сырьевая зависимость. вэд 2. Против личных подсобных хозяйств
 Скачать 24.17 Kb.
|
|
Экспорт нашей страны ориентирован в первую очередь на сырье (более двух третей экспортных доходов), которое сейчас стоит дорого. Но мы видим, что уровень жизни при этом у нас снижается, налоги растут, пенсионный возраст повышается – и уже на основании этого, без глубокого анализа можно сразу сказать, что экспортная стратегия является неэффективной. Хронология событий. Вспомним, когда все это начало и страна начала подсаживаться на нефтяную иглу: при Никите Сергеевиче Хрущеве ликвидировал промышленные министерства и децентрализовал бюджет СССР передачей больших прав союзным республикам. Больше всего досталось сельскому хозяйству (донор ускоренных темпов НТП). Колхозам передали технику, находившуюся в ведении машинно-тракторных станций (МТС), и отменили обязательные государственные поставки, чем ухудшили инвестиционные возможности колхозов. Взятый Хрущевым курс против личных подсобных хозяйств, снизивший поголовье скота, и странные решения по посадкам кукурузы вместо пшеницы, ржи и ячменя привели к 1961 году к перебоям в стране с мясом, молоком, маслом, мукой, хлебом. В результате возник внешний , появились очереди в государственной торговле, пришлось вводить карточки на продукты. Продовольственный кризис заставил закупать зерно за границей, девальвировать рубль в золотом содержании (старый рубль до деноминации 1961 года «весил» 0,222168 г чистого золота, а после – 0,0987412 г, т. е. обесценился в 2,25 раза), и у нас впервые появился внешний долг перед Западом. Страна, имевшая практически все виды природных ресурсов, могла жить вообще без всякой внешней торговли, рационально используя ресурсы для себя, для улучшения жизни. Это не мешало, конечно, развивать по обмену с другими странами культурные и научные связи, общаться, дружить. Если же руководство, как это было при Сталине, и принимало решение о необходимости закупки иностранного оборудования для ускорения в стране технического прогресса, то к этому старались подходить осторожно с позиции роста народнохозяйственной эффективности и недопущения внешних долгов. Действительно, почему бы не поделиться тем, чего у нас много и не требует с нашей стороны больших затрат, а в обмен приобрести то, что для нас эффективно, т. е. снизит затраты на производство нужной нам продукции в нашей стране? Обоснование такого обмена с учетом необходимости возвращения долгов предполагает расчет плана сбалансированного развития экономики. За просчеты правительства, увы, всегда платит народ. Запад, следуя принципам меркантильной политики, заинтересован в импорте дорогой высокотехнологичной продукции и в экспорте дешевого сырья. Поэтому нам дали понять, что для покрытия возникшего при Хрущеве внешнего долга Запад больше всего заинтересован в замечательном нефтепроводе «Дружба». И мы построили этот газопровод, уже не считая, насколько это нам выгодно. Должникам вообще не позволяется думать о собственной выгоде. А далее все пошло-поехало. Из-за ухудшения качества управления экономикой страна все больше подсаживалась на сырьевую иглу, к которой после косыгинских реформ добавилась еще и долговая игла. Косыгинские реформы, предоставлявшие якобы больше свободы предприятиям в распоряжении их прибылями, по сути, усилили хаос в управлении экономикой и власть бюрократии. Тогда впервые появились долгосрочные кредитные отношения как внутри страны, так и во взаимоотношениях с другими странами. Вместо целевого финансирования капитальных вложений предприятий по плану у нас появилось абсурдное долгосрочное кредитование предприятий, которые являлись звеньями единой экономической системы, принадлежавшей государству. Мы стали расширять «дружбу» с Западом, беря у него кредиты для закупки у него же оборудования и труб для строительства газопроводов, рассчитывая на выплату кредитов и процентов по ним за счет экспорта газа, а также для привлечения иностранных фирм к строительству крупных объектов в химическом комплексе и других отраслях экономики. История говорит, что если какая-то страна соглашается на свою сырьевую ориентацию, т. е. быть в роли придатка мирового сообщества, то ни к чему хорошему это страну не приведет. Мы добываем и продаем сырье, а в западных странах, включая даже Белоруссию, его перерабатывают и продают готовый для употребления продукт, в том числе и нам. Следуя логике