ДИПЛОМ. Диплом 050721. Проблемы защиты прав авторов на результаты интеллектуальной деятельности
 Скачать 0.75 Mb.
|
|
ГЛАВА 3. Проблемы и перспективы защиты прав авторов на результаты интеллектуальной деятельности на территории РФ 3.1. Критерии недобросовестности в практике арбитражных судов Добросовестные участники рынка, использующие объекты авторского права и смежных прав в коммерческих целях, ежегодно недополучают огромные суммы дохода из-за наводнившего прилавки контрафакта, а вместе с ними сравнимые суммы недополучает и государство. Наличие указанной проблемы выводит на одно из первых мест необходимость борьбы с «пиратством» в сфере использования объектов авторского права. Судебные дела этой категории высветили ряд проблем в практике применения законодательства об авторском праве. В настоящее время, существуют трудности в области применения законодательства об авторском праве и смежных правах, выразившиеся в следующих вопросах: 1. Какие доказательства могут подтвердить нарушение авторских прав? 2. Является ли предмет спора объектом охраны авторских прав? 3. Какие характеристики позволят четко определить предмет авторского договора заказа? В рамках арбитражного процесса суду надлежит оценивать все представленные сторонами доказательства в их совокупности. При рассмотрении дел № А28-12647/2005-240/25 и А28-12648/2005-241/25 у суда возникли сложности в определении сведений о фактах, входящих вдоказательственную базу, и их оценки по искам ЗАО к индивидуальному предпринимателю о взыскании 20 000 рублей компенсации за нарушении авторских прав. Неправильное толкование и применение судом правил институтадоказательств привело в итоге к вынесению неправосудного решения. Суд установил, что ЗАО (правообладатель) и Некоммерческое партнерство по защите прав дистрибьюторов (поверенный) заключили договор поручения, согласно которому поверенный обязуется совершать от имени и по поручению правообладателя юридические действия, направленные на охрану прав последнего. Поверенный обязан выявлять контрафактные материалы и контрафакторов, осуществлять действия, направленные на борьбу с распространением контрафактных товаров. В целях реализации своих полномочий Некоммерческое партнерство приобрело в торговой точке ответчика контрафактный диск. В подтверждение этого факта истец представил в суд кассовый чек, компакт-диск, опечатанныйбумажной лентой с подписью продавца и временем продажи, претензию с отметкой о ее принятии продавцом и видеозапись покупки. При рассмотрении дела две судебные инстанции оценили лишь кассовый чек, указав, что он не содержит наименования приобретенного диска; видеозапись признали недопустимым доказательством. Претензия, врученная продавцу и компакт-диск, печатанный бумажной лентой с подписью продавца и датой продажи, осталась без юридического исследования. В связи с изложенным суд посчитал недоказанным факт нарушения ответчиком прав истца. Данный вывод окружной суд посчитал основанным на неправильном применении норм процессуального права, так как в соответствии с частью 2 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в 2качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы. Согласно части 4 статьи 71 названного Кодекса каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами. При этом, по смыслу части 2 этой же статьи, следует, что каждое доказательство оценивается в отдельности, а достаточность доказательств определяется их совокупностью. Обжалуемые решения отменены с передачей дел на новое рассмотрение. В другом случае (дело № А28-12647/2005-240/25) из материалов дела усматривается, что 24.05.2005 сотрудники ОБЭП ЛОВДТ провели проверку в торговом киоске «Аудиокассеты», принадлежащем предпринимателю К. По ее результатам в отношении ответчика составлен протокол о совершении правонарушения, предусмотренного статьей 7.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Постановление мирового судьи судебного участка № 54 области по делу об административном правонарушении от 19.07.2005 свидетельствует о том, что в ходе проверки указанной торговой точки изъяты 16 контрафактных аудиокассет, выставленных на продажу. При рассмотрении настоящего спора суд установил, что среди изъятых аудиокассет находилась кассета со сборником произведений Жеки. Оценив указанные факты, суды первой и апелляционной инстанций сделали ошибочный вывод об отсутствии доказательств распространения предпринимателем К. контрафактной продукции, ибо кассета не была продана конкретному покупателю. В соответствии со статьями 426, 492 и 494 Гражданского кодекса Российской Федерации выставление на продажу спорной продукции свидетельствует о наличии со стороны ответчика публичной оферты, а следовательно, и совершении им действий, подпадающих под распространение произведения. Неправильный вывод повлек за собой принятие незаконных судебных актов, которые отменены окружным судом. Дело направлено на новое рассмотрение, так как при рассмотрении спора суд не проверил, какие именно произведения вошли в сборник, изъятый в торговой точке ответчика. Данное обстоятельство имеет существенное значение, ибо ЗАО является правообладателем исключительных имущественных прав на произведения Григорьева Е.Г., указанные в приложении к авторскому договору от 21.11.2003 (конкретные композиции). Авторский договор заказа должен содержать описание произведения, создаваемого по договору, с указанием на объем, вид, жанр, сферу применения и название, а при отсутствии этих сведений сделка признается ничтожной на основании статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, как не соответствующая пункту 5 статьи 31 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах». В арбитражный суд обратился Фонд с иском к ООО о взыскании компенсации за нарушение исключительных авторских прав, выразившееся в том, что ответчик без согласия правообладателя разместил на аудиокассете 3«Российский фестиваль» песню «Щастье» группы «А.Т.