Главная страница
Навигация по странице:

  • Биоэтика или Этика жизни.

  • Исторические модели моральной медицины.

  • 1. Модель Гиппократа («не навреди»).

  • 2. Модель Парацельса («делай добро»)

  • 3. Деонтологическая модель (принцип «соблюдения долга»).

  • Принцип информированного согласия.

  • Биоэтика и практическая медицина.

  • 3. Аборты, ЭКО и контрацепция.

  • 4. Терапия фатальными тканями

  • фил2. Основные понятия и принципы врачебной этики и медицинской деонтологии


    Скачать 160.43 Kb.
    НазваниеОсновные понятия и принципы врачебной этики и медицинской деонтологии
    Дата20.04.2023
    Размер160.43 Kb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлафил2.doc
    ТипРеферат
    #1077738

    Реферат


    на тему:
    «Основные понятия и принципы врачебной этики и медицинской деонтологии»


    Махачкала 2002 г.


    СОДЕРЖАНИЕ

    I. Биоэтика или этика жизни. П. Этика жизни

    III. Исторические модели моральной медицины.

    1. Модель Гиппократа («не навреди»).

    2. Модель Парацельса («делай добро»)

    3. Деонтологическая модель (принцип «соблюдения долга»).

    4. Биоэтика (принцип «уважения прав и достоинства человека»),

    IV. Принцип информированного согласия.

    V. Биоэтика и практическая медицина.

    1. Психиатрия.

    2. Эвтаназия.

    3. Аборты, ЭКО и контрацепция.

    4. Терапия фетальными тканями

    VI. Список литературы


    БИОЭТИКА представляет собой важную точку философского знания. Фор­мирование и развитие биоэтики связано с процессом трансформации традицион­ной этики вообще, медицинской и биологической этики в частности. Оно обу­словлено, прежде всего, резко усиливающимся вниманием к правам человека (в медицине - это права пациента, испытуемого и т.д.) и созданием новых медицин­ских технологий, порождающих множество проблем, требующих решения, как с точки зрения права, так и морали.

    Кроме того, формирование биоэтики обусловлено грандиозными измене-Г"4 ниями в технологическом оснащении современной медицины, огромными сдви­гами в медико-клинической практике, которые стали возможными благодаря ус­пехам генной инженерии, трансплантологии, появления оборудования для под­держания жизни пациента и накопления соответствующих практических и теоре­тических знаний. Все эти процессы обострили моральные проблемы, встающие перед врачом, перед родственниками больных, перед средним медперсоналом. Существуют ли пределы оказания медицинской .помощи, и каковы они в поддер­жании жизни смертельно больного человека? Допустима ли эвтаназия? С какого момента следует отсчитывать наступление смерти? С какого момента зародыш можно считать живым существом? Допустимы ли аборты? Вот лишь некоторые из тех вопросов, которые встают перед врачом, а также перед широкой общест­венностью при современном уровне развития медицинской науки.

    Биоэтика или Этика жизни.

    БИОЭТИКА как исследовательское направление междисциплинарного ха­рактера сформировалось в кон. 60-х - нач.70-х гг. Термин «БИОЭТИКА» предло­жен В. Р. Поттером в 1969 г. Трактовка ее разнородна. Прежде всего, биоэтику

    пытаются отождествлять с биомедицинской этикой, ограничив ее содержание этическими проблемами отношений «врач - пациент». Более широкое понимание биоэтики включает в себя ряд аксиологических, социальных проблем и проблем, связанных с системами здравоохранения и с отношением человека к животным и растениям. Кроме того, термин «биоэтика» указывает на то, что она ориентирует­ся на исследования живых существ независимо от того, находят ли они свое при­менение в терапии или нет. Иными словами, биоэтика ориентируется на достиже­ния современной биологии при обосновании или решении моральных коллизий, возникающих в ходе научных исследований.

