся «безмолвию» на несловесном объек- тивном уровне, и тем самым вводим исключительно полезный приём нейрологической «за- держки» – задействуя кору мозга для выполнения ее естественной функции. Начав разделять объективный и словесный уровни, мы превращаем структуру в единственную связь между дву- мя мирами. Это приводит к поиску подобий в структуре и отношениях, что вводит чувство общности, и индивидуум становится существом социальным. Начав различать, мы отделяем описания и суждения. Начав различать, мы рассматриваем описания отдельно, и тем самым приходим к наблюдению фактов, и только на основании описания фактов мы строим гипотезы в виде суждений, . Наконец, осознанность абстрагирования вводит общее и постоянное различе- ние между порядками абстракций, вводит это упорядочивание, и тем самым расслоения, и на- всегда отменяет примитивные или инфантильные отождествления. Семантический переход от примитивного человека или из инфантильного состояния во взрослый период становится се- мантическим окончательным фактом. Следует отметить, что эти результаты достигаются изна- чальным применением примитивных средств, использованием простейших терминов, таких как
«это не есть это», и прямым обращением к рецепторам примитивного человека – глазам и ушам.
Исключение отождествляющего «есть» представляется серьезной задачей, поскольку А- система и «логика», которые управляют нашей жизнью, и влияние которых было лишь частич- но устранено из науки, представляют собой весьма научную формулировку ограниченного примитивного отождествления. Так, следуя А дисциплинам, мы обычно предполагаем, что отождествляющее «есть» является фундаментальным для «законов мышления», которые были сформулированы следующим образом:
1) Закон тождественности: то, что есть – есть.
2) Закон о противоречии: ничто не может одновременно быть и не быть.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
31 3) Закон исключенного среднего: всё должно либо быть, либо не быть.
По причине недостатка места невозможно пересмотреть эту «логику» и сформулировать Ā,
∞-значную, нон-элементалистскую семантику, которая была бы структурно подобной этому миру и нашей нервной системе; но следует упомянуть, даже здесь, что «закон о тождественно- сти» никогда не может быть применен к процессам. «Закон об исключенном среднем», или
«исключенном третьем», как его иногда называют, который придает двузначный характер А
«логике», утверждает как общий принцип нечто, что является лишь ограниченным случаем, вследствие чего он неудовлетворительный кандидат на роль общего принципа. Поскольку на объективных, несловесных уровнях мы имеем дело исключительно с абсолютными индивидуу- мами и индивидуальными ситуациями, в том смысле, что они не являются тождественными, все утверждения, которые, с необходимостью, представляют собой абстракции высшего порядка, должны рассматриваться только как вероятностные утверждения. Так, мы приходим к ∞- значной семантике вероятности, которая вводит неустранимый и общий принцип неопределен- ности.
Правда и то, что вышеприведенные «законы мышления» можно выразить и другими терми- нами, и это делалось, со множеством учёных толкований, однако фундаментально семантиче- ское состояние дел при этом не менялось.
С нон-эл точки зрения удобнее рассматривать A-систему на одной основе с [E]-системой; а именно, рассмотреть вышеприведенные «законы мышления» как постулаты, которые лежат в основе этой системы и выражают «законы мышления» конкретной эпохи и, вообще говоря, ро- да. Нам известны и другие системы, принадлежащие примитивным народам, которые построе- ны на иных «законах», в которых отождествление играет еще более интегральную роль в сис- теме. Представители таких народов вполне хорошо размышляют; их системы находятся в гар- монии с их постулатами, хотя они совершенно непонятны для тех, кто пытается применить к ним А постулаты. С этой точки зрения, нам не следует обсуждать, насколько «ложной» или
«истинной» является А-система, следует просто сказать, что в различные эпохи различные по- стулаты могут представляться структурно более соответствующими нашему опыту и казаться более удобными для использования. Подобное отношение поможет не затормозить слишком сильно появление новых систем, которые заместят данную Ā-систему.
