вв. АРхео12. Практическая работа обучающегося по дисциплине проблемы исторической интерпретации археологических исследований На тему Исследование памятников хунносарматского времени
 Скачать 1.29 Mb.
|
|
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН НАО «УНИВЕРСИТЕТ имени ШАКАРИМА города СЕМЕЙ» Практическая работа обучающегося по дисциплине «ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ » На тему «Исследование памятников хунно-сарматского времени» Выполнил Студент группы МИЯ-201 специальности История(7М01601) Кубенов Ернур Ермекович Семей -2023 БЕРЕСТЯНЫЕ ИЗДЕЛИЯ ХУННО-САРМАТСКОЙ ЭПОХИ МОГИЛЬНИКА ДЯЛЯН (ГОРНЫЙ АЛТАЙ) * Рассматриваются берестяные изделия из курганов завершающего этапа хунно-сарматской эпохи могильника Дялян в Горном Алтае. Данная категория источников сохраняется в археологических памятниках очень редко, поэтому каждая находка вносит весомый вклад в реконструкцию хозяйственно-бытового уклада населения дан ной эпохи. В мужском воинском захоронении кургана № 7 обнаружен берестяной колчан, в котором находились один костяной и три железных наконечника стрел. В женском захоронении кургана № 8 найдена берестяная ко- робочка с остатками косметического средства. Анализируется устройство и технология изготовления колчана и коробочки. Однослойный берестяной колчан, состоял из двух разных частей, имевших отличную друг от друга конструкцию. Высказывается предположение о том, что колчан был сшит специально для погребения. Прямо- угольная берестяная коробочка изготовлена из одного листа бересты путем сложения углов по диагонали в треугольники и наложения друг на друга на торцевых стенках. Подобные простые по устройству берестяные сосуды имеют многочисленные аналоги в памятниках Средневековья и этнографической современности сибир- ских алтайцев, татар, хантов. Материалы могильника Дялян позволяют сделать вывод о том, что формы и конст- рукции изделий, технологические приемы обработки бересты, которые использовались в Средневековье и этно- графическое время были известны в Горном Алтае и на юге Западной Сибири с хунно-сарматского времени. В хунно-сарматскую эпоху в быту наро- дов Саяно-Алтая и юга Западной Сибири широко использовались берестяные изделия (туески, сосуды, коробочки, колчаны и др.). Но, к сожалению, артефакты из органиче- ских материалов в археологических памят- никах данной эпохи сохраняются очень редко. Самые ранние находки берестяной по- суды зафиксированы в Горном Алтае в погребении афанасьевской культуры мо- гильника Бертек-33, датированного концом III ‒ началом II тыс. до н. э. [Савинов, 1994. С. 48‒49]. К более позднему времени отно- сится уникальный по конструкции сосуд из раннескифского могильника Чесноково-1, исследованного в Степном Алтае. В пазы- рыкской культуре Горного Алтая береста использовалась для различных целей – пе- рекрытия погребальных срубов и колод, оформления средств передвижения, укра- шения седел, колчанов, но берестяных сосу- дов пока не найдено. На севере Минусин- ской котловины берестяная прямоугольная коробочка с четырьмя вложенными в нее миниатюрными круглыми туесками обна- ружена в тагарском могильнике Березов- ский [Вадецкая, 1999. С. 58. Рис. 31, 2−5]. В памятниках хуннской эпохи Саяно- Алтая берестяные изделия также представ- лены немногочисленными находками. В Ха- касии два берестяных сосуда круглой и прямоугольной формы найдены в тесинском могильнике Барсучиха I, который датирует- ся II‒I вв. до н. э. Опубликованы сведения о круглой расшитой ремешками коробочке с крышкой [Пшеницына, 1975. С. 160. Рис 3, 1]. Серия берестяных туесков-шкатулок проис- ходит из могильника Аймырлыг (группа XXXI) в Тыве. В них содержались туалет- ные наборы (ножички, пинцеты) и обломки зеркал. Многие из них орнаментированы тамгообразными знаками и изображениями животных. Количество найденных берестя- ных предметов не указывается. Опублико- ваны