Р.Малиновский - Солдаты России. Первая Глава первая
 Скачать 0.7 Mb.
|
|
Глава четвертая 1 Стратегическая обстановка к июлю 1918 года для Германии и ее союзников складывалась безотрадно: к военным действиям в Европе приступила Америка{31}. Правда, она еще продолжала переброску своих дивизий через океан. К тому же эти дивизии были только что сформированы, не имели ни умения, ни опыта, а потому являлись хорошей пищей для алчного молоха войны... Германии следовало торопиться. И она торопилась. Немецкий генеральный штаб собирал и направлял на фронт все, какие только можно было собрать, войска — артиллерию, авиацию и пехоту. До сведения солдат доводилось, что руководить боевыми действиями отныне будет сам кайзер. Неужели это не заставит каждого немца проявить максимум усилий, послушания, самопожертвования, чтобы добиться столь необходимой для великой Германии победы?! Удар должен быть решающим, ибо он может оказаться последним: Германия вкладывает в него свои последние силы. Утром 15 июля 1918 года Германия начала чудовищное наступление, нанося удар огромной силы по обе стороны Реймса, прямо на Париж. Но... было уже поздно. Союзное командование во главе с генералом Фошем тщательно подготовилось к тому, чтобы добиться наконец перелома в ходе войны и уверенно взять инициативу в свои руки. Немецкий удар был остановлен. Началась вторая Марна. И Франция надеялась: если на Марне свершилось чудо в 1914 году, когда неожиданная победа спасла страну, то почему вторая Марна не взойдет новой, еще более яркой победной звездой! Союзники — Франция, Англия и США, эти главные столпы Антанты, — сделали все, чтобы добиться перелома в войне, стать наступающей стороной, заставить Германию обороняться и думать лишь о том, как бы уцелеть. Этот огромный труд мало заметен широкой общественности, но о нем легко догадываются солдаты и офицеры... Идет сосредоточение войск и материальных средств для решительного фронтового контрнаступления, подходят по ночам войска, орудия подвозятся прямо в траншеи, орудия и снова орудия всех калибров, всех образцов, старые и новые, ставятся на позиции и тщательно маскируются, каждую ночь движутся бесконечные ленты автомашин, выбрасывают пехоту в униформе защитного цвета и в голубых мундирах, за пехотой подтягивается кавалерия и в самую последнюю очередь появляется большое количество танков — тяжелые Шнейдеры, средние английские и легкие Рено... Все это сосредоточение войск поглощается и маскируется огромным лесом. Вражеские самолеты сколько угодно могут летать днем. Они ничего не заметят, кроме пустых дорог... Да, спасительную роль для союзников сыграл лес Виллер-Коттере. Он не только великолепное украшение Франции, чудное место для охоты, праздников и увеселений. Он, этот лес, точно живой свидетель великого горя Франции, не мог оставаться равнодушным к судьбе своей родины, он не мог быть безразличным к кровавой драме, разыгравшейся рядом. Под своими могучими деревьями, под огромными кронами он скрыл готовившиеся для разгрома врага силы, скрыл великую тайну союзного командования. В ночь на 18 июля из леса начала выходить пехота и занимать исходные позиции. За ней выползли танки, выдвинулись вперед артиллерийские батареи, чтобы прямой наводкой расстреливать врага; другие батареи остались на дорогах в готовности следовать за пехотой, чтобы быстро ее поддержать. Перед артиллеристами — команды рабочих и саперов, которые при необходимости должны исправить разрушенные дороги, очистить их от мин и других препятствий. Вот и кавалерия вытягивает в длинные колонны своих заседланных коней. Все это делается скрытно, тихо. Пусть вражеские солдаты спокойно спят. И действительно, противник спит, его ничто и никто не побеспокоит: не разорвался ни один снаряд, ни один выстрел не нарушил уже обычной на этом участке фронта тишины, ни одна ракета не осветила местность... 2 Вот-вот наступит рассвет. И в этот момент на позиции немцев обрушивается страшный шквал артиллерийского огня. Фронт вздрогнул и застонал от реки Эна до леса Виллер-Коттере. Армия Манжана, вся одетая в защитный цвет, неудержимо ринулась в наступление на фланг немецких войск. Незабываемая минута для французской армии! В этот ранний час как раз и зажглась для нее звезда победы. 1-я бригада 1-й Марокканской дивизии, сопровождаемая танками, атакует немецкие позиции. Справа и слева переходят в атаку дивизии американцев. К северу от Ри де Сент-Пьер-Эгль 1-й иностранный полк одним броском врывается в передовые линии противника, затем овладевает фермой Гло и, поддержанный 2-й бригадой, дерзко бросается на восток. Одновременно с этим броском действующий справа батальон мальгашей атакует Домие и Шоффур, овладевает ими и забирает в плен сотни немцев, захватывает много орудий и пулеметов. 