Контр работа ФИЛОСОФИЯ. Развития науки в концепции п. Фейерабенда
 Скачать 62.53 Kb.
|
|
Кредо самого Фейерабенда по этому вопросу заключается в двух основных тезисах: «Для объективного познания необходимо разнообразие мнений. И метод, поощряющий такое разнообразие, является единственным, совместимым с гуманистической позицией». Именно в этом — и только в этом смысле — можно говорить о «единственно верном» методе. Ученый не должен превозносить научный метод как нечто особое, пригодное везде и всюду. Он должен использовать все методы и идеи, а не только какую-либо произвольно выбранную их часть. Против метода «Против метода» — программное сочинение Фейерабенда, в котором излагается его позиция эпистемологического анархизма. Работа посвящена Лакатосу и первоначально задумывалась как часть их совместного проекта, в рамках которого Лакатос должен был отстаивать позиции критического рационализма, а Фейерабенду отводилась роль его оппонента. Будучи опубликована уже после смерти Лакатоса, работа стала своеобразным итогом многолетней полемики Фейерабенда с рационалистическими версиями философии науки. После ее первой публикации в Лондоне, работа многократно переиздавалась на разных языках. В русском переводе «Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории познания» она выходит в 1986. Центральной темой работы становится обоснование принципа методологического анархизма как более соответствующего подлинной динамике научного знания, лишь весьма отдаленно напоминающей последовательное и четкое приближение к всеобъемлющей истине. В действительности история науки — это история проб, ошибок и заблуждений, она гораздо сложнее и интереснее, нежели ее последующие рационалистические реконструкции. Возможность ее кумулятивной интерпретации обеспечивается соответствующей научной идеологией, ориентированной на последовательную десубъективацию знания и преподнесение его эволюции в предзаданном контексте приближения к объективной истине. Из разнообразного исторического дискурса при этом вычленяются только те факты, которые работают на современный стандарт, а все конкретно-индивидуальное и психологически-личностное отбрасывается как случайное и несущественное. Оформляющийся при этом образ науки наделяется характеристиками высшего арбитра в вопросах познания, независимого от авторитетов веры или политики, мнения толпы или поветрий моды. Подобная абсолютизация науки и ее методологии необходимо должна быть оспорена, поскольку, с одной стороны, глупо ограничивать себя отдельными эпистемологическими предписаниями, когда обращаешься к анализу неизвестных явлений. Возможно, их секреты лучше раскрываются исходя из каких-либо альтернативных точек зрения. В любом случае, многообразие познавательных стратегий всегда более перспективно, чем их дефицит. С другой стороны, безусловное доминирование науки в сферах познания, образования и культуры антигуманно по своей сути. Своими установками на объективацию и стандартизацию знания наука пресекает гуманистический интерес к личности, индивидуальности, загоняя человека в искусственные тиски всеобщих истин и штампов. Методологический анархизм, провозглашаемый Фейерабендом, выступает тем самым как способ преодоления консервативных и антигуманных традиций научной рациональности. Критикуя классиков анархистской идеологии, Фейерабенд упрекает их в непоследовательности позиций. Отвергнув социальные и политические ограничения, они не рискнули посягнуть на науку, понятую ими как царство разума и свободы. Реальная история анархизма в целом не отличалась особой последовательностью, поскольку ее участники, чрезмерно радея о всеобщем счастье и благоденствии, сами выделялись пуританской самоотверженностью и серьезностью. Связывая свои позиции с анархизмом, Фейерабенд апеллирует лишь к наиболее устойчивому значению этого термина, предпочитая называть себя «философским дадаистом». Оспаривая идею метода как наиболее правомерного и обязательного правила научной деятельности, Фейерабенд указывает на то обстоятельство, что фактически все крупнейшие теории и открытия возникали не благодаря, а вопреки существующим методам, выступая как исключение из правил, но не само правило. Заключение Критическое исследование науки должно ответить на два вопроса: 1) Что есть наука - как она действует, каковы ее результаты? 2) В чем состоит ценность науки? На первый вопрос существует не один, а бесконечно много ответов. Однако почти каждый из них опирается на предположение о том, что существует особый научный метод, т.