Основные социальноэкономические направления развития Саратовского Края в xviii веке Освоение края

• Название: Основные социальноэкономические направления развития Саратовского Края в xviii веке Освоение края
• Дата: 02.05.2022
• Размер: 361.4 Kb.
• Имя файла: file_448549.rtf
• Тип: Глава; #507562
• страница: 2 из 3

§ 3. Соляные промыслы
В тесной связи с начавшейся интенсивной колонизацией развивались промыслы и торговля. Важнейшими из них были соляной и рыбный промыслы. Нижневолжские соляные месторождения известны с середины 16 века. Уже тогда астраханскую соль "нагребали" и возили на казенных монастырских и купеческих судах по Волге и её притокам в центральные области России.

В речение 17-18 вв. спрос на этот продукт первой необходимости возрастал. Велись поиски новых месторождений. Одним из вновь открытых мест соледобычи в 18 веке стало Эльтонское озеро.²⁰

Озеро 50 верст в окружности обладало колоссальными запасами самосадочной соли.²¹ Добыча и транспорт её были регулярными, пока действовал договор между Петром 1 и калмыцким ханом Аюкой о том, чтобы калмыки не препятствовали добыче и возке соли, которой занимались вольные люди, приезжавшие с Украины, из Москвы и других мест. По указу Петра 1 была установлена государственная монополия на добычу и продажу эльтонской соли. Количество её добычи ограничивалось, не хватало рабочих - ломщиков соли и возчиков.

Правительством предпринимались новые меры для организации соляного дела в Нижнем Поволжье. Казна взяла на себя финансирование, оборудование и охрану промысла.

Покровская и Николаевская слободы становились базами, куда свозилась эльтонская соль. В Саратове и Дмитриевске строились "магазины"-соляные склады, окруженные рвом и земляным валом. Для управления всей "соляной операцией" в 1747 году в Саратове было учреждено Соляное комиссариатство, позже называвшееся Низовой соляной конторой с целым штатом чиновников и воинской командой.

Масштабы добычи, вывоза и продажи соли из года в год возрастали. Уже в 1749 году через Саратов и Дмитриевск водным и гужевым транспортом казне доставлялось 1,5 млн. пудов соли. А через 10 лет с озера было доставлено 6,5 млн. пудов.

Эльтонский промысел приобрел всероссийское значение.²²Он давал две трети добываемой соли в государстве. В 60-70-е эльтонской солью снабжались шестнадцать губерний России.²³

В соляном деле, которое давало стране большие доходы не хватало рабочей силы, особенно ломщиков соли, условия жизни и труда были особенно тяжелыми. Собираясь с весны у озера в иные годы (1765-1770) по 3-4 тысячи человек, они работали там до поздней осени.²⁴Жили в сырых землянках, находясь под строжайшим надзором специальных приставов. Для выламывания пешнями соляных глыб со дна озера ломщики должны были постоянно находиться по пояс в крепком соляном растворе - рапе, которой было покрыто озеро на глубину 1-1,5 метра. Выломанную соль погружали в лодки, свозили на берег, промывали и складывали на специальных токах для просушки. Летом при невыносимой жаре горячий соляной раствор разъедал тело, кожа покрывалась язвами. При перегрузке соляных глыб ломщики получали увечья. Не имея никакой медицинской помощи, многие работные люди умирали. Другие, изнуренные тяжелыми условиями, убегали. За свой труд ломщики получали плату не от казны, а от возчиков соли по одной копейки с пуда.

Сложным было обеспечение промыслов рабочей силой и транспортными средствами. Ежегодно требовалось перевозить гужевым и водным транспортом 5-6 млн. пудов соли по городам и губерниям страны.

После учреждения в Саратове Низовой соляной конторы по всему государству были разосланы Указы о том, что все, кто пожелает брать соль с Эльтонского озера, "возить и ставить в казну", могут являться в Саратов для заключения договоров, а деньги за поставку "выдавать станут без всякого удержания". Принимать крепостных крестьян в качестве возчиков соли было запрещено.

В 40-е годы в Саратовский край стали прибывать украинцы на постоянное жительство и работу в качестве солевозчиков. Их привлекали сюда выгодные заработки и благоприятные условия для земледелия и скотоводства. Поселившимся в крае отводились пахотные земли и сенокосные угодья. В лице чумаков казна приобретала постоянный солевозный обоз, обеспечивавший доставку соли с Эльтонского озера в казенные склады Дмитриевска и Саратова.