    Этика жизни

    В отечественной философской мысли существует направление, которое можно охарактеризовать как этику жизни. Это - «живая этика», развитая рядом представителей буддистской мысли. Наиболее известным представителем этого направления является Н. К. Рерих - создатель так называемой «Живой этики». Со­гласно Н. К. Рериху, наша планета вступила в эпоху Огня, где возрастает роль психических энергий и вообще космических энергий. Овладение психической энергией предполагает нравственное преобразование природы. Это была этика взаимной солидарности, милосердия и справедливости, основанная на религиоз­ных и философских ценностях буддизма.

    Менее известно то, что К. Е. Циолковский также связывал свою «космиче­скую этику» с буддизмом. В ряде своих работ он развивал философию панпси­хизма, которая исходит из идеи одушевленности Вселенной, допущения бессмер­тия духовных атомов, блуждающих в мире и переселяющихся в разные организ­мы.

    Существовало в России и третье направление в этике жизни, которое было гораздо ближе к острым коллизиям повседневной жизни и критическим ситуаци­ям, требующим морального выбора. Это направление можно назвать натурали­стическим, поскольку оно ориентируется на естественные науки, на биологию прежде всего, хотя и указывает на ограниченность существующих в естествозна­нии теорий. Представителей этого направления объединяет стремление осмыс­лить жизнь как природно-исторический феномен и обосновать этику из идеи борьбы со смертью.

    Наиболее известным представителем этого направления в нач. XX в. был Н. А. Умов - выдающийся русский физик. Он развивает комплекс идей, обосновы­вающих этику жизни, исходя из того, что жизнь специфична по своей организа­ции и для ее постижения недостаточно физикалистских понятий и методов. Спе­цифика жизни заключается в ее антиэнтропийности. Умов утверждает, что чело­веку не присуща «нестройность» неорганизованной природы: «...Прирожденные нам стройности заключают уже в себе элементы этики. Нравственные принципы не могли бы руководить поведением существ, природа которых была бы образо­вана из нестройностей...». Он настаивает на том, что основная цель этики - в стремлении устранить бедствия человеческой жизни с помощью действенного вмешательства в жизнь природы, в превращении хаотических сил природы в ор­ганизованные, «стройные». Он выдвигает новую заповедь новой этики: «...Твори и созидай на основе научного знания...». Этические идеалы должны быть выве­дены из жизни, из первичных форм стройностей, существующих в органической жизни и развивающихся до высшей формы - этических идеалов добра и любви. Тем самым Н. А. Умов задает в этике новый ориентир - ориентир борьбы с сила­ми хаоса, беспорядка во имя утверждения жизни. «... Величественная задача гения Человечества - охранение, утверждение жизни на земле...».

    В это же самое время П. А. Кропоткин разрабатывает этику альтруизма, ко­торая, по его словам, представляет собой новую реалистическую науку о нравст­венности, освобожденную от религиозного догматизма, суеверий и метафизиче­ской мифологии и вместе с тем одухотворенную высшими чувствами и светлыми надеждами, внушаемыми нам современными знаниями о человеке и его истории. Наука должна дать основы этики. Принимая за научное обоснование этики тео­рию Ч. Дарвина, Кропоткин решительно критикует ее принцип борьбы за сущест­вование. Он дополняет этот принцип принципом взаимопомощи: «Взаимная по-мощь - важнейший фактор эволюции». В своих работах Кропоткин уделяет много внимания описанию различных форм взаимопомощи в животном мире для того, чтобы показать - этические нормы укоренены в природном мире, истоки альтру­изма - в инстинкте взаимопомощи и общительности, присущих уже животным. Этика обретает сциентистское обоснование. В то же время Кропоткин развивает этику анархизма: «...Мы признаем полнейшую свободу личности. Мы хотим пол­ноты и цельности ее существования, свободного развития всех ее способностей. Мы не хотим ничего ей навязывать...». За обществом отрицается право наказания отдельных его членов, тем самым свобода подменяется своеволием человека. Но если исходить из интересов общества, то это неумолимо приводит к отрицанию самоценности личности, ее свободы и нравственного выбора. При ближайшем рассмотрении этическое учение П. А. Кропоткина раскололось на два учения, не стыкующихся друг с другом.

