Лекция 7 Психологическая теория деятельности. Лекция 7 Психологическая теория деятельности (1). Основные понятия и принципы. Операциональнотехнические аспекты деятельности действия и цели
 Скачать 52.61 Kb.
|
|
Каково внутреннее содержание этого таинственного я в то же время столь жизненно важного процесса— превращения цели в мотив? Художественное описание его можно найти в известном эссе Стендаля “О любви”, где автор обозначает его как процесс “кристаллизации” [104]. Стендаль сравнивает процесс зарождения чувства любви с тем, что происходит с предметом, когда он попадает в перенасыщенный раствор соли (в знаменитые зальцбургские копи): если это, например, сухая ветка, то она покрывается кристаллами соли и через некоторое время, извлеченная из воды, приобретает вид драгоценности, сияющей алмазами. “То, что я называю кристаллизацией, есть особая деятельность ума,—пишет Стендаль,— который из всего, с чем он сталкивается, извлекает открытие, что любимый предмет обладает новыми совершенствами”. Если перевести метафору Стендаля на .язык научных понятий, то процесс кристаллизации можно представить себе как процесс “выпадения” положительных эмоций на предмет (или цель) деятельности. Если процесс накопления положительных эмоций вокруг данного предмета идет достаточно интенсивно, то наступает-момент, когда он (этот-предмет) превращается в мотив. Если снова воспользоваться метафорой (СНОСКА: (“изживание” мотива) описан 3. Фрейдом как “работа печали” [121, с. 204— 205].), то можно сказать, что сначала предмет “отражает свет” (положительные эмоции) от других мотивов, а с какого-то момента начинает “светиться” сам, т.е. сам становится мотивом. Важно подчеркнуть, что превращение, цели в мотив аналогичный процесс, но только с противоположным эмоциональным знаком и противоположным результатом, может произойти, только если накапливаются лоложительные эмоции: например, хорошо известно, что одними ими интерес к делу привить невозможно. Итак, предмет не может стать мотивом по заказу даже при очень горячем желании. Он должен пройти длительный период аккумуляции положительных эмоций, Последние выступают в роли своеобразных “мостиков”, которые связывают данный предмет с системой существующих мотивов, пока новый мотив не входит в эту систему на правах одного из них. До сих пор нами обсуждалась в основном внешняя, практическая деятельность человека. С ее анализа и началась разработка теории деятельности. Но затем авторы теории обратились к внутренней деятельности. Что же такое “внутренняя деятельность”? Для начала представьте себе содержание той внутренней работы, которая называется “умственной”, и которой человек занимается постоянно. Всегда ли это собственно мыслительный процесс, т. ё. решение интеллектуальных или научных Задач? Нет, не всегда. Очень часто во время таких “размышлений” человек воспроизводит (как-бы проигрывает) в уме предстоящие действия, Например, Н. собирается повесить книжные полки и “прикидывает”, где и как их расположить. Оценив один вариант, он от него отказывается, переходит к другому, третьему варианту, наконец выбирает наиболее подходящее, на его взгляд, место. Причем за все время он ни разу “не пошевельнул пальцем, т. е. не произвел ни одного практического действия. “Проигрывание” действий в уме входит и в обдумывание поступков. Что человек делает, когда размышляет, как поступить? Представляет какое-то действие свершившимся и затем смотрит на его следствия. По ним он и выбирает тот поступок, который кажется ему наиболее подходящим (если, конечно, он действует обдуманно). Как часто человек, ожидая какое-нибудь радостное событие, опережая время, представляет это событие уже случившимся. В результате он находит себя сидящим со счастливой улыбкой. Или как часто мы в мыслях обращаемся к другу или к близкому человеку, делясь с ним впечатлениями, представляя его реакцию, или мнение, иногда ведя с ним длительный спор или даже выясняя отношения. Представляют ли все описанные и подобные им случаи внутренней работы просто курьезные факты, которые сопровождают нашу реальную, практическую, деятельность, или они имеют какую-то важную функцию? Безусловно имеют — и очень важную! В чем эта функция состоит? В том, что внутренние действия подготавливают внешние действия. Они экономизцруют человеческие усилия, давая возможность достаточно быстро выбрать нужное действие. Наконец они дают человеку возможность, избежать грубых, а иногда и роковых ошибок. В отношении этих чрезвычайно важных форм активности теория, деятельности выдвигает два основных тезиса. Во-первых, подобная активность—деятельность, которая имеет принципиально то же строение, что и внешняя деятельность, и которая отличается от нее только формой протекания. Во-вторых, внутренняя деятельность произошла из внешней, практической деятельности, путем процесса. интериоризации. Под последним понимается перенос соответствующих действий в умственный план. Что касается первого тезиса, то он означает, что внутренняя деятельность, как и внешняя, побуждается мотивами, сопровождается эмоциональными переживаниями (не менее, а часто и более острыми), имеет свой операционально-технический состав, т. е. состоит из последовательности действий и реализующих их операций. Разница только в том, что действия производятся не с реальными предметами, а с их образами; а вместо реального продукта получается, мысленный результат. В отношении второго тезиса можно добавить следующее. Во-первых, довольно очевидно, что для успешного воспроизведения какого-то действия “в уме” нужно обязательно освоить его в материальном плане и получить сначала реальный результат. Например, продумывание' шахматного хода возможно лишь после того, как освоены реальные ходы фигур и восприняты их реальные следствия. С другой стороны, столь же очевидно, что при интериоризации внешняя деятельность, хотя и не меняет своего принципиального строения, сильно трансформируется. Особенно это относится к ее операционально-технической части отдельные действия или операции сокращаются, некоторые из них выпадают вовсе весь процесс протекает намного быстрее и т.