На территории будущих Саратовского, Камышинского, Аткарского, Балашовского, и Царицынского уездов было основано свыше 100 украинских слобод, сел, хуторов. Общее количество солевозчиков в третьей четверти XVIII века возросло до 4 тысяч человек.²⁵Солевозчики были однородными по своему имущественному и социальному положению: ими становились те, кто имел скот, упряжки, фуры. Не имевшие этого работали ломщиками соли или наемными людьми у зажиточных солевозчиков.

Разбогатевшие солевозчики становились землевладельцами, скотопромышленниками, скупщиками и ростовщиками. В украинской деревне на саратовской земле происходили процессы социальной дифференциации, формирования буржуазных элементов, с одной стороны, разорения и обнищания украинских крестьян - с другой.

В одном из документов конца XVIII - начала XIX века приводятся интересные сведения о составе украинского населения в наиболее крупных слободах - Покровской, Узморской, Николаевской, Баландинском городке, Сокуре, Самойловке, находившихся на казенных землях. Всего в них числилось 12893 души мужского пола: солевозчиков - 3684 д.м.п., хлебопашцев - 1533 д.м.п., " бедных, не имеющих скота, но служилых при возчиках" - 1705 д.м.п., "служащих и работающих при магазинах" -548, женщин, детей и стариков -4389. Около одной трети бывших казенных солевозчиков стали земледельцами, работающими "при возчиках" и "при магазинах" - 2253 д.м.п. Часть украинцев оказалась на помещичьих землях. Сначала русские помещики записывали поселившихся на их землях украинцев в "подданство" за дозволение жить на земле помещика при условии ежегодной уплаты денежного оброка. А затем при очередной переписи - ревизии все жившие на помещичьей земле были записаны за помещиками как крепостные, пребывая в этом состоянии до самой отмены крепостного права.

Подряды от казны на доставку соли на судах по Волге и гужевым транспортом брали как саратовские, так и иногородние купцы: московские, нижегородские, балахнинские, коломенские, пензенские, подольские, елецкие, белгородские. Участвовали в подрядных сделках зажиточные казенные и монастырские крестьяне. Выгодными подрядными операциями занимались представители дворянской знати, князья и графы: Гагарины, Нарышкины, Голицыны, Трубецкие, Шереметьев. Среди подрядчиков немало было помещиков соседних приволжских провинций и уездов - Симбирского, Тамбовского, Сызранского и др.

Помещики использовали в качестве возчиков своих крепостных крестьян. Крупные дворяне-откупщики обзаводились в Саратове и Дмитриевске дворовыми местами и собственными конторами во главе с управляющими.²⁶Некоторые купцы - подрядчики имели на Волге собственные суда, приспособленные для перевозки соли. Они успешно конкурировали с казной, имевшей для перевозки соли по Волги 40 машинных судов. На казенных судах переправлялось около 20-25 % всей отправляемой из Дмитриевска соли, остальные 75% перевозили подрядчики-купцы, дворяне и др.

Купеческие транспорты были лучше обеспечены рабочей силой -бурлаками.²⁷Для найма на работы, связанные с доставкой соли, в Саратов и Дмитриевск ежегодно ранней весной прибывали тысячи крестьян из нечерноземных губерний и уездов Среднего и Верхнего Поволжья. Шли оборочные помещичьи крестьяне, отпущенные "по билетам" дворцовые, черносошные, монастырские, ясачные татары и мордва, пахотные солдаты и др.

В 50-х гг. для обеспечения регулярной доставки соли по Волге по распоряжению Главной соляной конторы были построены в Казанском и Вятском уездах в селах Работки, Кадницы, г. Лысково 40 казенных "машинных" судов с грузоподъемностью в 50 тысяч пудов каждое.²⁸

В первые же годы обнаружилось, что попытка правительства обеспечить поставку соли казенными "машинными" судами, затрата больших средств на их строительство себя не оправдали. Суда оказались ненадежными и непригодными, так как были построены наспех из мерзлого леса.²⁹

Кроме того, возникали трудности с наймом судовых рабочих: тяжесть труда, злоупотребления и произвол судовых офицеров, приказчиков.

Преступления, срывавшие поставку казенной соли, и убытки были настолько значительными, что управляющий Саратовской Соляной конторой Волков и его "команда" были преданы военному суду.