    В 1903 г. В. Вересаев писал: «...Как это ни печально, но нужно сознаться, что у нашей науки до сих пор нет этики. Нельзя же разуметь под нею ту специ­ально-корпоративную врачебную этику, которая занимается лишь нормировкою непосредственных отношений врачей к публике и врачей между собою. Необхо­дима этика в широком, философском смысле, и эта этика прежде всего должна охватить во всей полноте вопрос о взаимном отношении между врачебной наукой

    и живой личностью. Между тем даже частичные вопросы такой этики почти не поднимаются у нас и почти не дебатируются...». Вересаев видит главную задачу этики «...во всестороннем теоретическом выяснении вопроса об отношении меж­ду личностью и врачебной наукою в тех границах, за которыми интересы отдель­ного человека могут быть приносимы в жертву интересам науки...». Он подчер­кивает: «...вопрос и о правах человека перед посягающею на эти права медицин­скою наукою неизбежно становится коренным, центральным вопросом врачебной этики...».

    Г^-. К сожалению, то, что в начале века было нравственным уродством отдель­
    ных врачей, после 1917 г. стало безнравственной государственной политикой. В
    1925 г. нарком здравоохранения Н. А. Семашко объявил врачебную тайну пере­
    житком старой кастовой врачебной практики и старых глупых предрассудков и
    подчеркнул, что советское здравоохранение держит «...твердый курс на уничто­
    жение врачебной тайны, пережитка буржуазной медицины...».

    Тоталитаризм подавлял права человека и стремился разрушить профессио­нальную этику врачей. Он не допускал даже обсуждения проблем профессио­нальных этических норм и тем более, философских проблем медицинской этики. Но он не смог подавить свободных философско-этических размышлений в рабо­тах В. Ф. Войно-Ясенецкого, В. И. Вернадского, Д. П. Филатова, А. А. Любищева.

    В 1940 г. выдающийся советский биолог Д. П. Филатов начинает писать ра­боту «Норма поведения, или мораль с естественноисторической точки зрения». Увязывая этику с теорией эволюции и этологией, Филатов проводил мысль, что человек на первых фазах эволюции унаследовал от животного мира норму оборо­нительного поведения, эгоистическо-инстинктивное начало в поведении. Для мо­рали будущего, по мнению Филатова, как раз и будет характерно повышение ан­тиэгоистических норм морали и поведения людей. Обращает на себя внимание то,

    что Д. П. Филатов, сохраняя ориентацию на науку, пытается построить этику, вы­ходящую за границы и натуралистической, и христианской этики. Свою этику он называет этикой любви к жизни.

    В это же самое время В. И. Вернадский разрабатывает учение о переходе биосферы в ноосферу, т.е. сферу, среду, созданную человеческим разумом, во­площенным в науке и технике. Этическая компонента в учении Вернадского о ноосфере выражается, прежде всего, в его оптимизме и утверждении того, что за­коны развития ноосферы не противоречат, а продолжают законы эволюции био­сферы. Вернадский неоднократно подчеркивает единство биосферы и ноосферы. Он развивает оптимистическую концепцию перехода биосферы в сферу разума, где решающую роль играет не только наука, но и этический разум объединенного человечества. Ноосфера объединяет в себе научный разум человечества с его нравственным разумом и техникой. В его учении разум поднимается не сциенти-стски и не технократически. Это, прежде всего, нравственный разум, воплощаю­щийся как в науке, так и в технике. Истина, добрр и красота соединяются в ноо­сфере.

    В 1952 г. А. А. Любищев написал статью «Основной постулат этики». Эти­ка, развиваемая А. А. Любищевым, мыслится как универсальная, научная и синте­тическая. Основной постулат этики заключается, по его мнению, в утверждении необходимости борьбы за торжество духа над материей.