1-й батальон иностранного полка выходит на правом фланге на прямую дорогу из леса и, развертываясь по обе стороны дороги, идет в атаку. Его поддерживает первая пулеметная рота. Да, снова жарко пулеметчикам! Сильный артиллерийский огонь противника обстреливает дорогу прямой наводкой, пулеметчики укрываются в канавах; но это плохая защита — канавы простреливаются вдоль. Единственное спасение — толстые стволы деревьев. Оглушительно рвутся шрапнели. Ванюша плотно прижался к корневищу огромного дерева. К нему бежит по канаве его товарищ Миша Ликанин, начальник пятого пулемета. Вот Ликанин почти добежал до Ванюши, но тут разорвалась очередная шрапнель. Ликанин схватился за ногу выше колена и упал. — На бинт, заматывай ногу, — сказал ему Гринько, ощупав рану, и в голосе его прозвучала нескрываемая зависть. — Кость цела... Ванюша и в самом деле подумал: «Везет же человеку, поедет теперь в госпиталь. А тут иди вперед, пока не получишь пулю в лоб...» И Ванюша побежал вместе со второй ротой батальона. Когда он, запыхавшись, выскочил из леса и хотел установить пулемет, чтобы открыть огонь по немецкой батарее, рота легионеров уже атаковала ее и ворвалась на огневую позицию. Наконец батарея, которая так жестоко обстреливала лесную дорогу, была захвачена. Ванюша со своим пулеметом быстро побежал за легионерами, которые устремились за группой танков Рено. Немцы убегали от танков. Ванюша быстро установил пулемет и открыл огонь: многие германцы упали и больше не поднимались, убежать удалось только одиночкам. По ним Ванюша не стрелял: надо беречь патроны. Неожиданно по танкам открыли огонь тридцатисемимиллиметровые немецкие пушчонки. Две «ренушки» остановились и загорелись. Ванюша полоснул по пушкам пулеметной очередью, и они сразу замолкли. Воспользовавшись этим, два других танка пошли на них и давай давить гусеницами. А один попал в большую воронку и никак не мог выбраться из нее. Француз-танкист в синем комбинезоне вылез из танка и стал осматривать хвостовой опорный рычаг — не сломан ли? Но «хвост» был исправен, а танк продолжал торчать в воронке. — Мон камарад! — крикнул танкист пулеметчикам. — Помогите, подкопайте немного край воронки. Гринько посмотрел на него с уважением. На танкисте была надета каска с обрезанным козырьком, и на ней виднелись две золотые полосочки: значит, офицер. — Сейчас, мон льетнан, — ответил Ванюша, и пулеметчики быстро помогли танку выбраться из ловушки. Ворча мотором, он резко двинулся вперед. «Ну, теперь крышка немцам, — подумал Ванюша, — теперь танки загонят их в тартарары». Батальоны сенегальцев штурмовали противника к югу от линии Домие-Сент-Пьер-Эгль. Участок лесистый, покрыт оврагами, сенегальцам достается крепко. Лес кишит стрекочущими вражескими пулеметами и батареями, расстреливающими последние снаряды. Но сенегальцы, поддержанные танками, смело атакуют, прочесывают каждый кустик, каждый овражек, налетают на немцев с ножами в руках и добивают их. Так сенегальцы преодолели последние перелески и вышли на опушку леса — теперь перед ними был простор. К семи часам 1-я бригада выполнила ближайшую задачу. 2-я бригада, не останавливаясь, перекатывается через боевые порядки иностранного полка, развертывается веером и продолжает атаку, которая идет успешно. Но в Кравансоне многочисленные пулеметы противника ее все-таки задержали. Пришлось вызвать танки на поддержку, и вскоре ферма была захвачена, а ее защитники уничтожены и пленены. А в Шодэне новое ожесточенное сопротивление противника, новая атака танков и пехоты. Но и Шодэн окружен и взят, а за ним успешно атакована батарея на высоте 137 и захвачена. Наконец зуавы выходят на равнину, но немцы встречают их сильным пулеметным огнем. Зуавы вынуждены залечь. Опять им на помощь приходят «ренушки» и смело лезут на пулеметы. И тут неожиданно из-за глубокого и крутого оврага по танкам прямым огнем ударила батарея. Это «ренушкам» не по нраву, но они все же вступают в единоборство с батареей, противопоставив ей свои малокалиберные пушчонки и пулеметы. И конечно, состязание заканчивается в пользу немцев: танки один за другим загораются от прямых попаданий и героически гибнут. Тем временем зуавы одним рывком вскакивают в немецкие траншеи, а их разведчики смело бросаются вперед, прорываются к оврагам Шазель и Лешель и атакуют батарею, не дав ей возможности сняться с позиции. Второй пулеметный взвод быстро