Организация и эксплуатация важнейшего в экономическом отношении для государства Эльтонского соляного промысла носила на себе печать феодально-крепостнического строя. Труд был малопроизводительным, тягостным для десятков тысяч работных людей. Узкий, чисто фискальный подход правительства к "соляной операции" тормозил развитие новых, прогрессивных отношений в этой отрасли промышленности.
§ 4. Рыбный промысел и торговля
Богатство волжских рыболовных угодий и удобные пути сообщения по воде и суше благоприятствовали дальнейшему развитию рыболовного промысла в 18 веке.

Повышение спроса на волжскую красную рыбу, высокая доходность от занятий промысловым рыболовством, не требовавших больших затрат, привлекали не только местных - саратовских, царицынских, но и пришлых иногородних купцов и других предпринимателей из разных мест России и главным образом из верховых городов - Нижнего Новгорода, Казани, Симбирска, а также Москвы, Коломны.

Количество добываемой рыбы возрастало. Она становилась одним из главных предметов торговли в Саратове и других городах края - Царицыне, Дмитриевске (Камышине), Черном Яре, слободах Воскресенской и Малыковке (Вольске).

Рыбопромышленники имели на ватагах, в селах и городах по берегам Волги постройки, приспособления и оборудование для лова, разделки рыбы и приготовления рыбных товаров - икры, вязиги. Строились специальные садки, ледники, амбары для хранения рыбы. Ватаги обслуживались десятками и сотнями работных людей - ловцов, гребцов и др. Заготовленную свежемороженую, соленую, вяленую, копченую рыбу, соленую зернистую и паюсную икру (белужью, осетровую, севрюжью в бочках, мешочную или в лукошках), тешу красной рыбы, вязигу, "белужьи горлышки" (род лакомства), "сомовьи плески" и другие рыбные товары скупали у промысловиков саратовские и иногородние купцы оптом и в розницу на рыболовецких станах и ватагах.

С развитием рыбного промысла Саратов и Царицын стали центрами торговли и вывоза значительного количества рыбы и рыбных товаров в обширные районы Центральной России, Верхнего Поволжья и Прибалтики.³⁰

В 1750 г. из Саратова на 7870 подводах было отправлено в тридцать шесть городов России свыше 200 тысяч пудов рыбы.

Добыча и торговля рыбой продолжалась и в последующие годы. По официальным данным за 1776-1778 гг., из Астрахани, Саратова и Царицына в города Центральной России, Верхнего Поволжья и на Украину было продано рыбы и рыбных товаров на сумму более 1 млн. рублей.³¹

Видное место занимали дворцовые промыслы. На их организацию отпускались значительные денежные средства. Одним из наиболее крупных был Малыковский. В слободе Малыковке постоянно находился представитель центрального управления дворцовым хозяйством, руководившим промыслом. Имелся специальный двор, где перерабатывалась рыба, изготовлялась тара (бочки, корзины). Живую рыбу для царского двора отсюда доставляли по речным системам и каналам в Москву и Петербург в специальных судах.

На всех промыслах, купеческих, монастырских, дворцовых и др., первое место в добыче и сбыте занимали лучшие сорта красной рыбы - белуга, осетр, севрюга и стерлядь, а также икра этих рыб, особенно ценившаяся на рынке как в России, так и за границей.

В результате интенсивного улова уже к середине 18 века запасы ценных пород красной рыбы в реке Волге уменьшились. Саратовские и царицынские угодья стали считаться малодоходными. Рыбопромышленники стремились теперь заполучить для промысла места ниже Царицына, за Черным Яром, ближе к Астрахани, где сохранились еще богатые рыбные угодья. Вскоре, в связи с уменьшением добычи красной рыбы, началась скупка сома, судака, сазана, сельди, леща и др., считавшихся второсортной рыбой.

Несмотря на уменьшение запасов ценных пород рыб на Средней Волге и в угодьях выше Царицына, Волго-Каспийский рыбный промысел продолжал сохранять большое значение в экономике Саратова и Саратовского края вплоть до 19 века. Добычу рыбы, а также торговлю рыбными товарами держали в своих руках крупные саратовские, московские, нижегородские и коломенские купцы. Возникали купеческие компании. Одна из них, состоявшая из саратовских и коломенских купцов во главе с московским купцом банкиром Д. Земским, стремилась монополизировать крупные торговые операции по скупке в Саратове и Царицыне рыбы и сбыту её в центральных областях России. Компания имела в Саратове свою контору и штат приказчиков и поверенных. Вторая компания из саратовских купцов И. Дубровского, С. и П. Трумпицких и И. Бабушкина во главе с коломенским купцом С. Поповым держали на откупе за 9 тыс. рублей в год право на производство и продажу в России зернистой и паюсной икры, а также сбыт её в другие страны.