    Подводя итог рассмотрению этических концепций, развитых в русской мысли, можно наблюдать стремление преодолеть разрыв нравственности и жизни, укоренить этику в жизни и вывести из нравственных начал и право, и познание, и даже религию. Важнейшей чертой этических размышлений в России является стремление понять единство факторов эволюционного процесса и этических цен­ностей, осмыслить жизнь во всей целостности ее проявлений. Жизнь была понята

    как антиэнтропийный процесс. Жизнь - это борьба со смертью и неорганизован­ностью природы, борьба за утверждение ноосферы, за торжество духа над мате­рией, все это разные формулировки общего исходного принципа этики, И этот общий принцип этики просветлен одним умонастроеием, пронизывающим все нравственные поиски русских мыслителей, любовью к жизни.

    Исторические модели моральной медицины.

    Для того, чтобы понять, какие морально-этические и ценностно-правовые принципы лежат в основе современной биомедицинской этики, следует хотя бы кратко охарактеризовать их развитие в различные исторические эпохи.

    1. Модель Гиппократа («не навреди»).

    Принципы врачевания, заложенные «отцом медицины» Гиппократом (460-377гг. до н.э.), лежат у истоков врачебной этики как таковой. В своей знаменитой «Клятве», Гиппократ сформулировал обязанности врача перед пациентом.

    Несмотря на то, что с тех пор прошли многие века, «Клятва» не потеряла своей актуальности, более того, она стала эталоном построения многих этические документов. Например, Клятва российского врача, утвержденная 4-ой Конферен­цией Ассоциации врачей России, Москва, Россия, ноябрь 1994, содержит близкие по духу и даже по формулировке принципы.

    2. Модель Парацельса («делай добро»)

    Другая модель врачебной этики сложилась в Средние века. Наиболее четко ее принципы были изложены Парацельсом (1493-1541гг.). В отличие от модели Гиппократа, когда врач завоевывает социальное доверие пациента, в модели Па­рацельса основное значение приобретает патернализм - эмоциональный и духов­ный контакт врача с пациентом, на основе которого и строится весь лечебный процесс.

    В духе того времени отношения врача и пациента подобны отношениям ду­ховного наставника и послушника, так как понятие pater (лат. - отец) в христиан­стве распространяется и на Бога. Вся сущность отношений врача и пациента оп­ределяется благодеянием врача, благо в свою очередь имеет божественное проис­хождение, ибо всякое Благо исходит свыше, от Бога.

    3. Деонтологическая модель (принцип «соблюдения долга»).

    В основе данной модели лежит принцип «соблюдения долга» (deontos по-гречески означает «должное»). Она базируется на строжайшем выполнении пред­писаний морального порядка, соблюдение некоторого набора правил, устанавли­ваемых медицинским сообществом, социумом, а также собственным разумом и волей врача для обязательного исполнения. Для каждой врачебной специальности существует свой «кодекс чести», несоблюдение которого чревато дисциплинар­ными взысканиями или даже исключением из врачебного сословия.

    4. Биоэтика (принцип «уважения прав и достоинства человека»).

    Современная медицина, биология, генетика и соответствующие биомеди­цинские технологии вплотную подошли проблеме прогнозирования и управления наследственностью, проблеме жизни и смерти организма, контроля функций че­ловеческого организма на тканевом, клеточном и субклеточном уровне. Некото­рые проблемы, стоящие перед современным обществом, были упомянуты в самом начале данной работы. Поэтому как никогда остро стоит вопрос соблюдения прав и свобод пациента как личности, соблюдение прав пациента (право выбора, право на информацию и др.) возложено на этические комитеты, которые фактически сделали биоэтику общественным институтом.

    Принцип информированного согласия.

    «Опекунская» модель отношений между людьми теряет свои позиции в об­щественной жизни. Взяв старт в политике, идея партнерства проникла в самые сокровенные уголки жизни человека.

    Не осталась в стороне и медицина. Патернализм, традиционно царивший в медицинской практике, уступает место принципу сотрудничества. Нравственная ценность автономии оказалась столь высока, что благодеяние врача вопреки воле и желанию пациента ныне считается недопустимым.

    Центром движения за права пациентов явилась больница, символизирую­щая всю современную медицину с ее разветвленностью, насыщенной разнообраз­ной аппаратурой и - повышенной уязвимостью пациента.