продвигается за пехотой легионеров, но сбивается с направления. Ванюша попеременно с наводчиком пулемета Виктором Дмитриевским несет тело пулемета. А оно, проклятое, кажется стопудовым и больно врезается в плечо ребристой поверхностью ствола. Пот катится градом и заливает глаза. Но медлить нельзя, надо скорей уйти с равнины, которая простреливается с правого фланга огнем пулеметов. Несколько танков Рено двинулись прямо на эти пулеметы, но напоролись на два танка противника. Попав под огонь их пушек, две «ренушки» остановились и загорелись. Остальные заметно замедлили движение и вступили в огневое состязание с танками немцев. Ванюша и его пулеметчики здесь же рядом, они бегут, бегут в изнеможении — лишь бы скорей добраться до овражка, поросшего кустарником! Наконец они скрываются в складках местности и падают от усталости на землю, еле-еле переводя дух. Грудь у каждого вздымается, и из нее вырывается какой-то звериный хрип, а сердце колотится часто и громко, не надо прислушиваться, чтобы услышать его, жилы на висках вздулись, из-под липких волос, из-под каски, измазанной грязью для лучшей маскировки, сбегает грязный, соленый пот. Прорыв обороны немцев достиг уже, наверное, десяти километров как по фронту, так и в глубину. За пехотой по развороченным дорогам эшелонами продвигается артиллерия, спешат автомашины с огнеприпасами, между ними движется кавалерия в расчлененных боевых порядках, а вот и сипаи пронеслись в своих седлах с высокими, как у кресел, спинками — развеваются бурнусы, лица скрыты капюшонами, только сверкают злые черные глаза. Легионеры 1-го иностранного полка пробились через нагромождение развалин Домие и немецких укреплений, а в полдень вышли в район тыловых огневых позиций артиллерии у Кравансона, продолжая движение через широкий овраг. В небе гудят самолеты. Летчики в порыве общего энтузиазма храбро атакуют противника на бреющем полете, внося панику в группы отходящей немецкой пехоты, к великому ликованию солдат союзных войск — марокканцев, чернокожих и американцев. Жаль, на глазах у всех один из самолетов врезается в землю. Взрыв — и горящие куски самолета разлетаются во все стороны. Пилот погибает, погибает в общем-то безрассудно, но в ореоле славы. Противник оттеснен и смят. Войска союзников стремятся использовать замешательство врага. Но немцы ожесточенно сопротивляются. Американская дивизия, действующая правее, кое-как смогла продвинуться только до Вьерзи, а дивизия американцев, наступающая слева, встретила упорное сопротивление немцев в овраге Мисси-о-Буа и с большим трудом и крупными жертвами пробилась лишь к парижской дороге. 2-я бригада Марокканской дивизии, поддержанная танками Рено, встретила сильное сопротивление с южной стороны от Плуази и Берзи-ле-Сек и смогла выйти к оврагу Шазель только к 16 часам. А бой все кипит. Немецкие самолеты большими группами атакуют наступающих с малых высот, дают указания целей и вызывают сильнейший заградительный огонь. Танки Рено загораются один за другим. Кажется, наступление союзников вообще вот-вот должно замереть, но вечером 8-й зуавский полк вместе с американцами вновь решительно атакует противника и продвигается почти на два километра к югу от оврага Лешель. Наступает темнота. Войска буквально падают от усталости. А ночь коротка, отдыхать особенно некогда, к тому же необходимо пополнить запас патронов. Подвозят пищу. Солдаты жадно глотают ее, запивая красным, как кровь, вином. Степан Кондратов добрался до пулеметчиков и доставил в термосах еду, а в бидонах — вино. Ванюше он передал несколько плиток сливочного шоколада с орехами и апельсины — это подарок от Мадлен. — Прислала мне посылку, — сообщил Степан. — Ну что ж, как раз ко времени. Лакомства были тут же распределены между всеми пулеметчиками и мгновенно съедены. Короткая, удивительно тихая ночь... А завтра снова наступление, снова в бой... 3 На рассвете 19 июля возобновляется наступление по всему фронту. 