Учебник этики. А.А.-Гусейнов-Р.Г.-Апресян.-Этика.-Учебник. Рекомендовано Министерствам образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений
 Скачать 2.35 Mb.
|
|
Идеал единства Европейская культура начинается с идеала единства. В своих ранних формах он выражен в натурфилософском учении о бесконечном едином начале Космоса, в гармонии с которым обретается подлинность существования. Древнегреческий философ Гераклит видел причину порока и духовной смерти в отпадении людей от космического закона — Логоса. Античное представление о всемирности наиболее полно воплотилось в философии стоиков. Оно было воспринято христианством. Стоики (с индивидуалистических) и раннехристианские мыслители (с соборных позиций) первыми показали, что в условиях индивидуализированного, автономного и взаимно обособленного существования человека реализация идеала возможна лишь как индивидуальное самосовершенствование, как преодоление собственных пороков — в нравственном возвышении каждого человека и духовном единении людей. Вознося молитву за оставляемых учеников, Христос уповает на единение всего человечества в Боге: «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино... Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня» (Ин., 17:21, 23). Идеалом единства обусловлено содержание нравственного долженствования: любить ближнего, как самого себя. Эта идея единства (в его различных выражениях) провозглашается или предполагается в качестве высшей нравственной идеи практически во всех развитых религиях: 83 Секуляризация (от ср.-лат. secularis — светский) — освобождение от церковного и, шире — религиозного, влияния. 185 человеку чувство единения, и притом не ценой возврата к животному существованию, а путем собственно человеческого самовыражения — в единстве с природой, со своими согражданами и с самим собой» 84 Под выражением «нравственный идеализм» понимают веру человека в существование в этом мире чего-то святого, непоколебимого, значимого для всех честных людей. Нравственный идеализм противостоит «материализму», или меркантилизму, т.е. воззрению, согласно которому все в нашей жизни подчинено материальным интересам и стремлению людей к собственной выгоде. Но в чем проявляется нравственный идеализм, как он может отражаться на жизни человека и его линии поведения? Идеализм может выражаться либо в признании, что существует некий обязательный для всех минимум требований — принципов и норм поведения, приверженность к которым позволяют человеку сохранить чувство собственного достоинства, в любых обстоятельствах остаться человеком; либо в убеждении, что человек В восприятии и интерпретации идеала единства возможны две крайности. Одна — социологизаторская, представляющая идеал единства как требование установления и укрепления сообщества. Другая — утопическая; согласно ей он осуществим лишь в разумной и соответствующей природе реорганизации общественной жизни. По-разному эти крайности получили особенное развитие в социальной мысли. Предпосылка идеала единства как солидарности связывалась с особенностями социальной организации (Г. Спенсер), с развитием промышленного сотрудничества (Э. Дюркгейм), с установлением справедливых форм собственности или в разделении труда (К. Маркс). Подобные толкования идеала единства имели место всегда. Против них направлено евангельское поучение о том, что высший идеал, а именно, Царство Божие, утверждается не на земле, но в духе; причем духовное единение обретается прежде всякого другого. Вместе с тем в названных «эмпирических» толкованиях нравственного идеала как социальной задачи нашло косвенное отражение понимание того, что терпимость, примиренность, гармония в человеческих отношениях суть одно из возможных условий нравственного совершенствования, что нравственный прогресс исторически осуществляется через определенные общественные формы. Мораль как духовный феномен обнаруживается и утверждается в жизни людей, в их личных и социальных отношениях. Игнорирование социального измерения морали, ее отраженности в общественных нравах, в индивидуальных характерах также представляет собой своего рода утопизм и чревато нигилизмом, а в конечном счете — имморализмом, т.