В Саратове, Царицыне и других приволжских городах и селах появилось множество средних и мелких ловцов и торговцев рыбой, некоторые из них переходили в купечество.

Вовлекались в торговлю рыбой, кроме купцов, и другие представители различных слоев городского и сельского населения, обладавшие капиталами для торговли, но формально не состоявшие в купеческом сословии. Потребность в рабочей силе для обслуживания водного и гужевого транспорта, соляного и рыбного промыслов привлекала в Нижнее Поволжье массу наемных людей из других губерний России. Саратов и Царицын стали местами найма работных людей, в числе которых были как квалифицированные передовики, кормщики, водоливы, сплавщики судов и плотов, ловцы рыбы, мастера по разделки, засолу, вялению и копчению рыбы, приготовлению икры, рыбьего клея, так и чернорабочие: ломщики соли, грузчики, бурлаки, судовые рабочие, воловики, гребцы и др.³²

Распространение наемного труда, возникновение сезонных, а затем постоянных рынков рабочей силы в Саратове, Царицыне, в других промысловых транспортных и торговых центрах края является показателем формирования предпосылок для возникновения и развития капиталистических отношений, когда противостояли, с одной стороны, купцы и другие предприниматели, обладавшие значительным капиталом, а с другой стороны - не имевшие средств к существованию, кроме продажи своей рабочей силы, наемные работные люди.

Развитие торговли не ограничивалось сбытом рыбы. Большое значение приобрела торговля скотом. Установившиеся ещё в XVII веке тесные экономические связи с калмыками, кочевавшими в Заволжье и южной части правобережья реки Волги, значительно расширились. На левом берегу Волги, напротив Саратова, Царицына, Дмитриевска и Черного Яра, появились рынки торговли скотом. Эти города во второй половине XVIII века приобрели значение основных центров торговли с калмыками и донскими казаками. Саратовские дворяне и купцы с большой выгодой пользовались близостью калмыцких степей.

Калмыки покупали за деньги и в обмен на скот хлеб, сахар, ткани, обувь, одежду, посуду, железные изделия и т.д. Через них налаживались торговые связи со среднеазиатскими народами.

Скупленные у калмыков скот, сало, кожи перепродавались населению Саратова и других городов и сел края, а также проезжим московским, нижегородским, коломенским купцам.³³ Торговля с калмыками с середины 18 века становилась все более устойчивой, постоянной.

Кроме скупки и перепродажи калмыцкого скота, многие саратовские дворяне, купцы, крестьяне некоторых сел, посадские люди городов, сами занимались промысловым скотоводством, выращивали и откармливали скот на продажу. Приезжие купцы скупали в Петровске, Саратове, Царицыне и других городах и селах края сотни пудов меда и воска, сырцовые овчины, яловичную кожу, мясо, сало сырец и топленое, шкуры лисиц, волков, медведей, мерлушек.

В связи с развернувшейся интенсивной колонизацией края, образованием городов и сел требовалось большое количество строительного леса, запасы которого истощались, а спрос на них беспрерывно возрастал. Поэтому прибывшие с верховьев Волги и ее притоков строительный лес и лесные материалы для Саратова и Царицына представляли особую ценность.

Наряду с лесом, важнейшими привозными товарами были мука, зерно и овощи.

Сельское хозяйство края еще не было достаточно развитым из-за слабой заселенности края и примитивности техники земледелия. Количество пашни и посевов увеличивалось медленно. Урожайность была невысокая. Хлеба с обрабатываемых полей хватало крестьянам лишь для себя, на корм скоту и на семена.

Население Саратова, Царицына, и других городов края почти до конца 70-х гг. питалось привозным хлебом. Поставщиками муки, крупы. Зерна в города края были верховые города Нижний Новгород, Казань, Алатырь, а также симбирские, сызранские, пензенские, тамбовские помещики, купцы и торгующие хлебом крестьяне, Воскресенские и петровские купцы. Земли этих провинций были заселены и освоены для земледелия значительно раньше, чем саратовские. Сельское хозяйство их давало товарный хлеб.

Широким был ассортимент других товаров. Разнообразные промышленные и кустарные изделия доставлялись сюда из многих городов, слобод и сел Центральной России и Верхней Волги, а также с ярмарок.

В 50-х гг. зарегистрированы в таможенных документах свыше 100 названий товаров, доставленных на продажу в Саратов.
§ 5. Помещичья колонизация
Вторая половина XVIII века была временем небывалого усиления экономического и политического могущества дворянства, расширения его власти на землю крестьян.