ТРАКЦИОН» (дело № А17-295/1-2005). В ходе разбирательства спора суд установил, что ООО изготовило в коммерческих целях аудиокассету «Российский рок фестиваль», на которой записана названная музыкальная композиция. Из смысла статьи 49 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» следует, что право на взыскание компенсации имеют владельцы исключительных прав, следовательно, для взыскания с ООО в пользу Фонда компенсации необходимо установить факт обладания истцом исключительными правами на использование музыкального произведения. В соответствии со статьей 16 названного Закона исключительные права на вновь создаваемое произведение принадлежат его автору, который часть из них (имущественные права) может передать по авторскому договору другому лицу. Из содержания авторского договора от 01.12.2002, заключенного участниками группы «А.Т.ТРАКЦИОН» (авторами) и Фондом (продюсером) усматривается, что авторы передали истцу исключительные права на использование своих произведений, поименованных в приложении № 1. В указанный список музыкальная композиция «Щастье» не включена. При этом в подпунктах 1.1, 1.3, 2.4 и 2.5 соглашения контрагенты оговорили, что, помимо поименованных произведений, авторы обязуются по заказу продюсера создавать новые произведения, имущественные права на которые передаются Фонду. Указанные положения договора суд расценил как элементы авторского договора заказа. В силу пункта 1 статьи 33 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» по авторскому договору заказа автор обязуется создать произведение в соответствии с условиями договора и передать его заказчику. По смыслу этой нормы вкупе с пунктом 5 статьи 31 этого же Закона, запрещающим включать в круг предметов авторского договора права на использование произведений, которые автор может создать в будущем, следует, что произведение, создаваемое по договору заказа, должно быть определено точно и конкретно, а именно его объем, вид, жанр, сфера применения и название. Следовательно, объектом авторского договора заказа является конкретное произведение, отвечающее установленным договором требованиям и созданное автором к определенному сторонами сроку. В представленном истцом договоре объем, вид, жанр и другие признаки, характеризующие заказываемые произведения, не прописаны, что свидетельствует о ничтожности поименованных пунктов соглашения на основании статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Таким образом, суд пришел к правильному выводу об отсутствии у Фонда исключительных прав на использование песни «Щастье» группы «А.Т.ТРАКЦИОН» и обоснованно отказал в удовлетворении заявленного требования. В соответствии со статьей 49 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» защите подлежат лишь исключительные имущественные права. В другом случае суд отказал в удовлетворении требования о взыскании компенсации, поскольку посчитал, что истец не является обладателем исключительных смежных прав (дело № А17-04/10-2005). ООО «ТРК» обратилось в арбитражный суд к предпринимателю Х. о взыскании компенсации за нарушение смежных прав. Вместе с тем в материалах дела имеются договоры, которые заключеныООО «ТРК» с различными юридическими лицами и из которых следует, чтообщество обладает неисключительными правами на трансляцию (вещание, передачу в эфир) соответствующих каналов. В связи с изложенным права истца не подлежат защите на основании статьи 49 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах». Объектом охраны авторского права является база данных как совокупность информации (например: статей, расчетов), систематизированной таким образом, чтобы она могла быть найдена и обработана с помощью ЭВМ, а не отдельные материалы, включенные в базу данных. При рассмотрении дела № А29-1032/2003-2Э у суда возникли проблемы в применении Закона Российской Федерации «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных». В суд обратилось КРГУП «Информ» с иском к ООО о запрещении ответчику использовать при издании газеты «Купи-Продай» материалы базы данных с сервера www.komiinform.ru и о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на использование поименованного информационного ресурса. Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, посчитав, что ответчик при издании газеты «Купи-Продай» использовал размещенные ранее на сервере предприятия сообщения, имеющие информационный характер о событияхи фактах, которые не являются объектами авторского права. Апелляционная инстанция отменила состоявшееся решение и частично удовлетворила исковые требования. Принятый судебный акт суд мотивировал тем, что заимствованные обществом с сервера предприятия информационныематериалы являлись составной частью базы данных и их использование без разрешения правообладателя незаконно. Окружной суд отменил постановление апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда. В соответствии с пунктом 1 статьи 4 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» и пунктом 1 статьи 1 Закона Российской Федерации «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» под базой данных понимается объективная форма представления и организации совокупности данных (например, статей, расчетов), систематизированных таким образом, чтобы эти данные могли быть найдены и обработаны с помощью ЭВМ. По правилам пункта 3 статьи 7 Закона Российской Федерации «Обавторском праве и смежных правах», а также пункта 2 статьи 2 и статьи 3 Закона Российской Федерации «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» базы данных относятся к объектам авторского права, им предоставляется правовая охрана как сборникам, 5представляющим собой результат творческого труда автора по подбору иорганизации данных. Из названных правовых норм окружной суд сделал вывод о том, что ответчик не использовал базу данных в указанном понимании, потому применение судом апелляционной инстанции к спорным правоотношениям норм и положений, названных федеральных законов, регламентирующих правовую охрану базы данных как объекта авторского права, ошибочно. Кассационная инстанция указала на исполнение ООО использованных материалов неоригинальным способом, которые носят информационный характер сообщений о событиях и фактах, а потому в силу статьи 8 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» не являются объектами авторского