В данной системе «отождествление» представляется ярлыком для семантического процесса неадекватной оценки на несловесных уровнях, или для подобных «чувств», «импульсов»,
«склонностей», . Поскольку в человеческой жизни мы имеем дело с множеством порядков аб- стракций, можно сказать на языке порядков, что отождествление порождает или приводит в ре- зультате к перепутыванию порядков абстракций. Этот вывод может принимать различные фор- мы: одна из них – это отождествление научного объекта или события с обычным объектом, и это можно назвать невежеством, которое для человека патологично; другая – это отождествле- ние объективных уровней со словесными, это я называю «объектификацией»; третья – это ото- ждествление описаний с суждениями, что я называю замешательством между абстракциями высшего порядка. В последнем случае следует отметить, что суждения обычно связаны с более интенсивными семантическими компонентами, такими как «мнения», «убеждения», «желания».
, чем описания. Эти суждения могут обладать определенным объективным, несловесным харак- тером и могут олицетворять, соответственно, семантическое состояние, которое не является словесным, и таким образом может возникать объектификация высшего порядка.
Когда мы вводим язык порядков, нам следует отметить, что при известных условиях мы имеем дело с упорядоченной естественной последовательностью; а именно, сначала идут собы- тия, потом объект; сначала объект, потом ярлык; сначала описание, потом суждения, . Такой порядок выражает естественную важность, дает нам естественное основание для оценки и тем самым для нашей естественной человеческой с.р. Если мы отождествим два разных порядка, то это с необходимостью означает, что мы их одинаково оцениваем, а это всегда приводит к ошибкам, и в потенциале – к семантическим шокам. Поскольку в жизни мы имеем дело с уста- новленным естественным порядком ценностей, который можно для моих целей выразить в виде последовательности, в соответствии с понижением ценности: события или научные объекты,

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
32 обычные объекты, ярлыки, описания, суждения. , отождествление приводит к очень странной семантической ситуации.
Давайте предположим, что научно установленная ценность любого уровня может быть вы- ражена числом 100, а ценность следующего уровня числом 1. При наличии осознанности абст- рагирования мы не можем ни проигнорировать это, ни отождествить эти величины, ни забыть, что 100>1. Если же мы смешаем порядки абстракций, то это можно выразить как отождествле- ние величин, и у нас получится семантическое уравнение: (1) 100=100, или (2) 1=1, или любая другая величина, скажем, (3) 50=50.
Поскольку мы имеем дело с фундаментальным направленным неравенством, скажем, 100>1, и, под определенным семантическим давлением «желания», «стремления видеть всё таким, как хочется», невежества, отсутствия осознанности абстрагирования или «умственного» заболева- ния. , мы отождествляем эти две величины, порождая в первом и третьем случае пере-оценку с правой стороны, а во втором и третьем случае недо-оценку с левой стороны. Таким образом, на
семантическом уровне любое отождествление существенно отличающихся величин абстракций различного порядка проявляется в обращении естественного порядка оценки, с разной степенью интенсивности. При естественном порядке научной оценки было бы 100>1, и мы бы оценива- ли через отождествления типа 2=2, или 3=3. , 50=50. , 100=100, то мы бы приписали в два раза, в три раза, в пятьдесят или в сто раз. , большие бредовые величины правой стороне, и недооце- нили бы левую сторону, в сравнении с тем, что требует естественный порядок оценки. Природа на моем языке и в этой области проявляет асимметричные отношения типа «больше» или
«меньше», которые недоступны для А-процедуры. Под влиянием аристотелианства, когда под влиянием отождествления мы приписываем природе бредовые величины, адаптация становится очень трудной, особенно в условиях современной сложной жизни.
Приведенный выше пример показывает степени интенсивности обращения естественного порядка оценки, которое обнаруживается в жизни и приводит в результате к отсутствию осоз- нанности абстрагирования. Психическое не-здоровье, которое влияет практически на всех нас, представляет собой обращение меньшей интенсивности; чем больше запущено то или иное
«умственное» заболевание, тем больше степень этого обращения.