7-й полк алжирских стрелков атакует в направлении Шазель, а 8-й зуавский обходит овраг Лешель с юга. Маленькие танки Рено действуют вместе с ними. Алжирские стрелки встречают сильное сопротивление и несут большие потери, их усилия разбиваются о стойкую оборону немцев, к тому же командир полка выбывает из строя. Зуавский полк хоть и медленно, но все же продвигается вперед и к полудню занимает высоты Шарантиньи, после чего вместе со 2-й американской дивизией наступает на юг — к Рапери де Виллемонтуар. Противнику не позволяют и дух перевести, его все жмут и жму г. Батальон сенегальцев вместе с зуавами атакует в направлении с юга на север, вдоль дороги Шато-Тьерри, а 7-й полк алжирских стрелков прикрывает фронт в Шазель — Лешель, 1-й иностранный полк быстро продвигается вдоль северного склона с тем, чтобы охватить овраг, защитники которого оказывают отчаянное сопротивление. Скрываясь от пулеметного огня, пулеметчики вскакивают в рощицу, полностью забитую американцами. И тут попадают под разрывы немецких химических снарядов. Обезумевшие от страха американцы кричат: — Гез, гез! — и торопливо напяливают на себя маски. Пулеметчики пытались выяснить у американцев номера их частей, но толку не добились. Называли 73-ю и 75-ю стрелковые роты — какие-то астрономические числа! Что это были за подразделения, кому принадлежали эти роты?! Гринько старался разобраться во всем, тяжело дыша через тугой респиратор противогаза, но так ничего и не понял. — Айда вперед, — махнул рукой Ванюша и выскочил из рощи. «Скорей надо выбраться из-под этих чертовых химических снарядов», — подумал он. За ним гуськом побежали все номера его пулемета. Но едва пулеметчики успели присоединиться к своей стрелковой роте и укрыться в кустах, как движение вперед затормозилось фланговым огнем с высоты 146. Зуавы с сенегальцами бросаются в атаку и овладевают этой высотой. За это время батальон легионеров приводит себя в порядок, пополняется патронами и вновь возобновляет наступление. Сгустилась темнота, но атаки легионеров не прекращаются. Настойчивым ночным натиском они захватывают Везинье и продолжают движение в полной темноте. Ванюша продвигается со своим пулеметом вслед за стрелками-легионерами, стараясь не упустить из виду силуэты впереди идущих. Как только встретится сопротивление немцев, Ванюша определит по вспышкам их расположение, установит пулемет и обрушит на них меткие очереди. Справа и слева стреляют другие пулеметы взвода. Доносится голос командира пулеметного взвода старшего сержанта Тимофея Вяткина, только перед наступлением вернувшегося из госпиталя: — Прекратить огонь! Популеметно вперед на сто метров, четвертый пулемет вперед! Ванюша исполняет команду. Опять открывает огонь наугад, в темноту. Тем временем выдвигаются пятый и шестой пулеметы. Так, перекатами, пулеметчики продвигаются вперед; к рассвету достигают линии железной дороги к западу от Аконэн. Вместе со второй ротой легионеров берут в плен двести немцев, вконец измученных и безразличных ко всему происходящему... Вокруг трупы, трупы... На следующий день новое наступление и новый успех. Иностранный полк занимает Аконэн. У дорог на Шато-Тьерри, в канавах, углубленных немцами, останавливается: люди так устали, что не в силах сделать и шага. К тому же немцы начинают приходить в себя и все с большей силой оказывают сопротивление. Даже переходят в контратаку, стремясь, очевидно, вернуть удобные позиции с глубокими траншеями. Но легионеры отбивают атаку: им тоже пришлись по вкусу эти траншеи. Сильный артиллерийский огонь по высоте 146 вынуждает сенегальцев очистить самую вершину высоты. На нее входят немцы. Но алжирские стрелки блестящей атакой сбрасывают их с вершины. Новая упорная контратака немцев вызывает сильное огневое сопротивление легионеров. Пулеметы ведут интенсивный огонь. Ванюша бьет и бьет по атакующим, но за ними вырастают новые. И вот неудача: убиты подносчики патронов из нового пополнения, и пулемет остается без боеприпасов. Надо отходить, иначе немцы захватят пулемет. Отбиваясь ручными гранатами, Ванюша с Виктором хватают пулемет и поспешно отходят назад. Вместе с ними отходят легионеры-стрелки и другие пулеметчики. Под бешеным нажимом немцев траншеи все-таки приходится оставить. Второй батальон стремительно атакует немцев во фланг. Противник дрогнул. Первый батальон вновь атакует, и положение восстанавливается. Помощник наводчика Ахмед-Бела находит старого подносчика патронов и приводит его к пулемету Ванюши с тремя коробками патронов. — Ура! — кричит Ахмед от радости, и пулемет вновь вступает в бой. В ночь с 20 на 21 июля 1-я Марокканская дивизия снимается с фронта, уступая место для развития успеха новым частям. Эти трехдневные переломные бои имели исключительно важное, решающее значение, но за них дивизия заплатила страшной ценой. Она потеряла шестьдесят офицеров и две тысячи пятьсот солдат. Но это был уже перелом. Дивизия продвинулась вперед почти на двенадцать километров и перерезала дорогу от Суассона на Шато-Тьерри. Тысяча пятьсот немецких солдат и офицеров попало в плен, все поле боя было усеяно вражескими трупами, к тому же и союзники захватили пятьдесят орудий, много пулеметов и значительное количество амуниции. |