    Американская ассоциация больниц стала активно обсуждать вопросы прав пациентов и одобрила билль о правах пациентов в конце 1972 г. Среди прав паци-

    ента, принятых Американской ассоциацией больниц, первостепенное значение имеет право на информацию, необходимую для информированного согласия.

    Под информированным согласием понимается добровольное принятие па­циентом курса лечения или терапевтической процедуры после предоставления врачом адекватной информации. Можно условно выделить два основных элемен­та этого процесса: 1) предоставление информации и 2) получение согласия. Пер­вый элемент включает в себя понятия добровольности и компетентности.

    Врачу вменяется в обязанность информировать пациента:

    1) о характере и целях предлагаемого ему лечения;

    2) о связанном с ним существенном риске;

    3) о возможных альтернативах данному виду лечения.

    С этой точки зрения понятие альтернативы предложенному лечению явля­ется центральным в идее информированного согласия. Врач дает совет о наиболее приемлемом с медицинской точки зрения варианте, но окончательное решение принимает пациент, исходя из своих нравственных ценностей. Таким образом, доктор относится к пациенту как к цели, а не как к средству для достижения дру­гой цели, даже если этой целью является здоровье.

    Особое внимание при информировании уделяется также риску, связанному с лечением. Врач должен затронуть четыре аспекта риска: его характер, серьез­ность, вероятность его материализации и внезапность материализации. В некото­рых штатах Америки законодательные акты содержат перечни риска, о котором врач должен информировать пациента. Но одновременно с этим встает вопрос: Как и в каком объеме информировать пациента? В последнее время большое вни­мание получает «субъективный стандарт» информирования, требующий, чтобы врачи, насколько возможно, приспосабливали информацию к конкретным интере­сам отдельного пациента.

    С точки зрения этики, «субъективный стандарт» является наиболее прием­лемым, так как он опирается на принцип уважения автономии пациента, признает независимые информационные потребности и желания лица в процессе принятия непростых решений.

    В начальный период формирования доктрины информированного согласия основное внимание уделялось вопросам предоставления информации пациенту. В последние годы ученых и практиков больше интересуют проблемы понимания пациентом полученной информации, а также достижение согласия по поводу ле-чения.

    Добровольное согласие - принципиально важный момент в процессе приня­тия медицинского решения. Добровольность информированного согласия подра­зумевает неприменение со стороны врача принуждения, обмана, угроз и т.п. при принятии решения пациентом. В связи с этим можно говорить о расширении сфе­ры применения морали, моральных оценок и требований по отношению к меди­цинской практике. Правда, пусть жестокая, сегодня получает приоритет в меди­цине. Врачу вменяется в обязанность быть более честным со своими пациентами.

    Под компетентностью в биоэтике понимается способность принимать ре-шения. Выделяются три основных стандарта определения компетентности:

    1) способность принять решение, основанное на рациональных моти­вах;

    2) способность прийти в результате решения к разумным целям;

    3) способность принимать решения вообще.

    Таким образом, основополагающим и самым главным элементом компе­тентности является следующий: лицо компетентно, если и только если это лицо может принимать приемлемые решения, основанные на рациональных мотивах. Именно поэтому проблема компетентности особенно актуальна для психиатрии.

    Существует две основные модели информированного согласия - событий­ная и процессуальная.

    В событийной модели принятие решения означает событие в определенный момент времени. После оценки состояния пациента врач ставит диагноз и состав­ляет рекомендуемый план лечения. Заключение и рекомендации врача предостав­ляются пациенту вместе с информацией о риске и преимуществах, а также о воз­можных альтернативах и их риске и преимуществах. Взвесив полученную инфор­мацию, пациент обдумывает ситуацию, и затем делает приемлемый с медицин­ской точки зрения выбор, который в наибольшей степени соответствует его лич­ным ценностям.

    Напротив, процессуальная модель информированного согласия основывает­ся на идее о том, что принятие медицинского решения - длительный процесс, и обмен информацией должен идти в течение всего времени взаимодействия врача с пациентом. Лечение здесь подразделяется на несколько стадий, которые могут быть охарактеризованы с помощью основных задач, .которые они ставят:

    1) установление отношений;

    2) определение проблемы;

    3) постановка целей лечения;

    4) выбор терапевтического плана;

    5) завершение лечения.