е. пренебрежением благом конкретных людей, попранием их прав, нанесением им ущерба, насилием, и все это — во имя некоего возвышенного идеала. Нравственный идеализм 84 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. С. 204. 186 должен служить некоторой высокой цели — например, «людям», «обществу», «культуре», — подчиняя ей всю свою жизнь. Идеал — наиболее отвлеченное и общее нравственное представление. Его императивная и ценностная сила несомненна. Проблема заключается в том, какую роль он играет в жизни индивида. В отличие от большинства других нравственных понятий, в идеале дан завершенный и абсолютный образ добра — абсолютный в том смысле, что его противопоставленность злу только предполагается, но никак (на уровне самого идеала) не раскрывается. Если можно согласиться с циничным суждением о том, что идеалы безжизненны, то только в том смысле, что они провозглашают лишь добро, между тем как действительная жизнь складывается не иначе, как через переплетение добра и зла. Частные принципы и нормы морали отражают эту взаимоопределенность добра и зла. Поэтому фактически невозможно непосредственно изложить императивное содержание идеала на конкретных примерах или через формулирование индивидуальной нравственной задачи. Непонимание этого, упование на непосредственное и тем более полное воплощение идеала в действительности есть «идеализм» в том, другом, значении этого слова, которое указывает на оторванность от реальной жизни, непонимание всей ее сложности. Идеализму в этом значении слова противостоит реализм. Такой нравственный идеализм в самом деле опасен. Педантичная, недиалектичная приверженность идеалу как абсолютному добру чревата либо (а) ненавистью к реальной жизни, в которой более или менее относительное добро присутствует наравне со злом, и уходом (эскапизмом 85 85 От англ. escape — избегать, освобождаться. ) из активной жизни, которую не удается втиснуть в рамки «бескомпромиссно» понятого идеала, либо (б) нигилизмом в отношении самой морали: мол, если жизнь безнравственна, значит, нет в нравственности правды. В реальности отношение такого «идеалиста» к людям в первом случае может выражаться в крайнем ригоризме, если не тирании, т.е. насильственном понуждении людей к жизни «по идеалу», пусть и лишенному жизни, а во втором — в аморализме, т.е. игнорировании нравственных требований, попрании практических норм морали. Между тем воплощение высокого императивно-ценностного содержания нравственного идеала в конкретных поступках предполагает осуществление ряда менее общих принципов и исполнение частных нравственных требований. Анализу этого посвящена вторая половина нашего учебника. КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ 1. Каково место идеала в системе морали? 187 3. В чем смысл морального идеала как основы долженствования и критерия добра и зла? 3. В чем выражается абсолютность и универсальность морального идеала? 4. Каким образом смысл истории задается единством абсолютного идеала и потенциальным стремлением к нему всех людей? 5. Каково содержание общественного идеала? ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА Мур Дж. Принципы этики. М., 1984. С. 275—323. Соловьев B.C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории. [Краткая повесть об Антихристе] //Соловьев B.C. Соч. в 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 736—761. Франк С.А. Крушение кумиров //Франк С.Л. Сочинения. М., 1990. С. 144—161. Фромм Э. Ситуация человека — путь к гуманистическому психоанализу // Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 443—482. ТЕМА 16 ДОБРО И ЗЛО ____________________________________________________________________ В широком смысле слова добро и зло обозначают положительные и отрицательные ценности вообще. Мы употребляем эти слова для обозначения самых различных вещей: «добрый» значит просто хороший, «злой» — плохой. В словаре В. Даля, например, (напомним, названного им «Словарем живого русского языка») «добро» определяется сначала как вещественный достаток, имущество, стяжание, затем как нужное, подходящее и лишь «в духовном значении» — как честное и полезное, соответствующее долгу человека, гражданина, семьянина. Как свойство «добрый» также относится Далем прежде всего к