«Священные» тексты как источник религиозной нетерпимости развенч. Поздняков Алексей Васильевич
 Скачать 90 Kb.
|
|
Поздняков Алексей Васильевич кандидат философских наук, доцент кафедры логики, философии и методологии науки ФГБОУ ВО «Орловский государственный университет им. И.С. Тургенева г. Орел, Россия pozdnyakovav77@mail.ru +79538166291 Сорока Ирина Алексеевна кандидат философских наук, доцент кафедры общей и прикладной политологии ФГБОУ ВО «Орловский государственный университет им. И.С. Тургенева г. Орел, Россия shia_osu@mail.ru +79536240684 Pozdnyakov A.V., Candidate of Philosophy, Associate professor, Department of logic, philosophy and methodology of science, Orel State University named after I.S. Turgenev Soroka I.A. Candidate of Philosophy, Associate professor, Department of general and applied political science Orel State University named after I.S. Turgenev «Священные» тексты как источник религиозной нетерпимости: развенчание современных иллюзий. Аннотация. В статье автором выявляется фактическое присутствие в «священных» текстах монотеистических религий идеологии нетерпимости, рассматривается проблема о роли данных текстов в формировании межконфессиональной нетерпимости в современном мире, а также развеиваются популярные в СМИ заблуждения о толерантной природе монотеистических систем. Ключевые слова. Священные тексты, Коран, Тора, Библия, Авеста, нетерпимость. "Sacred" texts as the source of religious intolerance: debunking modern illusions. Abstract. The article author reveals the actual presence of a "sacred" texts of the monotheistic religions of intolerant ideologies, there is considered the problem about the role of these texts in the formation of interfaith intolerance in the modern world, and dispelled the popular media misconceptions about the tolerant nature of the monotheistic systems. Key words. Sacred texts, the Koran, the Torah, the Bible, Avesta, intolerance. Тема религиозной нетерпимости является на сегодняшний день одной из самых острых проблем современности. Еще большей проблемой стало научное обоснование, которое смогло бы защитить некоторые религиозные системы от обвинений их в интолерантности. Главным методом становятся, как правило, герменевтический анализ священных текстов, с помощью которого разного рода специалисты пытаются найти доказательства о веротерпимости конкретной религии. Данный вопрос остро стоит, прежде всего, в отношении авраамических религиозных систем. Данная проблема стала звучать острее после введения в 2015 году новой статьи в Федеральный закон от 25.07.2002 N 114-ФЗ (ред. от 23.11.2015) "О противодействии экстремистской деятельности". Статья 3.1. «Особенности применения законодательства Российской Федерации о противодействии экстремистской деятельности в отношении религиозных текстов» содержит следующую формулировку: «Библия, Коран, Танах и Ганджур, их содержание и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими материалами» [10]. Несомненно, данный закон распространяется прежде всего на судебную экспертную практику специалистов, а не на научную деятельность вообще. Поэтому наша попытка определить священные тексты как источник религиозной нетерпимости, не будет являться нарушением данного положения, ибо не несет юридического характера и соответствующих последствий. Но прежде чем анализировать тексты с нашей стороны следует уточнить классификацию религиозной интолерантности по ее видам и формам проявления. Выделим виды религиозной интолерантности по объекту, в отношении которого она может проявиться: 1) нетерпимость к представителям иных традиционных религий (например, нетерпимость мусульман к буддисту или христианину т.д.); 2) нетерпимость к представителям других течений внутри одной религии (например, суннитов к шиитам или к алафитам в исламе, католиков к православным или протестантам в христианстве); 3) к раскольникам, которые откололись от господствующей или доминирующей конфессии (старообрядцы в православии). 