Столичная знать, чиновничество, служилая бюрократия после освобождения от обязательной службы стремились как можно быстрее завладеть земельными угодьями, приобрести соответственные новые имения.

Этому способствовали законы о генеральном межевании в России, имеющие общегосударственное значение. Государство нуждалось в выяснении фонда казенных земель для пожалований, раздач, продажи ил сдачи их в оборочное пользование.

В изданном в 1765 г. Манифесте о генеральном межевании в России говорилось, что она предпринимается "для единственного всех владельцев собственного спокойствия", для "утверждения прав и надежности каждого владетеля в его благоприобретенном имении", все "хотя и неправедно в древние времена приуроченные земли жалуются и утверждаются за дворянами в вечное и потомственное владение". Дворяне давно уже нуждались в признании и узаконении границ своих владений, приобретенных не только по пожалованьям, но и путем прямых и косвенных захватов земель. Теперь такое время пришло.

По закону межевание объявлялось сплошным и обязательным. Правительство отказалось от непременной проверки прав помещиков на фактически принадлежавшие им земли, за исключением отдельных случаев, когда соседние владельцы начали спор между собой. Границы каждого владения определялись по указанию помещика. Правила генерального межевания поощряли захваты земель дворянами. Помещики освобождались от оплаты за те земли, которые государство "...во владение их беспрекословно и с удовольствием прежде оставляло...по причине старания о скорейшем заселении пустых земель".³⁴

Законы и инструкции о генеральном межевании создавали для осевших уже в крае помещиков возможность неограниченного увеличения земельных владений через покупку казенных земель по баснословной цене. Они стимулировали появление в крае новых помещиков, не имевших здесь до 1765 г. никаких земельных владений.

Издание закона оказало большое влияние на дальнейшее развитие интенсивной помещичьей крепостнической колонизации края во второй половине XVIII века. Дворянам были предоставленные ничем не ограниченные возможности как для расширения уже имевшихся земельных владений, так и для получения земель и основания новых поместий в крае.

Царское правительство законом о генеральном межевании и последующими дополнениями к нему санкционировало захваты земель помещиками. Методы и приемы захватов были весьма разнообразными. Часто помещики присваивали земель в несколько раз больше, чем следовало по жалованным грамотам. Главной фигурой на поприще колонизаторской деятельности стал русский помещик, забиравший без особого стеснения в государственный карман, присваивая казенные земли методами обмана, подкупов, фиктивных сделок и прямого насилия при захвате земель русских, мордовских, чувашских казенных крестьян, однодворцев и др.

В конце XVIII века царское правительство ускорило процесс перехода казенных земель в руки дворянства путем прямой их раздачи. Раздача была объявлена рескриптами 3 мая и 10 июля 1785 г. Саратовскому губернатору П.С. Потемкину поручалось все имеющиеся в Саратовской губернии казенные пустующие земли раздать желающим дворянам для заселения и "произведения на них домоводства и хлебопашества".³⁵В течение пяти лет П. С. Потемкин получил 629 ходатайств от дворян на 2459061 десятину земли. Многие "ходатаи" принадлежали к представителям высшей дворянской знати.

Раздачу земель дворянству в таких масштабах некоторые современники называли "грозой небывалой в России", скорбными листами расхищения народного богатства и закрепощения русских крестьян.³⁶

Раздача земель была наиболее откровенной, ничем не прикрытой формой расхищения земель дворянством и представляла собою крупнейший факт колонизации, имевшей своим результатом образование крупных помещичьих латифундий в Саратовском крае. Ленин писал: "Крепостниками являются владельцы латифундий в экономическом смысле этого слова: основа их землевладения создана историей крепостного права, историей векового грабежа земель благородным дворянством".³⁷

Образование Саратовского наместничества усилило власть дворянства на местах, которое восприняло это после памятных лет пугачевщины как меру, утверждавшую гражданственность, законность, порядок и безопасность в крае. У дворян быстро исчезли последние представления о рискованности поселения своих крестьян в беспокойном и ранее небезопасном крае. Законы о генеральном межевании давали дворянам надежную гарантию "спокойного владения" захваченными землями, которые они заселяли как купленными, так и вновь закрепощенными крестьянами.

