Анализ личности. Райх В. Анализ личности
 Скачать 2.17 Mb.
|
|
Если сегодняшняя жизнь человека - это замещающая жизнь, его работа - тяжкая обязанность, его любовь - замещающая любовь, а его ненависть - замещающая ненависть; если характеро-аналитическое растворение психического панциря разрушает его замещающие функции; если эта преимущественно реактивно функционирующая человеческая структура есть результат и необходимость, продиктованная сегодняшней социальной системой, то возникает вопрос: что занимает место этой формы психического функционирования после успешного анализа характера? Как изменяется ее структура? Какова связь между социальным достижением и сексуальностью после успешного анализа характера? Действительно - сложные и важные вопросы! Теория оргазма и анализ характера уже пролили некоторый свет на эти вопросы, которые воплотились в различии между невротичным и генитальным характерами. Исследование способа функционирования здоровой личности все еще находится в первичной стадии, и оно по-прежнему должно считаться с сильнейшим сопротивлением части мира, хаотически поддерживаемым моралистич-ным и авторитарным государственным управлением. Во всех своих институтах, этических нормах и политических организациях мир находится в оппозиции к психической структуре, управляемой не моралистически, а сексуально-экономически, чья работа происходит не из обязанности, а из объективного интереса, чьи вегетативные источники текут свободно и имеют непосредственный доступ к окружающей среде. 204 Анализ личности ПСИХИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОРГАНИЧЕСКОГО Об идее <взрыва> Тот факт, что биофизиологические состояния отражаются в психических моделях поведения, определенно подтверждается нашим знанием о психофизических взаимосвязях. Анализ показывает, что люди, которые описываются как <недоступные> или <жесткие>, физически являются гипертониками. Энергия, употребляемая для формирования характера пациентов, которые чувствуют себя <скользкими> и <грязными>, - преимущественно анального происхождения. Такие термины, как <свободный>, <текучий>, <прямой>, <расслабленный>, <естественный>, используются для описания генитального характера, полностью соответствующего определенной биофизической структуре вегетативного аппарата. Те, кто имеет <ложную> природу, проявляют в анализе затрудненное развитие механизмов замещающего контакта и лишь небольшие следы свободно текущего генитального либидо. Было бы весьма интересным точно и подробно изучить эти странные связи между восприятием вегетативного темперамента характера и его лингвистической формулировкой. Мы отложим это напоследок, а сейчас проследим только за одной тенденцией, вытекающей из этих связей. В характеро-аналитической практике мы регулярно встречаем следующее обстоятельство. Вначале пациент ощущает атаку аналитика на панцирь характера как угрозу. Это объясняет, почему аналитическая ситуация регулярно ассоциируется со страхом физического вреда (боязнь кастрации); пациент боится характеро-аналитического лечения, как он боялся бы физической катастрофы. Так как пациент сознательно желает эффективно организовать оргазмиче-скую потенцию, он хочет, чтобы неизбежная атака психоаналитика увенчалась успехом, т. е. чтобы его психическая ригидность была разрушена. Пациент настойчиво желает чего-то, чего в то же самое время смертельно боится. Он считает катастрофой не только разрушение панциря характера; страх потери чьего-то внимания к себе добавляется к этому и служит причиной того. что одновременное желание и боязнь одного и того же становится типичным сопротивлением. Здесь имеется в виду не позиция эго в отношении своего собственного импульса, а отношение к помощи, которой эго ожидает от аналитика. До тех пор пока не разрушен панцирь характера, пациент не может ни свободно общаться, ни иметь жизненное самоощущение. Он ожидает, что аналитик каким-то магическим способом сделает для него все, а сам занимает пассивную позицию. В этот момент пациент мобилизует свои мазохистские импульсы и направляет их на сопротивление. Психическое содержание сопротивления следующее: <Ты не помогаешь мне; ты не можешь этого; ты не любишь и не понимаешь меня; я собираюсь заставить тебя помочь мне, т. е. я буду упрямым и буду упрекать тебя>. В действительности, однако, пациент сам отвергает любое аналитическое воздействие. Во многих случаях подобная позиция в конце концов концентрировалась в особое состояние: разрушение панциря и проникновение в его бессознательные секреты представляются пациенту как доведение до взрыва. Действительно, пассивно-женственная фантазия прокалывания развивается как у