4) к представителям новых религиозных движений и культов, которые (иеговисты, адвентисты седьмого дня, баптисты, евангелисты и пр.); 5) нетерпимость верующих к скептикам и атеистам и наоборот – неверующих к верующим. 6) нетерпимость в отношении лиц (даже принадлежащих к одному вероучению), которые поступают согласно какому-либо религиозному предписанию неправильно, порочно, аморально. Данная классификация поможет нам более точно выявить интолерантность в текстах в зависимости от того, на какой объект она направлена. Мы спешим уточнить условность данной классификации, ибо одно и тоже религиозное образование может идентифицироваться как раскольничество и как новое религиозное движение. Мы не зря выделили шестой тип интолерантности. В сознании многих верующих он как правило тесно переплетен с остальными типами и порой четкой границы не обнаруживает. Например, нарушающий предписания священного текста есть законопреступник, в отношении которого применяются какие-либо санкции, прописанные традицией. Дело в том, что в древности не было разделения между моралью и правом. Любые преступления против морали, которые сегодня воспринимаются в постиндустриальном обществе как норма (например, добрачный секс), или которые имеют исключительно нравственную оценку (гомосексуализм, адюльтер) в традициях, могли иметь уголовное преследование. Так, в ряде исламских интерпретаций нарушающий заповеди бога мусульманин ставится наравне с неверным (кяфиром) или еретиком (мубтадием). А еретик как представитель другой веры или иного направления ислама в свою очередь определяется преступником перед богом и истинной верой в Аллаха. Уголовный и нравственно-этический проступок традицией не разводится и ответственность за них одинаковая, отсюда также имеет место быть и преследование инакомыслия на государственном и правовом уровне. Опять же, с целью более правильного анализа текстов мы хотим отметить три уровня, на которых интолерантность может проявляться. На эмотивном уровне нетерпимость как правило выражается в отношениях, которые сформированы на неприязни, неприятии, ненависти, или вражде к представителям других религий или мировоззрений. На конотивном (поведенческом) уровне нетерпимость проявляет себя во враждебных действиях по отношению к представителям других конфессиях. На когнитивном уровне: идеи, концепции, оправдывающие негативные отношения и враждебные действия к представителям других конфессий, этносов вообще или к отдельно взятой этнической, социальной или религиозной общности. Соответственно, исходя из данных уровней, мы можем так же отметить, различные способы проявления нетерпимости: в выражении своего превосходства над другими; в унижении представителей других религий; в физическом уничтожении. Для нашего анализа мы возьмем тексты с монотеистическим мировоззрением в силу их популярности и существующей интолерантности в той культурной традиции, где они являются авторитетными источниками: Авесту, Тору, Коран, Библию. Говоря о религиозной нетерпимости в текстах Авесты, следует подчеркнуть, что проявляется она в основном в следующих формах: иногда — в призыве к распространению зороастризма силою оружия («Ясна», 53, 8, 9), иногда — в резком осуждении «кровосмесительства»: «кто смешивает семя родичей праведных с семенами нечестивых чужеродцев, семя почитателей дэвов с семенами людей, их отвергающих»; «об этом говорю я тебе, о Заратуштра, что таких нужно убивать, как извивающихся змей и крадущихся волков» («Вендидад», 18, 62, 65) [1, c. 47]. А.Г. Периханян, анализируя Видевдат, более позднюю часть Авесты, сделал классификацию преступлений, описанных в них. Одной из групп преступлений являются так называемые преступления против религии: ересь, атеизм, брак с представителями иной религии, незаконное выполнение функций священников [5, c.248]. Эта нетерпимость имела свою историческую обусловленность. Если во времена Зороастра основными врагами маздаяснийцев выступают карапаны — жрецы политеистических культов, то в позднюю античность ими становятся ашемаогхи, т.