нукенек. (Антикоррупционная культура) Направления антикоррупционной полит. Понятие антикоррупционной политики
 Скачать 0.54 Mb.
|
|
4. Виды, уровни и направления антикоррупционной политики, критерии оценки Антикоррупционная политика может быть понята и сформирована только как часть правовой политики государства. Она синтезирует ряд положений уголовно-правовой, административно-правовой, гражданско-правовой, финансовой, экономической, таможенной и других частных видов правовой политики. Принятие ФЗ "О противодействии коррупции" следует рассматривать в качестве нового исторического этапа российской антикоррупционной политики, поскольку он формирует ряд институтов, создающих новые элементы механизма противодействия коррупции. Указанным Федеральным законом конкретизирован объект механизма борьбы с коррупцией, внесены изменения в экономическую, социальную и уголовную политику государства, систему правового регулирования этого механизма, перечень его субъектов, в направления, формы, способы, методы, средства противодействия коррупции. Общественное сознание, социальная психология и идеология, правовая культура и правовая идеология включены в структуру данного механизма. Основными формами и средствами реализации антикоррупционной политики являются: правозащитная, правотворческая, правоприменительная формы, правовое обеспечение функционирования субъектов антикоррупционной деятельности, организация деятельности правоохранительных органов, развитие специального направления в криминологии, выработка антикоррупционной доктрины. Три направления развития: - правотворчество; - правоприменение, - правосознание. Критерии и оценки эффективности антикоррупционной политики Три системы критериев, позволяющих осуществлять оценку эффективности антикоррупционной политики: одна – государственная; другая – более независимая (СМИ, мониторинги, политическая активность избирателей); третья – международная. 5. Правовые основы антикоррупционной политики Правовые основы антикоррупционной политики: международно-правовые акты; национальное законодательство. К основополагающим международно-правовым документам относятся, например: Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята Генеральной Ассамблеей ООН 31 октября 2003 г.); Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию (Страсбург, 27 января 1999 г.) ETS N 173. К основам национального законодательства в сфере антикоррупционной политики необходимо отнести следующие федеральные правовые акты: федеральный закон Российской Федерации "О противодействии коррупции" (25 декабря 2008 года N 273-ФЗ) [1]; Национальный План противодействия коррупции (утвержден 31 июля 2008 г., в последующем обновлен и утвержден Указом Президента РФ от 13 апреля 2010 г. N 460 "О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010 – 2011 годы"). [3] Привожу пример республиканских правовых актов: Закон Республики Татарстан О противодействии коррупции в Республике Татарстан (4 мая 2006 года N 34-ЗРТ) [10]; Указ Президента Республики Татарстан о стратегии антикоррупционной политики Республики Татарстан (8 апреля 2005 года N УП-127) [11]; Указ Президента Республики Татарстан от 18 августа 2006 г. N УП-315 "О Республиканском совете по реализации антикоррупционной политики" (с изменениями от 21 марта 2007 г., 27 марта 2008 г., 17 апреля 2009 г.) [12]; Решение Республиканского совета по реализации антикоррупционной политики от 29 января 2009г. "О фактах коррупции в вузах Республики Татарстан и о состоянии работы по предупреждению коррупционных проявлений в Казанском государственном техническом университете им. А.Н. Туполева (КАИ)". Учитывая масштабы современной коррупции, глубину проникновения данного явления в различные сферы общественной жизни, степень ее общественной опасности, признавая международное значение борьбы с этим злом, необходимо подчеркнуть важность формирования эффективного международного правового порядка в данной сфере, интеграция в него правовых систем национальных государств [7]. Международный правовой порядок в сфере противодействия коррупции представляет собой систему урегулированных международным законодательством отношений по пресечению, минимизации и искоренению коррупционных проявлений, возникающих на глобальном, региональном и национальном уровнях. Нормативно-правовая система международного антикоррупционного правового порядка включает [7]: группу неинституциональных регулятивных компонентов (антикоррупционную идеологию как совокупность ценностей, идей и принципов антикоррупционной политики); группу институциональных и неинституциональных регулятивных компонентов (понятие коррупции, правовые начала противодействия коррупции); группу институциональных регулятивных компонентов (правовые нормы и институты антикоррупционного законодательства, правовые механизмы противодействия коррупции и пр.). В процессе формирования международного антикоррупционного правового порядка особую роль играет совокупность неинституциональных компонентов. Так, эволюция международного антикоррупционного порядка связана с формированием этических антикоррупционных доктрин, лежащих в основе нормативно-правового поля противодействия коррупции, которые выступают либо в виде части международного нормативно-правового акта, либо в виде отдельного акта, не имеющего юридической силы (кодексы поведения должностных лиц). В контексте международного антикоррупционного правового порядка обращает на себя внимание: во-первых, отсутствие в неинституциональном регулятивном контексте российского антикоррупционного правопорядка доктринальных источников; во-вторых, отсутствие доктринальных оценок коррупции и коррупционного поведения в преамбулах нормативно-правовых актов. 6. Проблемы и перспективы реализации национальной антикоррупционной политики Антикоррупционная проблематика включает вопросы правосознания различных социальных групп, при этом видится его системный дефект – наличие двойных стандартов в восприятии, осознании и отражении правовых норм, что является следствием исторических, политико-правовых, экономических, социально-культурных условий развития российского общества и российской государственности, дистанцированных друг от друга вследствие значительного несовпадения целей. Совершенствование государственной службы – важное антикоррупционное направление – возможно лишь при условии создания единой централизованной системы с ограничением в данной части прав субъектов Федерации. Модернизация данного государственного института как фактора обеспечения государственной целостности при всех издержках способна снизить коррупционное влияние в регионах, характеризующихся сложной криминогенной ситуацией. 