    В этой модели пациент играет более активную роль по сравнению с относи­тельно пассивной ролью в событийной модели.

    В целом поворот к доктрине информированного согласия стал возможен благодаря пересмотру концепции целей медицины. Традиционно считалось, что первая цель медицины - защита здоровья и жизни пациента. Однако нередко дос­тижение этой цели сопровождалось отказом от свободы больного, а значит, и

    ущемлением свободы его личности. Пациент превращался в пассивного получа­теля блага.

    Главная цель современной медицины - благополучие пациента, и восста­новление здоровья подчинено этой цели как один из составляющих элементов.

    Уважение автономии индивида является одной из основополагающих цен­ностей цивилизованного образа жизни. Любой человек заинтересован в том, что­бы принимать решения, влияющие на его жизнь, самостоятельно.

    Таким образом, сегодня самоопределение индивида есть высшая ценность, и медицинское обслуживание не должно являться исключением

    Биоэтика и практическая медицина.

    Биоэтика, возникшая около 20 лет назад явилась ответом на так называемые «проблемные ситуации» в современной клинической практике. Широкое обсуж­дение «проблемных ситуаций» в современном обществе стало манифестацией идеологии защиты прав человека в медицине. В связи с последним обстоятельст­вом некоторые основополагающие проблемы биоэтики оказались исключительно близки по содержанию морально-этическим дилеммам, возникающим при оказа­нии медицинской помощи.

    Дилемма патерналистского и непатерналистского подходов в современной медицине является «красной нитью» для всей биоэтики. Патерналистская модель взаимоотношений врача и пациента основана на том, что жизнь человека - при­оритетная ценность, «благо больного - высший закон» для врача, полноту ответ­ственности за принятие клинических решений берет на себя врач. Напротив, не-патерналистская модель исходит из приоритета моральной автономии пациента, в силу чего ключевой становится категория прав пациента.

    1. Психиатрия.

    «... Помешанные не преступники, а больные...»

    (Ф. Пинель, 1801)

    «... Все люди рождаются свободными и равными

    в своем достоинстве и правах...»

    (Всеобщая декларация прав человека, 1949) г^

    Патерналистское начало сыграло чрезвычайно важную роль в истории пси­хиатрии. С утверждением патерналистских взаимоотношений врача и психически больного связано, во-первых, самоопределение психиатрии как самостоятельной медицинской дисциплины, во-вторых, формирование отношения общества к по­мешанным как к больным людям.

    Главная заслуга того, что «сумасшедшие (?ыли подняты до достоинства больных», принадлежит французскому врачу Ф. Пинелю, который в 1793 г. снял цепи с больных в парижской государственной больнице Бистер. Его реформа пси­хиатрии сразу же оказалась апофеозом врачебного патернализма. Пинель совето­вал разные средства (заботу, покровительство, ласку, снисходительность, кро­тость, назидательность, взыскательность, увещевания и т.д.) - лишь бы добиться цели: покорить больного, завоевать его доверие. Пинель однако допускал приме­нение в отношении некоторых больных разумных мер стеснения - «смирительной рубашки» и временной изоляции.

    Спустя 50 лет английский врач Д. Конолли предлагает исключить в отно­шении душевнобольных любые меры стеснения. Он выдвигает принцип «Никако­го стеснения». Но патерналистская модель психиатрической помощи преобладала во всем мире вплоть до середины XX в.

    Предвестником кризиса врачебного патернализма в психиатрии в западных странах стал кризис психиатрических больниц, начавшийся в 50-е гг. XX в. В 1955г. комитет экспертов ВОЗ высказался о необходимости расширения лечения психических больных без изоляции от общества. В 60-70-е гг. в психиатрии США активно проводится новая политика - политика деинтситуциализации психиче­ских больных.