е. еретики. В IX главе Видевдата, еретиком называется тот, «кто очищает осквернившихся, не зная обрядов очищения по закону Мазды», а в главе XVIII, стихи 8-12 им оказывается тот, кто «в течение трех весен не надевал священного пояса, не пел Гат, не восхвалял Благие Воды». В позднюю античность и в ранее средневековье нетерпимое отношение проявляется прежде всего к инакомыслящим внутри собственной религии. Нападкам подвергаются так называемые зандики, комментаторы Авесты, которые радикально реформировали религию в своих представлениях [1, c.36]. Самые известные из них это манихейцы (3 в н.э.) и последователи Маздака (5в.). Как правило, еретиков священные предписания обрекали на смертную казнь. Однако еще до возникновения зороастризма религиозная нетерпимость обнаруживает себя в иудаизме, обретая довольно часто радикальные формы [8, c.9]. Как свидетельствую тексты Торы и их аналоги в христианской Библии, многобожники притеснялись, истреблялись физически, а их храмы разрушались (Тора, Дварим 12: 1-3; Библия, Второзаконие 12: 1-3). Подобные методы тексты рекомендуют применять даже к родственникам и соплеменникам «Если станет подговаривать тебя брат твой, … тайно, говоря: "пойдем и будем служить богам иным", … то не соглашайся с ним и не слушай его, и не жалей его, и не прикрывай его, но убей его ... И побей его камнями, чтобы умер он». (Дварим 13: 7- 11; Библия, Второзаконие 13: 7- 11). Аналогично в ином месте читаем: «Если найдется в среде твоей, в каком-либо из врат твоих, которые бог, всесильный твой, дает тебе, мужчина или женщина, которые сделают зло в глазах бога, всесильного твоего, нарушив союз его, и пойдет, и станет служить богам чужим,… то выведи мужчину того или женщину ту, которые сделали это зло, к вратам твоим, мужчину ли или женщину, и побей иx камнями, чтобы умерли они». (Дварим 17: 2-5). Бог призывает карать смертью даже тех, кто нарушает шаббат, седьмой день недели: «Всякий, кто делает дело в день субботний, да будет предан смерти» (Тора, Шмот 31:15; Библия, Исход 31:15). Эмотивный уровень нетерпимости ярче всего проявляется в псалмах, которые до сих пор применяются христианской церковью в богослужебной практике. Данные древние псалмы очень часто наполнены злобой и проклятиями в адрес врагов-многобожников, желанием их смерти, призывами полного их уничтожения. Достаточно процитировать некоторые из них. На шестопсалмии молящийся в православном храме слышит такую просьбу псалмопевца, обращенную к Богу: по милости Твоей истреби врагов моих и погуби всех, угнетающих душу мою, ибо я Твой раб (Пс 142:12). Или в богослужении Первого часа: с раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли (Пс 100:8). А Великим постом гораздо чаще обычного слышны и такие пожелания Псалмопевца: да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой; дети его да будут сиротами, и жена его — вдовою; да скитаются дети его и нищенствуют, и просят хлеба из развалин своих… да не будет сострадающего ему, да не будет милующего сирот его (Пс 108:8–12). Также на воскресном всенощном бдении перед Великим постом можно услышать такие слова 136-го псалма: «Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!». На фоне заповеди основателя христианского вероучения Иисуса Христа любить врагов своих, применение в ритуальной практике христианами подобных текстов смотрится абсурдным, хотя сами богословы пытаются наполнить их содержание иносказательным смыслом. Клайв Стейплз Льюис, ирландский писатель и богослов, на наш взгляд, довольно тонко подмечает и одновременно поясняет данный абсурд: «Когда мы читаем некоторые псалмы, ненависть пышет в лицо, словно жар из печи. Иногда эта ненависть не пугает, но лишь потому, что смешна современному разуму» [4]. Особенно противоречивая ситуация складывается в Коране, священной книге мусульман. С одной стороны в Коране присутствуют призывы не принуждать к религии никого (Сура Аль-Бакара, аят 256). Также в 125аяте суры «Ан-Нахль» мы можем прочесть о том, что призывать к пути своего Господа нужно «мудростью и добрым увещеванием», а спор с не мусульманами следует «вести наилучшими словами». Современные интерпретаторы и апологеты ислама