Квалификация преступлений 2. проблемы квалификации преступлений
 Скачать 220.5 Kb.
|
|
6. Роль судебного нормативного толкования в правоприменительной деятельности. По характеру действия официальное толкование может быть нормативным либо казуальным. Нормативное толкование представляет собой официальное разъяснение текста закона компетентным органом государственной власти, который обладает общим действием, т. е. имеет значение для всех случаев применения данной нормы и распространяется на неопределенный круг субъектов правоотношений. Необходимость нормативного толкования объясняется неясностью текста нормы законодательства и, как следствие этого, неправильным пониманием ее смысла и содержания. Следовательно, нормативное толкование является средством уточнения содержания нормы права. Нормативное толкование дается на основе обобщения практики применения юридических норм с целью обеспечения единообразного понимания и применения правовых предписаний. Актами нормативного толкования являются: акты-разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Казуальное толкование – это официальное разъяснение нормы нрава по конкретным юридическим фактам, т. е. установление юридических прав и обязанностей субъектов права в рамках конкретного правоотношения. Казуальное толкование осуществляется судебными и административными органами государственной власти применительно к данному казусу. Оно имеет нормативное значение и относится только к данному конкретному случаю. Примером официального казуального толкования норм права может служить любое судебное решение или приговор, в котором устанавливаются права и обязанности сторон. Казуальным толкованием норм права являются также акты административных органов по применению или исполнению норм права. Особенность административного толкования состоит в том, что оно не ограничивается рамками конкретного дела, так как содержит указания нижестоящим либо подконтрольным органам по поводу решения тех или иных дел. Акты толкования текста закона не создают новых правовых норм и не признаются источниками права. Такие акты имеют вспомогательный, уточняющий характер. Толкование уголовного закона, понимаемое как уяснение смысла уголовного закона, в зависимости от применяемых критериев принято классифицировать следующим образом: по субъектам (аутентическое, судебное, доктринальное); по приемам (грамматическое, систематическое, историческое и логическое); по объему (буквальное, ограничительное, распространительное). Для точной квалификации преступления недостаточно знать содержание состава преступления, необходимо правильно истолковать характеризующие его признаки, если они не раскрыты в уголовном законе. Методы толкования признаков состава преступления зачастую зависят от конструирования диспозиции статей Особенной части УК в зависимости от особенностей их деления на четыре вида: простые, описательные, бланкетные и ссылочные. Однако при любом из способов законодательной техники законодатель не может и не должен дать в статье Уголовного кодекса исчерпывающего описания всех признаков определенного состава преступления. Язык закона должен отличаться лаконизмом и способ- ностыо охвата соответствующей формулировкой повторяющихся типических ситуаций. Для уяснения признаков состава преступления важную роль играет судебное толкование, даваемое в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам. При этом первостепенное значение для квалификации преступлений имеет выяснение вопроса об определении юридической природы разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам применения уголовно-правовых норм и степени обязательности таких разъяснений. По мнению бывшего секретаря Пленума Верховного Суда РФ В.В. Демидова, содержащиеся в постановлении Пленума разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщениях судебной практики, в масштабах страны представляют собой своеобразную форму судебного прецедента, подлежат обязательному учету в целях вынесения законных и обоснованных приговоров, решений, определений и постановлений, поскольку они способствуют правильному толкованию и единообразному применению закона на всей территории России и помогают избежать судебных ошибок. Подобного же мнения придерживается Г.И. Микеров: «Низовой суд никогда не примет решение иное, чем то, которое принял вышестоящий суд по аналогичному делу, — под угрозой его отмены. На другое решение отважится только тогда, когда сочтет, что его аргументация будет более убедительной, чем аргументы вышестоящего суда». Некоторыми авторами высказывается соображение о том, что толкование уголовного закона Пленумом Верховного Суда РФ де-юре не является обязательным, но де-факто оно таково. Вопросу о том, насколько обязательными для судов являются постановления Пленума Верховного Суда РФ, можно было бы не придавать столь принципиального значения, если бы не наличие большого количества постановлений, которые либо противоречат УК, либо не согласованы друг с другом. Рассмотрение спорных вопросов толкования уголовно-правовых норм, приводимых в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, приводится во многих последующих разделах работы. Здесь же для иллюстрации того, что вопрос о нормативной силе постановлений Пленума Верховного Суда РФ является принципиальным, приведем только один пример. Совершение ряда насильственных преступлений, посягающих на различные объекты уголовно-правовой охраны, сопряжено с применением оружия. В тех случаях, когда вместо годного к использованию оружия используется незаряженное, не пригодное к использованию оружие, макеты оружия, необходимо уяснить вопрос о том, образует ли использование таких предметов признак вооруженности. Обращаясь к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, мы видим, что в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указано: «Если лицо... угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия, например макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.