    Следует также обратить внимание на давно известный в медицине феномен госпитализма. Восходящее к Пинелю представление о помещении в больницу как безусловном благе для душевнобольных обернулось для многих из них многолет­ним (а то и пожизненным) пребыванием в больничных условиях. Проницательные врачи-клиницисты давно отмечали негативные стороны госпитализма: утрату со­циальной активности, разрыв социальных связей, эмоциональную изоляцию, хронизацию патологии и т. д.

    Возникает проблема защиты больных от избыточного лечения. Поэтому ме­дико-этическая максима: «Никогда лекарство не должно быть горше болезни», не может быть забыта!

    Совершенно особая тема - злоупотребления психиатрией в политических целях. В качестве обстоятельств, сделавших возможными злоупотребления психиатрией в политических целях, следует упомянуть, во-первых, соответствующий социальный заказ со стороны тоталитарного режима власти; во-вторых, на этиче­ский и правовой нигилизм в среде отечественных медиков; в-третьих, на монопо­лизм в отечественной науке, когда концепция «вяло текущей шизофрении», почти не встречало серьёзной критики.

    Злоупотребления психиатрией в политических целях можно считать следст­вием извращенной патерналистской врачебной позиции, но в весьма циничной форме. Характерно, что жертвами «картельной психиатрии» стали многие акти­висты правозащитного движения в нашей стране. Именно независимая медицин-

    екая экспертиза состояния психического здоровья у них подняло волну возмуще­ния во всем мире. В итоге в 1988 г. началась демократизация отечественной пси­хиатрии.

    2. Эвтаназия.

    Термин «Эвтаназия» происходит от греческих слов ей- «хорошо», и thanatos - «смерть», означая буквально «добрая», «хорошая» смерть. В современном по­нимании, данный термин означает сознательное действие или отказ от действий, Л^ приводящие к скорой и безболезненной (не всегда) смерти безнадежно больного человека, с целью прекращения некупируемой боли и страданий.

    На практике применяется достаточно четкая классификация эвтаназии.

    1) Medical decision concerning end of life (MDEL), или «медицинское решение о конце жизни». MDEL можно разделить на две большие категории:

    a) Собственно эвтаназия - случаи активного участия врача в смерти пациента. Это, собственно, производимое врачом убийство больного с информирован­ного согласия (см. выше) последнего;

    b) Ассистируемый врачом суицид (Phisician assisted sucide - PAS), когда врач приготовляет смертельное лекарство, которое больной вводит себе сам.

    2) Случаи, когда роль врача сводится к согласованному с пациентом отказу от на­значений, позволяющих продлить жизнь больного, или же к осуществлению мер и/или увеличению доз облегчающего страдания лекарства (например, обезболи­вающего или снотворного), в результате чего жизнь больного сокращается. В ос­новном - это прием опиоидных анальгетиков. Также, к данной группе следует от­нести сознательное информирование безнадежно больного о смертельной дозе принимаемого им препарата.

    В настоящее время в обществе имеется две противоположных подхода к проблеме эвтаназии: либеральный и консервативный. Сторонники каждого под­хода приводят свои аргументы в пользу эвтаназии.

    Сторонники эвтаназии, хотя бы в форме прекращения лечения, считают ее допустимой по нескольким соображениям:

    • Медицинским - смерть, как последнее средство прекратить страдания больного.

    • Заботы больного о близких - «не хочу их обременять собой».

    • Эгоистическим мотивам больного - «хочу умереть достойно».

    • Биологическим - необходимость уничтожение неполноценных людей из-за угрозы вырождения человека, как биологического вида, вследствие накопление патологических генов в популяции.

    • Принцип целесообразности - прекращение длительных и безрезультат­ных мероприятий по поддержанию жизни безнадежных больных, чтобы использовать аппаратуру для реанимации вновь поступивших с меньшим объемом поражений.

    • Экономические - лечение и поддержание жизни ряда неизлечимых больных требует применения дорогостоящих приборов и лекарств.

    Последние три принципа уже широко использовались в фашистской Герма­нии: государственная политика уничтожения «неполноценных», умерщвление тяжелораненых вследствие дефицита медикаментов и госпитальных ресурсов в конце войны.