Следует осознать, что экспериментально в этой области мы обнаруживаем фундаменталь- ное различие в величинах, которое на семантическом уровне можно выразить в виде асиммет- ричного отношения «больше» и «меньше», устанавливающего некий естественный порядок.
Если кто-то вдруг решить объявить о существовании естественной «тождественности», то на него ляжет бремя доказательства наличия такового. Если «абсолютную одинаковость во всех отношениях» невозможно найти в этом мире, то подобное понятие представляется противоре- чащим фактам, и становится структурной фальсификацией, которая препятствует психическому здоровью и адаптации. Если же он принимает фундаментальные естественные отличия в вели- чине, но предпочитает постулировать различный порядок оценки, в зависимости от собствен- ной метафизики, будь то элементалистский материализм, или в равной степени элементалист-
ский идеализм, семантические результаты от этого не изменятся, поскольку отождествление во втором случае также будет приписывать бредовую тождественность существенно отличаю- щимся порядкам абстракций. Следует отметить, что Ā формулировка в равной степени относит- ся и к более старым другим, противоположным доктринам, демонстрируя их ошибочность по- добным же образом.
Статус события, или научного объекта, несколько более сложен, потому что событие описы-
вается в каждый момент очень надежными, постоянно пересматриваемыми и тестируемыми,
гипотетическими, структурными терминами вывода, которые демонстрируют характерную цикличность человеческого знания. Если мы будем относиться к этим структурам вывода не как к гипотезам, но станем отождествлять их семантически с окончательными процессами на уровне субмикроскопического события, то мы столкнемся с семантическим расстройством в виде отождествления.
Я выбрал описанный выше порядок не только ради удобства и простоты, но также по при- чине его экспериментального характера. Отождествляя величины, мы всегда проявляем в своих

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
33
с.р порядок, обратный естественному – который был введен здесь на пространственно- временных структурных и оценочных основаниях.
Вышеприведенный анализ представляет собой очень грубое описание, но оно достаточно для моих целей. Любой внимательный и информированный читатель может проработать его более подробно, при желании. Представляется, что главный момент состоит в том, что разные порядки абстракций проявляют разные характеристики, по причине чего любые отождествле- ния сущностей, по сути, отличающихся одним или большим числом аспектов, с необходимо- стью вводит бредовые семантические факторы. Я говорю главным образом об оценке, потому что оценка экспериментально представляется как существенный фактор во всех с.р, и может с пользой применяться даже в тех случаях «умственных» заболеваний, где вообще отсутствует какая-либо определенная оценка, поскольку отсутствие оценки также является разновидно- стью оценки (м.п). В обучении крайне важно полностью исключить отождествление, которое неизменно проявляется как бредовый семантический фактор. Для достижения этой цели следу- ет применять все доступные средства без исключения.
Тщательно изучая прежние дисциплины, просто поражаешься, когда узнаешь о том, до ка- кой степени известные «мыслители» бунтовали против ограничений и недостатков аристотели- анства – системы, которая, естественно, стала устаревшей уже очень скоро после её формули- ровки. Поражаешься тому, что «всё это уже было сказано», и что в огромной степени эти важ- ные и выделенные утверждения оставались бездействующими. «Важные утверждения», не- важно, кто и когда их уже сформулировал, теряют всякую важность, если они не оказывают ни- какого влияния на широкие массы данного рода. Причина этой гигантской потери личных уси- лий исследователей для общества является то, что аристотелианство, со всеми его усложнения- ми и бредовым отождествлением, элементализмом. , представляет собой скоординированную
систему, которая формировала наши с.р, языки и учреждения, и влияла на все стороны нашей жизни. При таких условиях изолированные доктрины, независимо от их мудрости, становились бессильны перед лицом подобной системы, или, если быть точным, системы взаимосвязанных систем. Только пересмотр этой системы и пробная формулировка Ā-системы может сделать ра- ботоспособным это множество более старых фундаментальных прояснений, которые, хотя и известны некоторым специалистам, в общем и целом остаются неизвестными для широких масс и недоступными для начального образования, ибо только оно может быть в общем эффектив- ным. Также поражаешься мощи структурно корректной терминологии, и проникаешься сочув- ствием к примитивному толкованию её как к «волшебству слов». К счастью, структурные вы- сокие абстракции действительно обладают мощным творческим характером. К примеру, с мо- мента формулировки принципа «наименьшего действия» или «общего принципа относительно- сти» (теория абсолюта). , всё наше структурное знание было переработано, прояснено, и мы по- стоянно слышим о неких замечательных применениях этого нового знания. Подобным же обра- зом, если указать на то, что наши основные личные и общественные трудности возникают из-за инфантилизма, произведенного «аристотелианством» в общем, и в частности отождествлением и элементализмом, у нас немедленно появляются практические средства для пересмотра и при- менения. В рамках такой первой и столь новой попытки это сделать было бы невозможно и да- же нежелательно погружаться в детали. Предпочтительнее и удобнее было бы сформулировать общие идеи и тем самым вовлечь в проработку подробностей больше людей.