вещи, скоту и потом только к человеку. Как характеристика человека «добрый» сначала 188 отождествляется Далем с «дельным», «сведущим», «умеющим», а уж потом — с «любящим», «творящим добро», «мягкосердным». В большинстве современных европейских языков употребляется одно и то же слово для обозначения материальных благ и блага морального, что дает обширную пищу для морально-философских рассуждении по поводу хорошего вообще и того, что является добром самим по себе. ____________________________________________________________________ Соотнесенность с идеалом В историческом развитии ценностного сознания, в истории моральной философии и моралистики, несмотря на сохранение лексического единства («старое доброе вино», «добрый конь», «добрая работа», «доброе деяние», «одобрение»), происходит понимание смысловых различий в употреблении слова «добро». Самым важным при этом было различение добра в относительном и абсолютном смысле. «Доброе» в одном случае — это хорошее, т.е. приятное и полезное, а значит, ценное ради чего-то другого, ценное для данного индивида, в сложившихся обстоятельствах и т.д., а в другом — есть выражение добра, т.е. ценного самого по себе и не служащего средством ради иной цели. Добро в этом втором абсолютном значении — моральное, этическое понятие. Оно выражает положительное значение явлений или событий в их отношении к высшей ценности — к идеалу. Зло есть противоположность добра. Исторический процесс формирования этих понятий был процессом становления и развития самой морали. Что здесь происходит? Во-первых, добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не касаются природных или стихийных событий и явлений. То, что совершается само по себе, т.е. стихийно, может иметь благие или злые последствия для человека. Но такие стихийно совершающиеся события и явления сами по себе не имеют отношения к тому, о чем мыслят в категориях добра и зла, они лежат по ту сторону добра и зла. Добро и зло характеризуют намеренные действия, совершенные свободно, т.е. поступки. Во-вторых, добро и зло обозначают не просто свободные поступки, но действия, сознательно соотнесенные с определенным стандартом — в конечном счете с идеалом. В стихии прорывается изначальный хаос. Природа слепа в своих стихийных проявлениях. Человек же обладает силой в какой-то мере обуздывать стихию. По крайней мере, стихию своего характера: не поддаваться гневу, не предаваться искушениям (искушениям сладострастия, корысти, власти или славы), не распускаться и воздерживаться от распущенности и т.д. Во всех этих случаях обуздание следует понимать в почти буквальном смысле этого слова — надевания узды. Человек может обуздывать себя. Добавим к этому, пока в порядке парадокса: через самообуздание человек обретает свободу (непарадоксально это вопрос будет развит в теме 18). Итак, содержание добра и зла обусловлено идеалом нравственного 189 совершенства: добро — это то, что приближает к идеалу, зло — то, что отдаляет от него. Зная, что в истории существовали различные мнения относительно того, к чему должен стремиться человек, чтобы достичь совершенства, легко представить концептуальное разнообразие в трактовках добра и зла. В зависимости от нормативного содержания, вкладываемого в представление об идеале, добро и зло трактовались как счастье и несчастье, наслаждение и страдание, польза и вред, соответствующее обстоятельствам и противоречащее им и т.д. Наблюдение и поверхностное осмысление действительного разнообразия в содержательном истолковании добра и зла может вести к выводу об относительности понятий о добре и зле, т.