права. Фирменное наименование юридического лица, товарные знаки, знаки обслуживания и наименования мест происхождения товаров Рыночный механизм четко воспринимает реакцию потребителя на произведенный продукт. Потребитель либо признает товар и приобретает его, либо отвергает. В стимуляции потребителя покупать товары определенных производителей, обладающих соответствующим качеством, средства индивидуализации - это фирменное наименование юридического лица; товарные знаки и наименования мест происхождения товаров имеют громадное значение. Являясь связующим звеном между изготовителем и покупателем, промышленностью и торговлей, производством и потреблением, средства индивидуализации способствуют оборотоспособности товаров, обеспечивая тем самым функцию рекламы. В свою очередь фирменное наименование и товарный знак, будучи визитной карточкой предприятия, обязывают его дорожить своей деловой репутацией, применять меры к повышению качества выпускаемых материальных ценностей. В связи с той ролью, которую эти объекты играют при реализации и продвижении товара на рынке, весьма актуальна проблема обеспечения их правовой охраны. В соответствии с пунктом 2 статьи 4 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» незаконным использованием товарного знака признается использование без разрешения правообладателя в гражданском обороте на территории Российской Федерации товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров. По делу № А82-4953/2004-36 установлено, что ЗАО «Бородино» стало владельцем товарного знака ХХL в отношении товаров 33-го класса (алкогольных напитков) на основании уступки товарного знака (договор от 25.09.2002) с обществом «Русско-финская компания VSY», зарегистрировавшим исключительное право на данный объект в государственном реестре товарных знаков 12.01.2000. 6В 2003 году ООО «Колос» зарегистрировало исключительное право на товарный знак ENERGY CLUB XXL в отношении 33-го класса (алкогольных напитков) международного классификатора товаров и услуг. Общество «Бородино» сочло, что использование обществом «Колос» при производстве продукции 33-го класса в качестве элемента на этикетке «ENERGY CLUB XXL согревающий коктейль эликсир любви», зарегистрированного на имя истца товарного знака «XXL», нарушает его исключительное право на данный товарный знак, и обратилось за судебной защитой. Истец просил обязать ответчика прекратить несанкционированное использование его товарного знака XXL в гражданском обороте и удалить таковой за счет нарушителя с контрафактных этикеток напитка «ENERGY CLUB XXL согревающий коктейль эликсир любви» и его упаковок. При рассмотрении данного дела суд руководствовался Законом «О товарных знаках», Правилами составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания и дал оценку степени сходства спорных словесных обозначений с учетом звуковых, графических и смысловых критериев. Именно данная оценка сходства обозначений и представляет определенную трудность. Совпадения отдельных элементов обозначений само по себе не является основанием для признания факта нарушения исключительного права. Оценка сходства обозначений должна осуществляться с позиций обычного покупателя, который без особого труда может определить нужный товар и не спутать его с аналогичным товаром других производителей. Представляется, что при установлении различительной способности товарного знака необходимо использовать данные опросов населения, причем таких его слоев, которые используют спорный товар В данном деле суд пришел к выводу о том, что элемент XXL обозначения, используемого ответчиком в составе этикетки «ENERGY CLUB XXL согревающий коктейль эликсир любви» не выполняет отличительную функцию, присущую товарному знаку и несхож с ним до степени смешения по внешней форме, расположению, цветовой гамме. Наличие же такого элемента обозначения, как EHERGY CLUB является доминирующим по отношению к элементу XXL. Окружной суд подтвердил законность состоявшихся судебных актов, которыми отказано в удовлетворении иска. Использование в фирменном наименовании юридического лица общеизвестного товарного знака, принадлежащего другому юридическому лицу, при наличии реальной опасности смешения этих двух юридических лиц не допускается. Из материалов дела № А43-20728/2004-22-707 следует, что ОАО «ГАЗ» является правообладателем комбинированного товарного знака, состоящего из многоугольника, в верхней части которого изображены зубцы Нижегородского Кремля, а внутри – бегущий олень и словесный элемент «ГАЗ» с приоритетом от 14.12.1995, и словесного товарного знака, имеющего буквосочетание «ГАЗ» с приоритетом от 14.12.1995. Названные исключительные права зарегистрированы на товары и услуги 12-го класса – транспортные средства и запчасти. Вместе с тем зарегистрированное в 2002 году ООО «Центр-ГАЗ», занимающееся реализацией грузовых и легковых автомобилей и запчастей к ним, использует названные товарные знаки в своей предпринимательской деятельности 7при публикации в газетах предложений о продаже автомобилей марки «ГАЗ», запчастей к ним и тюнинге; на своих вывесках, крышной установке и афишах; во всемирной компьютерной сети «Интернет», а также товарный знак «ГАЗ» в своем фирменном наименовании. В целях пресечения несанкционированного использования обществом с ограниченной ответственностью исключительных прав ОАО «ГАЗ», последнее обратилось в арбитражный суд с исковыми требованиями об исключении из фирменного наименования ответчика сочетания букв «ГАЗ» с внесением соответствующих изменений на этот счет в учредительные документы; о прекращении действий по введению и использованию в хозяйственном обороте товарных знаков и обозначений истца и взыскании 100 000 рублей компенсации за нарушение прав истца на зарегистрированные товарные знаки. Окружной суд признал законными судебные акты областного суда об удовлетворении иска на основании статей 2, 4, 46 Закона о товарных знаках, который установил, что ответчик без разрешения правообладателя допустил использование товарного знака истца, что является нарушением его исключительного права, а потому последнее подлежит защите. Заявляя иск о нарушении