используют эти цитаты в качестве козыря для уверения простых обывателей в том, что наиглавнейшим принципом исламской веры является свобода вероисповедания и толерантность. Однако, с другой стороны, Коран содержит жесткие рекомендации искоренять тех, кто проповедует ширк (многобожие), или совершил иртидад (вероотступничество). Это связано с тем, что в разные периоды жизни Муххамеда, мекканский и мединский, позиция пророка в отношении методов распространения своей веры менялась. В Медине пророк формулирует положение об оборонительном джихаде против неверных: „Если они будут сражаться с вами, сражайтесь с ними“ „Если они склонны к миру, ты тоже склоняйся к нему“. Но по мере экспансии ислама на соседние с Мединой территории, появляются предписания убивать неверных в любое время, кроме в священные для мусульман месяцы: «Когда же завершатся запретные месяцы, то убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили, берите их в плен, осаждайте их и устраивайте для них любую засаду» (Коран, сура Ат-Тауба, аят 5). Но вскоре запрет на сражение в запретные месяцы пророком анулируется. «Убивайте их (многобожников), где бы вы их ни встретили, и изгоняйте их оттуда, откуда они вас изгнали. Искушение хуже, чем убийство. Но не сражайтесь с ними у Заповедной мечети, пока они не станут сражаться с вами в ней. Если же они станут сражаться с вами, то убивайте их. Таково воздаяние неверующим!» (Коран, сура Аль-Бакара, аят 191). Правды ради, нужно сказать, что выше перечисленные стихи из Корана можно интерпретировать, ориентируясь на суровые политические условия средневекового времени. Однако другие предписания содержат исключительно религиозную мотивацию преследования: «Они хотят, чтобы вы стали неверующими, подобно им, и чтобы вы оказались равны. Посему не берите их себе в помощники и друзья, пока они не переселятся на пути Аллаха. Если же они отвернутся, то хватайте их и убивайте, где бы вы их ни обнаружили. Не берите себе из них ни покровителей, ни помощников» (сура Ан-Ниса, аят 89). Таким образом уже во времена пророка Мухаммеда, верившего в свою исключительную миссию, джихад перестает восприниматься как только лишь оборонительная война, но здесь он предстает как средство экспансии и торжества исламской религии. Иначе как воспринимать поход Мухаммеда на византийцев?.. Данное положение отлично отражается и подкрепляется хадисами. Например, в одном из них пророк заявляет: „Мне было велено сражаться с людьми, пока они не засвидетельствуют, что нет иного божества, кроме Аллаха. Если они засвидетельствуют это, то обезопасят свои жизни и имущество, кроме тех случаев, когда их возьмут по праву, и расчёт их перед Аллахом“[7]. При этом стоит отметить, что в Коране присутствует неоднозначная позиция в отношении христиан и иудеев. В одних аятах Мухаммед разводит многобожников и людей писания (ахль аль-китаб), к которым относит иудеев и христиан. Очень часто современные апологеты ислама указывают, что Мухаммед запретил своим последователям трогать «людей писания», но только безбожников (кафиров). Однако, в других аятах сам Мухаммед приравнивает их к язычникам. Так в девятой главе сказано: «И когда-то сказали иудеи: «Узейр – сын Аллаха». И сказали христиане: «Мессия пророк Ииса – сын Аллаха». Это то, что они сказали – лишь слова, выходящие из их уст, нет на это никакого обоснования, и похожи они эти слова на слова тех, которые стали неверующими ещё прежде на слова многобожников, которые сказали, что ангелы являются дочерями Аллаха. Да погубит их всех многобожников Аллах! До чего они отвращены от Истины!» (Сура Ат-Тауба, аят 30). Приравнивание монотеистов-немусульман к неверным, в свою очередь, способствовало в дальнейшем развитию богословско-правового оправдания гонений на «людей писания» в ряде мусульманских сообществах. Более подробно логику развития данного обстоятельства мы уже рассматривали в одной из своих статей [6]. Как мы видим, даже поверхностный анализ текстов дает основание утверждать, что содержание их не оставляет для людей какой-либо духовной альтернативы. Эти