творчество Богдановича. Вопрос 39 Богданович. Поэма Богдановича явилась одной из важных вех в развитии легкой
 Скачать 15.81 Kb.
|
|
Вопрос 39 Поэтическое творчество Богдановича. «Душенька» и галантная литература 18 века. Поэма Богдановича явилась одной из важных вех в развитии «легкой» литературы 18 века. Начиная от Ломоносова, внесшего наиболее радикальные изменения в русскую стиховую традицию, делались неоднократные попытки уйти от сковывающего и замкнутого в себе пиитизма высокого пошиба, остававшегося ведущим языком проправительственных хвалительных речей. Причины этого видятся (по Гуковскому) в социально-литературных процессах 1760-1770 годов, когда стройная система классицизма с его нерушимой картиной идеального мира под эгидой божественного монарха начала рушиться из-за вторжения суровой хаотичной реальности, которую при всем желании нельзя было избежать. Пугачевские восстания и второй период правления Екатерины, принесший репрессии и санкции, заставил мятущихся дворян интеллигентов податься в эскапизм, выразивший себя в масонстве. Неясные политические программы и сектанство объединяло стремление уйти в себя и добиться божественного откровения. Но это должно было быть не экзальтированное откровение витии - оно должно было быть внеобщественным. Отсюда абстрактная поэзия чувства Муравьева. С другой стороны были попытки, наоборот, приблизить поэзию к жизни, упростив хотя бы стопную систему – Сумароков. Необычным синтезом устремленности к личностному характеру чувств и проправительственного жанрового канона выступила поэзия Хераскова. Последняя была рациональной, обвыкшейся с относительной свободой выражения без ломоносовского канона, но стройно гнущей линию классицизма. Галантность – это окончательный разрыв с какими бы то ни было ценностями и моралями, увлечение одними только формами. Богданович умело совмещает концептуально разные, казалось бы несовместимые образы – греческая «царевна» посещает «рай» Амура, в котором среди пышных садов сверкают «золотые купола», она входит в храм Венеры в сарафане, а сад Гесперид сторожат драконы и Кащей. Эта эклектичность наблюдается на всех уровнях текста – даже на уровне ритмической, стопной организации. Вольный ямб здесь – это не просто язык раешного стиха или частушки ; он сохраняет верность канону (речь богов и Душеньки – 6-стопным ямбом, любовные приключения Душеньки и Амура – иногда 3-х стопным ямбом). Тут можно различить определенные сегменты, написанные той или иной стопностью. Повествователь придерживается нарочито шутливого тона в ситуациях, которые могли бы быть освещены в трагическом ключе : потеряв Амура, царевна-Душенька «Заплакала, как дура/ И с ней взрыдала вся натура», плачущего царя, грозного в своих изощренных наказаниях над подданными, вырывают из рук плачущей дочери. Сюжет прост и как бы ситуативен. Создается впечатление, что все происходит невзначай и в шутку. Прекрасная царевна становится прекрасней Венеры – Венера завидует – Амур, сын Венеры, влюблен в нее и спасает ее – злые сестры разлучают влюбленных – тяжелый путь испытаний завершается крахом – царевна даже утрачивает свою красоту – но Амур ее находит и просит у матери прощения. И здесь решение центрального конфликта происходит само собой- Венера (хотевшая уничтожить Душеньку !) просто – а почему бы и нет ! – соглашается на брак героини с Амуром, и возвращает ей красоту. Конечно же у них будет ребенок. Необычные параллели – Зефиры ласкают Душеньку и стараются приподнять покровы ее одежды, незаметно лобзают ее так же, как и Венеру во славе, едущую на дельфинах по морю (и слава Венеры в итоге никак не угасает от славы Душеньки : конфликт заведомо беспочвен и аннулирован). Шутливо-эротический тон, в каком описаны заботы Зефиров и Амуров за Душенькой, не мешают делать явные аллюзии между ней и Екатериной второй – обе они ненавидят «продерзостные» листки поэтов, обе – одна в «раю», другая в России – спонсируют каждая свое «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг» (1768-1783 гг.). Богданович по сути и не пытается создать самодостаточный мир с четкой иерархией – он варьирует образы и смыслы в их бесконечном множестве, не горя от обожания (Ломоносов), не делая реверансов (Державин), но ласково кивая в сторону власти. Это, по сути, программное произведение делает комплимент в эволюционировавшей, косвенной форме – выводя читателя из тронного из зала в сад, в отчетливо просматривающееся в декорациях рая Амура Царское Село, и заставляет его не млеть, а умиляться царящему вокруг обилию и роскоши. Сделано это посредством адаптации сумароковской простоты слога и действительного знания русского фольклора в стиховой традиции. |