Метатекст. Принято нынче говорить, которые, как и метапометы как сейчас говорят выражаются, содержат глагол несовершенного вида и вводят, по справедливому замечанию М. В. Ляпон
 Скачать 38.5 Kb.
|
|
ОБРАЗЕЦ Среди метапоказателей встречаются также выражения как модно / принято нынче говорить, которые, как и метапометы как сейчас говорят / выражаются, содержат глагол несовершенного вида и вводят, по справедливому замечанию М.В. Ляпон, стандартные, узуальные обозначения того, что существует в данном языковом коде в качестве «дежурного выражения», речевого штампа [Ляпон 1986] на протяжении определенного временного периода (Н. Перфильева. Метатекст в аспекте текстовых категорий). Проанализируйте фрагменты статьи и найдите нарушения в оформлении текста. А. Поскольку структура концепта отражает наслоение культурной информации в ментальном пространстве носителей языка (ментальные детерминанты первого порядка наслаиваются на ментальные детерминанты второго порядка), то концепт можно представить, по выражению Ю.С.Степанова, в виде «слоеного пирога» [Степанов 1997], где на более древние слои культурной памяти наслаиваются более новые. Слои имеют ассимилятивную природу: они органически входят друг в друга, приобретая характер целостного образа-представления концепта. Однако наслоение ментальных детерминаций, на наш взгляд, не может носить случайный характер; глубинные процессы, происходящие в языке, в структуре концепта обусловлены его базовой мифотектонической основой – древним, архаическим слоем, прототипическим ядром, который как бы определяет валентность концепта относительно образования в нем новых элементов и значений. Ядро концепта во многом определяет его структуру. Данное предположение обусловлено идеей прототипа категории, введенной Э. Рош [цит по: Фрумкина 1984]. В ее построениях прототип – это типичный член категории, в котором максимально полно воплощаются характерные для данной категории свойства и признаки. Думается, в нашем случае центральными понятиями-образами, отражающими и моделирующими концепт «власть» в русской картине мира, являются Бог и царь. Мифологическая база концепта носит сакральный характер. Сакральное, по определению румынского антрополога и историка религии Мирча Элиаде, это все, что относится к сфере божественного; священное, имеющее трансцендентное начало [Элиаде, 1994]. Указанный мифологический базис является конститутивной особенностью человеческого мышления, и во многом определяет «когнитивный уровень» ментального лексикона человека. Как отмечает Ю.Н. Караулов, «это уровень знаний о мире носителей языка, уровень наивно-языковой картины мира в его сознании и бессознательном, закрепленных в языковых структурах (идиомах, генерализованных высказываниях, пословицах и поговорках, крылатых словах, фреймах, типовых национально-культурных ситуациях и т.п.), которые, помимо языковой семантики, несут более широкую информацию об устройстве мира» [Караулов 1987: 169]. Мы приходим в этот мир несвободными, культурная память моделирует для нас типичные праситуации, фреймы, задает общность мировидения и формирует аксиологичексую парадигму мышления, то есть нормы. <...> Б. Само государство в России имело характер воинственный, религиозно-ритуальный. «В отношении к обществу оно не выполняет функций опоры и защиты, да и не ставит их перед собой» [Семочкина 1999: http// chinovnik.uapa.ru/index.php], хотя, как отмечают другие современные исследователи культуры власти А. Кубанов и В. Старков, одним из «культурных генотипов власти – исторически сложившейся совокупности общественных идеалов и представлений о власти» – является идея государства как «военизированных команд, охранявших торговые пути. Властные отношения возникают для охраны путей и складов от грабителей.<...>. Поскольку территория России была местом пересечения крупнейших торговых артерий древнего и средневекового мира, то базовым типом нашей политической культуры являлись именно ценности, присущие участникам военных союзов, которые контролировали большие и малонаселенные территории» [Кубанов, Старков 2004: 13–18]. В. Поле же – общая для мироздания структура (ср. гравитационное, электрическое поле). Именно поэтому начнём с разграничения понятий поля и категории, в том числе, ФСП и ФСК, в [Всеволодова 2000: 76 – 77] не разграничиваемых, хотя они предполагают принципиально разные типы структур. Г. Это позволяет рассматривать таксис, длительность, повторяемость как единые категории для всех средств выражения времени (ср. таксис и относительное время в [Теория 2: 13]). Формулировка «признак указания на определённый исходный пункт ориентации (как точку отсчёта)» [Теория 2: 7] относится именно к таксису, а не к темпоральности вообще, поскольку она не учитывает такую характеристику времени как протяжённость, непосредственно связанную с ФСП количественности. Ниже термины «таксис», «протяжённость» («длительность»), «повторяемость» («кратность») употребляются по отношению к данным смыслам, независимо от средств, которыми они выражены (а это и есть характеристика ФСП), – именно эти категории являются основными при определении понятия «Время»: «Ближайшим определением времени являются его определения как длительности процессов и как порядка последовательности явлений» [Аскин 1966] (Выделение наше) (М.В. Всеволодова. Поля, категории и концепты в грамматической системе // Вопросы языкознания. 2009. №3. С. 78–79). Д. Языковая игра предполагает выход за рамки нормативного языкового кода», «предстает как ”парадоксальное” отклонение от сложившихся форм языкового выражения смысла в разных сферах речи, отражая особенности языковой ментальности» [Гридина 2002: 24]. Языковая игра – «это некоторая языковая неправильность (или необычность), осознаваемая говорящим (пишущим) и н а м е р е н н о допускаемая» [Санников 1999: 23]. Е. <…> создаваемые ими значения закономерно рассматривать как составную часть того семантического слоя, который С.Г. Ильенко называет «семантикой собственно синтаксической структуры» [Ильенко 2003: 256–257]. Значения форм глаголов-сказуемых – «элемент синтаксической семантики сложного предложения [Белошапкова 1977: 52–53]. Ж. В настоящей статье предпринимается попытка описать взаимосвязи концепта «семья», другими словами, концептосферу семьи [Лихачев 1993: 5]. З. Однако воплощение Города в книге не является буквальной реализацией платоновской схемы. М. Ямпольский [Ямпольский 2007] указывает, что существует два способа самополагания города, связанные с удвоением образа. И. В своей работе [Кацнельсон 1972] С.Д. Кацнельсон развивает мысль о том, что речь, преодолевая свою одномерность, воспроизводит сложные отношения объективной действительности. По его мнению, «средством преодоления одномерности речи являются «проективные» формы языка. Язык как бы настраивает над линией речи дополнительное многомерное пространство, в постоянном контакте с которым речь расширяет свои дименсиональные потенции. Этим «дополнительным пространством» является парадигматика языка» [Кацнельсон 1972: 186]. К. Значительное место рассмотрению данного союза отводится в [Холодов, 1975, 1977; Хегай, 1981; Ляпон, 1986; Кручинина, 1988; Санников 1989, 2008] (там же); 3) Противоположная точка зрения представлена в [Холодов, 1975, ч.1, с. 36–37, Шувалова, 1988б, с. 129] (там же). |