книги категоричны. Они написаны в рамках иной ментальной и культурной реальности, где конфессиональная пренадлежность имела первостепенную важность. Обычно либерально настроенные исследователи в целях оправдания сюжетов нетерпимого отношения к иным верованиям, объясняют их политическими мотивами, однако сами тексты чаще всего акцент смещают в мировоззренческую плоскость, конкретно говорят о поводах, по которым следует преследовать инакомыслящих: неугодность богу из-за их воззрений и образа жизни. Это в свою очередь дает массу богословских спекуляций среди современных верующих разных конфессий для формирования почвы с экстремистской направленностью. Исследование текстов, которые в рамках конкретных вероучительных традиций являются священными, привели нас к развенчанию ряда иллюзий, распространяемыми СМИ. Первая иллюзия связана с идеей, что все священные тексты монотеистических религий призывают к толерантности в общем смысле слова. Вторая иллюзия основывается на убеждении, что эти же религиозные тексты призывают к веротерпимости и свободе слова. Третья иллюзия, и самая опасная, связана с навязчивым мемом, что все современные призывы к нетерпимому отношению к инакомыслящим со ссылками на конкретные цитаты, есть всего лишь неудачная интерпретация священного текста. Однако, наоборот, в процессе нашего изучения текстов мы могли наблюдать, как в их содержании нетерпимость предстает на всех трех уровнях, нами обозначенных: эмотивном, конотивном и когнитивном. Имея подобные выводы, мы, тем не менее, не претендуем на правовом преследовании этих текстов. Наша задача иная: мы призываем к трезвому, конструктивному осознанию роли данных текстов в формировании нетерпимости в современном обществе; мы призываем к отказу от выстраиваний тех самых иллюзий о исключительно положительном влиянии содержания текстов, сформированных в культурной среде с иными принципами. Мы не отрицаем то, что в характере восприятия текста лежит особенность менталитета народа или социальной группы, но и не склонны забывать о способности текста формировать менталитет реципиентов, делая их эмоционально сопричастными смыслу написанного. Имея свойство оставаться неизменным, подобные тексты способны образовывать ментальность целых поколений на протяжении не одного столетия. Поэтому грамотное понимание роли традиций в современной культуре должно стать приоритетным в работе по профилактике нетерпимости в нашем обществе, в строительстве сплоченного и крепкого государства. Литература Брагинский 1997 — Брагинский И.С. Авеста // Авеста в русских переводах (1861—1996) / Сост., общ. ред., примеч., справ, разд. И. В. Рака.— СПб: РХГИ, 1997. с.22-68. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. – М.: Российское библейское общество, 2011. Коран. Перевод смысла аятов и их краткое толкование Абу Аделя. 2008. Льюис К.С. Размышление о псалмах – URL: http://www.e-reading.by/chapter.php/70726/3/L%27yuis_-_Razmyshleniya_o_psalmah.html - (дата обращения 01.11.2017). Периханян А.Г. Общество и право в Иране в парфянский и сасанидский периоды. М., 1983. Поздняков А.В.К проблеме определения культурных оснований исламского суннитского экстремизма // Устойчивое развитие регионов России: вызовы, риски, стратегии: материалы Международной научно-практической конференции (19 мая 2017 г.) / кол. авторов ; под ред. В.В. Матвеева. — Москва : РУСАЙНС, 2017, c. 285-293. Сахих Муслим. 1. Книга веры. Хадисы №№ 8-100 //Энциклопедия хадисов – URL: http://hadis.info/saxix-muslim-1-kniga-very-xadisy-8-100/14916/ - (дата обращения 01.11.2017). Соколов 1997 — Соколов С. Н. Зороастризм // Авеста в русских переводах (1861—1996) / Сост., общ. ред., примеч., справ, разд. И. В. Рака.— СПб: РХГИ, 1997. с.7-21. Тора. Электрон ресурс. – URL: https://toldot.ru/limud/library/humash/bereshit/bereshit/ - (дата обращения: 30.10.2017). Федеральный закон от 23.11.2015 N 314-ФЗ "О внесении изменения в Федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности" http://www.consultant.ru/law/hotdocs/44772.html/ - (дата обращения: 30.10.2017). |