пациентов-мужчин, так и у женщин. Особенно у пациентов-мужчин существует вариация этой фантазии, заключающаяся в том, что из-за недостатка генитальной самоуверенности пациент чувствует себя импотентом. Для того чтобы избежать этого чувства, он воображает, сначала на От психоанализа к оргонной биофизике 205 поверхностном уровне, что аналитик одалживает ему свою потенцию, свою способность, а при окончательном анализе - свой пенис. На более глубоком уровне существует мысль, что во время полового акта с женщиной аналитик проникает в анус пациента, расширяет, усиливает, делает упругим пенис пациента, так что он может доказать себе свою потенцию в отношении женщины. Если идентификация с аналитиком и потребность в помощи могут быть объяснены на основе этих бессознательных фантазий, отказ от этой помощи также может быть объяснен в терминах этих фантазий, так как бессознательно помощь означает повреждение, прокалывание. Как мы знаем, мазохистское стремление характеризуется неспособностью пациента достигнуть психического освобождения по своей собственной воле, потому что он ощущает возрастающее наслаждение как опасность возникновения взрыва. Однако, так как это в точности то состояние, которого он боится, но, по естественным причинам, очень хочет достичь, он развивает позицию ожидающего и просящего других помочь ему достичь освобождения, т. е. помочь ему взорваться, достигнуть того ощущения, которого он в то же время боится. Это обстоятельство выясняется лишь после того, как проявляются первые оргазмические импульсы в мускулатуре генитального аппарата. Эти импульсы остаются скрытыми и непостижимыми для тех аналитиков, кто еще не овладел техникой организации способности к оргазмическому возбуждению. Из множества полученных клинико-аналитических данных вытекает важный вывод: ощущение доведения до взрыва несомненно является непосредственным выражением процессов возбуждения в мышечной и сосудистой системах во время оргазма. Рассматриваемая как взрыв, эякуляция аналогична освобождению, осуществляемому прокалыванием туго надутого пузыря, что вызывает страх у тех пациентов, у кого есть проблемы с оргазмом. Вопрос состоит в следующем: может ли физиологическая функция непосредственно проявляться как установка психического аппарата? Я должен признаться, что для меня эта взаимосвязь настолько же запутанна, насколько и важна. Весьма вероятно, что ее прояснение расширит наши знания о связях между физиологическими и психическими функциями*. Это клиническое наблюдение приводит нас к очень важному вопросу: как представляется психически идея смерти? Об идее смерти Вопрос, касающийся психического представления биофизиологических процессов, по некоторым пунктам совпадает с вопросом о существовании воли к смерти. Эта область не только одна из наименее доступных, но также одна из наиболее опасных, так как преждевременные размышления могут заблокировать все пути к конкретному установлению фактов. Как мы указали, гипотеза об инстинкте смерти - это попытка использовать метафизическую формулировку для объяснения явления, которое все еще не может быть объяснено на основе наших современных знаний и методов. Как любая метафизическая точка зрения, гипотеза об инстинкте смерти, вероятно, содержит рациональное зерно, но добраться до него очень сложно, так как мистификация порождает ошибочный ход рассуждений. Теория первичного мазохизма утверждает, что * Биоэлектрические эксперименты со стимулами наслаждения и беспокойства показали, что интенсивность ощущений была функционально идентична величине биоэнергетического возбуждения. 206 Анализ личности воля к страданиям и гибели определена биологически и что она объясняется так называемым принципом нирваны. Тем не менее, сексуально-экономическое исследование механизмов, производящих и сдерживающих наслаждение, привело к теории оргазма. Позвольте мне подвести итог предварительным формулировкам, изложенным в главе II: 1. Мазохизм, который обычно представляется как стремление к страданию, идущее вразрез с принципом удовольствия, есть вторичная невротическая формация психического организма. Она может быть аналитически разбита на составные части и по этой причине не является первичным биологическим фактором. Когда Радо недавно предложил <новую> теорию невроза, которая прослеживает все беспокойство к <прорыву первичного мазохизма>, он не только неправильно истолковал теорию либидо, но и сделал ту же ошибку, которую до него сделал Альфред Адлер: его объяснение завершалось в точности там, где начиналось рассмотрение серьезных вопросов. А именно: как живой организм может желать страданий или смерти? 