е. к релятивизму в моральных суждениях и решениях: одним нравится удовольствие, другим — благочестие. Доведенная до крайности, такая позиция чревата моральным волюнтаризмом: сегодня я исполняю долг, а на праздник потешу себя удовольствиями, ну, а если понравится, так и в последующие будни можно будет продолжить наслаждаться. Чреватый волюнтаризмом, релятивизм фактически знаменует положенность себя вне морали, потусторонность индивида добру и злу, а в конечном счете — аморальность, поскольку всякое (обнаруживаемое ли по лености души или по вялости духа) безразличие в отношении добра и зла знаменует отвращенность от добра и по меньшей мере потенциальную открытость злу. Это и есть необузданность, открытость стихии внутреннего хаоса. В кантовских рассуждениях о том, что потакание склонности означает потворствование злу (см. тему 10), отражена именно эта особенность нравственной жизни. Наконец, в-третьих, добро и зло как моральные понятия связаны с душевным и духовным опытом самого человека и существуют через этот опыт. Как бы ни определялись философами источники добра и зла — творятся они человеком по мерке его внутреннего мира. Соответственно утверждение добра и борьба со злом достигаются главным образом в духовных усилиях человека. Внешние действия, пусть и полезные для окружающих, но не одухотворенные стремлением человека к добродеянию, остаются лишь формальным обрядом. Более того, любые ценности — наслаждение, польза, слава, красота и т.д. — могут быть как добром, так и злом в зависимости от того, как индивид переживает свой конкретный опыт «освоения» этих ценностей в отношении к идеалу, к высшему благу. Природа и содержание добра и зла По своему императивно-ценностному содержанию добро и зло как бы представляют собой две стороны одной медали. Они взаимоопределены и в этом они как бы равны. Человек узнает зло, поскольку имеет определенное представление о добре; он ценит добро, испытав на собственном опыте, что такое зло. Кажется, утопично желать только добра, и нельзя в полной мере отрешиться от зла, не рискуя в то же время потерять добро. Существование зла порой представляется своего рода условием или непременным сопутствующим 190 обстоятельством существования добра. «Что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое, из-за своей фантазии наслаждаться голым светом?» — искушает Сатана своими вопросами Леви Матвея, ученика Йешуа Га Ноцри 86 Добро и зло связаны тем, что они взаимно отрицают друг друга. Они содержательно взаимозависимы. Однако равны ли они по своему онтологическому 87 Согласно одной, менее распространенной, точке зрения, добро и зло являются однопорядковыми началами мира, находящимися в постоянном и неустранимом единоборстве. Такая точка зрения, признающая равновеликость противоположных начал мира, называется дуализмом статусу и соразмерны ли по аксиологическому статусу? На этот вопрос давались разные ответы. 88 . Наиболее ярким выражением религиозно-этического дуализма стало в первой половине III в. манихейство — учение, основанное персом Мани на базе различных религиозных традиций. Согласно манихейству, в мире борются два независимых и самостоятельных начала добра и зла или света и тьмы. В ходе их постоянной борьбы происходит смешение различных элементов добра и зла. Посланники Бога — Будда, Заратустра 89 К этому склоняет нас и другая точка зрения относительно природы добра и зла. Как на Земле солнечные лучи являются источником и света, и тени, так и добро со злом, взаимосоотнесенные, определены в отношении третьего , Иисус и, наконец, сам Мани — должны были, по этому учению, навсегда утвердить четкие границы между двумя началами. Сам Мани был побит камнями по наущению зороастрийских священников, но его учение достигло Европы и в виде тех или иных ересей просуществовало на протяжении всего средневековья. Манихейство является еретической ветвью христианства. Задумаемся вот о чем: можно ли сказать, что добро и зло сосуществуют так же, как во Вселенной соприсутствуют свет и тьма? Или же их отношения иные — подобные свету и тени, как они видятся нами на Земле? Поскольку понятия добра и зла касаются именно людей в их земных свершениях, мы должны, по-видимому, принять второе сравнение. 90 86 Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. Гл. 29. 87 Онтология (от греч. on — сущее, бытие + ...логия) — часть метафизики, изучающая бытие. Слово «онтологический» — не вполне строго, с лексической точки зрения, употребляется также в значении «относящийся к бытию». 88 От лат. duo — два, dualis — двойственный. 89 Заратустра — основатель религии в древней Персии (VI в до н.э.). 