права на фирму в связи с использованием ответчиком в своем фирменном наименовании произвольной части фирменного наименовании ОАО «ГАЗ» и его товарного знака «ГАЗ», истец обязан доказать наличие реальной опасности смешения этих двух юридических лиц, выступающих в обороте под сходными фирменными наименованиями, введение в заблуждение потребителей относительно того, какое лицо оказывает ему услуги. Трудность при рассмотрении споров данного основания заключается в определении судом конкретных доказательств по делу, относящихся к предмету доказывания и их допустимость. Из имеющихся в деле писем потребителей, касающихся оказания ответчиком конкретной услуги по приобретению ими автомобилей, усматривается: покупатели ошибочно полагали, что таковая оказывается истцом. Данные обстоятельства оценены судом в соответствии со статьей 10 bis Конвенции от 20.03.1883 и признаны подтверждающими факт невозможности индивидуализации юридических лиц с указанными фирменными наименованиями, действующих в одном сегменте рынка. По делу № А79-3227/2005 суд удовлетворил исковые требования правообладателя о запрете использования ответчиком зарегистрированного за истцом товарного знака и возмещении 1 000 000 рублей денежной компенсации за нарушение названного исключительного права. Санаторий является правообладателем торгового знака с датой приоритета от 17.06.1998 в отношении товаров и услуг 32, 41 и 42-го классов МКТУ. Санаторий и общество «Ситро» заключили договор поставки от 27.07.2003, по условиям которого санаторий поставляет контрагенту добытую из скважины лечебно-минеральную воду «Волжские зори-1». Общество «Ситро» разливает воду в бутылки с наименованием на этикетках «Волжские зори-1» лечебно-минеральная вода санатория» и изображением зарегистрированного поставщиком товарного знака. После прекращения обязательственных отношений общество «Ситро» распространяло в хозяйственном обороте искусственно минерализированную воду 8с изображением зарегистрированного за санаторием товарного знака с аналогичным названием на этикетках, не содержащих указания на принадлежность лечебно-столовой минеральной воды санаторию. Данные несанкционированные действия общества «Ситро» явились основанием для обращения санатория с иском данного основания. Нарушенное исключительное право истца защищено судом в соответствии со статьями 2, 4, 46 Закона Российской Федерации «О товарных знаках». Незаконное использование товарного знака не ограничивается его размещением без согласия правообладателя не только на самом товаре, но и на документации, связанной с введением товара в гражданский оборот. Решением Арбитражного суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, удовлетворен иск ЗАО «Турист» к ООО «Старый Мастер» об обязании прекратить использование словесного обозначения «Клиновая гора» на производимой им минеральной воде и о взыскании компенсации в размере 1 000 минимальных размеров оплаты труда. Не согласившись с принятыми судебными актами, ответчик обратился в суд округа с кассационной жалобой. По его мнению, использование словосочетания «Клиновая гора» на тыльной стороне этикетки выпускаемой им минеральной воды никоим образом не приводит к заблуждению потребителей относительно производителя товара, а потому суд неправильно применил статьи 1, 4 Закона о товарных знаках. Окружной суд в удовлетворении кассационной жалобы отказал в силу следующего. ЗАО «Маритурист» обладает исключительными правами на товарный знак «Кленовая гора» в отношении товаров (услуг) 32-го (минеральная вода) класса МКТУ с приоритетом от 23.06.2000. ООО «Старый Мастер» является производителем минеральной питьевой лечебно-столовой воды, на этикетках которой используется словосочетание «Клиновая гора». Кроме того, обозначение «Клиновая гора» используется на документах, связанных с производством данного напитка, а именно на сертификате соответствия, санитарно-эпидемиологическом заключении, технических условиях. Данный факт никем из участвующих в деле лиц не оспаривается. Как справедливо указал ответчик, при рассмотрении настоящего спора суду надлежало установить, является ли знак «Клиновая гора» сходным до степени смешения с товарным знаком «Кленовая гора», права на который принадлежат ЗАО «Маритурист». Для разрешения данного вопроса требуются специальные знания, в связи с чем суд на основании статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации назначил соответствующую экспертизу, производство которой поручил государственному патентному эксперту отдела теории и практики охраны интеллектуальной собственности Федерального института промышленной собственности Роспатента. Из заключения эксперта и его письменных пояснений следовало, что обозначения «Кленовая гора» и «Клиновая гора» являются сходными до степени смешения. Эксперт также отметил, что на упаковке минеральной воды, выпускаемой ООО «Старый мастер», словесное обозначение «Клиновая гора» используется на тыльной стороне этикетки в месте, где содержится техническая информация, поэтому для потребителя не несет различительной способности. Подобный вывод эксперта мог бы послужить основанием для отказа в заявленном иске, однако ООО «Старый мастер» использует обозначение «Клиновая гора» на сертификате соответствия, санитарно-эпидемиологическом заключении, технических условиях, то есть на документах, связанных с введением товаров в гражданский оборот. В этих документах спорное обозначение товара является доминирующим и, следовательно, может ввести в заблуждение потребителя относительно принадлежности товара определенному производителю. В силу пункта 2 статьи 4 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» нарушением исключительного права правообладателя (незаконным использованием товарного знака) признается размещение товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения не только на самом товаре, но и на документации, связанной с введением товара в гражданский оборот (дело № А38-552-15/119-2005 (А38-552-15/57-2006). В другом случае суд отказал в удовлетворении иска о пресечении незаконного использования товарного знака по следующим мотивам. ОАО «Мотордеталь» является