Многие тысячи лет многие миллионы людей тратили невероятное количество нервной энер- гии, беспокоясь о бредовых вопросах, которые навязывались им опасным отождествляющим
«есть», о таких как: «Что есть объект?», «Что есть жизнь?», Что есть ад?», «Что есть рай?»,
«Что есть космос?», «Что есть время?», и прочих из бесконечного набора подобных раздражи- телей. Ответ, основанный на человеческом различении порядков абстракций и, соответственно, на надлежащей человеческой оценке, определенен, неопровержим, прост и уникален: «Ничем из того, что можно сказать о чем-то, что оно этим «является», оно не является». Всё, что можно
сказать, относится к словесному уровню, и не является несловесным объективным уровнем.
Позвольте мне еще раз повторить, что отождествляющее «есть» вынуждает нас иметь се- мантические расстройства в виде неверных оценок. Например, мы установили, что тождест-

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
34
венность несловесного объективного уровня со словами, сразу после её утверждения, оказыва- ется очевидно противоречащей фактам. Отождествляющее «есть», когда оно используется для указания на тождественность (структурно невозможную на объективных уровнях), ничего не говорит. Так, на вопрос «Что есть объект?» можно ответить: «Объект есть объект» – утвер- ждение, которое ничего не говорит. При использовании в определениях или классификациях, в виде «Иванов есть человек», а такого рода утверждения встречаются даже в Principia
Mathematica, или «А есть В или не В», как в формулировке закона «исключенного третьего» в двузначной А «логике», всегда устанавливается тождественность , противоречащая фактам.
Первое утверждение выражает тождественность имени собственного с названием класса, что должно приводить к смешиванию между классами (абстракциями большего порядка) и индиви- дуумами (абстракциями меньшего порядка). Это смешивание автоматически приводит к рас- строенной оценке в отношении жизни, поскольку характеристики класса не являются ни «оди- наковыми», ни тождественными с характеристиками индивидуума. Я не буду в подробностях анализировать «А не является В», поскольку, очевидно, оно им не является.
А что же насчет Дружка? У Дружка нет науки и, следовательно, нет «события». Для него объект не является абстракцией какого-то порядка, он является всем, что он «знает» или что его заботит. Иванов не только абстрагирует на бесконечное число разных порядков, и делает это автоматически и привычно, но он также при желании может начать осознавать абстраги-
рование – «это не есть всё», и «это не есть это». А Дружок никогда не сможет осознавать аб- страгирование, поскольку его нервная система не может быть расширена экстранейральными средствами, а это расширение представляется необходимым условием для приобретения осоз-
нанности абстрагирования.
Несмотря на то, что для Иванова «Это не есть это», как демонстрируется на Структурном дифференциале, для Дружка данная диаграмма в конце концов будет означать «это есть это», так как структура его мира представляется одним-единственным диском (O
a
). Дружок не может осознавать абстрагирование, он обязан отождествлять, потому что он ничего не «знает» об этом процессе, и нет средств для того, чтобы проинформировать его об этих отношениях и структу- ре.