п. Хочу обратить ваше внимание на то, что теория деятельности через понятие внутренней деятельности в значительной мере приблизилась к описанию своими средствами знаменитого “потока сознания” В. Джемса. Правда, с помощью этого понятия удается представить не все содержание этого “потока”. Чтобы охватить остальные “содержания сознания”, необходимо сделать вслед за теорией деятельности мне один, последний, шаг — в направлении таких традиционных объектов психологической науки, как отдельные процессы, или психические функции: восприятие, внимание, память и т. п. Могут ли быть эти процессы описаны в понятиях средствами теории деятельности? Можно ли усмотреть и в них структурные особенности деятельности? Оказывается, можно! Более того, советская психология на протяжении нескольких десятилетий занималась разработкой как раз такого деятельностного подхода к названным процессам. Для примера возьмем восприятие. Я уже говорила, что существует сенсорная функция, т.е. способность получать ощущения. В одной из предшествующих лекций в связи с “иллюзией окна” говорилось о перцептивных навыках и автоматизмах, т. е. о перцептивных операциях,— они тоже имеют место, А вот перцептивные действия, существуют ли они? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить, а существуют ли перцептивные цели? Если да—то им будут соответствовать и перцептивные действия. Итак, существуют ли перцептивные цели, перцептивные задачи? Существуют, конечно. Всем знакома задача различения двух сходных раздражителей—вкусов, запахов, звуковых тонов, цветов. В решении такой задачи упражняются, например, дегустаторы, настройщики, художники. Совсем другой тип перцептивной задачи— обнаружение (например, слабо светящейся цели на экране). В повседневной жизни часто приходится решать глазомерные задачи, задачи опознания (лиц, голосов, форм) и др. Для решения всех этих задач производятся перцептивные действия, которые можно охарактеризовать соответственно как действия различения, обнаружения, измерения, опознания и др. Представления о структуре деятельности применимы? также к анализу всех остальных психических процессов, и. с этим вы будете подробно знакомиться в специальных разделах курса общей психологии. Я только хочу указать на то, что теория деятельности дает возможность по-новому взглянуть на эти классические объекты психологического изучения. Она дает возможность осмыслить психические процессы как особые формы деятельности и применить к ним известные сведения — об общем строении деятельности, о ее иерархических уровнях, о формах ее протекания, о законах формирования, о связях с сознанием и т. п. На этом я закончила изложение собственно теории деятельности. Мы имеем теперь возможность вновь обратиться к вопросу о предмете психологии и наконец завершить его обсуждение, рассмотрев современное его решение. Итак, какой ответ на вопрос о предмете психологии предлагает теория деятельности? Его можно, найти в большой советской энциклопедии в статье “Психология” (написанной А. Н. Леонтьевым и М. Г. Ярошевским). Психология в ней определяется как “наука о законах порождения и функционирования психического отражения индивидом объективной реальности в процессе деятельности человека и поведения животных” [88, с. 193']. Из этого определения видно, что “деятельность” принимается как исходная реальность, с которой имеет дело психология, а психика рассматривается как ее производная и одновременно как ее неотъемлемая сторона. Тем самым утверждается, что психика не может рассматриваться вне деятельности, равно как и наоборот деятельность — без психики. Предельно упрощая, можно сказать, что предметом психологии является психически управляемая деятельность.(СНОСКА: Эта наиболее широкая трактовка предмета психологии с позиции” деятельностного подхода (см., например, {30]) не является общепринятой. Более узкая точка зрения состоит в выделении в качества предмета психологии ориентировочной деятельности, т.е, системы психического управления деятельностью. [23].) Kaк же этот ответ непосредственно реализуется в практике психологических исследований? Если проанализировать конкретные работы (теоретические и экспериментальные), выполненные в советской психологии на протяжении нескольких десятилетий, тo можно видеть, что, в них реализуются две самые общие стратегические линии. В русле одной из них деятельность выступает как предмет, исследования, в русле другой — как объяснительный принцип. Например, все уже известные вам представления об уровневой структуре деятельности, о ее динамике, о формах деятельности (внутренней и внешней), о процессе интериоризации, об отражении структурных особенностей деятельности в сознании и т. п.—есть результат реализации первой стратегической линии. Применение же понятий и положений теории деятельности к анализу психических процессов, сознания, личности—есть результат реализации второй линии. Конечно, обе “линии” тесно переплетаются, и успехи в развитии первой создают основу для развития второй. По существу, последующие лекции будут развернутыми иллюстрациями обеих стратегий, которые объединяются под общим названием деятельностного подхода в психологии. Надеюсь, что на материале различных тем, нам удастся более содержательно рассмотреть основные положения теории деятельности и одновременно убедиться в ее объяснительных возможностях. |