е. совокупность правил, управляющих деятельностью науки. Процедура, осуществляемая в соответствии правилами, является научной; процедура, нарушающая эти правила, не изучена, Эти правила не всегда формулируются явно, поэтому существует мнение, что в своем исследовании ученый руководствуется правилами скорее интуитивно, чем сознательно. Кроме того, утверждается неизменность этих правил. Однако тот факт, что эти правила существуют, что наука своими успехами обязана применению этих правил, что эти правила «рациональны – в некотором безусловном, хотя расплывчатом смысле, - этот факт не подвергается ни малейшему сомнению. Второй вопрос в наши дни почти не ставится. Здесь ученые теоретики науки выступают единым фронтом, так как до них это делали представители единственно дарующей блаженство церкви: истинно только учение церкви, все остальное - языческая бессмыслица', на самом деле: определенные методы дискуссии или внушения, некогда служившие сиянию церковной мудрости, ныне нашли себе новое прибежище в науке В идеале современное государство является идеологически нейтральным. Идеология, религия, магия, мифы оказывают влияние только через посредство политически влиятельных партий. Идеологические принципы иногда включаются в структуру государства, но только благодаря решению большинства населения, принятому после открытого обсуждения. В общеобразовательной школе детей знакомят с религией как с историческим феноменом, а не как с истиной, кроме тех случасв, когда родители настаивают на более прямом приобщении их детей к благодати. Финансовая поддержка различных идеологий не превосходит той финансовой поддержки, которая оказывается политическим партиям частным группам. Государство и идеология, государство и церковь, государство и миф четко отделены друг от друга. Однако государство и наука тесно связаны. На развитие научных идей расходуются громадные средства. Даже такая область, как теория науки, которая заимствует науки ее имя, но не дает ей ни одной плодотворной идеи финансируется далеко не соразмерно ее реальной ценности. В общеобразовательных школах изучение почти всех областей науки является обязательным, в то время как родители шестилетнего малыша могут решать, воспитывать ли из него протестанта, католика или атеиста, они не обладают такой свободой отношении науки. Физика и астрономия, история должны изучаться. Их нельзя заменить астрологией, натуральной магией или легендами. Принятие или отбрасывание научных фактов и принципов полностью отделено от демократического процесса информирования общественности, обсуждения голосования. Мы принимаем научные законы и факты, изучаем их в школах, делаем их основой важных политических решений, даже не пытаясь поставить их на голосование. Изредка обсуждаются и ставятся на голосование конкретные предложения, но люди не вмешиваются в процесс создания общих теорий основополагающих фактов. Современное общество является «коперниканским - вовсе не потому, что коперниканство было подвергнуто демократическому обсуждению, поставлено на голосование, затем принято большинством голосов. Общество является «коперниканским, потому что коперниканцами являются ученые, потому что их космологию сегодня принимают столь же некритичио, как когда-то принимал космологию епископов и кардиналов. Это слияние государства и науки ведет к парадоксу, мучительному для демократии либерального мышления. Либеральные интеллектуалы выступают за демократию и свободу. Они твердо защищают право свободного выражения мнений, право исповедовать любую религию, право на работу. Либеральные интеллектуалы выступают также за рационализм. Их рационализм их восхищение демократией представляют собой две стороны одной медали. Как наука, так и рациональное мышление приводят демократии, только они пригодны для решения технических, социальных, экономических, психологических т.д. проблем. Однако это означает, что религия, свобода исповедания которых столь пылко отстаивается, идеи, беспрепятственного распространения которых столь настойчиво требуют, не вызывают достаточно серьезного к себе отношения: их не принимают во внимание в качестве соперниц науки. Их, к примеру, не принимают качестве основ воспитания, финансируемого обществом. Эту нетерпимость либерализма почти никто не замечает, большая часть теологов и исследователей мифов считают суждения науки новым откровением устраняют из религии мифов все идеи намеки, которые могут противоречить науке (дсмифологизация)". То, такой остается после такой обработки, помощью экзистенциалистских словечек или психологического жаргона вновь возвращается к мнимому существованию, не представляя, однако, никакой опасности для науки, поскольку широкая общественность полагает, что имеет дело верным представлением, не жалкой подделкой. Положение становится иным, когда идеи более древних или отличных от западноевропейского сциентизма культур пытаются возродить в их первоначальном виде, сделать основной воспитания общежития для их сторонников. Мифы должны быть оттеснены от базиса современного общества и заменены методами результатами науки. Однако частные лица имеют право изучать их, описывать излагать. Посмотрим, как осуществляется это право. Частное лицо может читать, писать, пропагандировать то, что ему нравится, может публиковать книги, содержащие самые сумасшедшие идеи. случае болезни оно имеет право лечиться в соответствии со своими пожеланиями либо с помощью экстрасенсов (если оно верит искусство знахаря), либо с помощью «научно образованного) врача (если ему ближе наука)". Ему разрешается не только пропагандировать отдельные идеи такого рода, но основывать союзы и школы, распространяющие его идеи создавать организации стремящиеся