Сциентизм и антисциентизм. Реферат Сциентизм и антисциентизм. Оглавление Введение 2 Концепции сциентизма и антисциентизма 3 Критика сциентизма 9 Заключение 12 Вопросы 13 Список литературы 14 Введение
 Скачать 29.83 Kb.
|
ОглавлениеВведение 2 Концепции сциентизма и антисциентизма 3 Критика сциентизма 9 Заключение 12 Вопросы 13 Список литературы 14 ВведениеНаука – сложное, многоуровневое социальное явление: она не может ни возникнуть, ни развиваться вне общества, но и общество немыслимо на высоком уровне развития без науки. Потребности материального производства влияют на развитие науки и направление ее исследований, а наука, в свою очередь, влияет на общественное развитие. Великие научные открытия и сопутствующие им технические изобретения оказали огромное влияние на судьбу всего человечества. Сегодня наука играет огромную роль в жизни человеческого общества. В ходе исторического развития он стал главным социальным, гуманитарным институтом, оказывающим значительное влияние на все сферы общества и культуры. Но когда в связи с бурным развитием науки в конце XIX века встает вопрос о ее роли и месте в системе культуры, у людей возникают разные мнения, в том числе радикально отличающиеся друг от друга. Таким образом, в философии начал формироваться сциентизм, и одновременно с ним противоположная идеологическая позиция - антисциентизм. В настоящее время в мире наблюдается формирование глобального коммуникационного пространства, которое оказывает значительное влияние на все аспекты жизни общества и отдельного человека. Наука и научные знания приобретают огромное значение в современном мире. В современной культуре ярко проявилась дилемма ориентации установок: сциентизм-антисциентизм, которая напрямую связана с проблемой взаимоотношения науки и искусства. Концепции сциентизма и антисциентизмаСциентизм (от лат. scientia – знание, наука) – концепция, заключающаяся в абсолютизации роли науки в системе культуры, в идейной жизни общества. Идеалом для сциентизма выступает не просто всякое научное знание, а прежде всего результаты и методы естественнонаучного познания. Представители сциентизма исходят из того, что именно этот тип знания собирает в себе наиболее значимые достижения всей культуры, что он достаточен для обоснования и оценки всех фундаментальных проблем человеческого бытия, для выработки эффективных программ деятельности. Сциентизм не является строго оформленной системой взглядов, он представляет собой идейную ориентацию и проявляется по-разному: от подражания точным наукам (система определений, логический формализм, аксиоматическое построение в анализе философско-мировоззренческих или социально-гуманитарных проблем, искусственное применение математической символики), вплоть до отрицания философско-мировоззренческих проблем как лишенных смысла для познания и значения (неопозитивизм) и рассмотрения естественных наук в качестве единственного возможного знания. Пафос сциентизма в философии состоит в такой ориентации на позитивную науку (преимущественно на естествознание), которая под предлогом борьбы с умозрительными спекуляциями исключает из философии традиционные мировоззренческие проблемы, отвергает возможность их решения научными средствами, ликвидирует философскую (мировоззренческую) значимость науки. Исторически эта тенденция выступала в различных формах. Так, О. Конт стремился свести философию к сумме данных конкретных «позитивных» наук и, предложив «синтетическую картину мира», решительно отвергнуть прошлую метафизику. Идея философии как «науки наук» сейчас безнадежно устарела. На роль философии, ориентирующейся на науку, ныне претендует неопозитивизм, или, употребляя более широкое понятие, аналитическая философия. Его представители, стремясь придать философии строго научный характер, пытались произвести реконструкцию философского знания путем сведения философии к деятельности по анализу языка науки или естественного языка. Именно осуществление этой процедуры, по их мнению, и составляет существо научной философии. Антисциентизм – это противоположная от сциентизма концепция. Он настаивает на ограниченности возможностей науки в решении коренных проблем человеческого существования, в крайних проявлениях оценивая науку как враждебную человеческому существованию. Философия в антисциентизме рассматривается как нечто принципиально отличное от науки, носящей чисто утилитарный характер и неспособной подняться до понимания подлинных проблем мира и человека. Антисциентизм трактует социально-гуманитарное знание исключительно как форму сознания, к которой неприменим принцип объективности научного исследования. Наиболее ярко он получил выражение в экзистенциализме, персонализме, в различных концепциях контркультуры и в экологических движениях. Так М. Хайдеггер, представитель экзистенциализма, отмечает, что наука, безусловно, является одной из форм постижения бытия, но она выражает собой лишь ограниченное, по сравнению с философией, знание, так как она не касается бытия в целом. По его мнению, науки описывают как бы локальные картины мира по сравнению с общефилософским представлением в целом. Полная картина может быть представлена лишь в философии. Представители персонализма исходят из противопоставления рациональному подходу к постижению мира иррационализма, рассматривая его как реакцию «на недостатки определенной формы рациональности». Лишь новое понимание рациональности и ее синтез с верой составляют сущность философии в персоналистском понимании. Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире, и сторонники этих направлений приводят достаточно весомые аргументы в пользу как одной, так и другой точки зрения. В качестве аргументов в свою пользу сциентисты привлекают знаменитый пример из прошлого, когда наука Нового времени пыталась обосновать новые, подлинно гуманные ценности и культуру. Ими совершенно справедливо подчеркивается, что наука есть производительная сила общества, порождающая общественные ценности и имеющая огромные возможности для познания. В качестве контраргумента антисциентисты отмечают простую истину, что наука может порождать опасности, способные уничтожить все человечество, и вместе с тем ее многочисленные достижения не сделали человечество счастливее. По их мнению, это означает, что наука не может сделать свои успехи благом для человечества. Сциентисты приветствуют достижения науки, когда антисциентисты испытывают к ним острое недоверие. Сциентисты полагают, что только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной, поэтому они стремятся к внедрению научных методов во все сферы деятельности человека и всего общества в целом. У антисциентистов считается, что понятие «научное знание» и понятие «истинное знание» имеют разные значения, и «знание» не означает «мудрость». Посредством всевозможных драматических сценариев развития человечества, которые ведут к катастрофе, вызванной научными достижениями, неправильно примененными человечеством (в качестве примера можно рассмотреть успехи в ядерной физике, которые привели как к изготовлению оружия, способного вызвать громадные разрушения, так и к появлению нового источника энергии), антисциентисты склоняют людей на свою сторону, в то время как cциентисты не обращают внимания на проблемы, вызванные негативными последствиями всеобщей технократизации. Они рисуют утопическую картину будущего, где наука стоит во главе всего, и знания являются наивысшей культурной ценностью, где научные достижения используются только во благо, а жизнь управляема, успешна и упорядочена. Реакцией на эти сциентистские утопии является усиление антитехницистской волны и возникновение прямо противоположных картин будущего. Так, в XX веке в жанре антиутопии работали многие писатели: Герберт Уэллс, Рэй Брэдбери, Аркадий и Борис Стругацкие, Евгений Замятин, Джек Лондон, Джордж Оруэлл, Олдос Хаксли и другие. В их произведениях отображены резко критические образы техно-будущего, где наука и техника совершенны, а свобода и индивидуальность подавлены. Создатели антиутопий вместе со сциентистами исходят из идей всевластия науки и техники. При этом нельзя игнорировать роль антиутопий как специфического предостережения человечества, того, что может произойти, если не контролировать развитие науки и техники, если не учитывать потребности человека, его духовно-нравственные цели и ценности. Миф сциентистов заключается в вере в вечно существующую, саморазвивающуюся материю, продуктом в конечном счете случайных изменений которой являются все существующее, в том числе и человеческое сознание. Поэтому постулируется отсутствие принципиальных различий между человеком и другими животными. Такие представления о мире имеют ряд следствий в областях морали и политики, которые явно проявились в XX веке. С точки зрения сциентизма мораль не имеет каких-либо непреложных оснований: это лишь продукт эволюции и общественного развития. Традиционно мораль трактуется с точки зрения оппозиции добра и зла: моральное поведение — это следование добру. Для сциентиста не существует объективной природы морали, и она объясняется в рамках противопоставления «полезного» и «вредного»: моральное поведение должно приносить пользу индивидууму, коллективу или человечеству в целом. Тем самым категорический императив о моральном долге заменяется гипотетическим – «ты должен поступать так, если хочешь получить ту или иную выгоду». При этом, в зависимости от того, какая из выгод будет рассматриваться человеком в качестве главной, могут иметь место различные последствия. Если человек стремится к достижению лишь своей личной выгоды – это будет эгоистический моральный релятивизм. Но и утверждение общественной или государственной пользы в качестве высшего морального авторитета также чревато малоприятными результатами – в этом случае мы приходим к тоталитаризму в той или иной форме (коммунизм, социал-дарвинизм, нацизм). И действительно, сциентизм, ставя человеческую личность в один ряд с явлениями природы, рассматривает ее как подчиняющуюся природным законам, и поэтому доступную «разумному» регулированию сверху. Примером построения подобного общества на началах научного разума служит история СССР. Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сферы человеческой жизни делает ее бездуховной, лишенной человеческого лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых отношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимости постоянного удовлетворения все возрастающих потребностей в вещизме. Мерсье Андрэ призывает «хорошо осознать, что население мира и особенно та часть молодежи, которая желает расцвета мысли, которая хочет во что бы то ни стало «мочь со всей свободой любить мудрость», без упущения, раздражена тем, что, видит науку, превращенную в сциентизм и завладевающую областями, где она может служить линией поведений». Адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. Сциентизм, делая из науки капитал, коммерциализировал науку, представил ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя. Бертран Рассел, ставший в 1950 г. лауреатом Нобелевской премии по литературе, в поздний период своей деятельности склонился на сторону антисциентизма. Он видел основной порок цивилизации в гипертрофированном развитии науки, что привело к утрате подлинно гуманистических ценностей и идеалов. Майкл Полани – автор концепции личностного знания – подчеркивал, что «современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрывать их под маской слепых и нелепых, неадекватных терминов». Крайний антисциентизм приводит к требованиям ограничить и затормозить развитие науки. Однако в этом случае встает насущная проблема обеспечения потребностей постоянно растущего населения в элементарных и уже привычных жизненных благах, не говоря уже о том, что именно в научно-теоретической деятельности закладываются «проекты» будущего развития человечества. Дилемма сциентизм-антисциентизм предстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором научно-технический прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненными явлениями в культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. В связи с этим задача современного интеллектуала весьма сложна. По мнению Эвандро Агацци, она состоит в том, чтобы «одновременно защищать науки и противостоять сциентизму». Примечательно и то, что антисциентизм автоматически перетекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентистского характера с легкостью можно получить и в сугубо научной (сциентистской) проблематике, вскрывающей трудности и преграды научного исследования, обнажающей нескончаемые споры и несовершенство науки. Критика сциентизмаСциентизм подвергся существенной критике со стороны большого количества известных мыслителей. Критика сциентизма состоит в том, что базисные утверждения науки не могут быть доказаны ею, поэтому вывод из ее достижений мировоззренческих положений логически некорректен, а потому и недостаточно обоснован для признания справедливыми основных допущений данного философского направления. По мнению антисциентистов, вторгаясь во все сферы жизнедеятельности человека наука делает их бездуховными, лишенными романтики и человеческого лица. В качестве одного из основных аргументов против сциентизма приводят его внутреннюю противоречивость, так как тезис сциентизма о том, что «достоверно только знание, доказанное научным путем», очевидно не может быть доказан научным путем. Герберт Маркузе, используя концепцию «одномерного человека», показывает, что подавление индивидуальных и природных начал в человеке сводит все многообразие человеческой личности лишь к одному технократическому параметру. Он также отмечает, что современный человек, в частности технический специалист, подвержен большому количеству перегрузок и напряжений, не принадлежит себе, и что эти обстоятельства указывают на болезненное и ненормальное состояние современного общества. Не только специалисты технических специальностей, но и гуманитарии сдавлены тисками нормативности и долженствования. Автор концепции личностного знания Майкл Полани подчеркивает, что сциентизм в современном виде оказывает на мысль сковывающее действие почти так же, как это делала церковь в средние века. В человеке не остается места важнейшим внутренним убеждениям, которые он вынужден скрывать под маской нелепых, неадекватных и слепых терминов. Профессор философии Дайсэцу Тэйтаро Судзуки указывает, что ввиду дуалистической природы науки, противопоставляющей субъект объекту, сторонники сциентизма «стремятся свести все к количественным измерениям» и формируют определенные правила, которые он сравнивает с ячейками сети. Все, что просеивается сквозь ячейки сети, согласно Судзуки, сциентистами «отвергается как ненаучное или донаучное». Судзуки указывает, что такая сеть никогда не будет способна захватить в себя всю реальность и в особенности те вещи, которые невозможно измерить каким-либо методом, например, такая сеть не способна захватить бессознательное. Дайсэцу Тэйтаро Судзуки отмечая то, что сциентисты стремятся к объективности и избегают субъективности и личного опыта, также отмечает, что сциентисты не берут во внимание то, что человек живет не научно-концептуальной, а конкретной личностной жизнью, к которой научные определения не могут быть применены ввиду того, что они даются «к некой жизни вообще». Более