духов.нрав.культ.Лузин И.Ю ГМКз-21у. Последователи течения, оформившегося в 1830
 Скачать 23.28 Kb.
|
|
1. Славянофильство – значительное явление русской жизни середины XIX века. В глухие годы николаевского царствования, оно почти четыре десятилетия было живым направлением общественной мысли. Славянофилы – А.С. Хомяков, И.В. и П.В. Киреевские, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин и их единомышленники – были незаурядными участниками идейной борьбы, их деятельность оставила заметный след в русской истории. В исторической литературе были высказаны разные суждения о времени возникновения славянофильства. В 1900 г. П.Н. Милюков писал о «подготовительном периоде в истории славянофильства», начало которого он относил к первой половине 1820-х годов, а завершение – к середине 1840-х. мнение Милюкова было уточнено В.З. Завитневичем, который указал на важность событий 1845 г., когда произошел разрыв западников и славянофилов: «Факт прощания К.С. Аксакова с Т.Н. Грановским следует признать моментом, когда окончился подготовительный период в истории славянофильства и когда основные его идеи, прежде не совсем ясно сознаваемые, перешли в акт воли и стали заявлять себя практически. Этот момент следует признать действительным началом истинного славянофильства». Славянофилы– последователи течения, оформившегося в 1830–1840-х годах. В отличие от западников, они были убеждены, что страна должна пойти по своему собственному пути. Они утверждали, что Россия – наследница особой духовной культуры, основанной на почве православия, и должна донести истину до европейских государств, впавших в ересь и атеизм. Оба течения сложились примерно в одно время: славянофильство в 1839 году, а западничество – к 1841. 2. Я славянин, родился в России и крещен в Российской церкви, горжусь историей страны ,поддерживаю идеологию «славянофильства». Хочу построить свою жизнь на разумных основаниях-значит вжиться в органичные формы жизни народной культуры, чтобы понять их, а не разрушать. Разум только часть целостного мышления, в основе которого лежит верующее мышление, не отделенное от сердечного стремления к божеству. Цельная личность рождается в богообщении, как живом отношении божественной личности и личности человеческой. Личность есть свободное и сознательное отречение от своего полновластия. 3. Распад Советского Союза не решил для русских «национальный вопрос» – напротив, он его создал. Впервые на протяжении многовековой истории миллионы людей, считающих себя русскими, оказались разделены политическими границами и живут на территориях нескольких соседних государств. Начиная с 1992 года российская политика в отношении соотечественников за рубежом формировалась в значительной степени как осторожный, умеренный ответ на этот вызов. Россия не поддержала ирредентистские настроения в Крыму, Северном Казахстане и других местах компактного проживания русских. Первая попытка защиты своих граждан и соотечественников за рубежом с помощью военной силы была предпринята в августе 2008-го в Южной Осетии и Абхазии, где только около двух процентов населения – этнические русские. Означает ли это, что этнический фактор никак не сказывается на представлениях и политике России в отношении постсоветского пространства? Может ли ситуация измениться в будущем? Факт проживания около четверти русских за пределами Российской Федерации (а из них более половины – в сопредельных государствах) способен оказать сильнейшее воздействие на развитие российской государственной идентичности и системы международных отношений в Евразии в ХХI столетии. Однако до сих пор это только предположение, или, скорее всего, лишь один из возможных сценариев. К настоящему времени в России сложилось главным образом два подхода к «русскому вопросу». Во-первых, это радикальный националистический дискурс о «разделенном народе», который пока не оказывает существенного влияния на конкретную политику. Во-вторых, умеренные концепции «диаспор» и «русского мира», а также вялая политика государства по отношению к соотечественникам. Если попытаться поставить эти подходы в широкий исторический контекст формирования российской идентичности за последние двести лет, то, несколько упростив ситуацию, можно утверждать, что они отражают традиционное для страны сосуществование двух начал – этнонационального и наднационального. После распада Советского Союза объективные факторы, казалось, создали благоприятные условия для укрепления этнического сознания русских и их ведущей роли в формировании новой национальной идентичности России. Составляя около 80 % населения (против 43 % в Российской империи конца ХIХ века и 50 % в Советском Союзе), русские впервые за последние два столетия оказались безусловно доминирующей этнической группой в своей стране. В интеллектуальном отношении русский этнонационализм получил мощный импульс благодаря публицистике Александра Солженицына, который стал первым крупным мыслителем, бросившим вызов наднациональной традиции в ее имперской форме. Глубочайший экономический кризис 1990-х, а также трудности, с которыми столкнулись русские в соседних национализирующихся государствах, создали предпосылки для политической мобилизации вокруг этого вопроса. Последнее десятилетие, отмеченное мощным притоком мигрантов в большие