п., не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья, его действия (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162 УК РФ», то есть как разбой без применения оружия. В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» содержится положение о том, что «использование участниками нападения не пригодного к целевому применению оружия или его макетов не может рассматриваться в качестве признака их вооруженности». Однако в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» содержится прямо противоположное разъяснение: «Применение в ходе совершения хулиганства незаряженного, неисправного, непригодного оружия (например, учебного) либо декоративного, сувенирного оружия, оружия- игрушки и т.п. дает основание для квалификации содеянного по п. “а” ч. 1 ст. 213 УК РФ», т.е. в последнем постановлении Верховный Суд занял принципиально противоположную позицию, чем в двух постановлениях, указанных выше, без приведения какой-либо аргументации. Едва ли столь разноречивые толкования, приводимые в разных постановлениях по одному и тому же вопросу, способствуют облегчению уяснения содержания уголовно-правовых норм. Это только один пример. Права Н.Ф. Кузнецова в том, что противоречие УК и несогласованность друг с другом постановлений Пленума Верховного Суда РФ исключают нормативность и обязательность судебного толкования. А.И. Рарог логическим путем с использованием системного анализа действующего неуголовного законодательства делает вывод о том, что разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики должны носить рекомендательный характер5. Для вывода об общеобязательной силе разъяснений Пленума Верховного Суда СССР и Пленумов Верховных Судов союзных республик по вопросам применения норм уголовного права до принятия Конституции РФ имелись все основания в законодательстве того периода. Так, п. «а» ст. 43 Конституции СССР 1924 года относил к компетенции Верховного Суда СССР «дачу Верховным Судом союзных республик руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного законодательства». Использование характеристики «руководящий характер» являлось свидетельством того, что разъяснения Верховного Суда Союза ССР были для судов страны обязательными. Конституция СССР 1936 г. уже не подчеркивала руководящего характера разъяснений Пленума Верховного Суда СССР, однако Положение о Верховном Суде СССР, принятое в 1957 г., указывало, что он имеет право давать судам руководящие указания по вопросам применения законодательства при рассмотрении судебных дел, обязательные для исполнения всеми судебными органами страны. Конституция Союза ССР 1977 г. также не содержала термина «руководящие разъяснения» для характеристики актов судебного толкования правовых норм, однако в Законе СССР «О Верховном Суде СССР» от 30 ноября 1979 г. ст. 3 была озаглавлена «Руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР» и указывала, что руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение. Действующая Конституция РФ в ст. 126 закрепляет за Верховным Судом РФ право осуществлять надзор за деятельностью судов общей юрисдикции и давать разъяснения по вопросам судебной практики. Законодатель на уровне Конституции РФ не называет разъяснения, даваемые Верховным Судом РФ, руководящими, т.е. не подчеркивает их обязательного значения, а также наделяет Верховный Суд РФ правом давать разъяснения не по вопросам законодательства или по вопросам применения законодательства, а только по вопросам судебной практики. В соответствии с Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» «суды осуществляют судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, подчиняясь только Конституции Российской Федерации и закону», а Верховный Суд РФ вправе давать лишь разъяснения по вопросам судебной практики. Следовательно, ни содержание Конституции РФ, ни содержание других законов не свидетельствуют о том, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ имеют нормативный характер и являются обязательными для судебных органов. «Разъяснения Верховного Суда по вопросам судебной практики должны носить рекомендательный характер и с учетом высокого авторитета этого органа, квалифицированности и научной обоснованности его рекомендаций служить ориентиром для правильного и единообразного применения уголовного закона». Однако специалистами приводятся достаточно широко распространенные примеры недостаточно обоснованных с точки зрения уголовного закона разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Примеры не согласованных друг с другом постановлений приводились нами выше. Нельзя недооценивать казуального толкования, даваемого судом при рассмотрении конкретного уголовного дела для уяснения признаков, необходимых для квалификации преступления. Не по всем спорным вопросам Пленум дает свое заключение, оформленное в виде постановления. Опубликованные в бюллетенях Верховного Суда РФ решения по конкретным делам, а также обзоры судебной практики в некоторой степени восполняют отсутствие соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Они не имеют и не могут иметь обязательной силы при рассмотрении судами сходных или аналогичных дел в силу ч. 1 ст. 1 УК РФ, трактовка которой заставляет признать источником уголовного права лишь уголовный закон, однако играют важную роль для уяснения признаков уголовно-правового запрета. Как утверждает А.