обладателем исключительных прав на товарный знак с графическим изображением поршня с приоритетом от 24.10.1973 в отношении товаров 12-го класса МКТУ (детали поршневой группы двигателей автомобилей, гильзы, поршни и поршневые пальцы). Судебными актами по другому делу, вступившими в законную силу, установлено, что по договорам поставки, заключенным ЗАО «Автодеталь» и обществом с ограниченной ответственностью «Лисва» с ООО «НУПП ВОС», последнее изготавливало упаковки с изображением товарного знака, право на использование которого принадлежит ОАО «Мотордеталь». Данный факт никем из участвующих в деле лиц не оспаривается. В соответствии со статьей 1 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» товарный знак - это обозначение, служащее для индивидуализации товаров, выполняемых работ или оказываемых услуг (далее - товары) юридических или физических лиц. В пункте 2 статьи 4 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» указано, что нарушением исключительного права правообладателя (незаконным использованием товарного знака) признается использование без его разрешения в гражданском обороте на территории Российской Федерации товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, в том числе размещение товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения на товарах, на этикетках, упаковках этих товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации. Из смысла приведенных норм следует, что запрещается без разрешения правообладателя использование товарного знака на упаковках товаров, вводимых в гражданский оборот. При этом необходимость указанного запрета обусловлена защитой прав потребителей, которые при приобретении товара с определенным 10товарным знаком четко идентифицируют принадлежность этого товара конкретному производителю. В рассматриваемой ситуации ООО «НУПП ВОС» производило (печатало) упаковку товара, однако не вводило сам товар (поршневые кольца), для которых зарегистрирован товарный знак, в гражданский оборот, поэтому у потребителя в результате непосредственных действий ответчика не могло сформироваться заблуждения относительно производителя товара. Как справедливо указали обе судебные инстанции, введением товаров (поршневых колец) в гражданский оборот занимались иные лица, в связи с чем действия ООО «НУПП ВОС» не могут служить основанием для его привлечения к ответственности, предусмотренной статьей 46 названного Закона. 3.2. Проблемы формирования права интеллектуальной собственности как самостоятельного правового института В настоящее время соблюдение правил в сфере интеллектуальной собственности является одним из главных показателей развития общества. Развитие законодательства об интеллектуальной собственности обусловило активное использование в гражданском обороте произведений науки, литературы и искусства,объектов смежных, патентных и других исключительных прав. Вместе с тем это породило массу негативных последствий, в частности контрафакцию объектов интеллектуальной собственности, незаконное их размещение в телекоммуникационных сетях. Поэтому является бесспорной актуальность вопроса защиты прав интеллектуальной собственности. Серьезная проблема, с которой сталкивается правообладатель, – это проблема международного оборота товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности, а именно проблема параллельного импорта, то есть ввоза без санкции правообладателя на территорию страны оригинального товара, защищенного товарным знаком. Как отмечается в научной литературе, проблема параллельного импорта тесно связана с таким понятием, как «исчерпание прав», потому что сама возможность ввоза товаров без согласования справообладателем или официальным дистрибьютором напрямую зависит от применения национальной концепции исчерпания прав. Согласно национальной концепции исключительное право существует в отношении конкретного товара, в котором использован охраняемый объект интеллектуальной собственности, до первого введения этого товара в гражданский оборот, т.е. если такой товар введен в гражданский оборот с согласия правообладателя, то исключительное право считается «исчерпанным». Однако с развитием международной торговли, увеличением значения социальной функции государства в развитых странах и, как следствие, все большей ориентацией развитых стран на защиту интересов потребителей принцип национального исчерпания прав перестал отвечать потребностям международного рынка. В связи с этим концепция национального исчерпания прав, а следовательно, запрет параллельного импорта перестали восприниматься как имманентные праву интеллектуальной собственности. Поэтому в международном праве разработана концепция международного (универсального) исчерпания прав интеллектуальной собственности, когда исключительное право правообладателя считается исчерпанным в отношении конкретного продукта в момент первого введения этого продукта в оборот в любой стране мира. Данная концепция позволила дать правовое обоснование разрешению параллельного импорта и в определенной степени гарантировать, что права правообладателя получают равный объем охраны в разных странах, что исключает опасения о том, что признание концепции международного исчерпания прав несправедливо ущемит в правах правообладателя. Действительно, нельзя не согласиться с тем, что национальная концепция исчерпания прав наносит существенный ущерб резидентам Российской Федерации. Поэтому видятся два пути решения проблемы – либо внесение соответствующих изменений в ст. 1487 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ), которые позволили бы руководствоваться международной концепцией исчерпания прав, либо дополнить Кодекс об административных правонарушениях РФ (далее – КоАП РФ) соответствующей статьей, которая предусматривала бы ответственность за ввоз на территорию России оригинальных товаров без согласия правообладателя. Следующий важный аспект – это действие механизма защиты объектов интеллектуальной собственностив условиях Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. Соглашение о единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной не предусматривает определенного