ИСТОРИЯ ИСКУССТВ. Развитие раннехристианского искусства. Концепция византийского храма. Изобразительный и цветовой канон византийской живописи
 Скачать 104.92 Kb.
|
|
Творчество крупнейших мастеров Северного Возрождения: Яна Ван Эйка, Иеронима Босха, Питера Брейгеля Старшего, Альбрехта Дюрера. Ян ван Эйк происходил из города Масэйка, расположенного в долине реки Маас. Он появился на свет где-то около 1390 года и скончался в Брюгге 9 июля 1441 года. Возможно, его учителем был старший брат Губерт ван Эйк, талантливый художник, умерший в 1426 году. Известно, что в 1420-е годы Ян работал над украшением замка графов Голландских в Гааге. В 1425 году он перешел на службу к бургундскому герцогу Филиппу Доброму, став его придворным живописцем, высоко ценимым и уважаемым, и переезжает жить в Лилль. В 1427 году художник был послан в Испанию, а в 1428- в Португалию для переговоров о возможной женитьбе герцога и для написания портрета предполагаемой невесты. Около 1430 года Ян ван Эйк переселяется в Брюгге. живописец возрождение портрет художник. Сохранилось немного произведений прославленного художника, но каждое из них представляет собой выдающееся явление в живописи. Многие картины датированы и подписаны характерным девизом ван Эйка: "Als ixh xan" ("Как умею"). Главным произведением Яна ван Эйка, безусловно, следует признать знаменитый Гентский алтарь, многостворчатый складень, находящийся в капелле св. Иоанна собора св. Бавона в Генте. В мае 1432 года алтарь был показан собравшимся и с тех пор является целью паломничества художников и любителей искусства. На внешних его створках изображены пророки и сивиллы, сцена Благовещения, святые Иоанн Креститель и Иоанн Богослов, заказчики алтаря Иосс Вейдт и Изабелла Борлют. Образы донаторов созданы с редкой жизненностью и пластической осязаемостью. Их фигуры более материальны, нежели другие, в образах этих гентских бюргеров выражен пафос живой конкретной реальности во всем ее убедительном правдоподобии. Ван Эйк демонстрирует мастерство иллюзорной передачи объемов и фактур каменных статуй Иоаннов, красоту драпировок в одеждах архангела Гавриила и мадонны, светящихся поверхностей медных кувшина и таза, глади белого полотенца, предметов, символизирующих чистоту девы Марии. Свет у ван Эйка означает акт божественного присутствия, но трактуется как вполне реальное явление, более того, художник имитирует как бы физическое его проникновение извне и пишет тени, будто бы отбрасываемые внутрь алтаря рамами его створок. Общая тональность внешних створок приглушена, таит в себе элемент таинственного ожидания, недосказанности. В праздничные дни алтарь открывался, достигая в ширину пяти метров, поражая великолепием колорита. Верхний ряд изображений начинается с центрального торжественного образа бога Саваофа, благословляющего все сущее, по сторонам его слева и справа читающая Мария и проповедующий Иоанн Креститель, затем по бокам стоят поющие и музицирующие ангелы, возносящие хвалу творцу, а по краям - Адам и Ева. Нагие тела прародителей человечества нарисованы явно с натуры, особенно это касается фигуры Адама. Нахождение их рядом с высшими персонажами христианской религии означало новое отношение к человеку в эпоху Возрождения. Нижние пять створок посвящены прославлению искупительной жертвы Христа, символом которой является стоящий на алтаре белый агнец. К нему собираются толпы людей, святые и праведники, мужчины и женщины, как бы все человечество. Религиозное единение оборачивается сплоченностью и братством, духовной общностью всех народов на дивной мирной земле, благоухающей великим множеством цветущих деревьев и трав, осененной ясным голубым небом, залитой светом лучезарного солнца. Чувство гармонии вселенной и человека выражено также в легко обозримой композиции, особенно же в сияющей радостной звонкости красок. Мир ликующей красоты открывается глазам зрителя. В нем каждая малость драгоценна и необходима. Используя прозрачность масляных красок, ван Эйк добивается исключительных эффектов сияния поверхности изображения и правдивой точности воспроизведения формы. Лессировки увеличивают глубину цвета, его силу. Главный цветовой аккорд живописной системы алтаря состоит из пламенного красного, синего и зеленого цветов, сосредоточенных в одеждах Саваофа, Марии и Иоанна, Благодаря реалистическим приемам Гентский алтарь стал школой не только для нидерландских, но и европейских мастеров. Его изучали и неоднократно