Наибольший прирост количества крепостных крестьян происходил не

только за счет принудительного перевода их из других губернии³⁸но закрепощения беглых крестьян, живших в Саратовском крае. Массовым переселением своих крестьян из других губерний в Саратовскую занимались крупные вотчинники, земельные магнаты Нарышкины, Разумовские, Голицыны и др.³⁹

Наряду с крепостными, продолжались переселения в край казенных и беглых крестьян главным образом из нечерноземных губерний верхне- и средневолжских, где острее чувствовались малоземелье, неурожайность и мал о доходность помещичьих вотчин.

Одновременно с принудительным переселением и покупкой крестьян помещики наступали на крестьян, поселившихся в крае в порядке вольной народной колонизации. Для этого они прибегали к угрозам согнать крестьян с обжитых мест, которые оказывались помещичьими землями. Крестьяне под страхом разорения соглашались на условия оплаты "рублевого оброка", а затем превращались в барщинных.

В других случаях помещики зазывали к себе крестьян, пришедших без средств, скота и инвентаря, обещая им на первых порах ссуды и разные льготы. А затем в одну из очередных ревизий помещики записывали их за собой, вследствие чего вольные крестьяне становились крепостными. Сбежав от одних крепостников, чаявшие избавления от этого ярма, крестьяне попадали в цепкие лапы других.

Разгул крепостничества в Центральной России, новое закрепощение беглых крестьян на окраинах страны вызывали острую ненависть народа против крепостников-помещиков. Это явилось одной из причин активного участия саратовских крестьян в антикрепостнической войне под предводительством Е. И. Пугачева.

Помещичья колонизация края в последней четверти XVIII века вылилась в создание принадлежащих дворянству колоссальных земельных богатев и живой рабочей силы - крепостных крестьян.
§ 6. Сельское хозяйство
К середине XVIII века более интенсивно распахивались земли северной и северо-западной части края - будущих Вольского, Кузнецкого, Хвалынского, Сердобского и Петровского уездов, входивших тогда в состав Симбирской и Пензенской провинций. В ходе колонизации земледелие распространилось на центральную и западную части края, междуречье Хопра и Медведицы, а также правобережье и отчасти левобережье реки Волги до Саратова.

Позже других были освоены для земледелия южные, степные земли Камышинского и Царицынского уездов. В. Г. Орлов- Давыдов, проезжавший в 1767 г. по правобережью Волги, писал, что видел на пути южнее Саратова и в других местах посевы пшеницы и ржи, но в целом, замечает автор, "земли пашут столько, чтобы прокормиться. А в Царицынской степи, от Царицына до Дмитриевска, в казачьих хуторах пашут очень мало и скота содержат немного".⁴⁰Небезынтересны сообщения присланных из Петербурга чиновников, производивших в 60-х гг. XVIII века осмотр центральной и южной частей края для выяснения степени заселенности, количества освоенных и распаханных земель.

Правобережье края в середине XVIII века находилось в стадии заселения и распашки вновь осваиваемых земель. Общий вывод обследователей о центральной и южной частях территории будущей Саратовской губернии сводится к тому, что здесь, кроме заселенных и захваченных помещиками земель, имеется еще большое количество пустующих, удобных для заселения пространств, никому не принадлежащих и не обрабатываемых. Правительство таким образом ставилось в известность о больших резервах земли, которой оно может распоряжаться в целях новых задач и заселения.

Самые ранние статистические сведения о посеве и урожае в Саратовском крае относятся к 1763-1770 гг.⁴¹В 1764 году была представлена в Сенат первая "Краткая ведомость" по Саратовской и Дмитриевской округам, "с каким противу сева 1763 года приплодом имеется урожай".

В Саратове и его округе числилось посева в 1764 году 2050 десятин. С них было собрано 4142 четверти зерна. За время с 1764 по 1770 г. посевные площади в Саратовском округе увеличились более чем в шесть раз. В 1771 г. засевалось 12660 десятин. С них было собрано 27596 четвертей зерна яровых и озимых культур.

Своего хлеба в Саратове, Царицыне и Дмитриевске не хватало. На рынках этих городов местный хлеб появлялся редко и в небольших количествах. Поэтому до конца 70-х гг. жители городов, а в неурожайные годы и крестьяне, пользовались привозным хлебом.

В 1776 г. астраханский губернатор, в ведении которого тогда находился Саратов, писал, что в город зимним путем возят хлеб из Симбирска, Саранска, из сел и городов этих провинций и уездов, а летом - из Казанской и Вятской провинций "водяной коммуникацией" в судах по реке Волге.