сведения лишь об одной круглой коробочке с крышкой, украшенной изобра- жениями идущих животных. Первоначально памятник был отнесен к постскифскому времени и датировался последними веками до нашей эры [Стамбульник, 1983. С. 41. Рис. 3]. Позже была обоснована датировка в пределах первых веков нашей эры [Вадец- кая, 1999; Худяков и др., 1999]. Поскольку находки предметов из бере- сты хуннской эпохи редки, каждая из них представляет несомненный интерес для ре- конструкции хозяйственно-бытового уклада древнего населения указанной территории. К числу таких предметов относятся остатки берестяного колчана и берестяная коробоч- ка, обнаруженные в ходе археологических исследований курганного могильника Дя- лян, расположенного в Шебалинском рай- оне Горного Алтая [Тетерин, 1991]. Отметим, что в настоящее время на тер- ритории Саяно-Алтая и юга Западной Сибири нет ни одного опубликованного и детально изученного берестяного колчана хунно-сар- матского времени. Берестяные сосуды, кото- рые упоминались выше, также никогда не были предметом специального исследова- ния. Мы надеемся, что введение в научный оборот результатов анализа находок из рас- копанных нами курганов № 7 и 8 могильни- ка Дялян послужит основой для дальнейше- го изучения устройства и способов изготов- ления берестяных артефактов данной эпохи. Памятник находится на высокой террасе левого берега Катуни, в 3,5 км к юго-восто- ку от устья р. Ороктой, и включает в себя курганы скифского, хунно-сарматского и древнетюркского времени. Могильник ис- следовался в 1989‒1990 гг. в ходе аварийно- спасательных работ в зоне затопления про- ектируемой в тот период Катунской ГЭС. Погребальные и поминальные объекты, ко- торые относятся к завершающему этапу хунно-сарматского периода (V−VI вв. н. э.), располагались компактной группой в севе- ро-западной части могильника. Раскопано 13 курганов, в двух из них найдены бере- стяные изделия сравнительно хорошей со- хранности: в кургане № 7 – берестяной кол- чан, в кургане № 8 – берестяная коробочка. Оба изделия были взяты монолитом и в 2016 г. переданы С. А. Пилипенко для изу- чения и реконструкции. Надмогильное сооружение кургана № 7 представляло собой плоскую каменную на- сыпь округлой формы диаметром 2,5 м, сло- женную из скальных обломков в 1‒2 слоя. По периметру насыпи фиксировалось кольцо из более крупных камней. Под насыпью ‒ пря- моугольная с округленными углами мо- гильная яма размерами 3,5 × 1,6 × 1,3 м, ориентированная длинной осью по линии запад-северо-запад ‒ восток-юго-восток. Северо-западная часть могильной ямы рас- полагалась за пределами надмогильного со- оружения. Могила не потревожена. На дне могиль- ной ямы в северо-западной части ‒ разва- лившийся каменный ящик без перекрытия размерами 1,9 × 0,9 × 0,3 м. Юго-восточная торцовая плита отсутствовала. На ее месте ‒ сопроводительное погребение молодой осо- би взнузданного коня, уложенного по длине могилы, на правом боку с подогнутыми но- гами, ориентированного на юго-восток. Шея коня сломана и уложена вместе с головой на круп. Внутри каменного ящика на подстилке из войлока похоронен молодой мужчина 18‒20 лет (рис. 1). Покойный уложен вполоборота вдоль северо-восточной стенки ящика, го- ловой на запад-северо-запад. Руки согнуты в локтях, кисти располагались в районе жи- вота. Таз лежал на правом боку вплотную к стенке ящика, ноги подогнуты в коленях. Череп слегка отклонился к северо-восточ- ной стенке ящика. Справа от человека, час- тично перекрывая его правое плечо, нахо- дились остатки мясной пищи ‒ ребра, по- звонки, кости ног барана, первоначально уложенные, вероятно, на деревянное блюдо. Среди этих костей обнаружены фрагменты железного ножа. Справа, вдоль юго-запад- ной стенки ящика, положен сложносостав- ной лук, от которого сохранилось семь ро- говых накладок: две концевых лежали на плите каменного ящика напротив