копировали. Около 1434 года ван Эйк закончил другое знаменитое произведение - "Мадонна канцлера Роллена" (Париж, Лувр), где на коленях перед Марией с младенцем представлен известный деятель, добившийся высокого поста исключительно благодаря своим достоинствам - редкий случай в феодальном мире. Сквозь лоджию открывается красивейший ландшафт, первый панорамный пейзаж в европейском искусстве, дающий широкую картину жизни земли и человечества. Художник проецирует свои образы на этот прекрасный мир, связывая их значимость с идеей величественной вселенной. В "Мадонне каноника ван дер Пале" (1436, Брюгге, Городской музей) ван Эйк изображает Марию с младенцем на троне в церкви романской архитектуры в окружении святых Донациана и Георгия, представляющего старого каноника. Портрет его поражает глубоким проникновением в самую суть характера. Во всех деталях картины ван Эйк добивается впечатления величайшей материальности и вещественной осязаемости. Буквально ощутима пергаментная кожа старика с ее сухими морщинами и складками или жесткая светящаяся золотым шитьем парча ризы архиепископа Донациана, его митры с драгоценными камнями. Ян ван Эйк был первым, кто начал создавать портреты, преследуя цель точнейшего воссоздания индивидуального облика модели и аналитического исследования натуры человека с ее разнообразными приметами и свойствами. Сохранившиеся портреты свидетельствуют о его проницательности и высоком уважении к человеческой индивидуальности. К числу наиболее совершенных портретов относятся "Кардинал Николо Альбергати" (1431, Вена, Музей истории искусства), "Портрет молодого человека" ("Тимофей", 1432, Лондон, Национальная галерея), "Портрет человека в красном тюрбане" (1433, Лондон, Национальная галерея), "Маргарет ван Эйк" (1439, Брюгге, Городской музей). "Портрет четы Арнольфини" (1434, Лондон, Национальная галерея), написанный по случаю обручения богатого итальянского купца, друга ван Эйка, является первым парным портретом в европейском искусстве. Молодые супруги находятся в спальне своего дома и произносят клятву супружеской верности. Предметы-символы красноречиво рассказывают о смысле сцены: апельсины намекают на райское блаженство, туфли - на супружескую преданность, статуэтка св. Маргариты - на благополучные роды, зажженная свеча в люстре означает символически-мистическое присутствие божества, освящающего таинство. В зеркале отражаются две фигуры, а над ними на стене читается надпись, намеренно выделенная: "Ян ван Эйк здесь был", поясняющая, что художник выступал в качестве свидетеля при этом старом нидерландском обычае обручения дома, не в церкви. В основе всех изображений ван Эйка лежит крепкий, большей частью сделанный с натуры, рисунок. Великолепным примером графического мастерства художника служит "Св. Варвара" (1437, Антверпен, Королевский музей изящных искусств) - предмет долгих споров ученых, не пришедших к единому мнению, является ли это произведение законченным рисунком или ненаписанной картиной. Серебристый рисунок сделан тончайшей кистью по загрунтованной доске, вставленной в авторскую раму с надписью: "Иоанн ван Эйк меня сделал в 1437 году". За спиной прекрасной девы, сидящей на холме с книгой и пальмовой ветвью мученицы в руках, идет строительство башни, являющейся ее атрибутом, но трактованным ван Эйком в жанровом ключе с изображением массы трудовых эпизодов. Ян ван Эйк был одним из величайших гениев, чье творчество, исполненное огромной духовной силы и глубины идей, стало источником, живительным для развития искусства Нидерландов и других стран Европы. Иероним Босх. Настоящее имя этого человека Иероним ван Акен, а Иероним Босх – это псевдоним. Кстати, слово Босх с голландского языка переводится как лес, то есть Иероним Лес. Искусство Босха всегда обладало громадной притягательной силой. Прежде считалось, что «чертовщина» на картинах Босха призвана всего лишь забавлять зрителей, щекотать им нервы, подобно тем гротескным фигурам, которые мастера итальянского Возрождения вплетали в свои орнаменты. Современные учёные пришли к выводу, что в творчестве Босха заключён куда более глубокий смысл, и предприняли множество попыток объяснить его значение, найти его истоки, дать ему толкование. Одни считают Босха кем-то вроде сюрреалиста XV века, извлекавшего свои невиданные образы из глубин подсознания, и, называя его имя, неизменно вспоминают Сальвадора Дали́. Другие полагают, что искусство Босха отражает средневековые «эзотерические