Приключения Незнайки и его друзей. Приключения Незнайки и его друзей Глава 1 Коротышки из Цветочного города
 Скачать 215.62 Kb.
|
Глава 2 - Как Незнайка был музыкантомЕсли Незнайка брался за какое-нибудь дело, то делал его не так, как надо, и все у него получалось шиворот-навыворот. Читать он выучился только по складам, а писать умел только печатными буквами. Многие говорили, будто у Незнайки совсем пустая голова, но это неправда, потому что как бы он мог тогда соображать? Конечно, он соображал плохо, но ботинки надевал на ноги, а не на голову, — на это ведь тоже соображение надо. Незнайка был не такой уж скверный. Он очень хотел чему-нибудь научиться, но не любил трудиться. Ему хотелось выучиться сразу, без всякого труда, а из этого даже у самого умного коротышки ничего не могло получиться. Малыши и малышки очень любили музыку, а Гусля был замечательный музыкант. У него были разные музыкальные инструменты, и он часто играл на них. Все слушали музыку и очень хвалили. Незнайке было завидно, что хвалят Гуслю, вот он и стал просить его: — Научи меня играть. Я тоже хочу быть музыкантом. — Учись, — согласился Гусля. — На чём ты хочешь играть? — А на чём легче всего выучиться? — На балалайке. — Ну, давай сюда балалайку, я попробую. Гусля дал ему балалайку. Незнайка забренчал на струнах. Потом говорит: — Нет, балалайка слишком тихо играет. Дай что-нибудь другое, погромче. Гусля дал ему скрипку. Незнайка принялся пиликать смычком по струнам и сказал: — А ещё громче ничего нет? — Ещё труба есть, — ответил Гусля. — Давай-ка её сюда, попробуем. Гусля дал ему большую медную трубу. Незнайка как подует в неё, труба как заревёт! — Вот это хороший инструмент! — обрадовался Незнайка. — Громко играет! — Ну, учись на трубе, если тебе нравится, — согласился Гусля. — А зачем мне учиться? Я и так умею, — ответил Незнайка. — Да нет, ты ещё не умеешь. — Умею, умею! Вот послушай! — закричал Незнайка и принялся изо всех сил дуть в трубу: — Бу-бу-бу! Гу-гу-гу-у! — Ты просто трубишь, а не играешь, — ответил Гусля. — Как не играю? — обиделся Незнайка. — Очень даже хорошо играю! Громко! — Эх, ты! Тут дело не в том, чтобы было громко. Надо, чтоб было красиво. — Так у меня ведь и получается красиво. — И совсем не красиво, — сказал Гусля. — Ты, я вижу, совсем не способен к музыке. — Это ты не способен! — рассердился Незнайка. — Ты просто из зависти так говоришь. Тебе хочется, чтобы тебя одного слушали и хвалили. — Ничего подобного, — сказал Гусля. — Бери трубу и играй сколько хочешь, если считаешь, что не нужно учиться. Пусть и тебя хвалят. — Ну и буду играть! — ответил Незнайка. Он принялся дуть в трубу, а так как играть он не умел, то труба у него и ревела, и хрипела, и визжала, и хрюкала. Гусля слушал, слушал… Наконец ему надоело. Он надел свою бархатную тужурку, нацепил на шею розовый бантик, который носил вместо галстука, и ушёл в гости. Вечером, когда все малыши собрались дома. Незнайка снова взялся за трубу и принялся дуть в неё сколько хватало сил: — Бу-бу-бу-у! Ду-ду-ду-у! — Что за шум? — закричали все. — Это не шум, — ответил Незнайка. — Это я играю. — Перестань сейчас же! — закричал Знайка. — От твоей музыки уши болят! — Это потому, что ты к моей музыке ещё не привык. Вот привыкнешь — и уши не станут болеть. — А я и не хочу привыкать. Очень мне нужно! Но Незнайка не слушал его и продолжал играть: — Бу-бу-бу! Хр-р-р! Хр-р-р! Виу! Виу! — Да перестань ты! — набросились на него все малыши. — Уходи отсюда со своей противной трубой! — Куда же мне уходить? — Иди в поле да там и играй. — Так в поле ведь некому будет слушать. — А тебе обязательно надо, чтоб кто-нибудь слушал? — Обязательно. — Ну, иди на улицу, там тебя соседи услышат. Незнайка пошёл на улицу и стал играть возле соседнего дома, но соседи попросили его не шуметь под окнами. Тогда он пошёл к другому дому — его и оттуда прогнали. Он пошёл к третьему дому — его стали и оттуда гнать, а он решил им назло играть и играть. Соседи рассердились, выбежали из дома и погнались за ним. Насилу он убежал от них со своей трубой. С тех пор Незнайка перестал играть на трубе. — Моей музыки не понимают, — говорил он. — Ещё не доросли до моей музыки. Вот когда дорастут — сами попросят, да поздно будет. Не стану больше играть. |