важным по сравнению с концепциями Судзуки считает обнаружение собственной жизни: «Знающая себя личность никогда не предается теоретизированию, не занята писанием книг и поучением других - такая личность живет своей единственной, свободной и творческой жизнью». Сравнивая научный подход и подход дзэн, Судзуки указывает на то, что дзэн считает, что есть более прямой внутренний метод познания реальности по сравнению со сциентизмом. Возможно, самая радикальная и бескомпромиссная критика сциентизма, основанная на альтернативных взглядах на науку, эпистемологию и метафизику, исходит от представителей интегрального традиционализма, называемых также перенниалистами. Традиционалистская перенниалистская критика на Западе впервые была изложена французским метафизиком Рене Геноном в начале XX столетия, однако эта традиция считается уходящей корнями вглубь веков и распространена по всему миру. Она известна под названиями «перенниализм», «вечная философия», «Philosophia Perennis» или «Religio Perennis». Важнейшие фигуры в традиционалистской школе - Фритьоф Шуон, Ананда Кумарасвами, Сейид Хоссейн Наср, Олдос Хаксли, Мирча Элиаде и др. Перенниалистская критика сциентизма основана на метафизической точке зрения о существовании трансперсонального сознания, составляющего глубинную основу всех вещей, в котором нет разделения на субъект и объект, на мышление и бытие. Бог - это реальность, полнота существования, как трансцендентного, так и имманентного. Фритьоф Шуон полагал, что неспособность современной науки объяснить многие феномены обусловлена тем, что она игнорирует высшие уровни сознания и объективной реальности. По словам Шуона, хотя наука и преуспела в накоплении огромного количества наблюдений в разрезе пространства, тем не менее, в разрезе времени она является более невежественной, чем любой сибирский шаман, который по крайней мере основывается на мифологии. ЗаключениеНаука, несомненно, достигла больших успехов в познании и освоении материального мира. Тем не менее, это не может служить доказательством ни ее исключительности как способа объективного познания, ни, тем более, ее общечеловеческой значимости. Наука не способна ни удовлетворить духовные потребности человека, ни помочь ему понять смыл своего существования, она не способна дать ему моральный стержень или нравственные идеалы – все это принципиально другая, недосягаемая для науки сфера человеческой жизни. Наконец, определенные практические успехи науки еще не гарантируют ее истинности как способа познания мира, ибо развитие так называемого «принципа черного ящика» наглядно показало, что для получения неких запрограммированных результатов от чего бы то ни было вовсе не обязательно знать принцип работы этого чего-то. Между тем, наука, в своей глубинной сущности не имеет противоречия с религией или философией, что обеспечено именно разделением сфер их интересов и действия. Об этом необходимо помнить и не абсолютизировать достижения научной мысли. Что же касается объективности науки, то здесь с уверенностью можно сказать лишь одно – наука познает. Наука – это некоторый шаг на пути развития человечества; окажутся ли ее достижения и теории значимыми или обесценятся – покажет время. Но, так или иначе, она, как и всякий полученный опыт, оставит в истории человечества свой след, и будет еще одним шагом на бесконечном пути человеческого прогресса. Наука всегда имела огромное влияние на человеческое общество. Однако у этого влияния есть две стороны: позитивное и негативное. Нельзя сказать, что наука несет в себе только опасность и ограничивающее действие на духовное развитие; она также является производительной силой общества, которая порождает новые общественные ценности, дает обширные возможности для познания. ВопросыПочему антисциентизм с предубеждением относятся к научным инновациям? Что выступает идеалом для сциентизма? Приведите несколько аргументов в пользу сциентизма. Приведите несколько аргументов в пользу антисциентизма. К чьим убеждениям ближе создатели антиутопий? Можно ли сказать, что роль антиутопий – предостережение человечества? Список литературыhttp://ru.wikipedia.org/wiki/Сциентизм Алексеев П.В., Панин, А.В. Философия [Текст] : учебник / 4-е изд., перераб. и доп. - Москва : Проспект : Изд-во Московского ун-та, 2013. С. 588 Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации : Учеб. пособие для вузов / Т. Г. Лешкевич. - М. : Эксперт. бюро : ПРИОР, 2001. - 413 с. Антология мировой философии: В 4 т. Т. 3. М., 1972. С. 210 Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. Опыт оправдания человека. - Москва: Акад. проект : Деловая книга, 2015. С. 520 Маркузе Г. Одномерный человек / Герберт Маркузе ; [пер. с англ. А. А. Юдина]. - Москва: АСТ, 2009. С. 331 Агацци Э.. Моральное измерение науки и техники / пер. с англ. И. Борисовой ; науч. ред. чл.-кор. РАН Лекторский В. А. - Москва: Московский философский фонд, 1998. С. 343 Полани М. Личностное знание: На пути к посткритич. философии. Пер. с англ. / М. Полани; Общ. ред. В. А. Лекторского, В. И. Аршинова; Предисл. В. А. Лекторского. - М.: Прогресс, 1985. С. 344 |