порядка, процедуры разрешения подобного рода правонарушений, а устанавливает лишь основополагающие принципы защиты прав. Следовательно, на практике необходимо учитывать специфику законодательства каждой страны-участницы Таможенного союза. Еще одна выявляемая в процессе таможенного регулирования проблема касается патентного законодательства. Как отмечает В. В. Пирогова, в разных странах может обнаруживаться различное содержание исключительных прав из одного и того же патента. Поэтому даже при провозглашении необходимости дальнейшей гармонизации материального и формального патентного права нужно отдавать себе отчет в том, что одновременно с достижением гармонизации и единообразия законодательства разных стран может оставаться различное толкование конкретных составов нарушения патента в разных юрисдикциях. Выход из этой ситуации – знать особенности той юрисдикции, где будут осуществляться патентные права . Защита интеллектуальной собственности таможенными органами в России осуществляется посредством привлечения правонарушителей к административной ответственности в порядке, предусмотренном КоАП РФ и Методическими рекомендациями по квалификации и расследованию административных правонарушений, предусмотренных ч. 1 ст. 7.12 и ст. 14.10 КоАП РФ . Анализ таможенного законодательства позволяет также выделить в качестве самостоятельного способа защиты интеллектуальной собственности институт таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности. По состоянию на 20 апреля 2012 года в таможенном реестре содержалось 2334 объекта, принадлежащих как зарубежным, так и российским компаниям. Реестр ведется таможенной службой на основе заявлений обладателей исключительных прав. Такая информация позволяет таможенным экспертам-криминалистам быстрее и точнее установить факт подделки. В товарной структуре таможенного реестра преобладают алкогольные напитки и кондитерские изделия. При этом более 50% общего объема товарных знаков принадлежит отечественным правообладателям. А. Леонов выделяет своего рода «превентивную» форму защиты товарного знака, а именно – его государственную регистрацию. Как он отмечает, тот факт, что товарный знак придуман именно Вами, что Вами вложены большие деньги в рекламную кампанию, которая сделала Ваш продукт популярным на рынке, а товарный знак узнаваемым, не является подтверждением Ваших исключительных прав на него. Исключительные права на товарный знак можно получить только путем его государственной регистрации, и никаким другим образом. Существует достаточно распространенное заблуждение, что официальная регистрация компании и, соответственно, официальная регистрация фирменного наименования обеспечивают исключительные права на одноименный товарный знак. Это не так. В какой-то момент может появиться компания, которая воспользуется вашей репутацией и станет продвигать на рынке свои товары или услуги под вашим товарным знаком. И запретить ей заниматься такой деятельностью будет очень сложно . И действительно, позиция арбитражного суда в этом случае такова, что если истцом не доказано несанкционированное использование товарного знака, при разрешении споров о запрете использования обозначения,сходного до степени смешения с товарным знаком истца, исковые требования не подлежат удовлетворению.Компания обратилась в арбитражный суд с иском к ИП З., ИП Ш. об обязании ответчиков прекратить нарушение исключительных прав на товарный знак «RÖMER», в том числе прекратить хранение, предложение к продаже, продажу или иное введение в гражданский оборот товаров, на которых используется товарный знак «RÖMER». Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано. Истец является правообладателем товарного знака «RÖMER», что подтверждается свидетельством на товарный знак РОСПАТЕНТА. Согласно ст. 1477 ГК РФ на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак (ст. 1481 ГК РФ). В обоснование исковых требований истец указал, что при осуществлении коммерческо-хозяйственной деятельности ему стало известно, что ИП З. и ИП Ш. в павильоне торгового центра хранят, предлагают к реализации и реализовывают продукцию, маркированную товарным знаком «RÖMER», без согласия правообладателя товарного знака, ранее введенную в гражданский оборот на территории РФ без такого согласия. В качестве доказательства нарушения ответчиками исключительного права на товарный знак истец ссылается на Протокол осмотра вещественного доказательства, составленный нотариусом. Согласно данному Протоколу ответчик ИП З. совместно с ответчиком ИП Ш. осуществил реализацию детского автомобильного сиденья, маркированного товарным знаком «RÖMER». Оценив в соответствии со ст. 71 АПК РФ Протокол осмотра вещественного доказательства, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу, что по форме и содержанию Протокол не соответствует требованиям Основ законодательства РФ о нотариате. Утверждение истца о том, что именно данный кассовый чек выдан при продаже детского автомобильного кресла, не является надлежащим доказательством, т.к. в кассовом чеке не содержится сведений о наименовании проданного товара. Представленное истцом в материалах дела письмо о том, что автомобильное кресло с индивидуальным номером было произведено для отправки в Восточную Европу и не было предназначено для ввоза в Россию, не может рассматриваться в качестве доказательства того, что кресло, приобретенное у ответчика, выпущено в гражданский оборот на территории России без согласия Компании. Постановлением апелляционного суда решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска оставлено без изменения . Переходя к цивилистическим аспектам судебной защиты исключительных прав, следует отметить, что судебная защита представляет собой универсальную, основную и наиболее приспособленную для осуществления ISSN 1997-292X № 10 (36) 2013, часть 1 123 этой функции форму защиты исключительных интеллектуальных прав физических и юридических лиц. Как отмечает Ю. Н. Андреев, под судебной защитой субъективных исключительных прав понимаются юридикопроцессуальные действия судебных органов, действующих в рамках правоохранительной (правозащитной) деятельности