дисциплины» — алхимию, астрологию, чёрную магию. Третьи стараются связать художника с различными религиозными ересями, существовавшими в ту эпоху. По мнению Френгера, Босх был членом Братства Свободного Духа, называемых также адамитами, — еретической секты, возникшей в XIII веке, но бурно развившейся по всей Европе несколькими столетиями позже, однако большинством учёных эта гипотеза отвергается, так как нет никаких данных, подтверждающих существование секты в Нидерландах при жизни Босха. Его техника называется алла прима. Это метод масляной живописи, при котором первые мазки создают окончательную фактуру. На основании результатов современных исследований творчества Босха искусствоведы относят к сохранившемуся наследию Иеронима Босха 25 картин и 8 рисунков. Картины — это триптихи, фрагменты триптихов и отдельные, самостоятельные картины. Лишь 7 творений Босха подписаны. История не сохранила оригинальных названий картин, которые дал своим творениям Босх. Известные нам названия закрепились за картинами по каталогам. Исследователи до сих пор не могут уверенно говорить о творческой эволюции и хронологии произведений Босха, так как ни на одном из них нет даты, а формальное развитие творческого метода не представляет собой поступательного движения и подчинено собственной логике, предполагающей приливы и отливы. Для современников Босха его картины имели гораздо больший смысл, чем для современного зрителя. Необходимые пояснения к сюжетам средневековый человек получал из разнообразных символов, которыми изобилуют картины Босха. Значение многих символов уже безвозвратно утеряно, символы меняли значение в зависимости от контекста, они по-разному трактовались в разных источниках — от мистических трактатов до практической магии, от фольклора до ритуальных представлений. За прошедшие пять веков многозначность символики Босха позволяла исследователям его творчества и почитателям отнести художника к самым разным религиозным и философским направлениям. Значительное количество символов Босха являются алхимическими. Алхимия в позднем средневековье была своеобразным явлением культуры, явно граничившим с ересью, фантастическим вариантом химии. Её адепты стремились к превращению («трансмутации») неблагородных металлов в золото и серебро с помощью воображаемого вещества — «философского камня». Босх придаёт алхимии негативные, демонические черты. Алхимические стадии превращения зашифрованы в цветовых переходах; зубчатые башни, полые внутри деревья, пожары, являясь символами Ада, одновременно намекают на огонь в опытах алхимиков; герметичный же сосуд или плавильный горн — это ещё и эмблемы чёрной магии и дьявола. Босх использует и общепринятую в средневековье символику бестиария — «нечистых» животных: на его картинах встречаются верблюд, заяц, свинья, лошадь, аист и множество других. Жаба, в алхимии обозначающая серу, — это символ дьявола и смерти, как и всё сухое — деревья, скелеты животных. Произведения : Извлечение камня глупости. 1475—1480. Прадо. Брак в Кане Галилейской. Музей Бойманса-ван Бёнингена. Роттердам. Семь смертных грехов. 1475—1480. Прадо. Распятие с донатором. 1480—1485. Королевские музеи изящных искусств. Брюссель. Несение креста. 1490—1500. Музей изящных искусств. Гент. Брейгель (точнее Брёгел) Старший или “Мужицкий” (Bruegel de Oude, Boeren Brueghel) Питер (около 1525/30–1569), нидерландский живописец и рисовальщик. В 1552-1553 посетил Италию, работал в Антверпене, с 1563 - в Брюсселе. Глава демократического направления в нидерландском искусстве XVI века, Брейгель с громадной силой и полнотой воссоздавал в своем творчестве жизнь, настроения и мироощущение народа в канун Нидерландской буржуазной революции. От сатирических нравоучительных рисунков, изобилующих фантастическими причудливыми персонажами в духе И. Босха, от дробных по композиции, колористически пестрых полотен (“Битва Масленицы и Поста”, 1559, Музей истории искусств, Вена) с середины 1560-х годов Питер Брейгель перешел к созданию несколько более сдержанных по цвету, отмеченных цельностью и монументальностью композиций, обобщенных картин крестьянской жизни. Изображая постоянно движущуюся народную массу, художник раскрывает заключенные в народе мощные жизненные силы, его достоинство и неиссякаемое жизнелюбие (“Крестьянская свадьба”, “Крестьянский танец”, - обе в Музее истории искусств, Вена). Во многих произведениях Брейгеля иносказательно запечатлены бедствия нидерландцев, страдавших