После образования в 1780 г. Саратовского наместничества и установления территориальных границ было выявлено количество засеваемых ежегодно земель и урожая. В состав наместничества вошли часть территорий Астраханской губернии, Пензенской, Симбирской, Тамбовской провинций, ранее уже заселенных и освоенных, где земледелие было широко развито.

По данным первой Генеральной ведомости за 1782г., в Саратовском наместничестве имелось 554519 десятин посевов озимых и яровых культур.⁴²

К середине 90-х гг. площади посевов увеличились до 747 тысяч десятин. В 1800 г. было засеяно 1 млн. десятин. К 1804 г. посевные площади были равны 1354600 десятинам.

В конце XVIII-начале XIX вв. интенсивное заселение и освоение края сопровождалось значительным ростом посевных площадей. Однако количество посевов на душу населения увеличивалось медленно. Такое положение обуславливалось трудностями освоения целинных земель новыми поселенцами -крестьянами, располагающими лишь весьма примитивными сельскохозяйственными орудиями - сохой, плугом, деревянной бороной. Недоставало также рабочей силы и рабочего скота. Все это тормозило развитие землепашества.

Сеяли главным образом "серые хлеба" - рожь, овес, ячмень. Эти культуры составляли 75-80 процентов всех посевов. Остальное приходилось на пшеницу (около 7 процентов), гречиху, просо, полбу. В небольших количествах сеяли горох, чечевицу, коноплю, лен. В крае утверждалась трехпольная система земледелия. А в заволжских уездах и в некоторых местах южной части Правобережья применялась переложная и огневая системы.

Плодородные саратовские земли давали даже при невысокой техники и культуре неплохие урожаи.

Быстрое увеличение размеров посевных площадей свидетельствовало об интенсивном развитии земледелия. В результате Саратовская губерния превращается из потребителя привозного хлеба в район, производящий его. С этого времени Саратовский край прочно занял одно из первых мест на юго-востоке России по вывозу хлеба на продажу.

Начались крупномасштабные операции по закупке и поставке саратовского хлеба в другие губернии России. Из петровского, Кузнецкого, Сердобского уездов по рекам Цне, Оке и Волге ежегодно завозилось хлеба около 2 млн. пудов в Нижний Новгород, Рыбинск и сухопутьем в Пензенскую и Тамбовскую губернии.

Саратовские, вольские, хвалынские купцы принимали подряды на поставку хлеба по казенным заказам и отправляли ежегодно по 3-3,5 млн. пудов зерна, муки и крупы в Астрахань, на Кавказскую линию для снабжения войск, в крепости Азов и Таганрог. Саратовским хлебом снабжался и черноморский флот.

Кроме "серых" хлебов, постепенно начали завоевывать свое место пшеница, десятки тысяч пудов которой купцы вывозили со своих мельниц на рынок. В те же годы Москва и её крупчатые мельницы получили для размола саратовскую пшеницу.

С интенсивной колонизацией, развитием земледелия и возникновением возможностей выгодного сбыта хлеба дворяне, саратовские земледельцы, покидая столицы и службу, устремились в край на постоянное жительство для организации хозяйства, увеличивали количество крестьянских "душ" путем покупки новых семей, поселяя их в своих поместьях. Именно в эти годы быстро возрастает количество сел и деревень, основанных крепостными крестьянами.

Превращение хлеба в один из важнейших предметов рыночного спроса продолжалось дальнейшим вовлечением крестьянского и помещичьего хозяйств в товарно-денежные отношения.

Помещики, обосновавшиеся на саратовской земле, стремятся увеличить барщинную запашку, повышают размеры оброка, усиливают эксплуатацию крестьян. В процессе развития товарно-денежных отношений в крепостной деревне усиливается имущественная и социальная дифференциация. Крестьянство расслаивается на зажиточных, посредственных и бедных. Последняя категория растет количественно, теряет скот, имущество, разоряется, попадает в кабальную зависимость к зажиточной верхушке крепостной деревни, которая разными способами присваивает себе крестьянские наделы бедноты. Беднейшие крестьяне превращаются в батраков за ссуду, взятый в долг хлеб, семена для посева и т.д. Из среды разбогатевших крестьян постепенно формируется слой крестьянской буржуазии.