в предусмотренной законом юрисдикционной форме, с применением предусмотренных законом правовых средств и способов защиты, мер ответственности, процессуальных (процедурных) норм,с принятием правоприменительных индивидуальных судебных актов на основе принципов и норм гражданского права по защите законных прав и интересов в сфере интеллектуальной деятельности в целях: 1) предупреждения возможных и пресечения совершаемых гражданских правонарушений в сфере интеллектуальной деятельности; 2) устранения препятствий в осуществлении субъективных исключительных прав; 3) восстановления нарушенных субъективных исключительных прав и законных интересов обратившегося за защитой обладателя субъективного права; 4) укрепления конституционного правопорядка . Наименование ст. 1301 ГК РФ «Ответственность за нарушение исключительного права на произведение», а также наименование ст. 1311 ГК РФ «Ответственность за нарушение исключительного права на объект смежных прав» требуют своего дальнейшего совершенствования в соответствии с правовой доктриной о соотношении способов защиты и мер ответственности. Фактически в этих статьях речь идет о способах защиты, а не об ответственности. Параграф 8 «Защита прав авторов и патентообладателей» гл. 72 ГК РФ не содержит развернутых норм, адекватных названию параграфа, а фактически посвящен краткому перечню видов споров, связанных с защитой патентных прав (ст. 1406), и публикации судебного решения о неправомерном использовании изобретения, полезной модели, промышленного образца (ст. 1407). Ю. Н. Андреев отмечает, что законодатель также не посвящает защите исключительного права на фирменное наименование отдельной статьи, а лишь указывает в п. 3 ст. 1474 «Исключительное право на фирменное наименование» гл. 76 ГК РФ, что использование юридическим лицом фирменного наименования, тождественного фирменному наименованию другого юридического лица или сходного с ним до степени смешения, если указанные юридические лица осуществляют аналогичную деятельность и фирменное наименование второго юридического лица было включено в Единый государственный реестр юридических лиц ранее, чем фирменное наименование первого юридического лица, влечет обязанность нарушителя по требованию правообладателя прекратить использование такого фирменного наименования и возместить правообладателю причиненные убытки . Самым распространенным способом защиты исключительных прав на результаты интеллектуальной собственности является взыскание компенсации за незаконное использование чужого товарного знака. Общество обратилось в арбитражный суд с иском к Организации о взыскании компенсации за незаконное использование ответчиком общеизвестных товарных знаков: словесного «LADA», изобразительного «Ладья в овале». Решением арбитражного суда первой инстанции исковые требования удовлетворены в полном объеме.Постановлением апелляционного суда решение суда оставлено без изменения. Оценив в соответствии со ст. 71 АПК РФ изображение товарных знаков, принадлежащих истцу, и обозначение товарных знаков в таможенной декларации, представленной ответчиком в таможенный орган,и сравнив их, арбитражные суды первой и апелляционной инстанции пришли к обоснованному выводу о наличии между ними сходства до степени смешения. В частности, в сравниваемых товарных знаках «LADA» словесные элементы выполнены заглавными буквами латинского алфавита, в знаках применен совпадающий шрифт, позволяющий произвести эффект сохранения устойчивого восприятия у потребителей как продукции, выпускаемой ОАО «Автоваз». Судами сделан вывод о том, что товарный знак ОАО «Автоваз» LADA и обозначение LADA, размещенное на товаре и в документации в отношении электрических усилителей звуковой частоты, будут ассоциироваться у потребителей с обладателем исключительного права на общеизвестный товарный знак и вследствие этого могут ущемлять законные интересы правообладателя. Согласно п. 4 ст. 1515 ГК РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака. Оценив в соответствии со ст. 71 АПК РФ все имеющиеся в материалах дела доказательства, арбитражный апелляционный суд согласился с судом первой инстанции о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации за нарушение его исключительных прав на товарные знаки, исходя из таможенной стоимости задекларированных ответчиком товаров, а также из факта единичного случая размещения ответчиком изображения товарного знака в таможенной декларации. Постановлением суда кассационной инстанции решение суда первой и постановления суда апелляционной инстанции оставлены без изменения. Таким образом, проблема гармонизации законодательства в условиях Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, проблема параллельного импорта товаров, проблема регистрации товарного знака, а также отсутствие какого-либо законодательного регулирования определенной категории товарных знаков – далеко не исчерпывающий перечень проблем, связанных с осуществлением защиты интеллектуальной собственности. Устранение проблем возможно путем внесения соответствующих изменений в гражданское законодательство. Следует отметить, что в сфере таможенного дела данные изменения более динамичны. Так, 2-3 декабря 2012 года в г. Бишкеке (Киргизская Республика) состоялось внеочередное 19-е заседание Специальной рабочей группы по таможенному сотрудничеству государств – членов Шанхайской организации сотрудничества (далее – ШОС). В ходе заседания Специальной рабочей группы представители таможенных служб согласовали и парафировали проект меморандума о сотрудничестве по защите прав интеллектуальной собственности между таможенными службами государств – членов ШОС. В рамках заседания Совета глав правительств государств – членов ШОС, которое состоялось 5 декабря 2012 года в г. Бишкеке, Меморандум был подписан на уровне руководителей таможенных администраций (Казахстан, Киргизия, Китай, Россия, Таджикистан и Узбекистан). Статистика гласит, что за период 2007-2012 гг. таможенники выявили около 52 млн единиц контрафакта. Предметами правонарушений чаще всего являются одежда, обувь, алкоголь, кондитерские изделия, лекарства, диски, игрушки. В 2011 году таможенные