под испанским игом (“Избиение младенцев”, Художественно-исторический музей, Вена; “Перепись в Вифлееме”, 1566, Музей старинного искусства, Брюссель). Испанский террор в Нидерландах породил в некоторых картинах Брейгеля настроения отчаяния и скорби, выразившиеся в горьких иносказаниях (“Сорока на виселице”, 1568. Музей земли Гессен, Дармштадт), в фантастических и символических образах, полных глубокого трагизма (“Безумная Грета”, 1562, Музей Майер ван дер Берг, Антверпен; “Слепые”, 1568, Национальные музей и галерея Каподимонте, Неаполь). Обилие фигур и деталей, острота контурного рисунка, яркая выразительность образов, звучность локальных цветовых пятен (в изображении фигур) сочетаются в творчестве Брейгеля с пространственной широтой композиции, с тончайшим ощущением тонального единства. Брейгель заложил основы развития национального нидерландского пейзажа. Творчески переработав уроки итальянской живописи эпохи Высокого Возрождения и одновременно черпая многие свои темы из народных пословиц и притч, лубочных гравюр и листовок, он создавал глубоко народное искусство, опирающееся на местные традиции и фольклор. В его творчестве органично сплавились грубоватый народный юмор и сложное иносказание, лиризм и трагичность, острая наблюдательность и фантастический гротеск, интерес к бытовым деталям, подробной повествовательности и стремление к широкому обобщению, к созданию гармоничной картины мира. В исполненные строгой гармонии, выдержанные в землистых, серо-зеленых, желтовато-коричневых оттенках ландшафтные виды с бескрайними просторами равнин, речных долин, с холмами и перелесками гибко и естественно вписаны обобщенные силуэтные фигуры населяющих их людей (“Сумрачный день”, “Возвращение стад”, “Охотники на снегу” – все 1565, Музей истории искусств, Вена). Ясное и трагическое осознание неизбежности судьбы и времени, чувство грандиозности мироздания и понимание истинного места человека в нем, делают Брейгеля одним из величайших мудрецов в искусстве Северного Возрождения. Отмеченное исключительной широтой и глубиной понимания жизненных явлений, мощное и темпераментное творчество Брейгеля оказало громадное влияние на современное ему нидерландское искусство и заложило основы развития искусства Голландии и Фландрии в XVII веке. Автопортрет Питера Брейгеля, фрагмент работы “Художник и знаток”, 1565. ДЮРЕР. (1471-1528), немецкий живописец, рисовальщик и гравер, один из величайших мастеров западноевропейского искусства. Дюрер был проницательным исследователем природы и горячим приверженцем итальянской (ренессансной) теории искусства, однако в его творчестве проявились многие черты средневекового мистицизма. Дюрер с увлечением рассказывал о своей жизни, возможно, побуждаемый тщеславием; он описывал различные ее аспекты в семейной хронике, в дневнике, посвященном поездке в Нидерланды, и в нескольких письмах личного характера. Автопортреты Дюрера, еще более, чем его собственные слова, обнаруживают постоянное стремление к самопознанию и формированию собственной личности. Первый автопортрет художник создал в возрасте тринадцати лет. На этом рисунке серебряным карандашом он предстает тонким чувствительным юношей. В таком же ключе Дюрер изобразил себя на очень камерном по характеру Автопортрете с гвоздикой (1493, Лувр). Здесь ему двадцать два года. Изящным и извилистым контурам его щегольской одежды вторят волнистые линии длинных светлых волос. На мадридском Автопортрете (1498, Прадо) Дюрер предстает преуспевающим человеком. Его руки покоятся на парапете, за спиной открывается вид из окна. Здесь он уже показан с бородой, одетым в платье богатого бюргера. В этом портрете нашел отражение ренессансный подход к трактовке личности художника, который отныне должен рассматриваться не как скромный ремесленник, а как личность, обладающая высоким интеллектуальным и профессиональным статусом. В 1500 эти тенденции достигают кульминации в Автопортрете в образе Христа (Мюнхен, Старая Пинакотека). Здесь самолюбование мастера, заметное в его более ранних автопортретах, сменяется трезвой прямотой. Фигура строго фронтальна, глаза приковывают внимание, тона карнации дополнены разнообразными оттенками коричневого, фон темный. В этом произведении Дюрер, очевидно, стремился передать мысль, что художник, подобно Богу, является творцом. Дюрер родился 21 мая 1471 в Нюрнберге, главном центре немецкого гуманизма. Его художественное дарование, деловые качества и мировоззрение формировались под влиянием трех людей, сыгравших наиболее важную роль в его жизни: отца, венгерского ювелира; крестного Кобергера, оставившего ювелирное искусство и занявшегося издательским делом; и ближайшего друга Дюрера, Вилибальда Пиркхаймера - выдающегося гуманиста, познакомившего молодого художника с новыми ренессансными идеями и произведениями итальянских мастеров. Дюрер освоил основы живописи и ксилографии в мастерской художника Михаэля Вольгемута. После нескольких лет учебы он в 1490 поехал в Кольмар, чтобы познакомиться с великим гравером Мартином Шонгауэром, но не застал его в живых. 