90 Вот до этого не доводил свой провокационный вопрос булгаковский Сатана. . Так 191 учат большинство религиозных нравственных учений: добро представляет собой путь к абсолютному добру — к Божеству, зло же есть отпадение от Божества. Действительным абсолютным мировым началом является божественное добро, или абсолютно добрый Бог. Зло же — результат ошибочных или порочных решений человека, пусть даже провоцируемого Дьяволом, однако свободного в своем выборе. Но ведь и Дьявол, или Сатана, как носитель зла отнюдь не абсолютен; согласно иудейско-христианским воззрениям, Дьявол — это падший ангел, т.е. заблудший сын Божий. Так что и перед человеком стоит задача конечного выбора не между абсолютами добра и зла, но между добром, которое потенциально абсолютно, тяготеет к абсолюту, и злом, которое всегда относительно. Таким образом, и добро, и зло относительны — в их соотнесенности с высшим благом, нравственным идеалом как образом совершенства, или Добра (с большой буквы). Но противоположность добра и зла абсолютна. Эта противоположность реализуется через человека: через его решения, действия и оценки. Иногда можно услышать слова об абсолютном зле. Это выражение может показаться довольно убедительным: если есть абсолютное добро, то должно быть и абсолютное зло. Если исходить из возможных мифологических и религиозных смыслов, то возможны два толкования абсолютного зла. Согласно первому, абсолютное зло воплощает Сатана. Но выше мы показали, что это может быть дуалистическая точка зрения, типа манихейской, которая предполагает существование стоящего над Сатаной Бога. Это может быть также учение в духе мировых религий, где Сатана — падший ангел или заблудший сын Бога; он обусловлен Богом и в этом смысле не безусловен. Согласно другому толкованию, известному всегда, но в виде некоторого культового поветрия получившему распространение в наши дни, начало мира заключено в Сатане, он-то и воплощает абсолютное зло. Соответствующий культ называется сатанизмом. Но поклоняющиеся ему люди, по-видимому, полагают, что в этом заключается благо. Так же и садист, устраивающий кровавую оргию, патологическим образом усматривает в ней благо для себя (пусть и достигаемое ценою мучений других людей, не принимаемых им во внимание). И биржевой спекулянт, вкладывая мощные финансовые средства или просто блефуя, устраивает панику на бирже с тем, чтобы получить великий барыш, который есть для него благо (пусть и получаемое ценою дестабилизации валют ряда стран и банкротств тысяч частных банков, компаний и лиц). Со стороны в этом усматривают «абсолютное зло», тем более если таким действиям ничего не удается противопоставить, по крайней мере вовремя. За разговорами об «абсолютном зле» нередко скрывается растерянность перед действительным множеством того, что способно принести человеку напасти, уничтожить его. За разговорами об «абсолютном зле» может скрываться и нежелание или неспособность понять, что действительный 192 источник зла находится в самом человеке, впрочем так же, как действительный источник добра 91 Эта идея проходит через всю историю философии и конкретизируется в В выяснении природы добра и зла было бы тщетно искать именно их бытийственную основу. Природа добра и зла не онтологична, а аксиологична. Объяснение их происхождения не может служить их обоснованием. Поэтому логика собственно ценностного рассуждения оказывается одинаковой как у того, кто убежден, что базовые ценности даются человеку в откровении, так и у того, кто считает, что ценности имеют «земное» происхождение. Нормативно-ценностное содержание добра и зла определяется не тем, в чем усматривается источник идеала, или высшего блага, а тем, каково его содержание. Если нравственный идеал, как было установлено в предыдущей теме, заключается во всеобщем духовном единении людей и в этом состоит абсолютное добро, то злом будет все, что препятствует этому, что мешает человеку творить добро, противостоя соблазнам и стремясь к совершенству (об этом далее в теме 26). Конкретизируя содержательно понятия добра и зла, следует сказать следующее: а) Добро утверждается в преодолении обособленности, разобщенности, отчуждения между людьми и установлении взаимопонимания, согласия, человечности (об этом далее в темах 23—25) в отношениях между ними. 6) Как человеческие качества добро, т.е. доброта, проявляется в милосердии, любви, а зло, т.е. злобность, — во враждебности, насилии. |