российские города, изобилует фактами роста ксенофобии и активизации экстремистских группировок. Однако русский этнонационализм пока не стал серьезной силой на внутреннем пространстве России и не оказывает сколько-нибудь значительного влияния на отношения с соседними государствами. Наднациональные аспекты российской идентичности в различных формах (имперских, советских, цивилизационных, универсалистских) продолжают играть существенную роль. Изменится ли ситуация в обозримом будущем и какими международными последствиями это чревато? НЕОФОРМИВШЕЕСЯ НАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ По опыту других стран можно судить, что за строительство нации на обломках империи обычно берутся приверженцы этнического национализма. Кемалистская Турция начала свой эксперимент по строительству национального государства с геноцида и изгнания армянских, греческих и курдских меньшинств. Австрийцы приветствовали аншлюс после того, как прожили 20 лет в небольшом постимперском государстве. После распада Югославии Сербия и Хорватия стали проявлять агрессивный национализм и попытались перекроить постъюгославскую политическую карту. Все бывшие советские республики взлелеяли этнополитические мифы, в которых государство провозглашалось родиной «коренного» населения. Во всех этих случаях теоретической базой соответствующей политики послужила традиция исторического романтизма, в соответствии с которой человечество четко разделяется по национальной принадлежности, а культурно (или этнически) обусловленные нации обладают священными правами. Под влиянием целого ряда исторических обстоятельств Россия, поднявшаяся из-под обломков СССР, представляла собой не вполне оформившуюся нацию с удивительно низким уровнем самосознания и без какого бы то ни было массового национального движения. В этом заключалось ее фундаментальное отличие от других бывших республик СССР, в частности государств Балтии, Армении и Грузии. На протяжении многих веков в сознании русских так и не сложилось сколько-нибудь отчетливых и исторически обоснованных критериев, позволяющих отличить «нас» от «них». Непонятная ситуация с определением границ русского народа играла роль важнейшего фактора, который формировал историческое развитие Евразии в течение, как минимум, трех столетий и облегчал задачу строительства гигантской империи. Российская империя и ее преемник Советский Союз были, как Габсбургская и Османская империи, территориально целостными образованиями: центр и периферию не отделяли друг от друга никакие естественные границы. В случаях России и Советского Союза функцию центра фактически выполняла столица (сначала Санкт-Петербург, а потом Москва), а не какая-то четко определенная срединная территория. В формировании российского национального самосознания важную роль играл именно географический фактор, основой для которого служила комбинация тесно переплетенных между собой этнических и имперских компонентов. При этом образование Российской империи предваряло формирование национальной идентичности русских, процесс самоутверждения которой мы наблюдаем сегодня. В течение нескольких веков российская элита была в большей степени заинтересована в расширении границ империи, нежели в укреплении национального самосознания. Отсутствие четких границ между империей и ее русским ядром позволило некоторым аналитикам заключить, что в России не существовало доминирующей этнической группы: все группы, в том числе и русские, являлись подданными имперского центра. Этот тезис, который на первый взгляд служит для русских самооправданием, играет чрезвычайно важную роль в их постсоветском сознании. В сегодняшней России нет ни одной политической силы, которая рассматривала бы империю в качестве инструмента продвижения интересов русских за счет других народов. Это резко контрастирует с идеологией и официальной историографией новых независимых государств. И, что еще более важно, свидетельствует об укоренившейся в постсоветском российском сознании вере в то, что империя была для русских обузой (Александр Солженицын), или служила интересам всех народов (Геннадий Зюганов), или являла собой всеобщее зло из-за своей коммунистической природы в советский период (либералы). Еще одним обстоятельством, которое до самого последнего времени сдерживало массовый русский национализм, является общность культурных, языковых и исторических корней России, Белоруссии и Украины и, как следствие, нечеткость границ между восточными славянами. Столетиями это заставляло русскую элиту «смягчать» свой национализм подобно тому, как наличие в Соединенном Королевстве «внутренней империи», включающей в себя Северную Ирландию, Уэльс и Шотландию, подавляло английский национализм. Важную роль в ослаблении русского национального сознания сыграли такое понятие, как «советский народ», а также стоящие за ним реалии. Дети от смешанных браков, люди, пустившие корни вдали от своих «исторических родин», русские из крупных городских центров – все они оказались наиболее восприимчивы к этой концепции. Русские принимали ее более охотно, чем другие этнические группы, потому что во всем Советском Союзе понятие «советский человек» косвенно подразумевало русскоязычность, а также признание «цивилизирующей» миссии русской культуры и ее экстратерриториального характера. Теоретически