1492-1494 он провел в Базеле, крупнейшем центре производства иллюстрированных книг. Здесь молодой художник увлекся ксилографией и гравюрой на меди; однако из многочисленных гравюр, приписываемых этому периоду творчества Дюрера, его произведением может считаться только фронтиспис к изданию посланий св. Иеронима 1492. В 1494, после посещения Страсбурга, Дюрер вернулся на родину, но вскоре отправился в Венецию. По дороге мастер выполнил несколько замечательных акварельных пейзажей, которые являются одними из первых произведений этого жанра в западноевропейском искусстве. Вернувшись в Нюрнберг в 1495, художник открыл собственную мастерскую и стал делать рисунки, по которым его ученики изготавливали ксилографии. Печатая значительное количество оттисков, Дюрер с 1497 начал прибегать к услугам агентов, продававших его гравюры по всей Европе. Таким образом, он стал не только художником, но и издателем; его славу упрочило издание в 1498 серии гравюр на дереве Апокалипсис. В гравюре Четыре всадника Апокалипсиса кони летят над телами упавших людей. Эмоциональная напряженность достигается при помощи противопоставления темной густой параллельной штриховки, больших пятен чистой белой бумаги и мест, где формы едва обозначены тонкими линиями; так создается удивительный скульптурный эффект. В это время слава Дюрера, которому с 1496 покровительствовал курфюрст Саксонский Фридрих, распространилась по всей Европе. В 1503-1504 Дюрер создает замечательные акварельные этюды животных и растений, из которых наиболее знаменит Большой кусок дерна (1503, Вена, Художественно-исторический музей). Написанные различными оттенками зеленого, растения изображены с непревзойденной тщательностью и точностью. Исполненная в 1504 гравюра Адам и Ева отличается монументальностью и классицизирующими тенденциями. Обе фигуры - плод исследований пропорций человеческого тела, занимавших Дюрера в течение всей жизни. Теперь художник обратился к гравюре на металле, дававшей возможность оперировать более тонкими и гибкими линиями, чем те, которые могут быть получены в технике ксилографии. В 1506, возможно, спасаясь от чумы, Дюрер снова приехал в Венецию. Отношение Дюрера к Венеции было двойственным. Для него этот город был одновременно и притоном мошенников и воров, и местом "где я - господин, в то время как дома - всего лишь паразит". В алтарном образе для немецкой церкви в Риальто Праздник четок (1506, Прага, Национальная галерея) Дюрер использовал традиционную итальянскую иконографию sacra conversazione (Мадонна на троне с предстоящими ей святыми по сторонам). На этой картине Мадонне с Младенцем поклоняются император и папа римский, а позади них - толпа народа, в которой Дюрер изобразил многих своих современников. Вернувшись в Нюрнберг, Дюрер продолжал заниматься гравюрой, однако среди его произведений 1507-1511 более важное место занимают картины. Дюрера, по-видимому, не привлекал получивший широкое распространение в эти годы прием сфумато (туманная мягкость очертаний в живописи), и он продолжал писать в жестком линеарном стиле. Для этого периода характерны такие картины, как Адам и Ева (1507, Прадо). Гибкие тела удлиненных пропорций со слабовыраженными признаками пола, помещенные на темном фоне, более грациозны, чем Адам и Ева на гравюре 1504. В 1508 для доминиканской церкви во Франкфурте Дюрер написал большой образ Успение Богоматери (не сохранился и известен лишь по копиям). В его композиции отразилось влияние итальянских двухъярусных изображений Вознесения Богоматери. Благодаря использованию этой схемы мастеру удалось достичь поразительной монументальности образа. В 1511 по заказу купца Маттеуса Ландауера Дюрер написал Поклонение Троице (Вена, Художественно-исторический музей). Это - наиболее амбициозное из всех произведений художника. Троица изображена на центральной оси (Святой