25 мая 2009 года в Северо-Западном (г. Санкт-Петербург) филиале Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации состоялось заседание круглого стола на тему: "Основные направления изменения законодательства в свете антикоррупционной политики государства", которое было посвящено проблемам реализации антикоррупционной политики в современной России в трех ее направлениях развития (правотворчество, правоприменение и правосознание) [4]. В частности, указанные направления рассматривались на примере новых для российской правовой системы правовых институтов, как то: экспертиза на коррупциогенность нормотворчества, декларирование и обнародование доходов чиновников и их родственников, урегулирование конфликта интересов на государственной и муниципальной службе, выявление коррупционных рисков в профессиональной деятельности служащих государственных органов власти, осуществление мониторинга состояния коррупции и противодействия ей, информационное обеспечение для целей противодействия коррупции. На заседании, в частности, рассмотрен ряд конструктивных предложений, касающихся качественного нормативного правового обеспечения указанных институтов, в том числе с учетом действующей на сегодняшний день правоприменительной практики. Отмечена необходимость развития профессионального правосознания правоприменителей в сфере противодействия коррупции, первичной основой для формирования которого выступают компетенция профессорско-преподавательского состава юридических вузов[4]. Хочется отметить, что в части осуществления экспертизы на коррупциогенность нормотворчества глава Федеральной таможенной службы Андрей Бельянинов подписал приказ N 350 от 1 апреля 2008 года об обязательном согласовании проектов решений таможенных органов, осуществляющих таможенное оформление и контроль, с подразделениями собственной безопасности. На основании этого документа начальники структурных подразделений ФТС, региональных таможен и таможенных постов должны в обязательном порядке визировать проекты любых решений – от постановлений до телетайпограмм – в управлении собственной безопасности ФТС (УСБ). В приказе говорится, что новые правила необходимы для "выявления и пресечения таможенных технологий, использующихся в ущерб интересам экономической безопасности государства", которые, очевидно, должны содержаться именно в документах ФТС, требующих согласования. Как считает первый зампред комитета Госдумы по энергетике Валерий Драганов (в 1998-1999 годах – глава Государственного таможенного комитета России), выход такого приказа означает фактическое признание высокого уровня коррупции внутри таможенных органов. "Господин Бельянинов делает все правильно",— считает председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов [9]. Ведущий специалист по внешнеэкономической деятельности ООО "СТМ" Валерий Глыздов соглашается, что новый приказ следует рассматривать, как один из антикоррупционных инструментов. "Практически во всех регионах таможенные управления выпускали свои, внутренние инструкции по таможенному оформлению и контролю, которые имели расхождения друг с другом, так было на Балтийской таможне",— говорит господин Глыздов. В ходе обмена мнениями, происходившего на заседании круглого стола в Северо-Западном (г. Санкт-Петербург) филиале Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации было отмечено, что мероприятия оперативно-розыскной деятельности по коррупционным преступлениям малоэффективны. Деятельность оперативников зачастую не встречает понимания со стороны органов прокуратуры. В то же время сотрудники правоохранительных органов, ведущие расследование и оперативно-розыскную деятельность, не всегда умеют грамотно закрепить доказательства и последние теряют юридическую силу, что приводит к безнаказанности лиц, совершивших преступление. В общественном сознании формируется презумпция нечестности сотрудников правоохранительных органов, хотя большинство из них добросовестно исполняют свой долг. На этом фоне практически невозможно привлечь к уголовной ответственности судей. Для повышения эффективности мер борьбы с коррупцией необходимо ежегодно брать сведения о материальном положении должностных лиц и их близких родственников, не исключая лиц, занимающихся борьбой с коррупцией [4]. Также необходимо создать специальные структуры, контролирующие плановые и отчетные документы государственных органов, имеющих реальные возможности злоупотребления своими полномочиями. Принцип специализации должен быть реализован и в отношении структур, занимающихся оперативно-розыскной деятельностью в сфере борьбы с коррупцией. Ну и, наконец, допускаю до Вашего внимания, что мы и дальше будем бороться с разными проявлениями, потому что это чревато. Сквозной темой выступлений всех участников круглого стола была проблема формирования антикоррупционного правосознания у должностных лиц, активной гражданской позиции у государственных служащих, нетерпимого отношения к коррупционным правонарушениям со стороны населения. Автором, в частности, высказывается мысль о том, что формы коррупции являются выражением связи субъектов коррупционных отношений в процессе совершения противоправного действия коррупционного характера, нарушающего нормативное регулирование той или иной сферы деятельности и осуществляющееся посредством использования публичных возможностей для реализации личных или корпоративных интересов в ущерб общественным, есть теоретико-правовая категория, отражающая механизмы незаконного присвоения субъектами коррупционных отношений общественного блага, посредством использования публичной власти. Данные механизмы, являясь основой типологизации и видовой классификации форм коррупции, не в полном объеме учтены российским антикоррупционным законодательством, что свидетельствует о пробелах противодействия коррупции. Сказанное относится к категории злоупотребления публичным статусом: коррупционный лоббизм, протекционизм, олигополия, непотизм. Между тем данные деяния следует относить к коррупционным проявлениям, которые остаются вне правового поля страны и ведут к существенному снижению эффективности государственной антикоррупционной политики. Заключение |