    3. Аборты, ЭКО и контрацепция.

    Отношение к проблеме медицинского аборта неоднозначно со времен ан­тичности до наших дней. В «Клятве» Гиппократа (V в. до н.э.) четко сформулиро­вано: «...Я не вручу никакой женщине абортивного пессария...». Напротив, Ари­стотель в «Политике» пишет, что если «...должен родится ребенок сверх поло­женного числа, то следует прибегнуть к аборту, прежде, чем у зародыша появится чувствительность к жизни...». В «Клятве российского врача» и «Этическом ко­дексе российского врача», принятых на 4-й конференции Ассоциации врачей Рос­сии в 1994г. отношение к искусственному прерыванию беременности никак не отражено.

    Следует также отметить и юридический аспект данной проблемы. Сама операция искусственного прерывания беременности прошла путь от полного за­прещения под страхом смертной казни до полной легализации в наши дни, как права женщины распоряжаться функцией собственного тела.

    Революционным достижениями XX века является возможность контрацеп­ции и искусственного оплодотворения. Контрацепция длительное время отверга­лась христианством, которое признавало единственной формой предупреждения зачатия воздержание в браке. Это сформировало воззрения врачей, продержавшиеся до начала XX века, и только в конце нашего столетия врачебным сослови­ем была принята официальная политика медицинской помощи по контрацепции. ЭКО была неоднозначно встречено духовенством, так как данная процедура, с одной стороны, вмешивается в сам процесс зарождения жизни, а с другой - все-таки позволяет иметь желанного ребенка в бесплодном браке. Нельзя не отметить, что христианские ученые даже самых либеральных взглядов признают только оп­лодотворение спермой мужа, так как, по их мнению, донорство в подобной ситуа­ции угрожает разрушить сам институт семьи, освященный Богом.

    Аборт и ЭКО тесно связаны со статусом эмбриона, со сроком, с которого следует считать его живым существом. В первом случае уничтожается всякий эм­брион, во втором уничтожаются «эмбрионы-дублеры».

    С точки зрения католицизма со времен Ф. Аквинского «одушевление» про­исходит на 40-й после зачатия у мужчин и на 80-й день - у женщин. Врачи дли­тельное время считали плод живым со времени его первого шевеления, регистра­ции сердцебиения. Несколько в стороне стоит вопрос жизнеспособности (способ­ности выжить вне организма матери), связанный с формированием легочной сис­темы (не ранее 20 недель от зачатия).

    С точки зрения современной биологии и эмбриологии человек как биологи­ческий индивидуум формируется сразу после слияния родительских половых кле­ток, когда образуется неповторимый набор генов.

    Таким образом, врач должен решить для себя вопрос «когда считать эмбри­он человеком?», что бы произвести аборт или уничтожение «запасного» эмбрио­на, не нарушив заповеди «не убий».

    4. Терапия фатальными тканями

    Терапия фетальными тканями представляет собой введение в лечебных це­лях тканей, взятых от плода, извлеченного в результате операции прерывания бе­ременности на поздних сроках (аборты по социальным и медицинским показани­ям). Вопрос об этичности подобных процедур следует рассматривать в контексте допустимости абортов вообще.

    Список литературы.

    1. Силуянова И. В., «Современная медицина и православие», М., Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры», 1998г.

    2. Журнал «Вопросы философии», № 3, 1994 г.

    3. Современная философия: словарь и хрестоматия. «Феникс», Ростов-на-Дону, 1995г.

    4. Философия. Учебник для высших учебных заведений. «Феникс», Ростов-на-Дону, 1995г.

    5. Alexander Leo. Medical Science under Dictatorship // New England Journal of Medicine.

    6. Bindels PJE, et al. «Euthanasia and physician-assisted suicide in homosexual men with AIDS». Lancet 1996; 346:499-504.

    7. Feinberg. Human Rights // Moral Problems in Medicine.

    8. Rachels James. Active and Passive Euthanasia // New England Journal of Medicine.


    написать администратору сайта