правой берцовой кости, две срединные и одна фронтальная – напротив правого плеча, две других концевых – за северо-западной пли- той каменного ящика. Под черепом покой- ного с левой стороны находилась серебря- ная витая серьга. У правого плеча ‒ прямоугольная железная рамка. Под левой рукой ‒ фрагменты железного однолезвий- ного кинжала. Здесь же, у пояса, напротив левой кисти ‒ роговая трубочка. Под левым локтем и позвоночником – остатки наборно- го пояса ‒ скопление многочисленных кор- розированных, спекшихся железных предме- тов, в том числе железная пряжка со щитком. Берестяной колчан положен справа от голо- вы покойного, его расширенный нижний ко- нец опирался на торцовую плиту ящика, а верхний – на дно могилы (рис. 1, 1). Колчан представлял собой усеченный бе- рестяной конус длиной не менее 30 см. Час- тично истлели нижний торцевой край и се- редина колчана. Ширина верхнего края 9,5 см, ширина сохранившейся части ниж- него торцевого края 13,5 см. В колчане об- наружены один костяной и три железных наконечника стрел, которые располагались остриями вниз к расширенному дну колча- на. В процессе изучения могилы были взяты монолитом верхняя и нижняя части колчана. Степень сохранности и плотность бересты позволили подвергнуть данное изделие ме- ханической очистке щеточкой с жесткими ворсинками. В результате расчистки была удалена грязь с остатков колчана и выявле- ны следы проколов от различных инстру- ментов. Осмотр и изучение частей колчана по- зволили выявить основные особенности его устройства. Корпус изделия однослойный, сшит из двух частей – верхней (рис. 2, а–а1) и нижней (рис. 2, б, в–в1). Обе части разли- чались конструкцией. Для сборки каждой  Рис. 1. Курган № 7 могильника Дялян: 1 – берестяной колчан; 2 – скелет погребенного; 3 – пряжка; 4 – ске- лет лошади (фото Ю. В. Тетерина)  Рис. 2. Берестяной колчан из кургана № 7 могильника Дялян: а – оборотная сторона верхней части колчана; а1 – лицевая сторона верхней части колчана; б – обо- ротная сторона нижней части колчана, состоящая из двух сегментов; в, в1 – лицевая и оборотная стороны одной из пластин нижней части колчана  Рис. 3. Курган № 8 могильника Дялян: 1 – берестяная коробочка; 2 – скелет женщины (фото Ю. В. Тетери- на)  Рис. 4. Берестяные коробочки: 1 – из могильника Дя- лян (а – вид снизу; б – вид сверху); 2 – из могильника Степной Чумыш (по: [Ширин, 2003]) из них применялись разные наборы инстру- ментов. Листы сшиты швом в строчку с ша- гом в 1,5 см. Отверстия расположены в 1 см от вертикальной кромки листа и пробиты шилом, их диаметр достигал 0,5 см. Верхняя часть колчана состояла из фрагмента бере- сты, свернутой в трубку с наложением од- ного края на другой на 3,5 см. Примерные размеры фрагмента: длина 13,5 см, ширина 9,5 см (рис. 2, а–а1). С обратной стороны зафиксированы следы порчи колчана ножом от горловины до середины колчана. На ри- сунке они указаны слегка смещенной лини- ей в центре изделия (рис. 2, а). Нижняя часть колчана (рис. 2, б, в–в1) со- стояла из двух прямоугольных листов ши- риной 13,5 и 10,5 см, длиной 9,5 см. Оба листа были пробиты толстым шилом вдоль продольных краев. Отверстия достигали диаметра 0,8–0,9 см и располагались в 1 см от вертикальной кромки листа. Вертикаль- ные стыковочные швы были смещены от центра оси колчана ближе к краю корпуса на 4 см. Следов жесткого внешнего каркаса не прослеживалось, что подтверждается и отсутствием отверстий на боках верхней и нижней частей колчана. Аналогичный способ внутреннего наложения листов за- фиксирован на берестяном колчане из сред- невекового погребения могильника Сопка-2 [Молодин, Соловьев, 2004. Табл. V, 1в]. Можно предположить, что донышко из- делия было деревянным или берестяным и запрессовано в распаренный корпус его нижней части. Об этом свидетельствуют отсутствие проколов для пришивания дна и наличие в колчане стрел с железными