Весьма распространенной в конце ХVIII-начале Х1Хвека становится купля-продажа земель в крае от одних помещиков к другим, от них к купцам, мещанам, крестьянам и т. д. Все новые и новые казенные, помещичьи и крестьянские земли вовлекались в хозяйственный оборот, о чем свидетельствуют данные из экономических примечаний к Генеральному межеванию Саратовской губернии, начавшемуся в 1798 г. Из числа купцов, мещан, зажиточных крестьян появляются предпринимательские элементы, покупающие и арендующие земли для производства хлеба на продажу.
§ 7. Культура нашего края
Архитектура. С конца XVII века в Саратове появляются каменные постройки. Первыми из них были церкви. До наших дней сохранился Троицкий собор, стоящий на музейной площади. Он выстроен в стиле нарышкинского барокко. Название стиля связано с Нарышкиными, богатыми родственниками Петра I, которые в конце ХVП-ХVШ веках строили в Подмосковье живописные и роскошные здания.

Троицкий собор сооружен в 1694 - 1701 годах. Как предполагают, строителем саратовского собора мог быть один из мастеров круга Я. Г. Бухвостова, известного крепостного архитектора и создателя ряда интересных зданий храмов в Подмосковье в нарышкинском или московском стиле.

Композиция собора традиционна для того времени. На четырехугольном основании покоится восьмигранный объем (восьмерик). На восьмерике поставлен изящный барабан, образующий как бы башенку с золоченым куполом. Тонкие колонки по углам, ребрам граней, орнамент под карнизом, золотая "луковица" - купол образуют живописный наряд. Он дополняется пышными наличниками окон и их затейливыми узорами. Все это создает неповторимый, праздничный облик здания.

Ещё красивее стал собор после пристройки к нему (середина XVIII века) колокольни. Высокий шатер с маленькой золоченой главкой, открытая галерея, украшенная резными балясинами, легкими арками, кокошниками, окна -"слухи" по граням шатра придают колокольне нарядную декоративность. Выглядит она легкой, стройной, как бы устремленной ввысь.

Собор не повторяет какой-либо храм той эпохи. Он оригинален и самобытен. Как памятник русского зодчества рубежа XVII - XVIII столетий, находится под охраной государства.

На колокольне собора имелись большие часы. Изготовил и следил за их ходом механик - самоучка, кузнец Василий Решетов, которого прозвали "часоводцем". При пожаре 1757 года часы сгорели, но Василий Решетов с тремя кузнецами и двумя плотниками восстановили весь механизм, и часы вновь были установлены на колокольне.

К сожалению, этот уникальный памятник кузнечного искусства не сохранился.

Кроме церковных, в Саратове строили общественные и частные каменные здания. В описи 1752 года у купца Кривопалова значится "палатка каменная с комнаткою, в ней печь веницейская, в ней пять окончен стеклянные, под нею выход каменный же".

Богатые купцы в таких палатах заводили новую обстановку. В домах, наряду с шелковой, парчовой и жемчужной "пажитью" (добром, пожитками), появился "палатный" убор: на стенах висели портреты, картины, зеркала, в шкафах была выставлена фарфоровая, хрустальная и серебряная посуда.

В Саратове "на горах" (улица Лермонтова, 65) сохранился двухэтажный дом последней четверти XVIII века. Окна его имели решетки и железные ставни. Помещения первого этажа - сводчатые, комнаты второго - с плоскими потолками. В одной из них стояла изразцовая печь с лежанкой. Изразцы по белому полю имели повторяющийся сине - голубой орнамент, с рисунками. Такими изразцами можно было любоваться как картинами.

Образование и медицина. В 1781 году саратовский комендант И. К. Бошняк получил указ Екатерины II о том, что нужно открыть народные школы для обучения российской грамоте, письму и арифметике всех тех, кто добровольно пожелает в них обучаться. Однако саратовские обыватели заявили, что своих детей они будут обучать, как прежде, нанимая домашних учителей. Только через пять лет, 22 сентября 1786 года, в Саратове открылось Главное народное училище. Позднее для него построили каменное здание (ныне Лермонтова, 36). Хотя здание перестраивалось, оно сохранило черты русского классицизма.

Создается также военно-сиротское отделение для солдатских и еврейских детей. Позднее сюда стали направлять "живущих праздно при отцах" сыновей церковнослужителей. Воспитанников отделения обучали и готовили к службе в армии.

Посетивший в 1769 году Саратов академик И. И. Лепехин писал, что в городе" находится почти целый медицинский факультет с аптекой". Видимо, по сравнению с другими городами, медицинское обслуживание здесь было лучше. В Саратове в это время работали один врач и один лекарь. Имелся небольшой лазарет, существовала частная аптека Палиса, сгоревшая во время пожара в 1774 году. В конце века открылась общественная аптека с лабораторией.