В. Наумов, «буква уголовного закона наполняется реальным содержанием только через судебные решения по конкретным делам, и содержание уголовно-правовой нормы состоит из набора известных судебных прецедентов по этим делам». Поэтому казуальное толкование, не являясь обязательным для судов, обычно используется нижестоящими судами как образец при вынесении приговора. Опубликованные решения Верховного Суда РФ существенно корректируют практику применения уголовного закона, существенно влияют на понимание правоприменителем содержания того или иного признака состава преступления. Доктринальное толкование признаков состава преступления, которое дается в научных комментариях, учебниках, статьях и монографических изданиях, не является обязательным для правоприменителя, но имеет большое значение для правильного уяснения признаков состава преступления, особенно в тех случаях, когда судебное толкование того или иного признака в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ или в опубликованной судебной практике отсутствует. 7. Толкование уголовного закона по объему (см. 3 вопрос) В зависимости от круга деяний, на которые распространяется действие толкуемой уголовно-правовой нормы, различаются виды толкования по объему. а) буквальное; б) распространительное; в) ограничительное. Буквальным называется толкование закона в точном соответствии с его текстом ("буквой"). Распространительным называется такое толкование, вследствие которого закон применяется к случаям, которые непосредственно в тексте закона не названы, но тем не менее подразумеваются. Ограничительным является такое толкование, в результате которого уголовный закон применяется не ко всем случаям, определенным буквальным текстом этого закона. Так, в соответствии со ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются только умышленные действия (бездействие). Однако умысел подразделяется на прямой и косвенный (ст. 25). В ст. 30 вид умысла не конкретизируется. Уголовно-правовая наука и судебная практика связывают покушение только с деяниями, совершенными с прямым умыслом, применяя тем самым ограничительное толкование. Следует отметить, что распространительное и ограничительное толкования не должны изменять объем содержания уголовного закона, а призваны лишь раскрыть сто действительное содержание, которое может быть более широким или более ограниченным по сравнению с дословным текстом соответствующего закона. 8. Толкование уголовного закона по приемам (способам) (см.3 вопрос) Грамматическое толкование — это уяснение уголовного закона в соответствии с правилами грамматики, синтаксиса, этимологии, пунктуации и др. При этом производится определение буквального смысла употребляемых законодателем терминов, что в ряде случаев отнюдь не просто. Науке уголовного права известны долгие споры по понятиям кары, вины, уголовной ответственности и т.п. Чаще грамматическое толкование не составляет особого труда для лиц, применяющих закон. Так, при изложении многих диспозиций статей законодатель пользуется соединительными и разделительными союзами. Применяя правила грамматики, можно заключить, например, сколько самостоятельных составов преступления находится в них. Например, в ст. 221 УК, употребив разделительный союз «либо», законодатель предусмотрел два состава преступления: хищение и вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ. Используя тот же прием толкования, можно выделить четыре состава преступления и в ч. 1 ст. 325 УК: «Похищение, уничтожение, повреждение или сокрытие официальных документов, штампов или печатей, совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности». Грамматическое толкование может осуществляться всеми субъектами. Систематическим признается толкование, при котором уголовно-правовая норма сопоставляется с другой, рассматривается как часть единой системы норм. При этом сопоставление может производиться с другими нормами Особенной части уголовного права, с нормами Общей части, с нормами других правовых отраслей, например, административного права, или налогового, гражданского, и т.д. Так, например, части вторая и третья многих статей Особенной части УК начинаются со слов «те же действия». Уяснить их смысл можно при сравнении названных частей с частью первой статьи, где формулируется определение состава. Такой прием помогает понять, что, избегая терминологических повторов, законодатель дифференцирует уголовную ответственность за одно и то же деяние в зависимости от наличия или отсутствия смягчающих или отягчающих вину обстоятельств. При историческом толковании также происходит сопоставление уголовно-правовых норм. Однако сравниваются действующие нормы с существовавшими ранее или же с проектами уголовного законодательства. Историческое толкование позволяет оценить развитие законодательной мысли, эффективность действия ряда положений закона, результативность научных исследований. К историческому следует относить и толкование нормы в зависимости от исторических (в том числе временных) условий ее принятия. Логическое толкование способствует уяснению уголовного закона на основе законов логики. Элементы логического толкования имеются и при систематическом и историческом толкованиях. С помощью логических приемов производится устранение возможных неясностей закона, уточнение его смысла, заложенного, но не выраженного в нем четко. Примером логического толкования может служить следующее. В соответствии с законом суд должен назначать наказание с учетом отягчающих обстоятельств. В их числе предусмотрено совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (см. п. «в» ч. 1 ст. 63 УК). Эти же обстоятельства указаны в диспозициях статей, предусматривающих уголовную ответственность за квалифицированное убийство (ч. 2 ст. 105 УК), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ч. 2 ст. 112 УК), квалифицированную и особо квалифицированную кражу (ч. 2 и ч. 4 ст. 158 УК) и др. Очевидно, суд не должен в данном случае принимать эти обстоятельства во внимание дважды: это противоречило бы принципу гуманизма, значительно ухудшая положение виновного. |