органы возбудили 1083 административных дела, из них 1053 дела – по ст. 14.10 КоАП России (незаконное использование товарного знака) и 30 дел – по ч. 1 ст. 7.12 КоАП России (нарушение авторских и смежных прав). Предотвращен возможный ущерб правообладателям на сумму более 400 млн рублей. Таким образом, важным решением в сфере защиты интеллектуальной собственности видится усилениемеждународного сотрудничества с таможенными службами иностранных государств в целях противодействия международной торговле контрафактной продукцией. ЗАКЛЮЧЕНИЕ По результатам проведенного исследования пришел к следующим выводам и предложениям: 1. Интеллектуальные права содержательно обладают существенными особенностями и значительно более разнообразны, чем права на результаты материального производства. Они охватывают права на творческие результаты и на объекты, не обязательно требующие творчества. Будучи нематериальными, не ограниченными в пространстве, они могут быть использованы одновременно неограниченным кругом лиц. Права на новый вид ценностей - результаты интеллектуальной деятельности, - широко вошедших в экономический оборот, представляют интерес для самых разных его участников: авторов, их работодателей, инвесторов (в частности, такого специфического инвестора, как государство), пользователей, разного рода посредников и т.д. Временами вопрос о распределении прав между отдельными участниками экономического оборота становится особенно острым и приобретает форму борьбы за определение в законе оснований возникновения прав каждого из них. 2. Способы распоряжения интеллектуальными правами включают в себя не только отчуждение прав, но и выдачу лицензий63. Не все субъекты интеллектуальных прав обладают абсолютными правами, лицензиатам, например, принадлежат только обязательственные права. Круг субъектов шире, чем круг обладателей права. Традиционная модель построения охраны вызывает ряд трудностей. В частности, сложнее становится установление справедливого баланса прав и интересов разных участников процесса, отсутствие которого грозит превратиться в тормоз дальнейшего развития. 3. Ответственность, предусмотренная в четвертой части ГК РФ за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности, включает в себя как ответственность личного характера (возмещение морального ущерба), так и ответственность имущественную (возмещение вреда). 4. Четвертая часть ГК РФ содержит общие положения, относящиеся ко всем результатам интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, и призвана заменить действующие в настоящее время законодательные акты в данной сфере, которые регулируют традиционные права на объекты интеллектуальной собственности. В документ включены не только традиционные, но и новые правовые институты в сфере интеллектуальной собственности. Одна группа этих институтов касается таких широко используемых на практике объектов охраны, как право на секреты производства (ноу-хау) и право на фирменное наименование, которые до настоящего времени не имеют единого законодательного регулирования. Однако в настоящее время следует говорить об актуальности совершенствования системы правового регулирования института прав на результаты интеллектуальной деятельности. Предложения: 1. Представляется, что в современных условиях, при широком развитии интеллектуальной деятельности, есть все основания для введения и более широкого термина, охватывающего обе эти группы прав, - "интеллектуальные права" (термин "интеллектуальная собственность" не в состоянии выполнить подобной функции). Это позволило бы различать более широкую категорию и более узкое понятие, относящееся только к имущественным правам. Использование разных терминов тем более обоснованно, что они относятся к почти совпадающим в экономическом обороте категориям, только характеризуют их с разных сторон - через характер и содержание прав (их "исключительность") или через свойства объекта, определяемые в большой мере его происхождением ("интеллектуальность"). Как общий представляется предпочтительным более широкий термин - "интеллектуальные права", тем более что он обеспечивает тот же подход к родовой категории, что и традиционное наименование отдельных ее разновидностей - "художественные права", "промышленные права" и т.п. На этом основании целесообразно доработать ст. 1229 ГК РФ. 2. Важно обратить внимание на необходимость доработки некоторых положений части четвертой ГК РФ, основанием для чего является применение положений данной части по отношению к конкретным результатам интеллектуальной деятельности. Например, можно указать на некорректность формулировки статьи 1447 ГК РФ, согласно которой автор селекционного достижения или иной правообладатель вправе потребовать публикации Госсорткомиссией в официальном бюллетене решения суда о неправомерном использовании селекционного достижения или об ином нарушении прав патентообладателя в соответствии с пунктом 1 ст. 1252 настоящего кодекса. В пункте 1 ст. 1252 ГК РФ говорится не о нарушениях прав патентообладателя, а о некоторых способах защиты исключительных прав от таких нарушений, а именно: о признании права; о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; о возмещении убытков; об изъятии материального носителя; о публикации решения суда о допущенном нарушении. Действительный смысл этой нормы заключается в указании органа, который публикует решение суда, и о месте такой публикации. Право интеллектуальной собственности в целом и отдельные его институты не регулируют процесс практического применения отдельных результатов умственного труда. Дело в том, что использование, к примеру, изобретений сводится к их конструкторской и технологической разработке, изготовлению технической документации и опытных образцов, оснастки и специального инструмента, переналадке оборудования и др. В целом, в настоящее время проявляются тенденции к формированию самостоятельной отрасли права – права на результаты интеллектуальной деятельности. Безусловно, правовое регулирование сегодня в рассматриваемой сфере не является достаточной, в связи с чем важно определить направления совершенствования законодательства. |