многое объединяет концепцию «советского народа» в СССР и идею «плавильного котла» в США. 4. Царствование НиколаяII часто изображают в истории как череду провалов во внутренней и внешней политике, что привело Россию к революции и национальной катастрофе. Мог ли Николай II предотвратить революцию и направить развитие страны по рыночному пути? Если мог, то какие личностные качества выступили тормозом для прогрессивных изменений, в какое русло следовало перенаправить монархическую власть? Эти вопросы не утратили своей актуальности, несмотря на то, что после трагических событий (ночь 17 июля 1918 года - убийство царской семьи в Екатеринбурге) прошло уже 88 лет. Напротив, они ставятся историками разных стран все чаще, так как усиливается поиск причин отставания России от развитых рыночных государств и стремление восстановить историческую истину. Все это требует более взвешенного и объективного подхода. Конкретные судьбы последних представителей династии Романовых - трагические и полностью не раскрытые страницы отечественной истории, также являются сложными в интерпретации и обобщении. Архиерейский Собор Русской Православной церкви причислил императора Николая II и членов его семьи к лику святых. Но до сих пор для многих людей остается неясным вопрос: кто он? Кровавый деспот или жертва, слабовольный представитель исчерпавший себя династии или человек, сознательно отказавшийся от тяготившей его власти. Рассматриваемая тема отличается широким спектром мнений. Не до конца остаются раскрытыми такие вопросы как: почему царскую семью оставили на полпути между Тобольском и Москвой, какие внутренние и внешнеполитические обстоятельства ускорили ее гибель, кто конкретно дал распоряжение об этом, где сокрыты останки и остался ли кто-нибудь в живых. Как случилось, что ни одна политическая сила, ни в России, ни за рубежом не смогла повлиять на судьбу, если не всей семьи, то хотя бы женской ее части. Все эти вопросы еще ждут своего разрешения. Понять уроки царствования Николая II и трагическую судьбу последних Романовых особенно важно, так как Россия все еще находится на этапе преобразований, когда медленный ход социальных реформ вызывает нетерпение и напряжение в обществе. Целью данной работы является попытка оценить роль Николая II, как личности и верховного правителя, в нарастании кризиса государственности и революционных событий, определить причины трагедии последних представителей династии Романовых. Первые публикации по данной теме появились в 20-х годах прошлого века. Это книги Р. Вильтона, Н.А. Соколова, М.К. Дитерихса, П. Жильяра, А.Д. Авдеева и др., опубликованные за пределами большевистской России. Они основывались на первоисточниках, полученных в ходе Колчаковского следствия по делу о расстреле Романовых, и личныхнаблюдений авторов. Тогда же увидели свет первые материалы на эту тему в печати Советской России, но они были антиподами зарубежных публикаций, т.к. их авторы участвовали в тех же событиях, но находились в противоположном лагере. Самая содержательная из них - книга следователя по особо важным делам Омского окружного суда Н. Соколова, назначенного Колчаком для расследования обстоятельств убийства царской семьи. Его выводы служат основой многих исследований на данную тему. Материалы Соколова органично дополняет М.К. Дитерихс. Ценность его работы признана в том, что она дает богатейшие сведения по материалам расследований, предшествующих Н. Соколову. Труд А. Саммерса, Т. Мэнгольда "Досье Романовых" представляет собой значительный шаг вперед к разработке истории гибели Романовых и открывает новый этап в ее освещении. Во-первых, авторы обнаружили много ранее неизвестных материалов. Во вторых, дали им свою альтернативную интерпретацию. В отличие от предыдущих публикации Саммерс и Менгольд решились утверждать, что не все Романовы погибли в ночь на 17 июля 1918г. Еще одним интересным утверждением является вывод о причастии Германии к убийству царской семьи, совершенному большевиками. В Советском Союзе долгие годы изучением уральской трагедии не занимались. Попытка вернуться к этим событиям была сделана в начале 70-х гг. ХХ века. Коренной перелом в отношении к царской теме произошел в конце 80-х -начале 90-х гг. в эпоху перестройки. Начался он с журнальных публикаций Э. Радзинского и Г. Рябова в журналах "Огонек" и "Родина". Они впервые обнародовали фрагменты из ранее тщательно скрываемых документов об екатеринбургском расстреле (записки Я. Юровского и воспоминания Г. Никулина). В 1991 г. вышла в свет целая серия книг о царской семье. Из них выделяются книги О. Платонова "Убийство царской семьи", Ю. Буранова, В. Хрусталева "Гибель императорского дома", Г. Иоффе "Революция и судьба Романовых", Э. Радзинского "Последний царь. Жизнь и смерть Николая II". Эти книги содержат новые документы, освещают события с современных позиций, без крайностей, ранее свойственных как советской, так и зарубежной литературе. Однако по-прежнему исторические события на переломе веков и сама личность последнего русского императора получают множество интепретаций. Названы далеко не все труды о судьбе царской семьи. Но даже этот список дает возможность представить интерес не только специалистов по истории, но и российской общественности в целом к трагедии последнего самодержца. |