Если мы являемся бессознательными в отношении абстрагирования, то мы обязаны отожде- ствлять – другими словами, каждый раз, когда мы смешиваем разные порядки абстракций, что неизбежно в том случае, если мы используем отождествляющее «есть», мы воспроизводим или копируем животный способ «мышления», с подобными же «эмоциональными» реакциями. В следующих главах эта трагедия будет изложена в подробностях, и будет показано, что практи- чески все человеческие трудности связаны с этим семантическим фактором – в частности, с ко- пированием животных в наших нервных реакциях и оценке.
Теория, которая не только прольет свет на эту серьезную проблему, но также даст средства для замещения старых вредоносных с.р более полезными, может оказаться полезной, несмотря на различные временные трудности, которые возникнут из-за старых отождествляющих реак- ций и отсутствия ознакомленности с новыми.
Старые отождествляющие реакции крайне хорошо укоренены, особенно у взрослых. Для их преодоления требуются серьезные усилия и постоянные напоминания. Структурный диффе- ренциал представляет собой такое структурное визуальное напоминание, которое нужно посто- янно держать перед глазами до полного преодоления опасных расстройств в оценке. Для Ива- нова фундаментальную оценку можно выразить на простом и довольно примитивном языке –
«Это не есть это».
Вышеуказанные наиболее жизненно важные семантические факторы оценки, обязательные для адаптации и психического здоровья, доводятся до него каждый раз, когда он смотрит на расслоение, показанное на Дифференциале. Свисающие неприкрепленные нити, показывающие
неабстрагированные характеристики, тренируют его с.р на осознание невсеобщности его абст- ракций и нетождественности между ними.
Наши прежние с.р были подобны реакциям Дружка; мы никогда не осознавали абстрагиро- вание полностью. Посредством ложной оценки мы отождествляли то, что от природы является

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXV
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
35
различным, и стремились к некоей невозможной «всеобщности» в своих «знаниях», или пред- полагали её.
Практика мне определенно показала, что приобретение этих новых реакций осознанности
абстрагирования – задача трудная, требуется «время» и усилия для ее решения, несмотря на исключительную, почти примитивную простоту применяемых при этом средств. «Безмолвие на объективном уровне» звучит довольно невинно; однако его крайне трудно обрести, поскольку оно связано с полной проверкой всех семантических расстройств, отождествлений, смешивания порядков абстракций, привычных «эмоций», «предрассудков». , что практически невозможно без использования объективного Дифференциала, на который мы можем показывать пальцем, сохраняя безмолвие с самого начала. Упустить этот момент из внимания на самом деле означа- ет потерпеть провал в достижении желаемых семантических результатов. На данный момент опыт показывает, что главные результаты достигались тогда, когда конкретный индивидуум преодолевал это первое, простое и очевидное семантическое затруднение. Если при обучении с
Дифференциалом упорно придерживаться простых правил и условий, которые даны в пред- ставленной системе для устранения отождествления, можно добиться полного и очень полезно- го структурного и семантического изменения в характере и «умственных» способностях кон- кретного индивидуума, которые совершенно несопоставимы по масштабу с простотой этого обучения. Однако если рассмотреть содержимое всего знания как исключительно структурное, и вспомнить о том, что большинство из нас семантически связано, заблокировано устаревшими, анималистическими, примитивными, инфантильными, «умственно»-неполноценными и A
структурами и реакциями отождествления, существующими по причине отсутствия осознанно- сти абстрагирования, и от которых мы отказались in toto через обретения этой осознанности аб- страгирования, подобные удивительные преобразования становятся вполне понятны.
Опыт и различные трудности, с которыми я столкнулся в процессе пере-обучения наших с.р, без которого Ā-система, адаптация, психическое здоровье и все прочие желательные результаты были бы невозможны, вынудили меня опубликовать Структурный дифференциал в виде от- дельных и удобных в использовании крупных экземпляров.

Альфред Коржибский, «Наука и психическое здоровье», Книга II, Глава XXVI
Русский перевод © 2007, Олег Матвеев http://olegmatveev.org
По вопросам перевода обращайтесь к автору по адресу [e-mail]
36