меркантилизма, «умные» страны стремятся получить выгоды от внешней торговли, продавая товары со значительной долей добавленной стоимости другим странам дорого в обмен на дешевые закупки сырья. Особенно это странно для нашей огромной страны, согласившейся встроиться в мировые производственные цепочки в самой незавидной роли сырьевого придатка и кладбища отходов. В отличие от всех других стран-аутсайдеров, зависящих от внешних поставок, мы владеем в достаточном количестве практически всеми видами природных ресурсов и территорией для сельскохозяйственной деятельности. Кроме того, нашим большим плюсом является отечественный опыт живого планирования экономики и знания экономической кибернетики для создания цифровой экономики – экономической киберсистемы, повышающей эффективность управления экономикой. Поэтому санкции нас не должны пугать. В случае необходимости мы способны реализовать даже принцип автаркии (полного самообеспечения страны) и развить свои высокие технологии для улучшения жизни наших людей. Что же до настоящего времени? Примерами энергетических (сырьевых) стран последние полтора десятилетия привычно назывались Россия (прежде всего, по газу) и Саудовская Аравия (по нефти). В качестве претендентов на этот статус перечислялось чуть ли не полтора десятка государств — от Австралии и Казахстана до Ирана и Канады. Причем нередко термин применялся с открыто ироничной интонацией, которая подчеркивала явную второстепенность подобного рода власти и влияния, ее зависимый и обслуживающий характер. Оборотной стороной этого подхода выступали такие ярлыки, как "страна-бензоколонка", "сидеть на нефтяной игле", "сырьевой придаток" и "ресурсное проклятие". Однако за последние годы произошли изменения, которые, несмотря на внешнюю неброскость, претендуют на роль тектонических сдвигов, причем не только на рынке энергоресурсов, но и на мировой политической арене в целом. Во-первых, Россия с Саудовской Аравией нашли общий язык и в рамках формата ОПЕК+ успешно бросили вызов США, которые несколько десятилетий были центром принятия решений и политической воли в вопросах определения цен на нефть. И вот уже президент Соединенных Штатов вынужден писать просительные твиты к ОПЕК не стимулировать рост котировок, а у американцев не хватает сил самостоятельно добиться желательного для них уровня цен. Во-вторых, Москва вышла на финишную прямую в реализации всех ключевых газово-инфраструктурных проектов последних лет: — Строительство газопровода "Сила Сибири" завершено. При строительстве «Силы Сибири» «Газпром» применяет современные, высоконадежные, энергоэффективные технологии и оборудование. В частности, используются стальные трубы российского производства, имеющие внутреннее гладкостное покрытие. Эта технология снижает затраты энергии на транспортировку газа за счет уменьшения шероховатости трубы и, соответственно, трения. Внешняя изоляция труб выполнена из инновационных отечественных нанокомпозиционных материалов и обеспечивает высокую коррозионную стойкость газопровода. — 19 марта 2019 был сварен завершающий стык, соединяющий морскую и прибрежную секции "Турецкого потока". В январе 2020 года начались поставки газа по «Турецкому потоку». «Турецкий поток» — это первый морской газопровод в мире с диаметром труб 81 см, который уложен на глубину более 2 км. — Газопровод "Северный поток — 2". В сентябре 2021 года строительство «Северного потока — 2» завершено. Решение о создании газопровода «Северный поток — 2» основывается на успешном опыте строительства и эксплуатации газопровода «Северный поток». Новый газопровод, также как и действующий, напрямую должен был связать «Газпром» и европейских потребителей и обеспечить высокую надежность поставок российского газа в Европу. Это было и сейчас важно в условиях падения добычи газа в Европе и роста спроса на его импорт. Стоит напомнить, что все эти проекты были реализованы в ситуации, когда Россия подвергалась крайне жесткому политическому и экономическому давлению, результатом которого должна была стать ее полная и безоговорочная капитуляция перед Западом. В-третьих, Россия — мировой лидер в столь сложной и высокотехнологичной отрасли как атомная энергетика. Причем фоном для лидерства служат серьезные проблемы — и технологические, и финансовые — у традиционных западных конкурентов. Несмотря на громкую риторику, переломить ситуацию им пока не удается. В-четвертых, вопреки многочисленным