нако- нечниками. Подобный прием применяют и современные мастера при изготовлении туе- сов. Таким же образом, видимо, были изго- товлены сосуды с деревянными донышками из Ноин-Улинских курганов. По мнению С. И. Руденко, стенки таких туесков-ведерок могли быть берестяными [1962. С. 36. Рис. 26, з, к, л]. Возможно, так же были устроены и берестяные сосуды с деревянными доныш- ками из кокэльских погребений Тывы [Вайнштейн, 1970, С. 43. Рис. 68, 4]. Допус- тимо предполагать, что верхняя более узкая часть была просто вставлена в нижнюю расширенную часть колчана, поскольку сле- дов поперечных проколов на краях соеди- нения обеих частей изделия не прослежива- ется. Размеры, конструкция и способ изготов- ления предмета позволяют предположить, что он был сшит наспех и, возможно, специ- ально для погребения. Судя по характеру замятий в уголках отверстий, листы были сшиты крупной нитью или тонким жгутом сарги. Все листы колчана собраны так, что рисунок почек располагался поперек листа заготовки, белой стороной у верхней части наружу, а у нижней части колчана внутрь. Внешний белый слой был предварительно счищен. Кора была снята ранней весной или осенью с молодой березы, так как она имела характерный для этих времен года серый цвет. Обе части колчана состояли из бере- сты с разных деревьев. Небольшие размеры заготовок и простота конструкции свиде- тельствуют о малом количестве времени, затраченном на заготовку материала и изго- товление изделия. Береста, судя по лопнув- шим фрагментам, не была выварена перед работой. Все действия производились но- жом, шилом и иглой. Отметим также, что все более поздние средневековые колчаны с соединением листа внахлест по центру оси, в которых найдены настоящие стрелы, были как минимум двухслойными. В пользу вы- сказанного предположения свидетельствуют и особенности погребального обряда, за- фиксированного в кургане № 7. Надмогиль- ное сооружение сравнительно небольшое и не соответствует размерам могильной ямы. Каменный ящик сооружен небрежно (одной из торцевых стенок не было, отсутствовало также и каменное перекрытие над ящиком), что не характерно для мужских погребений данного могильника. Сопроводительное по- гребение молодого коня выполнено в про- тивоположенную сторону от погребенного, но шея его переломлена, и голова ориенти- рована на северо-западный сектор горизон- та, как и в других конских захоронениях могильника. Сам колчан прислонен к стенке ящика горловиной вниз, а дном вверх. Веро- ятно, молодой мужчина из кургана № 7 не имел еще высокого воинского статуса и был похоронен по упрощенному обряду. Этим, вероятно, и объясняется простота конструк- ции колчана. Надмогильное сооружение кургана № 8 того же могильника представляло собой плоскую каменную насыпь из скальных об- ломков неправильно округлой формы диа- метром 2 м. По периметру насыпи фиксиро- вались отдельные более крупные камни. Под насыпью вскрыта прямоугольная с округленными углами могильная яма разме- рами 1,8 × 0,8 × 1,3 м, ориентированная длинной осью по линии запад-северо-запад ‒ восток-юго-восток. Могила не потревожена. На дне могиль- ной ямы ‒ каменный ящик, сложенный из специально обработанных, плотно пригнан- ных друг к другу плоских плит размерами 1,5 × 0,6 × 0,4 м. Ящик имел двойное пере- крытие: сверху он был закрыт такими же плитами, плотно прилегавшими друг к дру- гу, а нижнее перекрытие состояло из тонких жердей, уложенных вдоль каменного ящика. На дне ящика находился скелет молодой женщины (рис. 3). Она была уложена, впол- оборота на правом боку с подогнутыми но- гами, головой на запад-северо-запад, руки согнуты в локтях, правая кисть покоилась на правой тазовой кости, левая кисть – на пра- вой руке. На поясных позвонках ‒ круглая железная пряжка с подвижным язычком, у правого плеча ‒ фрагменты железного ножа и берестяная прямоугольная коробочка без крышки (рис. 3, 1), в