Дух в виде голубя, Бог Отец, увенчанный короной, и распятый Христос); вокруг - поклоняющиеся Божественному Престолу святые, образующие четыре группы: вверху слева - мученики во главе с Богоматерью; справа - пророки, пророчицы и сивиллы под предводительством Иоанна Крестителя; внизу слева - деятели церкви, ведомые двумя папами, а справа - миряне во главе с императором и королем. В самом низу изображен пейзаж с озером, на берегу которого показана одинокая фигура самого Дюрера у доски с надписью. Живопись жесткая и сухая, сверкающие краски кажутся почти металлическими, твердые и плотные формы контрастируют с мягкостью пейзажа и облаков. Если в 1507-1511 Дюрер в основном занимался живописью, то 1511-1514 годы были посвящены преимущественно гравюре. Он выпустил второе издание Апокалипсиса, цикл из двадцати гравюр на дереве Жизнь Марии, двенадцать гравюр серии Большие Страсти и тридцать семь гравюр на тот же сюжет - Малые Страсти. В этот период его стиль становится более уверенным, контрасты света и тени сильнее, как, например, в гравюрах Взятие Христа под стражу (серия Большие страсти) и Четыре всадника Апокалипсиса. В 1512 Дюрер выпустил третью серию гравюр Страсти изысканных и утонченных по исполнению. В 1513-1514 он создал три самых знаменитых своих листа: Рыцарь, смерть и дьявол; Св. Иероним в келье и Меланхолия I. На первом из них рыцарь-христианин едет по гористой местности, сопровождаемый Смертью с песочными часами и дьяволом. Образ рыцаря возник, возможно, под влиянием трактата Эразма Роттердамского Руководство христианского воина (1504). Рыцарь - аллегория активной жизни; он совершает свои подвиги в борьбе со смертью. Лист Св. Иероним в келье, напротив, является аллегорическим изображением созерцательного образа жизни. Старик сидит у пюпитра в глубине кельи; на переднем плане растянулся лев. Сквозь окна в это мирное уютное жилище льется свет, однако и сюда вторгаются символы, напоминающие о смерти: череп и песочные часы. На гравюре Меланхолия I изображена крылатая женская фигура, сидящая среди разбросанных в беспорядке приборов и инструментов. В 1514 Дюрер стал придворным художником императора Максимилиана I. Вместе со своими помощниками он создал гравюру (3ґ3,5 м), которая изображает триумфальную арку и торжественную процессию. Композиция была призвана прославить историю императорской династии и подвиги императора и его предков. Дюрер продолжал писать и картины, создав замечательный Портрет императора Максимилиана (Вена, Художественно-исторический музей) и образ Богоматерь с Младенцем и св. Анной (1519-1520, Метрополитен). Последний представляет собой композицию, состоящую из трех плотно сгруппированных фигур. Св. Анна в задумчивости опустила руку на плечо юной Богоматери, поклоняющейся Младенцу Христу. В 1519 Максимилиан умер, и трон перешел к Карлу V. В 1520 Дюрер отправился ко двору нового императора. Поездка превратилась в продолжительное путешествие по Нидерландам, подробно описанное Дюрером в путевом дневнике. Художника везде встречали с почестями, по пути он видел самые разные произведения искусства, от Гентского алтаря ван Эйка до образцов искусства американских индейцев, привезенных из Мексики спутниками Кортеса. Вернувшись в Германию, он приступил к теоретическому осмыслению своих наблюдений и написал трактаты о пропорциях человеческого тела и о перспективе - проблемах, занимавших его еще со времен первой поездки в Италию. Вопрос о религиозных представлениях Дюрера остается без ответа. В сюжетах его картин можно найти и католические, и протестантские оттенки. Он симпатизировал Лютеру, с которым, однако, не был знаком. В 1526 Дюрер создал Портрет Эразма Роттердамского (гравюра на меди), чьи умеренные религиозные воззрения, по-видимому, совпадали с его собственными. Диптих Четыре апостола (1526, Мюнхен, Старая Пинакотека) был подарен Дюрером городскому совету Нюрнберга. Возможно, четыре фигуры апостолов в рост были написаны под влиянием образов алтаря Джованни Беллини из венецианской церкви Фрари (1488). На левой створке столь любимый Лютером Иоанн Богослов помещен перед Петром - камнем утверждения католицизма; на правой створке Павел, апостол Реформации, стоит впереди Марка. Возможно, это произведение было создано специально для недавно ставшего протестантским города; однако надпись внизу можно расценивать и как предостережение против любого проявления религиозного фанатизма. Умер Дюрер в Нюрнберге 6 апреля 1528. 8. |