положить их основу исследования; оно может либо само оплачивать издержки таких предприятий, либо пользоваться финансовой поддержкой своих единомышленников, однако финансирование общеобразовательных школ и университетов находится руках налогоплательщиков. Благодаря этому за ними остается последнее слово при определении учебных планов этих институтов. Граждане Калифорнии, например, решили перестроить преподавание биологии в местном университете и заменить теорию Дарвина библейской концепцией книги Бытия и осуществили это: теперь происхождение человека объясняют фундаменталисты, а не представители научной биологии. Конечно, мнение специалистов учитывается, однако последнее слово принадлежит не им. Последнее слово принадлежит решению демократической комиссии, которой простые люди обладают подавляющим большинством голосов. Демократия представляет собой собрание зрелых людей, а не сборище глупцов, руководимое небольшой группой умников. Но зрелость не падает с неба, ее нужно добывать трудом. Она приобретается лишь тогда, когда человек принимает на себя ответственность за все события, происходящие в жизни страны, за все принимаемые решения. Зрелость важнее специальных знаний, так как именно она решает вопрос в сфере применимости таких знаний. Конечно, ученый считает, что нет ничего лучше науки. Граждане демократического государства могут не разделять этой благочестивой веры. Поэтому они должны принимать участие принятии важнейших решений даже тех случаях, когда это участие может иметь отрицательные последствия. Однако последнее маловероятно. Во-первых, при обсуждении важных вопросов специалисты часто приходят к различным мнениям. Задача рядовых граждан - искать такие мнения и в случае их столкновения судить о положении дел. Кроме того, мнение специалистов требует определенных поправок, ибо они склонны отождествлять потребности науки потребностями повседневной жизни и совершают ошибку, которая обнаруживается, когда следуем их советам: ученые придерживаются особой идеологии, их результаты обусловлены принципами этой идеологии. Идеология ученых редко подвергается исследованию. Ее либо не замечают, либо считают безусловно истинной, либо включают конкретные исследования таким образом, что любой критический анализ необходимо при водит ее подтверждению. Такая благонамеренная ограниченность не мешает общению коллегами, совсем напротив, она только делает это общение возможным. Важно сказать, что в любом случае мы обязаны науке невероятными открытиями. Научные идеи проясняют наш дух улучшают нашу жизнь, в то же время наука вытесняет позитивные достижения более ранних эпох вследствие этого лишает нашу жизнь многих возможностей. Сказанное науке справедливо в отношении известных нам сегодня мифов, религий, магических учений. свое время они также приводили невероятным открытиям, также решали проблемы улучшали жизнь людей. Список использованной литературы 1. Матяш, Т.П., История и философия науки.: учебник / Т.П. Матяш, Е.Ю. Положенкова, Г.И. Могилевская; под ред. К.В. Воденко. — Москва: КноРус, 2022. —272 с. — ISBN 978-5-406-08885-2. — URL: https://old.book.ru/book/941755 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 2. Горелов, А.А., Философия: учебное пособие / А.А. Горелов. — Москва: КноРус, 2022. — 320 с. — ISBN 978-5-406-08912-5. — URL: https://old.book.ru/book/941768 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 3. Колесников, А.С., Философия: учебник / А.С. Колесников, Б.В. Марков. — Москва: КноРус, 2021. — 403 с. — ISBN 978-5-406-03843-7. — URL: https://old.book.ru/book/936681 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 4. История и философия науки: учебное пособие / Н.П. Волкова, М.А. Иванов, В.Ю. Крянев [и др.]; под ред. Ю.В. Крянева, Л.Е. Моториной. — Москва: КноРус, 2021. — 418 с. — ISBN 978-5-406-02979-4. — URL: https://old.book.ru/book/936299 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 5. Аблеев, С.Р., Философия науки: Базовый курс: учебник / С.Р. Аблеев. — Москва: КноРус, 2021. — 349 с. — ISBN 978-5-406-07839-6. — URL: https://old.book.ru/book/938655 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 6. Горелов, А.А., Философия и методология науки: учебное пособие / А.А. Горелов, Т.А. Горелова, А.В. Костина. — Москва: КноРус, 2021. — 256 с. — ISBN 978-5-406-08326-0. — URL: https://old.book.ru/book/940117 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 7. Аблеев, С.Р., Основы философии: учебник / С.Р. Аблеев. — Москва: КноРус, 2021. — 208 с. — ISBN 978-5-406-08797-8. — URL: https://old.book.ru/book/940995 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 8. Философия: учебник / И.В. Ватин, В.Е. Давидович, Л.В. Жаров [и др.] ; под ред. В.П. Кохановского. — Москва: КноРус, 2020. — 368 с. — ISBN 978-5-406-00874-4. — URL: https://old.book.ru/book/934251 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. 9. Горелов, А.А., Основы философии: учебное пособие / А.А. Горелов, Т.А. Горелова. — Москва: КноРус, 2022. — 227 с. — ISBN 978-5-406-09928-5. — URL: https://old.book.ru/book/943943 (дата обращения: 07.04.2022). — Текст: электронный. |