которой находился по- рошок бело-розового цвета. Вероятно, это остатки какого-то косметического средства. Берестяная коробочка относится к типу простейших берестяных сосудов, хорошо известных в средневековой археологии юга Западной Сибири и этнографии сибирских татар, алтайцев, хантов под названием «ку- женька». Она изготовлена из одного листа прямоугольной формы размерами 9 × 10 см. Края заготовки были подогнуты с четырех сторон на 6 см. Образовавшиеся углы сло- жены по диагонали в треугольники и ото- гнуты к торцам с наложением друг на друга, после чего вдоль верхнего края параллельно краям торцевых стенок ножом были проби- ты отверстия размерами 0,5 × 0,2 см и про- шиты узкой лентой сарги (рис. 4). Судя по следам от замятий на краях торцов, сарга шла наискосок через край, напоминая обме- точный шов. Коробочка, как и колчан, изго- товлена ранней весной, до начала сокодви- жения березы, или ранней осенью, поскольку кора имеет характерный темно-серый отте- нок и следы луба. Коробочка из Горного Алтая в настоя- щий момент является одной из самых ран- них находок этого типа берестяных сосудов на юге Западной Сибири. В качестве анало- га можно привести находку фрагмента бере- стяного изделия, который определяется ав- тором, как совок или часть коробочки из могильника Степной Чумыш 2 (рис. 4, 2). Исследователь данного памятника относит его к фоминской культуре и датирует III– IV вв. н. э. [Ширин, 2003. С. 125. Рис. 2, 2]. Более поздние находки берестяных сосудов этого типа на Алтае происходят из могиль- ников Раздумье-1 и Сростки-1, которые да- тируются XIII–XIV вв. н. э. [Уманский, 1987. С. 89; Горбунов и др., 2013. С. 105]. Фактически эта форма под разными назва- Список литературы Вадецкая Э. Б. Таштыкская эпоха в древ- ней истории Сибири. СПб.: Петербургское востоковедение, 1999. 440 с. Вайнштейн С. И. Раскопки могильника Кокэль в 1962 г. (Погребения казылганской и сыын-чюрекской культур) // Тр. Тувин- ской комплексной археолого-этнографиче- ской экспедиции. Л.: Наука, 1970. Т. 3. С. 7– 79. Горбунов В. В., Ситдиков А. Г., Тиш- кин А. А. Новые результаты изучения кур- ганного могильника Сростки I в Бийском районе Алтайского края // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул: Азбука, 2013. Вып. 18–19. С. 102–107. Молодин В. И., Соловьев А. И. Памятник Сопка-2 на реке Оми. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004. Т. 2: Культурно-хро- нологический анализ погребальных ком- плексов эпохи Средневековья. 184 с. Пшеницына М. Н. Третий тип памятни- ков тесинского этапа // Первобытная архео- логия Сибири. Л.: Наука, 1975. С. 150–162. Руденко С. И. Культура хуннов и Ноину- линские курганы. М.; Л.: Наука, 1962. 206 с. Савинов Д. Г. Могильник Бертек-33 // Древние культуры Бертекской долины (Гор- ный Алтай, плоскогорье Укок). Новосибирск: Наука, 1994. С. 39–49. Стамбульник Э. У. Новые памятники гунно-сарматского времени в Туве (некото- рые итоги работ) // Древние культуры евра- зийских степей. Л.: Наука, 1983. С. 34–41. Тетерин Ю. В. Могильник Дялян – но- вый памятник предтюркского времени Гор- ного Алтая // Проблемы хронологии и пе- риодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул, 1991. С. 155–157. Уманский А. П. Археологические памят- ники урочище Раздумье // Археологические исследования на Алтае: Межвуз. сб. науч. ст. Барнаул, 1987. С. 81–99. Федорова Е. Г. Берестяная утварь наро- дов Сибири. Конец XIX – первая половина XX в. // Памятники материальной культуры народов Сибири. СПб.: Наука, 1994. С. 76– 119. Худяков Ю. С., Алкин С. В., Юй Су-Хуа. Сяньби и Южная Сибирь // Древности Ал- тая. Изв. лаборатории археологии. Горно- Алтайск: Изд-во ГАГУ, 1999. № 4. С. 163– 169. Ширин Ю. В. Верхнее Приобье и предго- рья Кузнецкого Алатау в начале I тыс. н. э. (погребальные памятники фоминской куль- туры). Новокузнецк: Изд-во «Кузнецкая кре- пость», 2003. 288 с. |