2. Очевидное стремление к определенному состоянию после страдания может быть прослежено к тому факту, что фрустрация, проявляющаяся в определенных условиях определенным способом, находится между первоначальной целью, доставляющей удовольствие, и желанием достичь эту цель. В своем стремлении к определенному состоянию после удовольствия пациент повторно попадает в то же состояние фрустрации и, повидимому, хочет этого субъективно; в действительности он стремится к цели, доставляющей удовольствие, которая находится за этим или скрыта в этом. Следовательно, страдания, которые мазохист накладывает на себя, определены объективно, но субъективно он их не желает. 3. Мазохист страдает от особого нарушения своего механизма удовольствия, и лишьхарактеро-аналитическая техника разрушения психического панциря может высветить это нарушение. Нарушение заключается в том, что с некоторого момента пациент воспринимает каждое увеличение своего оргазмического ощущения как неприятное и боится его. Причина этого - в спазме некоторых мускулов, т. е. оргазмическое освобождение воспринимается как взрыв, гибель в физическом смысле, и предотвращается этими спазмами. Пассивная фантазия избиения выполняет функцию достижения желаемого и, в то же время, опасного освобождения, лишенного чувства вины, т. е. без осуществления этого собственными усилиями. Это может быть ясно установлено во всех случаях эрогенного мазохизма. 4. В результате внешнего запрета и внутренней фрустрации стремления к удовольствию, внешняя и внутренняя психические реальности становятся крайне неприятным состоянием, которое организм стремится изменить даже путем саморазрушения. Это случай меланхолии, к примеру. Как последнее средство меланхолия рассматривает самоубийство для разрешения болезненного напряжения. Клиническое изучение мазохизма для достижения формулировок, не противоречащих принципу удовольствия-неудовольствия и позволяющих нам включить это явление в общее знание о психическом аппарате, не дало исчерпывающих ответов. Множество вопросов все еще остаются неясными, прежде всего вопрос о страхе и идее смерти. Из анализа характера следует, что ин-От психоанализа к оргонной биофизике 207 стинкт смерти - это показатель биопсихического сдерживания и что не существует первичного мазохизма. Действительно, можно усомниться в том, что мазохизм может быть назван независимой инстинктивной целью, которая появляется после неудовольствия. Тем временем новые вопросы добавились к проблеме с другой стороны. В поисках фактов, которые могли бы сделать понимание принципа нирваны как можно более полным, я пришел к стремлению моих пациентов к определенному состоянию после дезинтеграции, бессознательности, небытия, растворения и других сходных потребностей. То есть я нашел материал, который, кажется, подтверждает существование инстинкта стремления к состоянию после смерти. Я всегда был готов пересмотреть свою позицию в вопросе об инстинкте смерти и согласиться, что мои оппоненты были правы, если бы я смог найти подтверждение их точки зрения в клиническом материале. Но все мои значительные усилия по поиску клинических доказательств теории инстинкта смерти были напрасными. Сильное стремление к состоянию после дезинтеграции и так далее преимущественно проявляется в конце лечения, в момент, когда пациент сталкивается с задачей преодоления своей боязни оргазма. Это стремление редко обнаруживалось у мазохистов; наоборот, оно обнаруживалось как раз у тех пациентов, у которых мазохистские механизмы были развиты в очень слабой степени, а генитальные механизмы - в очень высокой. Это увеличило путаницу, так как непонятно, почему пациенты, которые были на грани выздоровления, чьи мазохистские механизмы едва ли были развиты и которые не демонстрировали какой-либо негативной терапевтической реакции в отношении лечения, т. е. не имели бессознательной потребности в наказании, - почему именно эти пациенты позволили <безмолвному> инстинкту смерти оказать такое сильное действие? Проверяя старые терапевтические формулировки, я встретил ссылку в моей книге <Функция оргазма>, в которой я обратил внимание на очень интересный факт, что боязнь оргазма часто возникает под видом страха смерти и что мысль о полном сексуальном удовлетворении у некоторых невротичных людей ассоциируется с идеей смерти. Я хочу использовать типичный клинический пример для иллюстрации вышеизложенного факта, еще раз подчеркнув, что эти клинические явления не могут быть подтверждены без применения характеро-аналитической техники, которая полностью высвобождает вегетативное возбуждение. Приведу пример. У женщины истерически развилась сильная генитальная боязнь в конце лечения, через некоторое время