прогнозам о светлом будущем возобновляемой энергетики, реальность выглядит не столь оптимистичной. Неслучайно тот же Кристоф Фрай в интервью прямо сказал, что переход от традиционных энергоносителей к альтернативным — это вопрос десятилетий, а текущая ситуация куда более прозаична. Таким образом, за последние годы энергетические страны (не все) (Россия тут, безусловно, выступает в качестве наиболее мощного и яркого примера, но она далеко не единственная в этом ряду) смогли успешно преодолеть подчиненную и обслуживающую функции своего статуса, который предполагал, что главные вопросы решают все-таки «настоящие» великие державы. Они стали успешно навязывать свое видение и свою волю даже ключевым геополитическим центрам силы, конвертировав собственные ресурсы в резкий рост политического влияния, в технологический прорыв и достижение поставленных геополитических целей. Десять, да даже пять лет назад нередко можно было услышать мнение, что все эти громкие термины и льстящие слуху названия (энергетическая и сельскохозяйственная сверхдержавы, мировая фабрика — список можно составить очень длинный) — не более чем "бусы" современного неоколониализма, с помощью которых Запад как истинный хозяин мира удерживает в подчинении всех остальных и выменивает на них по-настоящему ценные ресурсы и возможности. Возможно, в этом и была толика правды. Однако происходящая на глазах трансформация мировой энергетики и геополитики ныне дает иной урок: люди склонны наполнять реальным содержанием появляющиеся понятия и термины. В связи с последними событиями в мире, хочется сказать и о том, что Россия все же занимала достаточно важные позиции в мировой экономике. После введения санкций против России можно наблюдать резкий скачок в стоимости газа (стоимость в Европе поднималась более чем на треть и приближалась к отметке $1500 за 1 тыс.кум.м.). Нефть эталонной марки Brent дорожала более чем на 7% - до $105 за баррель. Если же Россия в определенный момент ограничит поставки сырья на мировой рынок, то это может привести даже к массовому дефициту энергоресурсов, поэтому сейчас трейдеры закупаются впрок и растет ажиотаж. Россия сильно интегрирована в мировую экономику, поэтому западные страны не смогут долго вводить ограничения и санкции без вреда для самих себя. На наш взгляд, России следует вплотную заняться «поднятием» собственного национального производства, чтобы в дальнейшем смочь нейтрализовать зависимость от стран ЕС. Это связано не только с зависимостью от Запада, но и по той причине, что запасов нефти хватит менее, чем на 20 лет, без учета труднодобываемых ресурсов, а газа на 50 лет, поэтому правительству необходимо развивать другие направления. Сложившаяся в мире геополитическая ситуация – это хороший толчок, для начала реформ в стране. Уже был подписан ряд документов по содействию развитию отечественного производства, IT-технологий и прочего (МОЖЕТ СПРОСИТЬ «КАКИЕ ИМЕННО ДОКУМЕНТЫ) Металлопродукция – вторая по значимости товарная группа российского экспорта после топлива. Постепенное наращивание мощностей привело к тому, что с середины 2010-х гг. рекорды стали обновляться. В 2020 г. экспорт основных групп продукции металлургии составил: руды, концентраты, штейн — 5,4 млрд долл., драгоценные металлы — 26,8 млрд долл., чёрные металлы — 8,2 млрд долл., цветные металлы — 11,3 млрд долл., стальной прокат и трубы — 8,4 млрд долл., прокат цветных металлов — 2,2 млрд долл. Несмотря на все вышесказанное, есть одно НО. Нельзя сказать определенно точно, что наша страна на данном этапе развития исключительно сырьевая, ведь для добычи сырья Россия производит и добывающее оборудование, мобильные газотурбинные электростанции, ряд оборудования для переработки нефти. Так, например, в первом квартале 2020 года Объединенная двигателестроительная корпорация Госкорпорации Ростех поставила заказчикам 11 единиц энергогенерирующего и газоперекачивающего оборудования. В основе энергетических установок «Урал-4000», которые установлены на объекты «Лукойл» и «Урал-6000», которые находятся на объектах «Новатэк» - турбореактивные двигатели, произведенные в Перми. Исходя из такого примера, можно также сделать заключение о том, что российский баррель нефти, или кубометр газа, сильно отличается от арабского или катарского барреля нефти. В нашем газе и нефти содержится добавленная стоимость сопутствующих высокотехнологичных продуктов. |