после разрушения панциря. Она представляла себе сексуальный акт как грубое проникновение в ее вагину, развивала мысль о том, что огромный пенис должен был разорвать ее слишком маленькую вагину. Эти фантазии происходили из сексуальных игр ее раннего детства. В той степени, в какой было устранено ее генитальное беспокойство, она познавала прежде незнакомые оргазмические ощущения в гениталиях и мышцах верхней части бедер. Она описывала эти ощущения как <чувственные>, <приятные>, <возбуждающие> и, наконец, как сильное сладострастное плавление. Однако все еще оставались следы неопределенного генитального страха. Однажды она начала фантазировать о докторе, который хотел сделать ей болезненную операцию, и, в связи с этой фантазией, она вспомнила сильный страх перед врачами, когда ей было 3 года. Было ясно, что мы имеем дело с искаженным страхом генитальным стремлением в отношении аналитика, стремлением, которое использовало детский страх генитальной сферы как защиту. До сих пор в этом случае не было ничего странного. 208 Анализ личности Затем, однако, у нее начались в высшей степени приятные фантазии о некой операции на гениталиях, рассматриваемой как грубое проникновение. <Это так прекрасно. Постепенно погибать, умереть, обрести спокойствие.> Она фантазировала почти исступленно об ощущениях, испытываемых под общей анестезией. Она описывала, как постепенно <теряла себя>, становилась <единой с миром>, слышала звуки, <которых никогда раньше не слышала>, возвращалась в себя и растворялась. Однако дальнейший анализ показал истинный смысл этого странного поведения. Постепенно фантазии становились более конкретными и могли быть четко разделены на две категории: одни - приятные, другие - неприятные, причем неприятные фантазии были предварительным условием для осуществления приятных фантазий. Боязливое, т. е. мазохистское. переживание могло быть разбито на компоненты. Неприятная фантазия имела следующее содержание: <Врач собирается забрать мои гениталии>. Скрытая приятная фантазия была следующей: <Врач собирается дать мне вместо них лучший, т. е. мужской, половой орган>. Для того чтобы читатель лучше понял связь между этими двумя фантазиями, хочу отметить, что у пациентки был брат двумя годами старше ее, которому она очень завидовала из-за его большого пениса. Она думала, что девушка не способна получить такое же большое наслаждение, как парень, и поэтому желала избавиться от своих женских гениталий и получить мужские. Этим способом, как ей казалось, она смогла бы избавиться от многих страхов. В действительности она стремилась к высшим оргазмическим ощущениям. Она думала, что эти ощущения в желаемой степени могли быть достигнуты только с помощью мужских гениталий. Чувства, которыми она привыкла выражать свое стремление к смерти, были теми же самыми, которые она испытывала непосредственно при оргазмических ощущениях. Оргазм и смерть представлялись как дезинтеграция, потеря себя, расплавление; при одних условиях эти ощущения могли стать объектом глубочайших влечений; при других - причиной более интенсивного страха. Эта ассоциация идеи оргазма с идеей смерти универсальна. На основе этих типичных клинических примеров мы приходим к следующему заключению: стремление после небытия, нирваны, смерти идентично со стремлением к определенному состоянию после оргазма, т. е. наиболее существенным переживанием живого организма. Таким образом, идея смерти, происходящая из актуального отречения организма, не существует и не может существовать, потому что идея может отражать только то, что уже было пережито. Однако еще никто не переживал свою собственную смерть. В настоящий момент идеи смерти и умирания, с которыми мы встречаемся при аналитической работе, выражаются одним из двух способов: либо они существуют как мысли о сильном повреждении или разрушении психофизического организма - в этом случае они сопровождаются сильным страхом и концентрируются в идее генитальной кастрации; либо они существуют как идеи высшего оргазмического удовлетворения и наслаждения в форме идеи о физическом растворении, дезинтеграции и так далее; в этом случае они являются, в основном, мыслями о сексуальной цели. При особых условиях, таких, к примеру, как в случае мазохистов, оргазмиче-ские ощущения сами по себе переживаются как страх и, как ни парадоксально это может прозвучать для теоретиков инстинкта смерти, желание нирваны обнаруживается редко. То есть именно у мазохистов мы обнаруживаем слабый страх стаза либидо и неразвитые мысли о смерти. Только теперь, после 20 лет первоначальной сложной дифференциации между метафизической теорией инстинкта смерти и клинической теорией ор- |